Наталья «TalisToria» Белоненко
Полярное Сияние
Звезды – рядом. При этом он не переигрывает до отторжения. Меру знает.
Потом он даже немедленно по-приятельски звонит Кириллу и тем же тоном отчитывает его за ошибочный никнейм соцсети. В ответ «получает» сам – в том же духе, что поменял и не предупредил. Повод – всегда найдется. Комично «дуется».
– Ну чего ты ругаешься! Класный видос! – кидаются утешать верные девочки. Свита.
Вероятно, этого он и ждал. Хотя и знал. Но все равно ждал. Но не признается.
– Интересная связка… – досадствует ученица. В таких случаях момент еще не утрачен, а ты уже тоскуешь.
– Очень легкая! – отмахивается он искренне.
– Ты же ее со мной разучишь? – кидается наперерез Виолетта. Даже если не делает ни шагу.
– Боюсь, я буду очень занят… на этом отдыхе. – …эта улыбочка и тон легко извиняют конкретику. Они замыливают ваш доверчивый взгляд и дарят призрачную надежду. На шутку.
А его уже музыка издали фоном унесла. Он уже ловит отзвуки и отблески.
Cheb Rizki – Ana Al Ghaltan.mp3
Он вовсе никого не провоцировал. Отнюдь))
Но кто-то как всегда «…обманыватсья рад». И вот она уже пытается подвинуть его на насиженном месте. И накормить печеньком.
И именно в этот момент – впитанный как культурный код нации – голос человека, которого тут уже ждали и не смели ждать. Как, впрочем, и везде. Вечный мальчишка.
– Виолетт, хватит приставать к Валерке! – строго возмущается человек из ТВ, тут же покровительственно приобнимая племяшку.
До конца и не понятно: это – действительно заявление прав, или другой кот играет, другой охотник пристреливается.
– К твоему (!?) что-ли Валерке? – язвит девчонка, сверкая глазами. Это вызов. Как будто шуточный. Ее явно разрывает. От гордости и тяги к его лучезарному покровительству,
и раздражения. Будто явился он не вовремя.
Двоюродный брат ее мамы пропускает это мима ушей. Все благоразумно пропускают этот выпад мима ушей.
Forester – Undercover.mp3
И тут странным образом замечается…
Нет, не связь.
Соответствие.
Лёшку знает и стар и млад. Там, в том глянцевом мире он – Алекс Сафаров. Эффектный брюнет с пронзительным голубыми глазами, который так здорово смотрится на крупных планах на муз-тв, один из самых уважаемых и универсальных музыкантов в своем жанре. Он – уже вне поколений. Человек, который с 16 лет нахальным провинциалом прошел через модельный бизнес, массовки в сериалах и подпевки звездам, чтоб превзойти их всех, чтоб вскарабкаться на высоту недостижимую. И все это – ради того, чтоб исполнить свою музыкальную мечту, которой заразился от матери и оправдать похвалы любимой педагога в музыкалке по классу фортепиано. Он сам пишет изумительные песни, которые звучат повсюду. Уже много лет.
Но мало видеть и слышать человека полжизни из медиа. Да, экран отчасти передает энергетику. Но в живую и в сравнении…
Эта кошачья сытая вальяжность, мальчишестость, благополучие. Они не отталкивают, нет. Только очень лузеров. Остальных – приманивают. Вопреки любым доводам.
Лёшка тут-же одним жестом смахнул любые двусмысленности своим особым наработанным годами публичности лоском, как и влекомые за ними оценки. Самый заметный в мире парень вновь претворился невидимкой с загадочной улыбкой. Которая ничего не отрицает и не подтверждает. Но держит тебя в мире очень приятной ванильной иллюзии, с которой никак не хочется прощаться.
Лёшка – еще один человек вне возраста: стройный, шарнирный, привлекательный, ухоженный. Улыбчивый и ироничный. Свеженький, обаятельный даже своими несовершенствами и ассиметриями. Он общается со своим другом совершенно буднично, никто ни в чем бы никого тут не заподозрил… без посторонней помощи. Да и теперь-то не очень получается. Приятель – напоминает второго его племянника. В нем тоже замечается сейчас легкая задиристость и море доверчивой подростковости. Но и элемент самомнения. Ровно как только что отмечалось в Виолетте.
Девочка же быстро растеряла свою конкуренцию, теперь она хочет внимания обоих. Они не выставляют ее за скобки, но все же ухитряются перекинуться парой фраз только между собой.
Мелькнув, кивнув всем своим, звезда исчезает восвояси, и только сейчас замечается, что за ним следует пара крепких ребят. Еще один парадокс – самые крупные в зале люди – вполне успешно играют в невидимок. Еще одни самые заметные невидимки в мире.
Еще одни те, кто благодарны находиться в такой тени.
Мираж растворяется в пространстве. Оказывается, никто не сумел даже сфоткаться или взять автограф – растерялись. Хоть и пытались здороваться. И улыбаться.
Небесное создание снова тонет взглядом в телефоне, тая на глазах. Виолетта снова теряет покой.
– Валера! – она явно на распутье от того, что только что увидела. И от того, что предстоит видеть ей все ближайшие дни. Она пробует свыкнуться, и это напоминает разновидность стокгольмского синдрома. – …а ты когда нибудь красился или одевался в девчонку?
В этом есть некая смесь и бравады и тревожности. И кроме того… Кажется, девочку это всерьез заводит, и она мало способна это скрыть.
– Один раз в жизни в школе меня девчонки разукрасили на какой то концерт студенческой весны, или КВН. – чистосердечно и рассеянно кивает он. Он явно совершенно комфортно чувствует себя мальчиком. С любыми репутациями и опытами. Ему – нигде не «жмет».
Это было вполне дружелюбно, но… ей этого уже мало. Грань ее экстаза замешанного на отчаянии в ожидании новой дозы его внимания – близка. И тут в облаке приближенности и вседозволенности на фоне дефицитов она совсем осмелела.
– А ты давно Би-шка? – запевает она.
Он вскидывает на нее взгляд. То, чего она добивалась. Какой бы оттенок в нем ни угадывался.
– Ты совсем уже чтоли?? – не выдерживает наконец отец Виолетты. Хороший в целом зять Володя. Благополучный. Вполне себе простой, обычный, хороший парень. Работящий. У которого все как у всех. У которого лицо давно, с самого его прибытия сюда, от разговоров дочери – не на месте.
И нет, он вовсе не думает о том, чтоб вступиться за этого… «э-пиз-ода». Он даже не успевает подумать о нравственном облике дочери в чужих глазах, да и о ней самой в этом смысле, что у неё в голове. Он сейчас – получает оплеуху по собственной репутации: он здесь присутствует в конце концов. Сосссседствует, можно сказать! И это вызывает почти суеверную тревогу. Будучи нормальным отцом троих детей, он совершенно не готов как-то реагировать на такие… даже разговоры. Не то что факты и вероятности.
– Мне вот просто интересно: а тебе откуда знать? – не выдерживает Сияние с натянутой улыбкой… – Откуда такая осведомленность? – не слишком весело ухмыляется «предмет обсуждения». – кто такое болтает?
– Ну… Ребята секьюрити рассказывали, как ты для них с девушками знакомишься. И не только. И как Лёшка этому не рад.
– Вот олени. – кратко резюмирует пострадавший сам себе, и возвращается вниманием к провокаторше:
– Мы не будем говорить об этом здесь. – украдкой озирается и твердо чеканит сам «цель». В нем хочется разыскать сердитость, обиду… Но тон его смахивает скорей на нравоучительный.
Ну вот. Она нашла грань.
– Ну… ты же не стесняешься. – уличает она, посвященная. Ей так нравится играть в эту взрослость взаймы!
Парень даже не думает теряться.
– Аэропорт – не то место, где допустимо обсуждать ориентации. Во-первых, неуместно: никому не интересно…
А вот не факт!
– …во-вторых, неэтично. Все-таки это личное. В публичном пространстве. В третьих – противозаконно. Любые неосторожные слова в нашей стране можно толковать как пропаганду. Кому нужны эти траблы, верно? Ни тебе, ни мне. Ни им… – ловчит он, оставляя несказанным: это никогда не касается 1го человека… – Так что эту тему мы закрыли.
Звучит как «ЗНАТЬ – НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО ГОВОРИТЬ», и прикопаться не к чему. Ни да, ни нет.
Все стихает. Голос Виолетты. Вспышка внушительной решительности на безмятежном лице «Сияния», будто сошедшего со страниц «маленького принца».
Виолетта даже уходит к ларьку за водой и орешками. Не по своей воле, разумеется.
Володя в ярости. Он никогда б не обратился к этому вот. «Э-пид-ему…» Добровольно.
…если б воздух из рОта не полетел быстрее слов. Он не мастер сэлфи, конечно, или изящных разговоров, но как-то живет с этим. Все свои законные 43 года.
– Да она… Она!!! Совсем ах… еп.. границы потеряла. – огрызается он. Не факт что на дочку. Нет, он не думал извиняться за её поведение перед этим… Просто сам в шоке.
Что попал в такое… Окружение. В такую блокаду… неограниченных разговорчиков.
– Та все. – невозмутимо пожимает плечами ВидЕние. И с усмешкой обещает: – Воспитал.
Он кивает на девочку, которая мчится обратно с угощениями наперевес.
– Ее воспитаешь!! Она совсем за этим ртом своим уследить не может!
Или извиняется? Перед кем?
– Меня она послушает. – спокойно закрепляет, устанавливает иерархию пришелец. И вдруг становится ясно, что иное – исключено.
Виолетта Возвращается, неловко мнется, явно сознавая свою промашку и мечтая исправить ситуацию, проверить, не нарушена ли степень доверия, открыт ли ей по-прежнему доступ.
– А у тебя есть любимая Лёшкина песня?
– Которую танцевать? Или которую слушать? – в легкую отзывается он.
– Ну… оба варианта!
– Ну которую танцевать – ты сама знаешь. А которую слушать.
И тут он всех удивляет:
это не просто не самая известная песня исполнителя, это поэтический кавер давно забытых времен. Задумчивая, с ноткой драмы, глубоким почти сакральным текстом…
– Мы как раз уходим за кулисы, подышать. И меня прямм уносит от нее.
Ну вроде, у Мальвинки – отлегло. Все забыто, и в ее адрес – вновь безмятежное расположение. Создание неотразимо угощается мороженком из ее рук,
и исчезает в сторонку. Там они с факиром появлений Лёшкой перекидываются парой фраз. В шумном помещении они тихонько клонятся друг к другу, ведь вокруг так много посторонних.
Просто плохо слышно. Поэтому. Наверно.
Виолетта облизывает палочку, с которой кормила только что приятеля.
– Может, они просто друзья? Уже… – выдвигает свежую теорию она. В которую вполне готова поверить.
– «нет.» – молчит обреченное в переглядах родителей – её и зачинщика почтенного собрания, когда они провожают взглядом перешептывания и улыбчивые кивания таких разных таких красивых парней. Ошалелая наивность девочки отзывается и фонит болью несбыточной надежды между теми, кто постарше. Становится ясно: нарисовалась проблема. За девчушкой придется приглядывать.
Не то что опасно… Просто перед «Доном Педро» за нее уже даже как-то неудобно.
Depeche Mode – It's No Good.mp3
Родные лишь понуро опускают глаза. Непосвящённые ничего бы не заметили между теми двумя людьми, что говорили только между собой, но знающие…
Потом гость семьи возвращается. Богемный мальчик с академичным лицом.
Он на столько красив и непорочен, его на столько омывает свет, что к нему даже не приливает… вот это вот всё. Ваше.
В нем есть что-то гипнотическое. Заклинатель змей. И других. Зверюшек. Тоже.
Через минутку рядом с ним оказывается парочка крепких «двое-из-ларца-одинаковых-с-лица». Пока начальство, его Сиятельство, отвлекся на деловую встречу в соседнем зале, и находится в ведении другой охраны, держа ребят на радиосвязи в наушниках.
– Нас отправили тебя охранять – пошучивают они по-братски. Все всё знают. Все привыкли.
«Сияние Его Сиятельства» радушно приветствует их. Будто «свой». Они явно давно дружны. Все свои.
Тут же одного из секъюрити окликают из толпы-очереди.
– Костик!
Костик немедленно расцветает узнаванием. Но двинуться никуда не может: ждет ровно там, где ему велено. К тому же на открытой площадке, не в толпе – профи. Бывшему сослуживцу из Тамбова приходится подтянуться поближе самому, подтянув за собой миловидную шатенку, мальца лет 8ми и вереницу чемоданов. На последних шагах он сбрасывает скорость и притупляет шаг… Он знал, где работает его друг, но сегодня, как и многие тут, подслушал слишком много новых подробностей.
Но поздно: друг уже втягивает его поближе.
– О, вы тоже в Тай?
– Да отдохнуть, а ты, вижу, по работе. Как твоя Алёнка?
Костик, не теряя бдительности и внимания, шлет мысленные приветы своей супруге и бегло представляет напарника. Третий участник их компании, уютно небрежно устроившийся на жердочке (зачеркнуто), на подоконнике с коленом к подбородку, в представлении уже не нуждается.
Слово за слово. Напарник – Сергей – чуть помладше, мордатый и квадратный, отмечает, что одна за другой мима проходящие девицы расстреливают взглядами их подопечного. И не может удержаться:
– Валерка у нас в команде – Магистр знакомств.
Ну ладно, его фееричный успех у всех категорий – тут все уже давно усвоили. Валера – этакий Мэрилин Монро по-поцански: только он появляется, и все остальные – просто фон.
Но… на столько широкий диапазон? Его прикладного… искусства?
– Они, холостые, вечно его засылают с девушками знакомиться. – открещивается Костик.
– Он по этой части мастер! – оправдывается Сергей, – а потом он исчезает по-тихому, а мы – вот они! Реально, человека, который лучше знает женщин, я в жизни не встречал! Ну вот, покажи! Ну вон та, гляди какайййя! Глянец! Сможешь?
– Опять они меня не пойми на что подбивают! – привычно возмущается Валерка, ничего не исключая. Ему тут уже не впервой умело оттягивать согласия.
– Ну покажи! Реально, вы такого больше не увидите! Жги, Маэстро! Мастер-класс хотим!
Приятель ухмыляется.
И дальше – как в кино. Все ждут, какой фразой экспонат привлечет внимание намеченной проплывающей мима добычи… А он – кидает взгляд из-за плеча… Из-под ресниц. И как в турецкий сериалах… девушка как под гипнозом, как на поводке входит с размаху в дверной косяк.
– ККкаааак ты это делаешь?? – взрываются только что не аплодисметнами свидетели, не исключая семейных.
– Случайно… – опускает, прячет свое оружие в «ножны» телефонного экрана факир.
– О! Эти опять Валерку подбивают девчонок им снимать? – беспечно уличает Его Сиятельство, которого возвращают его охранникам «арендованные». Его это, вероятно, тоже забавляет. Он приветливо, совсем по-свойски здоровается со знакомыми своей команды, максимально дружелюбно и доступно. Многие в этом всем вертепе уже решительно ничего не понимают.
Какой полезный Валера. Кому? И зачем? Всем в «хозяйстве» пригодился! Или «хозяйством»…
Лёшка снова, будто рядом, но на недостижимом расстоянии отсоединяется всего на пару шагов от этой вселенной с человеком, которого
…только тут ни на что не надо уговаривать.
Через минуту звучит объявление. Очередь начинает двигаться. Регистрироваться. Отправляться. Рассаживаться. Заниматься своими делами. Ожидать продолжения вот уже почти начавшегося отдыха…
Глава 2. Полумрак
Перелету длиной в 13 часов рада была только Виолетта. Она запаслась планшетом с фильмами, тоннами музыки, игр, и японских Манга,
но дело было не в этом. Лёшка предусмотрительно сел отдельно: одно дело попасть вместе с узнаваемым коллегой на «случайные» фото из сетей – в толпе, другое – на соседних авиакреслах. Они вообще, мать заметила, в людных местах стараются не мелькать рядом. Ничего шпионского, просто учтивость.
И Виолетта немедленно этим воспользовалась – узурпировала пространство рядышком со своим героем. В какой то момент Людмила всерьез позавидовала терпению парня: девчонка звала его по имени каждые 15 секунд, норовя подержаться за полу его джинсовки. Готова была смотреть и слушать только то, что одобрит он, и на 3м часу полета даже просто любоваться как он спит. Несколько часов. Отложив все гаджеты. Безотрывно.
Alexx Antaeus – Byzantine Meditation.mp3
Это было как отсрочка. От ее говорливости. От ее увлеченности. От всего того, что как Людмила уже предвидела, предстоит дальше.
Утешало только одно: в переполненном самолете ничего не случится. Пока-что.
* * *
Все, сошедшие с трапа самолета в составе этой группы, уже бывали здесь в тропиках. Но все выглядят здесь – туристами. Кроме одного.
Ben Macklin – Dare (Luxar Version) [feat. Emma Brammer].mp3
Один словно создан тут. Прям на райском пляже, на сёрфе. В кадре. Прям таким, как сейчас. Трансформировался из солнечного луча, или вышел из волны. Он – вне географии, вне актуальности и вне времени. Все в этом мире для него – совершенно естественно, преподнесено ему, и он – подарок этому Миру. У него – здешний загар. И здешнее первобытное шаманство.
А, нет двое. Если приглядеться. Как местные. Хотя нет, второй тут будто вырос, в тропиках. Маугли.
Оба смотрят на этот мир даже не с самодовольством, а с какой-то возмутительной удовлетворенностью. И одновременно с любознательностью, готовностью принимать от Мира подарки. Они говорят с Миром на «Ты», слегка заигрывая. В каждом из них звучит какое-то фоновое приглашение к квесту, готовность принять или бросить вызов. Но слегка по-разному.
И Мир везде принимает их. За «своих». Словно своих любимых сыновей.
MARUV – Crooked.mp3
Только и остается напоминать себе, что сын – уже давно взрослый. И он уже сын не только ее, но и Мира. Мир все время забирает его. Себе. И вот опять.
А во фривольности других шагов в их сторону – так и поигрывает вот это модное «не-дру-жиии с-го-ло-вооой, пусть победиииит любовь». Он словно прозрачно одет в этот манерный напевчик, как в аромат:
МОТ, LYRIQ – Не Бруклин.mp3
К присутствию нового элемента семьи привыкнуть оказалось до странности легко… и в то же время никак не получалось научиться его не замечать. И дело было не в яркости оттенков и гармоничности сочетаний, на нем надетых. Мальчишески-компактный внешне (вопреки реальности), он держался как-то «локально», на комфортной всем дистанции – тихонько в сторонке, лишнего места не занимал и под ногами не путался, и всегда умел оказываться ровно там, где нужно, как-то «по-взрослому»,
но примечательно и «изобретательно» даже жевал жвачку, благодарно улыбаясь вечно преданной ему Виолетте за угощение. Он не отказывался. Его благосклонная, кокетливая признательность провоцировала дать ему еще больше, просто ради этого отклика – он ловко балансировал на хрупкой грани самовлюбленности и чуть театрального пафоса, не заступая в высокомерие. Выглядеть в такие моменты умудрялся еще попсовее и сааахарнее, чем отшлифованный годами в шоубизнесе Лёшка. Он по-рекламному небрежно держал зубами хлястик, завязывая что-то на своем предплечье, и по-рекламному живописно кидал взгляд в сторону. За каждым его действием хотелось угадывать большее. Просыпающееся моментами детское жизнелюбие и непосредственность смешивались в нем с погруженностью или меткой внимательностью, за которой что-то кроется.
Он оказался мастером маскировки. Маскировки обыденности.
Его простота и одновременная отфильтрованность сбивали с толку. В нем не замечалось притворства, но даже походка его казалась харизматичной и какой-то богемной. А набор жестов – отсортированным. Аристократия, епта! В джинсовых заклепках.
– Он даже воду пьет красиво. – насупленно вторит ее мыслям дочь Катя, тихо радуясь сейчас, что не она – мать Виолетты, искренне сочувствуя кузине Наденьке с её мужем Вовкой, родителям романтически потерпевшей.
Правда, им и самим – не легче. Они, сестра с мамой Лёшки, синхронно, не сговариваясь, ведут самое важное в этой поездке – изучение инородного объекта. И если арсенал своих развитий знакомства с «пришелицЕЙ», «конкуренткой» в семье – более-менее известен любой матери/сестре: принять и дружить / отвергнуть и воевать / делать вид что дружишь и выжидать… То тут стратегия выглядела совершенно неясной.
Ненавидеть и презирать его как-то не получалось. Не замечать – еще меньше. Дружить, знакомиться? О чем? Покровительствовать? Этому мешала его неожиданная на фоне его внешней и нарочитой поведенческой инфантильности незримая самостоятельность. Игнорировать? Так он и так держался особняком. «И тут и там», как говорится, «и нашим и вашим»…
Лёшка часто отлучался – то телефонные переговоры и согласования, то деловые встречи прям в аэропорту, ведь у него здесь были назначены пара «работ», и небольшая формальная деловая программа. Валера при этом оставался с ними и не с ними – совершенно спокойно переносил долгие паузы молчания и «незамечания», почти изоляции – если из поля зрения пропадала Виолетта, разумеется. Сам что-то инициировать не спешил,
но и от обращений не прятался. Вежливость его не была заискивающей или избыточной, но отзывчивость – оказывалась уместной и даже полезной.
И даже приятной. Он до оскомины напоминал максимально НОРМАЛЬНОГО обычного парня. И с этим соблазном удобной иллюзии было не просто бороться, как и с невольной симпатией к «нашему милому птенчику», потенциальному племяннику/кузену.
Особенно когда он вдруг вовремя говорил что-то дельное. Он действительно был здесь уже не в первый, а как оказалось – в 4й раз, при чем дважды – в одиночку, и в моменты некоторой неорганизованности группы пару раз задавал нужное направление. Это странно – слушаться «подростка в розовом», но взрослая компания сама не поняла, как приняла за правило обидный факт: Валера не говорит ерунды. Кто угодно, но не он. Он долго молчит и плетется следом, их «глянцевое прикрытие», «полиция шарма», но если что скажет – вперед. Он напоминал гида, которого глупо ослушаться.
Словом, не бесил. Как бы того ни отыскивали некоторые присутствующие. Не только брутальные и основательные мужья Кати и Нади, но они и сами с некоторой настороженностью, хоть и без выраженной антипатии, озирались на рафинированного ВИП-чика с недоверием. Хотя начинали потихоньку с доверием его слушать.
Он не навязывал себя, не сюскал, всегда был краток и ёмок, «устойчив» без излишних эмоций, и это располагало ловить его ремарки. И проверять опытным путем. Хотя пока еще ничем не напоминало дружелюбие.
Парадокс: уже большую часть своей жизни все эти люди были накоротке с давно состоявшейся и признанной публичной персоной, знакомству с которой все вокруг завидовали,
но испытывали смущение в присутствии человека гораздо проще того по статусу, схожее со смущением, какое обычно люди испытывают рядом с признанными звездами.
Словом, парень был мастером впечатления. Если присмотреться, он сам умело задавал тон и градус отношения к себе, расставлял нормативы, и некоторая изоляция сейчас была его персональным осторожным выбором. Как бы окружающие ни думали, что это их отработанная и заявленная дистанция.
Однако именно Валера ловко решил вопрос с транспортом, потом с размещением в нем багажа, пока Лёшку забрали организаторы посмотреть завтрашнюю площадку. И вот они уже подъезжают к отелю. И Валера знает, когда вернется их Светило, лучше мамы или сестер.
Сумбур на ресепшне, и вот Людмила даже не уследила, куда кого поселили. А ведь намеревалась заметить.
Вмешаться? Вряд ли. Но не может же быть, чтоб…
Лишь через час после прилета все сумели скинуть с себя багаж и дорожную амуницию, освежиться в душе, перекусить и прицелиться на бассейн и изучение территории.
Спустя почти 2 часа Лёшка еще не вернулся, Людмила пошла искать сестру, а та – забеспокоилась за то, где там внучка, так их всех проводил к особому дикому пляжу сам Сияние собственной персоной.
Следующие 2 часа они имели неосторожность узнать и убедиться воочию, что гость – еще и сёрфер. Не на словах, а почти профессиональный, который с полетами над волнами. И каким-то чудом удержать на берегу девочку.
И это была еще одна отсрочка.
* * *
Когда вернулся Лёшка – никто и не видел. Оно всегда так: сын/брат может побыть с ними лишь номинально – он всегда кружится в своих профессиональных заботах, неразделим со своим Призванием. И пытаться поспеть за ним – утопия. Все пытались и все выдыхались за 3 часа. Давно уж не пробуют. Зато он возникает откуда-не-возьмись радостный, как сказочный герой, окатывает всех волной энергии и счастья, и снова утекает за кем-то из менеджеров или организаторов по неотложным делам, убедившись, что всё хорошо и все довольны.
Но утром Людмила примерно узнала, что вернулся, и когда. От сестры она выяснила, когда вчера сослали Виолетту.
И да, сбылись ее худшие ожидания. Это был не общий номер. А соседние. И в стороне от всех их 5ти их семейных номеров.
Будто они, родня, еще на что-то надеялись.
Весь следующий день сына видно не было, да и друга его – тоже. Увидеть обоих удалось лишь вечером на выступлении сына в большом отеле. Не сговариваясь, объект, который мог быть узнан фан-сообществом артиста и присутствие которого могло вызвать вопросы, никак не приближался к его семье, хотя ехал на выступление и обратно вместе с ними. В зрительном зале общался то с Виолеттой, то еще с кем-то неизвестным, мало оставался в одиночестве. Его сложно было потерять из виду: яркая ветровка с рваными полу-джинсами, длинная челка заплетена сзади в «колосок»! И нет, совсем не женственно, правда. Не с его подбородком и профилем.
А Лёшка, исполнив несколько самых желанных своих хитов, объявил о своем лирическом настроении, сел за фортепиано, и бонусом в подарок спел несколько фрагментов каверов.
USHER – Without U ( Interlude).mp3
Изумительной красоты лирика выглядела будто б посвящением. Глаза зрителей блестели в темноте, и все замерло вместе с дыханием.
В этот момент мать взрослого сына думала о том, что имея такой дар проникать в души людей, сколько он раздаривает себя этому Миру. Но что-то – оставляет и для себя. Как в этот вечер.
Следующей была другая, чуть повеселей:
Hailee Steinfeld – Flashlight (Sweet Life Mix) From "Pitch Perfect 2" Soundtrack.mp3
Она напоминала шуточную. Но семья не улыбнулась.
Флештайт. Вспышка.
Чем не Сияние?
Тут Людмила вдруг поняла, какова природа этого прозвища, которое она сама же дала.
Она, учительница! В первый раз в своей жизни. Прозвища, которое никто не мог объяснить здесь в тропиках, и которое так прилипало, подхватывалось интуитивно.
Она поняла, что просто прочитала это отношение. С самого близкого человека. И сумела его озвучить.
