Наталья Вадимовна Плотникова
Сорочье царство
О, это блаженное состояние между сном и бодрствованием, когда понимаешь, что ещё секунды и ты провалишься в объятия спасительного сладкого сна. Что это? Скрипит дверь? О шэкк!
Игорь
Несчастный бледный Серёга с исцарапанным лицом лежит под капельницей, из которой капает… я приглядываюсь нет, не капает лекарство. Неудивительно, что ему не становится лучше. «Не то, что ваши ветеринары,» – вспоминаю слова Тимофея. На своих посмотрите. Я беру Серёгу за руку, в это время трубочка, по которой препарат должен втекать в больное тело Сергея выпадает из-под бинта. Это уж совсем никуда не годится! А где игла? Я разматываю бинт на Серёгиной руке. Лекарство не капает, иглы нет, катетера тоже. Фикция, предназначенная для меня!
Серёгу не лечат! Почему? На руках видны следы уколов. Каких уколов? Ох, и не нравится мне всё это, очень не нравится. Я заглядываю в мусорное ведро. Пустые ампулы никто выбросить не догадался. Название, конечно, мне не о чём не говорит. Десять минут на прощание, мне хватит. Старая Сорока, помоги мне! Если я не прав, то я убью Сергея своими действиями, если прав, то – бездействиями. Всё-таки я решаюсь. Сорочье Царство. Больница. Виталий Карлович…и…
В глазах темнеет, голова кружится, но… мы падаем прямо возле кровати Виталия Карловича, хорошо, что хоть не прямо на него.
– Врача! – слышу я его не совсем внятный голос.
– Врача! – повторяю вслед за ним, и закрываю глаза, чувствую себя одновременно счастливым и испуганным.
Марина
– Где он? Где ребёнок? – восклицаю я.
– У меня. У меня дома, – терпеливо поясняет врач.
– Но как же он может быть у вас дома? Человеческий ребёнок не может…
– Обычный ребёнок, конечно, не может, а это смог, – разводит руки в стороны врач.
– Но каким образом? – я совсем запуталась.
Прямо неделя откровений! Сколько нового я узнала о нашем Сорочьем Царстве, таком привычном и знакомом, за этот короткий промежуток времени. Сороки могут шастать по лесу без сопровождения Стражников, а обычные человеческие дети, оказывается, легко могут попасть туда, куда они вовсе попадать не могут!
– Ваша мать – Сорока, а отец Стражник. А с ним что? Его отец – Сорока? Кто из Стрёкотов окончательно обнаглел и решил, что соблюдать законы Сорочьего Царства ниже его стрёкотского достоинства? Какой подонок обрюхатил человеческую женщину? – злость выплёскивается через край.
– Нет, такая версия звучит совсем уже неправдоподобно, – не соглашается со мной доктор.
– Отчего же, позвольте вас спросить? – меня бы это не удивило, уже не удивило.
– Но ведь мы рождаемся не такими, как людские дети, и развиваемся совсем не так. Если бы человеческая женщина родила в людском мире сорочьего ребёнка… Какой бы переполох это вызвало? Нет. Стражники сразу бы узнали о таком чудо-ребёнке, если он родился на территории их мира.
– Да, вы правы, – немного успокаиваюсь я. – Но другого объяснения не нахожу. А вы?
– Это предположение… всего лишь, – запинаясь, отвечает доктор.
– Какое? – подгоняю его я.
– Если исходить из того, что ребёнок так нужен Стражникам, и Сорочье царство приняло его, то можно предположить, что он…
– Старая Сорока! Как я не додумалась! – не может же это быть на самом деле, у меня даже волосы на голове зашевелились от предположения.
– Да, вероятнее всего, он неизвестный нам до настоящего времени потомок Старой Сороки! И рождён он был Сорокой в Сорочьем Царстве, – торжественно произносит доктор. – Он правнук Создательницы. Теперь ты понимаешь, почему мы не можем отдать его Стражникам?
Пока доктор произносит свою торжественную речь, в моей голове складывается совсем уж непраздничная картинка. Он меня снова обманул:
– Я понимаю то, что вы снова обманули меня! Вы обманули нас всех! Вы всё знали с самого начала! Игорь с Марком погибли из-за этого ребёнка. Если бы вы сразу же сказали, что он у вас, нам бы не пришлось идти в лес!
– Перестань сама вести себя, как ребёнок, – одёргивает меня доктор.
– Что? – оторопев от неожиданности, спрашиваю я.
– Хватит! Я уже устал доказывать тебе, что я на твоей стороне. Почему ты считаешь, что только ты одна способна радеть об интересах Сорочьего Царства? Почему ты кругом видишь какие-то несуществующие заговоры?
– А что по-вашему я должна думать? Игорь умер. Понимаете, он умер. Его больше нет. Если бы вы сказали, что ребёнок у вас, у нас не возникло бы необходимости переть в этот шэкков лес, – кричу я так сильно, что срываюсь на визг.
– Разве Игорь искал ребёнка? Мне казалось, вы отправились на поиски Савы.
– Чтобы узнать о него, где находится ребёнок. Конечной целью нашего путешествия было нахождение ребёнка.
– Твоей. Не его, – медленно, выделяя слова произносит доктор.
Я молчу, потому что не знаю, что на это ответить, мне хочется плакать, смеяться, ударить кого-то и пожалеть себя одновременно. Я запуталась окончательно. Сава. Ребёнок. Стражники. Старая Сорока. Потомок.
– Нельзя походя раздавать обвинения направо и налево, не разобравшись в ситуации, – продолжает доктор свой обвинительный монолог. – Ты хочешь отдать ребёнка – малыша– Стражникам, те самым Стражникам, которых ты презираешь и боишься. Просто так отдать им ребёнка, не зная, что его ждёт. Зачем он им? Об этом ты подумала? Тебе его не жалко? Ты готова пожертвовать его жизнью?
– Вы несправедливы ко мне.
– В чём же? – допытывается врач. – Скажи мне в чём моя несправедливость? И я признаю её.
– Я только хочу спасти наше Царство, а вы вините меня, Сорока знает в чём.
– Спасти Царство? Сейчас вместо того, чтобы возвращаться обратно и решать, каким образом спасённое Савой дитя может помочь нам, ты выстраиваешь стену между нами, которую, извини, мне больше не хочется пытаться пробивать, – доктор обречённо машет на меня рукой.
– Если бы вы сказали сразу про ребёнка, то нам не пришлось бы возвращаться, потому что не пришлось бы идти, – упрямо повторяю я свою мысль.
– Конечно, не пришлось бы, потому что ты отдала бы ребёнка Стражникам.
– Если бы вы сразу рассказали всё, как есть…
– Что есть? – возмущается доктор. – Разве кто-то, кроме Стражников, знает полную правду? У нас сейчас больше догадок, чем фактов. Мы собираем информацию по крупинкам.
– И даже эти крупинки вы раскладываете в той последовательности, в которой нужно вам, – парирую я.
– Я обещаю, Марина, я клянусь, что расскажу тебе всё, что я знаю. Давай только доберёмся до моего дома. Я переживаю за Саву и малыша. Если не хочешь со мной разговаривать, не будем. А лучше полетим, так будет проще и гораздо быстрее.
– Хорошо. Давайте полетим, – соглашаюсь я. – Тем более выбора у меня особого нет.
– Ошибаешься. Выбор есть всегда, даже тогда, когда кажется, что его нет, – неожиданно улыбается Александр Витальевич.
Я молчу. Да. Выбор есть. И когда настанет подходящий момент для моего выбора, я обязательно им воспользуюсь.
Марк
Прячусь за какой-то хлам, который почему-то хранится на всех чердаках во всех сорочьих домах. По крайней мере, в тех, в которых мне приходилось заночевать. (О да! Я часто нелегально ночую на чужих чердаках, уж не обессудьте).
«Шэкк, Стражник! Они добрались…»– до куда они добрались, я додумать не успеваю, потому что в присутствии Стражника моё перерождение в человека начинается непроизвольно.
– Привет! – я раздетый с широкой улыбкой на лице выхожу перед ясные очи вошедших.
Неизвестная мне Сорока, видимо, хозяйка дома, испуганно вздрагивает.
– Кто это? – Что? Аркадий меня не узнаёт? Да, нежданная радость и весьма кстати, последний раз мы года три назад встречались, с тех пор я … подрос. Теперь, главное, не сплоховать самому, ну и чтобы хозяйка не сплоховала тоже.
– Я … племянник…– развожу руки в стороны.
Стражник поворачивается к хозяйке дома с угрюмо-вопросительным выражением лица.
– Негодник! – всплескивает она руками. – Опять у меня прячется от мамки. Институт прогуливает, работать не хочет, того и гляди одичает. Совсем от рук отбился!
Стражник, презрительно взглянув на меня, обшаривает острым взором чердак, не солоно хлебавши спускается вниз.
Уф! Неужели пронесло! Молодец, хозяйка! Сороки должны всегда дружить между собой против Стражников. И неважно, к какой подгруппе ты принадлежишь, Стрёкот ли ты, Пикал ли, когда речь идёт об общем враге, мы – одно целое, мы – Сороки.
А теперь, пора исчезать из этого дома, Стражники уже в этом городе, по крайней мере, один из них. точно. Хорошо, что их всего двенадцать!
Я перерождаюсь и вылетаю в окно.
Глава двадцать третья
Игорь
– Ну, что, брат, полегче тебе? – справляюсь я у Сергея, только-только пришедшего в себя.
– Да, конечно, хоть сейчас в пляс пущусь, – улыбается он мне в ответ вымученной улыбкой.
Нас расположили в небольшой комнатёнке, две кровати, одна тумбочка между ними. Всё. Зато эта комната потайная, не знаешь, где находится нипочём не найдёшь.
– Ну прямо сейчас не надо, а завтра придётся. Да ещё в пляс с присядками.
– В каком смысле с присядками? – интересуется Серёга.
– В прямом. Идём искать врача, а при этом нужно умудриться не попасть на глаза и вашим, то бишь Стражникам, и нашим, тем, которые помогают им осуществлять надзор внутри нашего Царства.
– Да ведь я их не знаю! – высказывает он совершенно правильную мысль.
– Да, в этом-то и проблема, тебя здесь знают все, а ты никого, – тяжело вздыхаю я.
– Я тот самый пресловутый чемодан без ручки, – печально произносит Стражник.
– Не понимаю.
– Не обращай внимания, это людское выражение. А где Марк? – спохватывается Серёга. – Я много пропустил?
– Это мы многое пропустили, например, потомка Старой Сороки…
Лицо Сергея вспыхивает, и я понимаю, что всё угадал верно.
Марк
Надо найти подходящую одежду, поспать не получилось, да после встречи со Стражником не очень–то и хочется.
Летать мне уже порядком надоело, а где взять одежду я так и не придумал. На улице зима, хотя и тепло. Никто постиранное бельё на верёвках на улице не сушит. Чердачные окна домов заперты. Уже в третье окно бьюсь безрезультатно. Может, стоило остаться в «тётушкином» доме? Да ну… Вопросами замучила бы. Помогла, спасибо большое, конечно…
Обычно я такого, естественно, не делаю, правда-правда, но придётся залететь в чью-то открытую форточку.
Тааак. Заглянем в окна. Шэкк, полон дом народу. Летим дальше. Нужно поискать двухэтажный, на втором этаже, возможно, будут пустые комнаты, я имею ввиду, людей в них не будет, ведь вторые этажи обычно используют для спален.
Вот подходящий домик. Таааак. Открытая форточка, и в комнате никого. Великолепный Марк, тебе, наконец, повезло!
Ну или не совсем. Комната подростка. Его одежда мне немного маловата. Зато обувь в самый раз. Ничего, за неимением лучшего сгодится. Побуду мальчиком – переростком. Выбрасываю одежду в окно, снова перерождаюсь и вылетаю следом за ней. Одеваться приходится уже на улице.
Нормааально! Ну вперёд, по больницам!
Игорь
– Ну, вот такие дела наши скорбные, – завершаю я свой рассказ.
– Значит, они кололи мне снотворное, – задумчиво говорит Серёга. – Они хотели убить меня?
– Не думаю, что уж ты так сразу – убить! Просто не хотели дать нам встретиться, ну и голосование на носу, сам понимаешь.
– А Сава? Они не …обидят его? – переживает Стражник за моего брата.
– Тут не всё так просто. Не будут же они его пытать! Сорочье Царство им не позволит безнаказанно измываться над Сорокой. Но вот, держать взаперти могут. Он, вроде как, преступник.
– А как бы нам его оттуда извлечь? – чешет голову Сергей.
– Пока не знаю. Думаю, наша самая важная задача – отыскать ребёнка. А если он такой, как мы предполагаем…
– Такой. Он такой, не сомневайся. С его помощью они хотят стать, как вы… я… случайно узнал, – запинаясь и краснея, говорит Серёга.
– Значит, наша задача определена – мы ищем врача, а с ним одновременно, надеюсь, отыщем и дитя.
– Твоя и Марка.
– Что? – мне кажется я ослышался.
– Я не буду вам помогать искать его, – твёрдо говорит тот, кого я только что назвал братом.
Марк
Бессмысленно было ждать, что мне в первой же больнице скажут адрес доктора. Но мне, тем не менее, сказали.
– Вы Марк? – широко раскрыв глаза, посмотрела на меня девушка в регистратуре, симпатичная.
– Даааа…– протянул я, ожидая, что сейчас из-за угла выйдет Стражник с помощниками. Но он не вышел, просто милая Сорока, протянула мне листочек с адресом и запиской. Это настолько меня удивило, что я невольно подумал: «Бесполезно. Стражники уже добрались до него.»
Однако, я ошибся. Да ещё как.
– Ребёнок превратился в Сороку и улетел, – говорит мне испуганная сестра доктора.
Я битых полтора часа убеждал её, что я не враг. Не смотря на записку от доктора. Поверила она мне только после того, как я рассказал ей всё. Даже про то, что мы подозревали её брата в сговоре со Стражниками. А мы подозревали её брата в сговоре со Стражниками. Наверное, мне сейчас должно быть стыдно за это, но мне не стыдно.
– Как превратился? Куда улетел? – оторопеваю я.– Он разве умеет оборачиваться?
– В том-то и дело, что не умел. А тут взял и… Написал, что полетел искать Обособленных, потому что боится, что из-за него погибнут мой брат и Сава.
– Как написал, он что писать умеет? – изумляюсь я пуще прежнего.
– Ему почти семь лет. Он сообразительный мальчик, – как-то обиженно говорит хозяйка.
– Можно я посплю у вас? – спрашиваю. – Ночью летел. Да и переодеться бы не помешало, а то я, как… подстреленный выгляжу, причём воробей. И поесть тоже хочу. Да и в голове бардак, надо всё по местам расставить.
– Всё разом? – улыбается хозяйка. – Когда брат вернётся, что я ему скажу?
– А когда он вернётся?
– Не знаю, но когда-то точно должен, – говорит она, впрочем, весьма неуверенно. – Он обещал, а обещания всегда надо выполнять.
– А если не получается? – интересуюсь я, дававший в своей не слишком длинной жизни достаточное количество невыполненных обещаний.
– Надо сделать так, чтобы получилось. Иначе, зачем же их было давать?
– Но иногда ты сам веришь в то, что обещаешь, когда обещаешь…
– Отговорки. Нужно стараться, нужно пытаться, нужно биться, чтобы исполнить обещанное. Тогда всё и получится. А если не получится, то тебе хотя бы не будет стыдно перед самим собой, – задумчиво, глядя впереди себя говорит хозяйка. Наверное, в своё время тоже не торопилась выполнить обещанное, а теперь мучается угрызениями совести. Хорошо, что я не такой. Совесть меня в принципе редко мучает, а из-за невыполненных обещаний вовсе никогда. Хорошая у меня совесть – мы с ней вполне уживаемся.
– Ладно, об этом мы попозже поговорим, хорошо? А пока можно, я посплю? – останавливаю я её. Чтобы женщина окончательно не погрузилась во тьму воспоминаний и сожалений.
И я засыпаю на удобной широкой мягкой кровати доктора. Всё потом. Ребёнок не у Стражников. Будем считать, что это хорошая новость. Или плохая?
Игорь
– Что это означает? Ты не хочешь помогать нам? – в растерянности говорю я.
– Нет, хочу, очень хочу, но не так, – торопливо отвечает Сергей.
– А как?
– Плохой из меня здесь выйдет вам помощник, – разводит руками Серёга.
– Почему ты так считаешь? – теперь уж я перестаю понимать что-то в нашем разговоре.
– Во-первых, при мне ты не сможешь обернуться…
– Согласен. Поэтому я не хотел идти вместе, я предполагаю разделение. Будем искать порознь.
– Во-вторых, я плохо ориентируюсь, попаду на глаза вашим-нашим, в общем к ним.
– А что конкретно ты предлагаешь?
– Я вернусь домой.
– Но тебе там угрожает опасность. И ещё какая! Ты с ума сошёл? Зачем тогда я тебя оттуда вытаскивал?
– Нет. Не угрожает. Они теперь знают, что я знаю про снотворное. Что про него знаете вы. Они не посмеют.
– Нет, я не отпущу тебя. Это исключено, – горячусь я.
– Я вернусь в любом случае. Я ведь не Сорока. А так тебя хотя бы не обвинят в моём похищении. А то они много чего могут напридумывать сейчас, когда дела идут не в их пользу, – возражает Серёга.
– Не в их, а в чью? – улыбаюсь я, но к моей улыбке примешивается изрядная доля печали.
– В нашу. Пока точно в нашу. Доктор умный. Теперь мы выяснили, что он за нас, ну или за вас.
– Мы пока не выяснили, но очень на то похоже. Если он враг Стражникам, стало быть нам друг.
– Да, вам друг. Отправляйся к нему. Найди его. Наверняка, ему известно больше, чем нам, если уж он виделся с твоим братом, – тоскливо вздыхает наш Стражник.
– Такое ощущение, что ты что-то не договариваешь…
– Правильное ощущение. Дело в том, что, там в гостинице поздно вечером я … услышал разговор Марины и доктора. Самый конец. Когда они решали сбежать от нас.
– Так. Дальше становится всё интереснее… Почему ты нам-то не сказал?
– Я подумал, раз уж Марина решила, что ей так удобнее, может быть, разделившись, у нас действительно больше шансов добраться… И я оказался прав…
– Поэтому ты и не побежал за ними?
– Ну да…– скромно– виновато опустив голову, говорит Сергей. – Я плохо знал вас тогда. Подумал, пусть всё идёт, как идёт.
– А я налетел на тебя… дурак… извини, – запоздало каюсь я.
– Ты же не знал.
Мы молчим несколько минут, каждый думает о своём. Или мы, всё-таки, думаем об одном и том же?
– Ты уверен, что тебе не понадобится моя помощь? – наконец спрашиваю я.
– Я уверен. Я постараюсь узнать про Саву. И потом… у меня долг перед тобой…
– Да брось ты, какой долг! – останавливаю я его благодарность.
– Нет, постой. Я про твою маму… Когда ты пришёл и сказал, что считаешь, что твой брат пошёл к Обособленным, я знал, что кто-то ходит беспрепятственно по лесу. Я должен был подумать о том, что доктор мог провести Саву. Но … они сказали, что ещё один "бродец" нашёлся, и я почему-то сразу поверил. А они, наверняка, догадывались, что это доктор провёл твоего брата и стали искать его. Они обманывали меня. Они хотели, чтобы пошёл именно я, потому что…
– Ты не такой, как они. Они хотели избавиться от тебя, чтобы ты не мешал им рыскать по нашему Царству, – говорю я.
– Мне стыдно за то, что я Стражник. Я думал, мы охраняем мир, а мы просто уничтожаем вас.
– Ты не такой. Ты не Стражник. Ты … человек.
Слёзы не льются из его глаз, но я вижу, как они текут из Серёжиного сердца. Он человек, хотел бы я и быть таким же человеком, как он. Но эта мечта отныне не сбыточна, Сорока, совершившая убийство, не имеет права становится человеком. Но сейчас не время думать и говорить об этом. Сейчас, когда Сорочье Царство делает уверенные шаги на пути своего исчезновения, нужно думать и говорить о другом:
– Тогда я не буду терять времени. Если ребёнок в Сорочьем Царстве, где ему быть, как ни у врача? Марк полетел искать его. А я полечу искать Марка. Врач и Марина, наверное, дошли до Обособленных, но Савы там нет. Значит, скоро они должны вернуться обратно. А мы подождём их, и всё придумаем. Нам нужно держаться вместе. Только так. Только объединившись, мы придумаем, как спасти наше Царство. Нужно верить друг другу. Если бы изначально всё было так, мы бы уже подвинулись далеко вперёд. А так… мы топтались на одном месте. Откуда ушли, туда и пришли. Всё было зря. Только из-за того, что мы не поверили друг другу. Нельзя начинать общее дело таким образом. Наш поход изначально был обречён на провал.
Только ты не отправляйся к своим сразу. Полежи ещё здесь пару дней, хорошо? И ты окрепнешь, и, может, что-то изменится, авось не придётся тебе к ним возвращаться. И так переживаю за брата. А если ещё и ты к ним попадёшь… Дай себе и нам немного времени
Сказав всё это, я крепко пожимаю руку Стражнику и выхожу. Увидимся ещё. Обязательно увидимся.
Глава двадцать четвёртая
Марк
Я выспался, но это никак не повлияло на мою мозговую активность. Что делать, ума не приложу. Ребёнок улетел искать Обособленных, потому что думал, что врач и Сава полетели туда. Савы там нет. Врач, прихватив Марину, отправился туда за Савой. Но Савы там нет. Значит, врач должен вернуться домой. За ребёнком. Но ребёнка здесь нет. Он полетел искать врача. А мне-то что делать? Кого искать, а главное где?
– А никого не надо искать, иногда нужно остановиться, чтобы хотя бы немного продвинуться вперёд, – говорит хозяйка.
– Но я не могу просто так сидеть без дела, когда Сорочьему Царству угрожает опасность, – разумно возражаю я.
– Чтобы тебя нашли нужно оставаться на месте. Иначе как же тебя найдут? – логично замечает сестра врача, Альбина Витальевна.
– Но я не уверен, что меня ищут.
– Тебя, может быть, и нет, а ребёнка да. И Стражники, и мой брат, и твой Игорь. Если твой друг пойдёт по тому же пути, что и ты, он придёт сюда. Может, стоит немного выждать. Если за несколько дней ничего не произойдёт, значит нужно искать другой выход.
– Может быть, вы и правы, – вздыхаю я.– За пару –тройку дней что-то да прояснится. Может, ребёнок, не найдя дорогу вернётся? А, может, его поймают Стражники? Тогда нужно будет решать, как его вызволять. В любом случае, через лес мне одному не пройти. Чтобы не терять зря времени, поищу в городе Стражников, потаскаюсь за ними, выведаю что им известно. Только мне нужна маскировка.
– О! С этим проблем не будет. Я помогу тебе.
Игорь
Я вижу её издалека. Я узнаю её в любом облике. Я нашёл её.
Отыскать дом доктора оказалось проще, чем я ожидал. Больниц в Медведкове оказалось всего две.
– Вы Игорь? Я вас сразу узнала – спросила девушка в регистратуре второй больницы. – Вам записка от Александра Витальевича.
– Записка? Так он ждал, что я приду? – изумляюсь я.
– Он предполагал, что его могут искать трое, – серьёзно ответила девушка.
– А кто его искал до меня?
– Два дня назад приходил Марк. Александр Витальевич дал мне и его фотографию, так что я его сразу узнала.
– А Стражники его не искали?
– Нет. В городе всего один Стражник был. Да говорят, с утра уехал, в соседний город.
– Спасибо, вы меня очень порадовали. А в вашем городе много Стражниковых помощников проживает?
– В нашем городе всего двое. Да и те помощники по принуждению, так что они неохотно им помогают.
– Вы меня вдвойне порадовали, – сказал я и на этих самых радостях поцеловал девушку, отчего она вся раскраснелась. Очень милая. На месте Марка я обратил бы на неё внимание после того, как вся эта история завершится.
Они во дворе. Врач и Марина. Господи, я не ошибся. Мы вместе. Надеюсь, найти здесь и Марка. Очень рассчитываю на то, что он не улетел в поисках возможности совершить подвиг. А вчетвером мы придумаем, как спасти Саву. К тому же с нами будет чудо-ребёнок.
Я спускаюсь вниз. Но Марина с доктором уже успевают влететь в дом. Я подлетаю снова и заглядываю в окна второго этажа. Старая Сорока. Марк, дружище! Он распахивает окно.
– Приятель! – обнимаю я его, обернувшись.
– Эй, ты хоть накинь на себя что-то, – хохочет друг, уклоняясь от объятий.
Снизу ничего не слышно.
– Марина с доктором здесь, – говорю я Марку, натягивая одежду, которую он мне выдал. – Мы влетели почти одновременно. А где ребёнок?
– Его нет здесь.
– Как нет? Шэкк! Они нашли его! Пока мы сучили лапками на одном месте, они схватили его!
– Нет, не совсем так. Он не у них. Пока. Давай, спустимся, нам будет проще обсудить всё сразу всем вместе.
Мы спускаемся. Я ещё, стоя на лестнице, вижу Марину. Она выходит из какой-то комнаты, растрёпанная, на ходу застёгивая совершенно нелепые штаны, явно ей великоватые. Она поднимает голову, и наши взгляды встречаются. О, эта неописуемая сила первого взгляда после долгой разлуки!
Испуг? Удивление? Радость? Страх? Всё одновременно мелькает в её глазах. Она просто стоит и смотрит, не отводя взора. Глядя в эти предгрозовые растерянные любимые глаза, я…
– Ты… ты… ты… – читаю я по её губам, потому что слов не слышу.
Она бежит ко мне трогает лицо, руки, утыкается в мою грудь и застывает на несколько секунд.
– Ты живой, – шепчет она, – ты живой, ты живой.
– Да, конечно, – теряюсь я и тихонько провожу своей ладонью по её блестящим гладким чёрным волосам. Боже, как я люблю эту девушку!
Она отталкивается от меня внезапно, будто что-то вспомнив. Поворачивается к доктору:
– Вы…
– Нет, Марина, не обвиняй меня ещё и в этом. Я сам удивлён и при этом счастлив.
– Я не понимаю, что происходит, – говорит Марк, выходя из-за моей спины. – Вы считали, что мы умерли? Но почему?
Увидев его, Марина вздрагивает.
– На вас напали Дикие? – спрашивает врач.
– Да, – отвечаю я, глядя на Марину. Она стоит поодаль от меня и глядит в пол. Щёки её пылают. – Сначала засветились деревья.
– И какая-то необъяснимая нежность охватила тело и душу, – продолжает врач.
– Дааа, – протягивает Марк.
– Мы все почувствовали одно и тоже, – резюмирует врач.
– А потом напали они, – продолжаю я.
– Лес сказал, что вас напали Дикие, мы полетели к вам. А потом…– говорит врач.
– Он сказал, что вас больше нет, – прерывает Марина.
– Лес сказал мне: «Их нет», и я решил, что…– поясняет доктор.
– Мы умерли, – подытоживает Марк.
– Мы переместились в людской мир. Вот и всё. Поэтому лес и … сказал вам, что нас нет. Нас не было в нём.
Некоторое время мы все молчим. Потом незнакомая мне женщина протягивает врачу какую-то записку. Он пробегает её и меняется в лице.
– Что ж, видно правы те, кто говорит, что от судьбы не уйдешь. Если нам суждено отправится в мир Обособленных, значит мы в него и должны идти. Все вместе. На этот раз все. А где Сергей?
Все смотрят на меня.
– Он дома. У себя. У Стражников. И Сава тоже у них.
– Я предполагал насчёт Савы, – вздыхает Александр Витальевич. – Он не преодолел озера Искушения.
– Какого-какого озера? – спрашивает Марк.
– Давайте всё расскажешь друг другу за столом. Мы с Мариной устали и голодны…
– Игорь тоже только что прилетел, – вставляет Марк.
Марина поднимает на меня глаза. Строгий взгляд железной принцессы, будто это не она несколько минут назад стояла, уткнувшись в мою грудь.
Она не отводит взгляда, столкнувшись с моим. «Она не простит мне этих объятий» – с тоской думаю я. Ну и ладно, внезапно приходит злость, у меня других забот полно, например, спасти брата и Сорочье Царство. И я, как и все, иду к столу.
Глава двадцать пятая
Игорь
Мы с Марком рассказали врачу и Марине обо всех тех приключениях, которые мы пережили, начиная с нашего расставания в лесу. О том, как я стал убийцей, я малодушно умолчал.
– Я от своего лица и от лица Марины должен попросить у вас прощения за некоторые… события, которые вы пережили из-за нас, – говорит доктор. – В частности, волки и подрубленные деревья – конкретно моя вина. Я хотел, чтобы вы дошли позднее нас. У меня на это были свои причины, о которых сейчас говорить я не считаю возможным. Простите меня! – Врач прижимает правую ладонь к левой стороне груди, туда, где чувствуется биение сердца.
Мы раскрываем рты. Ох, и ничего себе!
– Мы пережили весь этот ужас по вашей вине? – начинает закипать Марк и краснеет. Рыжие всегда краснеют, когда злятся. Может и не все рыжие, но Марк – точно всегда.
– Тихо, Марк, – осаживаю я друга. – Они просят прощения. К тому же эти события сплотили нас, мы нашли ещё одного друга. Сергея. Мы поняли, что он наш, а не их. У нас есть помощник во вражьем стане, так что в какой-то степени мы должны быть благодарны.
– Ага, очень благодарны, – ехидничает Марк. – Целую ручки в знак моей глубочайшей признательности, – и Марк действительно целует кончики пальцев, себе, разумеется.
– Какие ваши предположения насчёт Диких? Почему они напали на вас? – спрашивает Марина, глядя в глаза… Марку.
– Мы считаем, что из-за Стражника, он пострадал больше всех, – отвечаю я. Она снисходительно переводит на меня взор.
– Раньше они не позволяли себе такого, чем ваш Стражник так им досадил? – интересуется она.
– Я, думаю, что знаю ответ на этот вопрос, – встревает доктор.
Мы все поворачиваемся к нему.
– Теперь, когда нам известно, что ребёнок полетел к Обособленным, многое становится ясным, как день Божий.
Я вижу, как удивлённо вздрагивают брови Марины. День Божий. Не Старосорочий.
– Вас поразило нападение Диких, и вы забыли про таинственное свечение… – многозначительно замолкает Александр Витальевич.
– Деревья засветились из-за ребёнка. Он вошёл или влетел в Живой лес, – безо всякого выражения говорит Марина. Просто констатирует факт.
– Всё верно, вспомните свои ощущения…
Мы молчим, вспоминая. Боже, ничего приятнее я в жизни не чувствовал. Ещё бы! Правнук самой Создательницы. Как Сава от восторга не умер при виде его.
– Я почувствовал подобное, когда впервые увидел его, – вторит моим мыслям врач. – А там в лесу, я не понял, что эти чувства того же толка. К тому же, я считал, что ребёнок находится в моём доме.
– Дикие хотели защитить ребёнка от Стражника, – делает вывод Марина. – Они тоже почувствовали потомка Создательницы. Может быть, даже сильнее, чем мы. Также они почувствовали опасность, исходящую от Стражника, поэтому они и напали на вас.
– Всё так просто, – говорю я. – Если бы поняли это сразу, возможно, мы нашли бы малыша в лесу и нам не пришлось…
И я бы не стал убийцей. Дикие Сороки пытались защитить от нас потомка Создательницы, а я убил одну из них.
– Пришлось бы, – останавливает меня доктор. – Я же говорю. Сорочье Царство хочет, чтобы мы пошли к Обособленным. Оно само толкает нас туда, но оно хочет, чтобы мы добрались туда все вместе.
– Это домыслы, – охлаждает пыл врача Марина. – Цепь случайных событий. Да, мы должны снова идти туда, но, если бы, в своё время, каждый из нас, особенно вы, уважаемый доктор, не скрывали правду, всё закончилось бы гораздо раньше. Здесь, в вашем доме, а не у Обособленных.
– А я считаю, что доктор прав, – говорит Марк заносчиво. Но это он назло Марине, потому что я тоже не слишком верю в желание Сорочьего Царства увидеть нас всех на территории Обособленных.
– Значит так. Командование с сегодняшнего дня мы возложим на…
–…вас…– заканчивает за врачом Марина.
– Я поддерживаю, – я действительно поддерживаю.
– Странно, что ты не сказала: «На меня», – обращается к Марине Марк.
– Странно, что ты, вообще, жив, – парирует она. – А что там с Савелием решим?
– Возможно, у Серёги получится что-то выведать, – отвечаю я. – Сейчас в приоритете поиск ребёнка. Хотя я, конечно, очень переживаю за брата.
– Так и решим, – подводит итоги Александр Витальевич. – А сейчас всем спать. И старо – и новоприбывшим, набираемся сил перед дорогой.
И мы дружно встаём из-за стола и идём спать.
– Ты видел моего отца? – останавливает меня Марина.
– Видел, – киваю я. – И Викторию. Он молодцом. Она тоже.
– А … он не парализован? Он сможет ходить? Он сохранил рассудок? – сыплет она вопросами.
– Всё хорошо, Марина, он восстанавливается, ему, правда, лучше.
– Лучше, чем когда? – спрашивает, насупившись.
– Лучше, чем, когда я его видел в последний раз, до начала нашего первого… похода.
– Ты ходил к моему отцу тогда? – округляются её глаза, она-то ведь не посещала его в больнице.
– Да, в отличие от тебя, ходил, – я не упрекаю её, нет, просто констатирую факт.
