Наталья Тендора
Георгий Юматов
Неистовый Жорка
Вместо предисловия
Кто для меня Георгий Юматов?.. Постоянная звездная величина. Эпоха в истории кинематографа. И как для многих его поклонников, – просто один из красивейших и талантливейших самобытных российских актеров. Еще девчонкой я засматривалась фильмами с его участием. Неизменным осталось мое отношение к творчеству артиста и сегодня. Случайно обнаружив одну из картин с Юматовым в сетке телепрограмм, я, не в силах оторваться от экрана, зачарованно досматриваю ее до конца.
Так сложилось, что с Георгием Александровичем Юматовым лично я не встречалась. Зато мне посчастливилось дважды видеть его на сцене в легендарном концерте «Товарищ кино» и даже однажды разговаривать с моим кумиром по телефону. В апреле 1997-го, готовя материал к 15-летию со дня смерти великого актера Бориса Андреева, я обращалась ко всем, кто лично его знал, и позвонила Юматову. И хотя наше интервью на тот момент не могло состояться – Георгий Александрович себя неважно чувствовал и готовился лечь на обследование, он все же обещал встретиться – позже, осенью для большого личного интервью. А в октябре его не стало…
Взявшись за книгу, я старалась максимально правдиво представить уникальнейшую личность Георгия Юматова. В материал порой приходилось вгрызаться, вырывая из каменных объятий небытия неизвестные факты его биографии. Странно, но и люди, хорошо знавшие Юматова, и с трудом найденные его родственники порой путались в изложении тех или иных событий, их воспоминания вступали в противоречия… Так, по крупицам, складывалась мозаика этой яркой и столь неоднозначной судьбы.
Нередко герои интервью на страницах книги друг с другом спорят. Я решила дать им выговориться. Так в книге появились разные версии одного и того же случая или поступка. Хотя сегодня еще живы свидетели тех, в общем-то недавних событий, уже нелегко установить истину – как все было на самом деле. Это знал один только Георгий Александрович.
А мне вновь и вновь, по мере поступления новых сведений, приходилось возвращаться, казалось бы, к уже пройденному. Порой это было похоже на блуждание по заколдованному лесу. Сколько раз уже известные факты подвергались пересмотру…
* * *
О взрывном характере звезды экрана Георгия Юматова ходили легенды. Яркий представитель русской национальной актерской школы, он не только на экране, но и в жизни был разным – мягким и страстным, а чаще, непредсказуемым, взбалмошным и сумасбродным.
«Жора был легковозбудимым, эмоционально подвижным человеком, – вспоминает о нем партнерша по фильму «Разные судьбы» и другим работам, многие годы дружившая с Юматовым и его женой Музой Крепкогорской, актриса Татьяна Конюхова. – Он всегда был готов «рвануть с места». Знаете, как с машиной – сначала первую скорость включают, потом переключают вторую, третью, и она не рвется с места, как оголтелая. Это только пижоны «рывом» запускают движок. От этого портится мотор. Георгий Александрович был именно такого взрывного характера. На ровном месте мог устроить «извержение вулкана». Никогда нельзя было предугадать, что он сделает в следующую секунду.
Если надо было по роли танк водить или командовать артиллерийским орудием, он «впивался» как клещ, и все трюки на площадке всегда исполнял сам. По сути, его можно назвать человеком-экстримом. Он все время жил на этой грани, проскакивая границу возможного и дозволенного в стремлении к каким-то исполнительским высотам. В нем всегда что-то безумно бушевало, клокотало… Он был вулканически взрывным человеком».
Именно таким и ворвался герой Юматова на экран. В этого статного красавца невозможно было не влюбиться. Буквально с первого же появления в кино у него появилось огромное количество поклонниц. Его герои легко завораживали девичьи сердца, поскольку отличались крепким внутренним стержнем, естественной природной красотой. И все же, невзирая на успех и гипервостребованность, Юматов на протяжении всей своей звездной жизни был необычайно скромен, честно и искренне служил своей профессии.
«Жора терпеть не мог, когда актеры использовали свою известность, – вспоминает та же Конюхова. – А ведь в актерской среде редко кто может противостоять славе, которую лично я считаю скоропортящимся продуктом. Она захлестывает так, что человек может таких глупостей наделать, что потом уже и не разгребешь… Порой интересно было наблюдать, как к нему все обращались: Жора, Жорик.... И только после смерти его стали называть по имени-отчеству…»
На пике своей популярности Георгий Юматов снимался в трех-четырех картинах каждый год, что сделало его одним из самых знаменитых актеров. Лихой казак Сашко Козырь, прямолинейный Степан Барабаш, трогательный Степан Огурцов, сердцеед Яша Миловидов, бескомпромиссный Венька Малышев, обаятельный Алексей Каметин, героический Николай Баклан, разухабистый Серафим Чайка, отважный Сергей Бирюков, верный воинскому долгу Алексей Трофимов… Почти все они стали знаковыми образами своего времени, событиями в истории отечественного кинематографа. Казалось, в творчестве для Юматова не было ничего невозможного, настолько легко и убедительно он играл солдат и офицеров, летчиков и матросов, чекистов и милиционеров, рабочих и студентов, шоферов и комбайнеров…
Выразительная мужественная внешность, мощный темперамент и принципиальные волевые качества стали визитной карточкой его героев уже в самом начале творческого пути. Прямой, несколько лукавый, с хитрецой взгляд, добрая и открытая улыбка… Роль Степана Барабаша в картине «Они были первыми» прочно закрепила за актером амплуа героико-романтического плана, и для многих девушек актер на долгие годы стал камертоном абсолютной моральной чистоты, воплощенной мечтой настоящего мужчины.
Кумиру писали со всех уголков огромной страны. Наши бабушки ночи напролет сидели за сочинением (днем они трудились, не покладая рук во славу светлого будущего Родины, а значит, и нас, своих внуков) пространных, полных искреннего обожания, письмах. Признания в любви нескончаемым потоком шли не только на студии, на которых снимался тогда актер, но и прямиком к нему домой.
Порой, не мудрствуя лукаво, послания подписывались лаконично просто: «Москва, Георгию Юматову». И ведь они доходили до адресата! Актер получал письма мешками и просто физически не мог ответить на все, зато знал – его работы в кино не только не остаются незамеченными, но и вызывают бури восторгов в сердцах поклонниц. Это девичье внимание и постоянство, конечно, тешило мужское самолюбие молодого Юматова. И еще забавляло то, как красавица-жена, взяв в руки очередное послание, уморительно дула губки. Ей это было так к лицу!
За внешним проявлением популярности в тени оставалась реальная жизнь актера. О ней мало что знали даже испытанные временем друзья. Вот и в наши дни, когда писалась эта книга, не только частные события, но и основные факты биографии Юматова мистическим образом оказались за семью печатями.
Даже при его жизни немногие знали, что Георгий Александрович, родившийся 11 марта 1926 года в Москве, еще мальчишкой ушел на фронт. Это обстоятельство закалило характер будущего актера. Жоре было всего девятнадцать лет, когда отгремела война. Празднуя Победу, он еще не знал, что она закончилась для всех, но не для него. А ему суждено еще не раз проживать полную лишений боевую юность, только теперь уже вместе со своими экранными героями. Делал он это как умел – от души, по совести, на полную катушку, не щадя живота своего.
Так и жил Георгий Юматов, как говорится, «за себя, и за того парня», словно чувствуя вину перед погибшими фронтовыми друзьями за то, что выжил, что может дышать полной грудью и радоваться жизни.
Бывший фронтовик, он и в кино отдавал предпочтение героям в форме, не уставая всю жизнь играть русских солдат – в треуголке с плюмажем (Виктор Ермолаев в «Адмирале Ушакове»), в гимнастерке времен Великой Отечественной (тут список ролей огромен, поскольку актер за свою долгую биографию успел «навоеваться» на всех фронтах), в форме советского милиционера… Он играл то, во что верил сам, не позволяя в кадре фальши, предельно естественно и органично вписываясь в предлагаемые режиссером обстоятельства.
Партнеры не раз потом с нескрываемым восхищением признавались, что Юматова невозможно переиграть. Своей энергетикой он буквально «перекрывал» любую, даже самую несостоятельную роль, иногда, таким образом, вытягивая и посредственную драматургию фильма в целом. Зачастую уже одно его имя в титрах считалось бесспорной гарантией успеха. Неслучайно режиссеры так настойчиво старались заполучить его в свои проекты. Если бы не одно «но» – пристрастие актера к алкоголю.
Еще одним минусом среди всех положительных моментов юматовской натуры был его характер. Все, знавшие актера отмечают, что эмоции в Юматове превалировали над разумом и перехлестывали все. Об этом, скажем, красноречиво свидетельствует и случай, рассказанный мне актером Вадимом Андреевым, некогда дебютировавшим в молодежной комедии «Баламут» Владимира Рогового, у которого потом они с Юматовым встретились еще в одной картине – «У матросов нет вопросов».
Именно Роговой поставил и тех самых легендарных «Офицеров», где Юматов сыграл одну из лучших своих ролей. Он же рассказал Вадиму и такую историю. Во время работы над картиной между двумя бывшими фронтовиками – режиссером и исполнителем роли Трофимова произошел какой-то принципиальный творческий спор. Причем, ни один, ни другой не собирались уступать. В руках Юматова в тот момент оказалась по роли боевая шашка. Недолго думая, он и припустился за Роговым с криком «Зарублю!» и бежал так в запале с оголенным клинком не менее трех километров.
По словам Рогового, его спасло только то, что он быстро бегал, а то кто знает, чем бы дело кончилось… «Юматов был гениальным артистом, – закончил свой рассказ Вадим Андреев. – Однако по-житейски недалеким, недальновидным, что ли. Не раз приходилось слышать такое выражение: «Гениальным артистам мозги не нужны». Вот и Юматов не был актером-интеллектуалом – он играл и жил сердцем, но был богом данным актером».
Несмотря на достаточное количество больших, удачно сыгранных ролей, популярность и всенародную любовь, Георгия Александровича Юматова удостоили звания «Народный артист РСФСР» только в 1982 году. Во многом этому способствовала роль полковника милиции Садчикова в фильмах «Петровка, 38» и «Огарева, 6» по произведениям Юлиана Семенова.
На экраны эти картины вышли в начале 80-х. Убедительно и правдоподобно сыграл он отважного, честного, беззаветно преданного своему делу стража правопорядка. Менялось время, таких полковников в милиции становилось все меньше. Это прекрасно понимал актер. Добавив собственного обаяния, Юматов сделал Садчикова более привлекательным, чем задумывалось создателями дилогии. Очень человечной и забавной стала и такая точно найденная актерская красочка – заикание. Даже хорошо знавшие актера коллеги всерьез стали подумывать о том, что Юматов и впрямь обзавелся навязчивым недугом.
До конца жизни актер в душе оставался все тем же заводным и неугомонным романтиком и максималистом. Однако время неумолимо, и герои Юматова потихоньку покидали экран и жизнь… Незадолго до смерти актеру суждено было личным примером подтвердить одну из самых горьких русских поговорок – «от сумы и от тюрьмы не зарекайся». Он был осужден за «превышение необходимой обороны», но вскоре его амнистировали.
Все это произошло от жуткого одиночества и внутренней неприкаянности. К сожалению, конец судьбы многих кинозвезд весьма печален – артист еще жив и полон сил, а о нем уже забыли, не снимают. Многие становятся «довеском» к собственному прошлому. Недаром киноклассик Альфред Хичкок в конце жизни с горечью бросил в толпу: «Я – море одиночества». Вот и судьба Юматова, как и его ровесников, с честью вынесших на своих плечах не одно тяжкое испытание во имя родины и до глубины души в ходе перестройки оскорбленных, вполне типична для его времени. Она лишь подтверждает точные слова песни из кинофильма «Офицеры»: «От героев былых времен не осталось порой имен…»
Имя Юматова осталось. Оно золотыми буквами вписано как в историю отечественного кинематографа, так и в историю нашей Победы в Великой Отечественной войне.
Военные университеты
Для многих Георгий Юматов – воплощение мужества, отваги и душевной широты. Таким он был не только на экране. За его вымышленными киногероями стояла собственная, удивительная на события, трагическая биография.
С детства Юматов мечтал о море; чтобы попасть на фронт, закончил Московскую объединенную школу Военно-морского флота. После войны его судьба делает неожиданный крутой поворот – красивый, мужественный парень приглянулся кинематографу и навсегда связал с ним свою дальнейшую жизнь.
Каждый человек любит вспоминать детство. Георгий Александрович, как и многие его ровесники-фронтовики, не был исключением – довоенная пора была самым счастливым временем: дворовые компании, дружные соседи по коммуналке, школа на Чистых прудах, рыбалка, катание на коньках…
Как все мальчишки 30-х, воспитанные на героических лентах о подвигах Чапаева и Чкалова, Жорка Юматов тоже мечтал совершить что-то необыкновенное во имя советской Родины и счастья на земле. Вскоре это обрело вполне реальные очертания – Жорка начал грезить о море: о трудовых подвигах моряков и девятых валах… С прицелом на флотскую карьеру парнишка всерьез взялся за учебу, но вскоре непоседливый характер взял свое, и он вновь поостыл к этому трудоемкому делу. Стал привычно гонять с мальчишками во дворе футбол…
Он и не подозревал, что подвиги от него никуда не уйдут, а закалка, полученная в результате занятий боксом, гимнастикой и легкой атлетикой, еще не раз пригодится – сначала на фронте, а затем и в кино. А пока крепкими мускулами он гордился больше, чем школьными оценками. Одно время, чтобы набрать мышечную массу, Жорка даже подрядился грузчиком в магазин, благо мама работала в нем кассиршей и устроить сыну подобную «подработку» ей не составляло особого труда.
Племянник актера Алексей Константинович Юматов утверждает, что у Георгия было всего лишь шесть классов образования, и к 41-му году со школой он уже «завязал»: «Двоечник, водился со шпаной… Поступить куда-нибудь на работу был еще слишком молод. Жору и отец пытался пристроить на работу, и родственники, но он нигде долго не задерживался…» Справка же, полученная мною в РГАЛИ (Российском государственном архиве литературы и искусства) свидетельствует о другом. О том, что в школе Юматов учился до 1943 года. Точно же установить – кто прав, уже не предоставляется возможным.
Когда началась война, юные москвичи, наравне со взрослыми, трудились на военных заводах, ездили на лесозаготовки, рыли окопы и всеми силами старались попасть на фронт. Сбежал и Юматов, когда узнал о ранении брата Константина. «6 марта 43-го года моего отца так сильно ранили, что он чуть не погиб, и пришла повестка, – рассказывает Алексей Константинович Юматов. – Мама отца и Жоры как раз уехала в Кострому на роды дочери Тани, а Жора с отцом остались одни. Ему всего семнадцать, отец больной… Когда пришел документ о ранении брата, дядя Жора к тому времени уже два года как не учился в школе. Узнал в военкомате, что можно пойти учиться на юнгу и добился, чтобы его взяли в матросскую школу…»
Это был май 1943 года. На Ярославском шоссе создается Московская объединенная школа Военно-морского флота, которая набирает добровольцев – 16-17-летних мальчишек, еще не подлежащих призыву в армию. Даже в первые дни войны, наиболее трудное и напряженное для страны время, для службы на флоте отбирали самых крепких, волевых и выносливых. Особенно жесткие требования предъявляли к морякам на торпедные и бронекатера, куда и попал Юматов, поскольку по условиям службы и в зной, и в лютую стужу экипаж находится в мокрой форме под открытым небом. Несмотря на это, Жора с легкостью прошел отбор.
Алексей Юматов: «Ему даже не пришлось приписывать себе годы, поскольку в 17 лет уже можно было пойти в учебку… Ему не исполнилось еще 18-ти, когда он ее закончил. Так он попал рулевым-сигнальщиком в Керченскую бригаду бронекатеров Черноморского флота. Дунайская флотилия еще не была организована. Она появилась лишь в 44-м году. К тому времени Юматову было уже восемнадцать, и он был хорошо обученным матросом».
И опять архивная справка, выданная мне в РГАЛИ, где нашлось наконец двухтомное личное дело Георгия Юматова, заведенное в Театре-студии киноактера с его слов, свидетельствует о другом: Юматов окончил школу, в которой учился с 1932 года, в 1943 году. И в том же году ушел добровольцем на фронт. Вопрос только – когда он успел выучиться на юнгу? Или то были курсы-«скороспелки», повсеместно практиковавшиеся в годы войны? Вспомним ту же школу летчиков, которую герой Леонида Быкова капитан Титаренко из легендарного фильма «В бой идут одни старики» небрежно окрестил «взлет-посадка».
В дружном курсантском коллективе из двух рот (а это около 500 человек) пришлось сразу забыть мирные привычки и такие понятия, как «не могу», «не буду»… Караулы, наряды, учебные вахты и напряженная учеба без скидок на возраст готовили радистов, штурманских электриков, минеров и сигнальщиков. Среди одногруппников Георгия Юматова были: Николай Ермаков, Михаил Шапошников, Вячеслав Федоров, Владимир Корнеев, Леонид Евстигнеев, Николай Борисов, Александр Бардин и Владимир Миляев (последний не так давно рассказал о днях учебы и своем знаменитом сокурснике в газете «Красная звезда»). Со слов Юматова он знал, что, попав на фронт, тот сначала «ходил» юнгой на торпедном катере «Отважный», потом был рулевым и сигнальщиком на других торпедных и бронекатерах…
И по сей день у ветерана Великой Отечественной войны Владимира Михайловича Миляева хранится дорогая сердцу фотография, на которой безусые моряки в бескозырках, выпускники 1943 года, улыбаются в объектив фотоаппарата перед отправкой на фронт. Третий слева – тогда еще неизвестный стране, будущий народный артист Российской Федерации Георгий Юматов.
«Жорка, как мы его называли, – рассказывал фронтовик корреспонденту, – стал сигнальщиком потому, что курс обучения там был короче, а он буквально рвался на фронт. И в конце 1943 года уже воевал в Керченской бригаде бронекатеров». И пусть поначалу бывалые моряки называли выпускников МОШ ВМФ салагами, вскоре новички на деле доказали, чего стоят. Уже после войны Владимир Миляев встретился как-то со своим однокашником Георгием Юматовым, чтобы вспомнить месяцы учебы в школе, свои боевые выходы на море (сам он воевал на Балтике), погибших друзей и то, как мечтали они тогда о долгожданной Победе. Его удивило, с какой легкостью, словно заправский моряк, Юматов и по прошествии лет подробно разбирал и анализировал не только сам ход боевых операций, в которых участвовал, но и детали каждой из них, до мельчайших подробностей… И так определил причину своего выбора: «Я пошел в сигнальщики не случайно, мне казалось, что их работа на корабле – одна из самых важных. Сигнальщик – глаза и уши командира, и даже когда от пуль и снарядов не было спасения, стоя на мостике, ты должен видеть все на море и на суше…»
Вот что со слов однополчан поведала мне Татьяна Георгиевна Конюхова: «Во время войны, когда Жора безусым юношей служил на флоте, там практиковался морской язык, поскольку еще не было никаких мобильных телефонов, и нужно было, чтобы враги не расшифровали посланий… Сигнальную азбуку – передачу важных сведений одного корабля другому флажками он знал в совершенстве. Жорой был даже поставлен рекорд скорости, с которой он передавал сколько-то там сообщений или знаков в минуту.
Результаты перекрывали все остальные – никто не мог за ним угнаться… Жора был признан сигнальщиком самого высочайшего класса. Юноша, как автомат, воспроизводил столько знаков сигнальными флажками, что был на вес золота. А вокруг рвались снаряды, шла война… Это на суше есть куда спрятаться – в окоп или яму от какого-нибудь снаряда, а тут вокруг вода… Об этом рассказывали на вечере памяти в ЦДРИ его сослуживцы – адмиралы в золоте эполет и позументов, пришедшие отдать долг памяти другу…»
…Боевой путь юнги Юматова на военном катере начался из маленького городка Ейска на Азовском море, а потом шел через Керчь и Одессу на Дунай, где в судно и попала вражеская торпеда. Друзья-товарищи погибли в волнах, а юному сигнальщику повезло, и он выплыл. И тогда, и в других, казалось бы, безвыходных и опасных ситуациях, судьба словно хранила его для нас, зрителей… Однако мог ли тогда отважный юнга, стоящий на сигнальном мостике под леденящим ветром и шквальным огнем береговых батарей, хотя бы на миг представить, что вскоре встретится с похожими опасностями в мирной киножизни…
Разглядывая пожелтевшие военные фотографии актера, на которых он – безусый круглолицый паренек в бескозырке с надписью на ленточке «Черноморский Флот», трудно даже вообразить, сколько бед и испытаний выпало на его долю. В этих случаях на помощь актеру приходили закаленный в боях, неукротимый, прямой и решительный нрав, ясная жизненная позиция, правильное представление о чести и справедливости…
Говорят, люди ко многому привыкают, в том числе и к ежедневному риску. С этим спорить трудно… Их называли «смертниками» – тех, кто служил на торпедных катерах, каждый выход в море мог оказаться для них последним. К тому же, за плечами Георгия Юматова десятки штыковых атак, ведь в одну из задач бронекатеров входила и доставка десанта в тыл врага…
Юнга не только выжил, но и прославился своей храбростью. Под ним утонуло три боевых катера, он трижды был тяжело ранен и контужен, получил сильное обморожение рук, и, как следствие, – на морозе кисти у него теряли чувствительность. Кроме того, на одном пальце было повреждено сухожилие… Со слов Юматова, его друг, актер Юрий Назаров, рассказал мне такой случай: «Стою как-то за штурвалом. Вроде ничего и не заметил. И вдруг смотрю – по лбу течет кровь… Пуля прямо наизлет прошла, немного не дойдя до кости…»
Не обошлось в документах храброго вояки и без «приписок» – в документы тех лет, написанные от руки, частенько прокрадывались ошибки. Так, знаю, моя бабушка Мария Павловна, круглая сирота, потерявшая в годы голода всю свою многочисленную семью, тоже приписала себе пару лет, чтобы пораньше выйти на работу… Вот и Георгий Юматов на фронте, после того, как под ним затонул очередной катер, а стало быть, с ним и все документы, не только приписал себе два лишних года (став, таким образом, 1924 года рождения), но и два года пребывания на фронте – записав себя с 41-го, хотя попал туда, как мы знаем, лишь в 1943 году. Заодно «напортачил» он и с профессией, записав себя в слесари-механики, хотя таковым никогда не являлся.
Со всем перечисленным я ознакомилась в «Книжке краснофлотца», бережно хранящейся в семье артиста. Жаль, что в архиве Госфильмофонда, где имеются боевые воспоминания актера, чиновничьи проволочки не позволили мне с ними ознакомиться…
Юматов ни разу не сошел на берег, чтобы подлечиться в госпитале, исключение – венская операция, после которой без медицинской помощи было просто не обойтись. Моряки большей частью лечились прямо на корабле. Кстати, именно из-за того, что в его военном билете не было никаких пометок о ранениях, артист и получал столь мизерную пенсию, которой порой не хватало даже на лекарства…
Так, несмотря на награды и звания, звезда экрана, пока не было ролей, бедствовал, но хлопотать за себя не шел. И тогда его однокурсник по морской школе старшина 2-й статьи и флагманский радист Владимир Миляев, награжденный за боевые заслуги, как и Юматов, медалью Ушакова, пришел ему на помощь и, обойдя немало чиновничьих кабинетов, добился-таки для друга пересмотра оскорбительной для героя пенсии.
Кирилл Столяров: «Он был очень скромным человеком. Дважды я делал программы на ТВ с участием Георгия, и каждый раз просил его надеть боевые награды, в том числе и знаменитую матросскую медаль Ушакова. Оба раза Юматов говорил, что забыл надеть награду.
Он не любил говорить о войне и только однажды был вынужден рассказать о своих боевых подвигах, когда пришел в профком Театра-студии киноактера подписать характеристику для поездки в Вену. По-моему, это был 1985 год. Венский магистрат прислал приглашение последним оставшимся героям войны, тем, кто спас Вену.
Приглашают с супругами на праздник Победы, а Георгию не подписывают бумагу… Я спрашиваю: «Почему?» – «Ну, они думают, что я могу что-нибудь наговорить». – «Ну а когда ты штурмовал Вену, от тебя требовали какую-то характеристику?» – «Нет, тогда ведь другое время было…»
Я поинтересовался: почему же в Вене и Австрии его считают национальным героем? И вот тогда он впервые рассказал мне про войну: «Мы шли на бронекатерах. Прошли Румынию, Венгрию… Это был уже апрель, конец войны – венская операция. Подходим к последнему мосту, все мосты через Вену взорваны… Туман… Авиация «не работает»…
Мы уткнулись носом в бык, то есть встали посредине моста, по которому в это время отступала танковая дивизия СС «Мертвая голова». Оба берега у немцев. Причалили, матросы забросили «кошки» и по канатам забрались туда. Мальчишки по девятнадцать-двадцать лет, самому старшему, по-моему, было лет двадцать пять. Пробрались туда, взяли гранаты-связки и под танки! Паника… Переполох… Радист успел на катере отстучать: «Матросы захватили мост». И наши в этот туман бросили десант и захватили мост полностью. Таким образом, была взята Вена…
Пока длилась операция по захвату моста, немцы пришли в себя. Когда они сообразили, что нас там всего человек 15, всех перебили. Оставшиеся в живых были очень сильно искалечены. Выжило всего двое или трое, меня отправили в госпиталь. Привезли, положили на операционный стол, хирург одел маску-наркоз и говорит: «Считай до десяти». Я считаю… и ничего. До двадцати, до ста – тот же эффект… Хирург очень удивился, снял маску, понюхал и приказал: «Ну-ка дайте ему стакан спирта!..»
От этой венской операции у 19-летнего Георгия Юматова и остались на теле страшные шрамы – от осколков и пуль, да еще травма черепа. Зашивали голову, спину и плечо нитками, по живому. Даже чтобы перенести подобное, требовалось настоящее мужество…
Актер Юрий Назаров: «Потому-то Юматов так легко и завоевал впоследствии советский экран, стал его героем, что все, о чем он рассказывал, хорошо знал сам. Он это ТАМ видел, и ЭТО принес в кино. Об ЭТОМ – «Офицеры», «Жестокость», «Адмирал Ушаков», «Один из нас». Была у актера и медаль Ушакова за номером 6, которая давалась только морякам «за личный подвиг». Впоследствии судьба так распорядилась, что Юматов сыграл в кино и воспитанника Ушакова. Это тоже так просто не бывает…»
Надо сказать, что медаль Ушакова учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 марта 1944 года. Всего ею награждено более 13 тысяч человек. Эта редкая флотская награда соответствует сухопутной медали «За отвагу» и предназначалась для награждения матросов, старшин, солдат и сержантов флота. Были и отдельные случаи награждения ею офицеров, что являлось высшим признанием личной храбрости командира. Медаль Ушакова настолько редко вручается личному составу ВМФ, что приравнивается к ордену. Носится она на левой стороне груди с другими медалями.
«Жора рассказывал, – продолжает Юрий Назаров, – было такое дело… шли матросы, воевали… А по Дунаю то трупы плывут, то лошади убитые… Грязь… Нефть горит… Воду пить нельзя. Ну, что там матросу надо? Причалили к какому-то городку, к берегу, залили в баки для пресной воды вина… – вот и вся радость. Ну, естественно, выпили…»
Уже после смерти Георгия Юматова от боевых товарищей коллеги-артисты узнали, что он на фронте был представлен к званию Героя Советского Союза.
Татьяна Конюхова: «Ударом в сердце было появление адмиралов, которые пришли на вечер памяти и рассказали о героизме 17-летнего юноши в годы Великой Отечественной войны. Тогда я впервые узнала, что Жора был «приговорен», как я выражаюсь, к званию Героя Советского Союза, но что-то там, как всегда, набедокурил – у него случился какой-то срыв, и наградные завернули… Это было горько слышать. Но, тем не менее, все о нем говорили как о настоящем герое. Даже по прошествии стольких лет однополчане считали его достойным этого высокого звания. Во время войны добиваться справедливости, стучать кулаками по столу, требовать пересмотра дела, было недосуг, потом некогда, а после его смерти… уже, по сути, и некому».
Тамара Семина: «Говорят, наградные вернулись. Наверху решили, что он слишком мал, чтобы получить Героя. А что вытворял этот малышка на фронте? Просто чудеса героизма – только держись! А звание Героя, тем не менее, прошло мимо… Сам Жора ничего не рассказывал о том. Такие ничего и не рассказывают, это те, кто ничего не делал и не воевал – те наговорят…»
Алексей Юматов: «Сначала наград как таковых и не было. С фронта он пришел с одной медалью – Ушакова, которой он очень гордился (вообще он был скромным человеком и своими подвигами не кичился). Остальные боевые медали получил уже потом – «За Вену» «За Будапешт»…» Когда я поинтересовалась у него, что он знает о представлении Юматова к званию Героя Советского Союза, то услышала, что, скорее всего, это просто легенда…
«Юматов никогда не забывал о тех людях, которые погибли, – говорит Кирилл Столяров. – Мы приезжаем в Керчь… Оттуда на лодочке плывем, чтобы спустить на воду венок погибшим ребятам. Он ничего не рассказывал об этом, а просто молча исполнял ритуал: «Это мои друзья. Они за меня легли, а я остался жив, и я перед ними виноват…» Вот это в Георгии всегда чувствовалось, и я это тоже ощущал».
И пусть ранения и полученная контузия навсегда поставили крест на карьере морского офицера, на экране его герои продолжали мечтать о море: знатный токарь Яша Миловидов из картины «Рядом с нами» хотел уехать работать на Кавказ, поближе к морю… В историко-биографической дилогии «Адмирал Ушаков» и «Корабли штурмуют бастионы» актеру представился счастливый случай – сыграть любимого ученика легендарного флотоводца, Виктора Ермолаева…
Встречаются в фильмографии любимого артиста и картины с явно морскими названиями – «Шторм», «Внимание, цунами!», «Если есть паруса». В ранней ленте «В мирные дни» герой Юматова – матрос, кок Сергей Куракин служит на подлодке. Интересно, что здесь бывшему фронтовику достался явно не героический персонаж. Мужественные роли играли его приятели по «Молодой гвардии» – Сергей Гурзо и Вячеслав Тихонов. Его же кок, слабый не только духом, но и легкими, первым сдается, когда на корабле, вследствие аварии начинается нехватка кислорода…
