Наталья Соболевская
Фиктивный брак
– Исаев, запомни: тебе это с рук не сойдет! – зашипела она, как змея. – Меня никто не бросает. Я отомщу тебе, слышишь, отомщу! Ты у меня еще в ногах валяться будешь, а я подумаю – принимать тебя обратно или нет…
Марина наверняка и дальше продолжала слать проклятия на мою голову, но я их уже не услышал, потому что закрыл дверь.
Глава 6
София
Андрей все-таки гад. Почему я должна объяснять всем его отсутствие? Откуда мне знать, где он? С этим вопросом подошла ко мне уже добрая половина гостей, а остальные просто ожидали своей очереди.
– София Николаевна, у вас все хорошо? Могу я чем-то помочь? – прозвучал голос Миронова, и я похолодела от ужаса.
– Вадим Владимирович, у меня все в порядке, спасибо, – сухо ответила я, стараясь не смотреть на него.
Один его вид вселял в меня панику. Так было еще с детства, хотя он ни разу не сказал мне плохого слова и ничем не обидел.
– Мне кажется, вам докучают. Если я постою рядом, поверьте, поток желающих поговорить с вами иссякнет.
Миронов мог бы и не упоминать об этом. Сама вижу, как несколько человек, которые уверенно направлялись в мою сторону, затормозили и разворачиваются.
– Как вам угодно, вы мне не мешаете. Но у вас, наверное, много дел. Не хотела бы вас отвлекать, – осторожно намекнула я начальнику безопасности на то, чтобы он уходил; мне его общество было неприятно, особенно в последнее время.
Поведение Вадима Владимировича изменилось очень резко. Раньше он лишь издали наблюдал за мной, а теперь каждый раз подходит, заводит разговор и предлагает помощь.
Я Миронова ни о чем не попрошу, даже если буду сильно нуждаться. Дедушка не считал нужным ограждать нас с Сережей от своих дел, и чем занимался его начальник безопасности, я в курсе. Иногда мне кажется, что сам дед тоже побаивается Вадима Владимировича. По крайней мере, это единственный сотрудник, которому платят не просто нормально, а очень хорошо.
– Спасибо, – поблагодарила я Миронова, когда он, взяв у официанта с подноса два бокала, один с красным вином, другой с апельсиновым соком, предложил мне напиток – естественно сок.
Кто-кто, а «безопасник» осведомлен о моих предпочтениях. Иногда мне кажется, что он знает о людях гораздо больше, чем они сами о себе.
А что мне известно о Миронове, кроме рода его занятий? Да почти ничего. Только то, что у него нет семьи, и никогда не было. Сложно, наверное, в его возрасте без жены, без детей. Его жизнь – одна сплошная работа, только ею он и увлечен.
Хотя женщины на него внимание обращают, те, кто не из робкого десятка, конечно. Два года назад дедушка уволил из-за этого свою домашнюю медсестру, уж очень она откровенно Мироновым интересовалась. Я ее понимаю: на самом деле он привлекательный, высокий, статный мужчина, его физической форме позавидует любой двадцатилетний парень, да и черты лица у «безопасника» правильные. Был бы он актером, играл бы роли офицеров-аристократов.
– София Николаевна, потанцуете со мной? – услышала я приглашение и чуть соком не поперхнулась.
Я едва не ляпнула: «А вы умеете танцевать?», но вовремя прикусила язык.
– Я еще с женихом не танцевала. Думаю, будет неправильно, если вы его опередите, – назвала я, как по мне, вполне подходящую, хоть и с ходу выдуманную причину для отказа.
– София Николаевна, – Миронов аккуратно взял у меня бокал и поставил его на ближайший столик, – мы с вами не в восемнадцатом веке живем, такую мелочь никто не заметит.
Он положил руку мне на талию и легонько подтолкнул туда, где танцевало несколько пар, и мне ничего не оставалось, как подчиниться. Я сделала несколько шагов, но потом остановилась.
А почему я, собственно, должна с ним танцевать, если мне этого не хочется? Во мне включился «режим бунтарки».
Кто он? Всего лишь работник моего дедушки!
– Вадим Владимирович, я не… – обернувшись к Миронову, начала я, но замолчала на полуслове, почувствовав, как чья-то теплая рука крепко сжала мою ладонь.
– Вот ты где! А я повсюду тебя искал, – послышался беззаботный голос Андрея.
Вот ведь как бывает! Весь вечер я убегала от Исаева как ошпаренная и мысленно молила о том, чтобы он не подходил ко мне без особой нужды. А сейчас готова была расцеловать его только за то, что подоспел вовремя.
– Ты меня искал? – прищурившись, спросила я.
– Ага, – улыбнулся Исаев и обратился к Миронову: – Благодарю, что приглядели за Софией, но больше я в ваших услугах не нуждаюсь, – официально-холодно сказал Андрей, подчеркивая тот факт, что Миронов на этом празднике не гость.
– Вам не за что меня благодарить: оберегать Софию Николаевну – моя прямая обязанность. Впрочем, вам не стоит отказываться от моих услуг. Приказ такого рода может отдать мне лишь Лев Степанович.
У-у-у… А мужчины-то, оказывается, между собой знакомы и откровенно недолюбливают друг друга. Интересно, какая кошка между ними пробежала? Чтобы так яростно и злобно мериться взглядами, нужен весомый повод.
– Ты бы поаккуратней с Мироновым, – хмыкнула я, когда мы с Исаевым отошли от «безопасника». – А то он тебя как муху прихлопнет, только ножки да рожки останутся.
Да, я вредная!
– Хм-м, ты лучше себе этот совет адресуй, – бросил в ответ Исаев.
Я не совсем поняла смысл этой фразы, но уточнить не успела. Андрей, низко склонившись к моему лицу, сообщил:
– Сейчас подъедут мои родители…
– А-а-а, все-таки соизволят объявиться, а я-то думала, что их уже не будет, – перебила я его.
– Они не нарочно задержались. Так вышло. Мама посетила салон красоты, там что-то напортачили, а потом долго исправляли,– объяснил Андрей, и я понимающе закивала головой.
– Да-да, проторчать в кресле у стилиста дольше намеченного – это очень уважительная причина для того, чтобы опоздать на помолвку единственного сына.
– Мама не в курсе, что мы с тобой женимся исключительно из меркантильных соображений, – проигнорировал Андрей мою язвительную реплику. – Перед ней тоже придется притворяться, будто у нас любовь. Мы обсуждали это с твоим дедом, и он дал «добро».
– Вот кто «добро» дал, с того и спрашивай, – заявила я и наслаждаюсь эффектом – Андрея прямо перекосило от злости.
Дедушка предупреждал меня, что прекрасная половина семьи Исаевых пребывает в блаженном неведении о свадебных махинациях своего мужа и сына. Я не собиралась разубеждать и расстраивать ее, но Андрей, говоря о матери, очень переживал из-за того, что она может узнать правду. Как тут удержаться и не воспользоваться шансом поиграть у него на нервах?
– София! – грозно прорычал мой жених с явным намереньем меня отчитать, но тут за его спиной раздался женский голос (предположительно, его мамы), и с лица Андрея тут же исчезло недовольство. Он расплылся в притворной улыбке.
Я позавидовала матери Андрея. Да, близкие ее обманывают, но делают это исключительно из благих побуждений, нежно оберегая ее от переживаний. Кто-то может сказать, что ложь есть ложь, в ней нет ничего хорошего, но только не я. Дедушке, как, впрочем, и брату, мое душевное спокойствие до лампочки. Если бы они хоть раз пощадили мои чувства, даже с помощью вранья, я бы это оценила.
Я совсем иначе представляла свою будущую свекровь. Во-первых, глядя на ее сына, я думала, что она высокая, а оказалось, что Исаева даже чуть ниже меня. Еще я думала, что она блондинка, и опять промахнулась, – она рыженькая. Ну и самое главное – характер. Я-то рисовала себе светскую львицу, королеву гламура с замашками богини. Нет, земная, спокойная женщина с добрыми глазами, мягким, успокаивающим голосом и не по возрасту молодым лицом.
Когда Вера Ильинична меня обняла, а потом поцеловала в обе щеки и назвала дочкой, произошло то, чего я сама от себя не ожидала: у меня в горле образовался ком, и на глаза навернулись слезы. Мне родные не дарили столько тепла и нежности, а тут незнакомый человек. Стою, ноги ватные, от чувства благодарности чуть ли не рыдаю. А еще борюсь с желанием, дабы получить еще хоть капельку любви, кинуться в объятия свекрови еще раз, а лучше два.
– София, я так рада, что вы оказались именно такой девушкой, какую я всегда мечтала видеть рядом со своим сыном, – приложив руки к груди, произнесла Вера Ильинична. – Рискуя показаться вам немного самоуверенной, признаюсь, что я хорошо чувствую людей. Уверена, Андрей сделал правильный выбор и еще не раз в этом убедится. – Моя будущая свекровь говорила так искренне, что я даже забыла на минуточку, что ее сын меня не выбирал и долгая счастливая жизнь нам не светит.
– Спасибо, – смутилась я.
– Андрей, как это могло произойти? Почему я познакомилась с Софией только сейчас?
Вот он – вопрос вопросов.
Мой жених открыл рот, чтобы ответить, но его перебил отец, который подошел к нам вместе со своей супругой:
– Вера, ну ты же знаешь, какой у нас Андрей скрытный, ничего нам заранее не рассказывает, а потом ставит перед свершившимся фактом. Лично я уже давно ничему не удивляюсь.
Вера Ильинична нахмурилась, а потом кивнула, выражая согласие с мужем.
– Ладно, – махнула она рукой. – Сделанного не воротишь. Но мы с отцом хотели бы навестить вас на днях. Да, Витя?
Навестить нас?
Ого!
Мама Андрея почему-то решила, что мы с ее сыном уже живем вместе?
Хотя чему тут удивляться? В наше время почти все пары имеют перед свадьбой опыт совместного проживания.
–Андрей! – с нажимом произнес Виктор Борисович, напоминая, что Вера Ильинична ждет ответа.
– Конечно, мама, какие проблемы? Мы с Софией ждем вас, скажем, дня через три.
– Отлично, – заулыбалась Вера Ильинична. – Мы заедем к тебе… – Она умолкла на полуслове, а затем уточнила: – То есть к вам в семь часов вечера.
Вот так наша подленькая компания обрекла себя еще на одну ложь перед мамой Андрея. С одной стороны, мне жутко не хотелось лишний раз видеть самодовольную харю своего жениха, да еще везти к нему свои вещи, чтобы создать видимость того, что я у него живу. Но в этот комплект входило и общение с Верой Ильиничной, а данное обстоятельство с лихвой окупало все неудобства.
– Ты безбожно переигрывала, – упрекнул меня Исаев, выводя меня в центр зала. – Мама не раскусила тебя лишь потому, что очень доверчивая.
– Да, доверчивая. А еще добрая и искренняя, – перечислила я достоинства Веры Ильиничны. – И кстати, у меня для тебя новость!
– Какая?
– Тебя усыновили, это факт. Не может быть у такой чудесной женщины, как Вера Ильинична, такого отвратительного ребенка, как ты. Так не бывает!
Исаев никак не отреагировал на мои слова. Оно и понятно. Никто, кто хоть раз видел его рядом с родителями, не усомнился бы в том, что это их родной сын – очень уж ярко было выражено сходство, особенно с Виктором Борисовичем.
– Итак, мои родители приедут к нам в среду, а значит, не позже, чем во вторник тебе нужно перевезти ко мне свои пожитки, – как бы между делом сказал Андрей и, к моему удивлению, легко повел меня в танце, так, словно обучался этому.
– Хорошо, скинь мне эсэмэской свой адрес, я заброшу к тебе пару сумок, а если будешь пай-мальчиком, даже помогу разложить все более-менее правдоподобно, – сказала я, пытаясь хоть немного соответствовать своему партнеру, но чувствовала, что со стороны мы выглядели как грациозный гепард и неповоротливая кабаниха.
– Две сумки, – задумчиво протянул Исаев. – Это ты так мило два контейнера обозвала или две забитые под завязку фуры? Нереально, чтобы все нажитое девушкой, которой перевалило за двадцать, утрамбовалось в две сумки.
– Зачем мне тащить к тебе все свои вещи? – фыркнула я. – В ванной мы «поселим» мои баночки с кремом и вторую зубную щетку, в спальне небрежно бросим халатик, в коридоре поставим тапочки с опушкой, ну и для пущей убедительности я позаимствую у тебя несколько вешалок в шкафу. Для декораций этого будет вполне достаточно, – сказала я и в очередной раз наступила Андрею на ногу.
Он тяжело вздохнул, но не пожаловался.
– София, до тебя, видимо, не дошло. Мы не будем имитировать совместный быт. Тебе на самом деле придется ко мне переехать, – заявил Исаев, и я, несмотря на то, что на нашу пару были обращены взгляды гостей, а танец снимали для истории на видео и фотографировали, впала в ступор и замерла.
– Дудки! – наконец выпалила я. – Я сменю адрес только после свадьбы.
Исаев, потянув меня за руку, сначала покружил на месте, а потом заставил откинуться назад, и моя неожиданная заминка легко превратилась в эффектное па. Ну, по крайней мере, в зале раздались бурные аплодисменты. Моей заслуги в этом, конечно, не было, но все равно приятно.
– Думаешь, мне твой переезд в радость? Да он мне как кость в горле, но мою маму мы бутафорией не обманем, – тихо, но так, чтобы я расслышала каждое слово, процедил Андрей.
– Ты говоришь ерунду. Твоя мама не тот человек, который будет заглядывать в каждый угол, чтобы проверить, как невестка справляется с уборкой. Вряд ли Вера Ильинична будет являться к нам в гости без предупреждения, – в тон Андрею парировала я.
– Конечно, она позвонит, перед тем как появиться на пороге, но минут за пять, максимум за десять, и не потому, что бестактна. Ты явно пришлась ей по душе. Аллилуйя, у моей мамы наконец-то есть дочь, за которой нужно приглядывать. Теперь она будет оберегать тебя и следить за тем, чтобы ее сын не обидел, не ущемил в правах бедную девочку!
Если во время танца мы с Андреем просто рычали друг на друга, то после перепалка вылилась в грандиозный, хоть и тихий скандал с привлечением родственников. На моей стороне играл дед, но как-то вяло, без особого энтузиазма, а на стороне жениха – Виктор Борисович. Вот кто радел за сына и с пеной у рта доказывал, что мой переезд в квартиру Исаева-младшего жизненно необходим.
Печально, но исход боя решил мой брат. Причем он в споре не участвовал, не сказал ни слова, просто нажрался до поросячьего визга. Сергей ходил от столика к столику, роняя по ходу дела посуду, приставал к гостям с пьяными разговорами, громко смеялся и энергично жестикулировал. А когда заметил камеру, в него будто черт вселился. Мой брат стал с остервенением кривляться перед ней, то язык высовывал, то делал неприличный жест с участием среднего пальца. Но и этого ему показалось недостаточно, и Сергей расстегнул ширинку с явным намереньем достать из штанов свое орудие.
Спасибо Миронову, вовремя подоспел и предотвратил катастрофу. Но спасать Сергея от конфуза – это максимум, позволенный Вадиму Владимировичу. Дед строго-настрого запрещает даже пальцем прикасаться к его любимому внуку; о том, чтобы вывести его отсюда силой, не могло быть и речи.
Раньше меня изумляла дедушкина реакция на Сережины «номера», потом я к ней привыкла. Дед словно шоры надевает, чтобы не видеть того, что происходит на самом деле. Например, если мой брат нахально лапает девушку, дед говорит, что он молод, горяч, это у него просто такая манера знакомиться.
Я сдала свои позиции перед Исаевыми после того, как мой брат на карачках взобрался на сцену, выхватил у ведущего микрофон и протяжно завыл неприличную песню. В эту секунду я готова была не только согласиться на переезд, но и голову обрить наголо, лишь бы поскорее закончить разговор с будущими родственниками и уговорить Сережу уехать домой.
Глава 7
– Что, к Исаеву собираешься? – виновато спросил брат.
– Я с тобой не разговариваю. – Я встряхнула кофточку, перед тем как отправить ее в чемодан.
– Софка, хорош дуться! Я уже сто раз извинился. Так получилось: выпил немножко – и понеслось. С кем не бывает?
– Со здоровыми людьми не бывает! – обернувшись к Сергею, зло выплюнула я. – Ты болен, тебе нужна профессиональная помощь, а ты отказываешься лечиться.
– Ну опять ты за свое. Я что, алкаш какой-нибудь? Под забором не валяюсь, бутылки не собираю…
– А-а-а-а, ну что мне сказать, как объяснить, чтобы до тебя наконец дошло?! – взвыла я. – Ты не валяешься под забором, потому что Антон каждый раз тебя поднимает, отряхивает и везет домой, а бутылки не собираешь, потому что дед тебя содержит. Убери все это – и уже через неделю ты ничем не будешь отличаться от бомжа!
– Не преувеличивай. Я не собираюсь бухать всю жизнь. Придет время, я обзаведусь семьей, остепенюсь и по вечерам в окружении спиногрызов, в кресле у камина, с кружкой горячего чая буду вспоминать свою бурную молодость, – улыбнувшись, сказал Сережа. И самое ужасное – он действительно верил в то, что говорил.
– Ага, вот встанешь ты с постели однажды утром, и любовь к бутылке исчезнет сама собой. Ты на это рассчитываешь? Тогда я тебя огорчу. Такого не случится никогда! Твою болезнь может победить только борьба. Ты должен взять волю в кулак и, стиснув зубы, терпеть. Психологическая зависимость заставит тебя лезть на стены, рвать на голове волосы. Не исключено, что у тебя будут срывы, но если ничего не делать, рано или поздно бутылка тебя убьет.
– Хватит! – огрызнулся брат. – Мне нравоучения уже вот где. – Сережа провел рукой по горлу. – Ты лучше свои проблемы решай, а с моими я сам как-нибудь разберусь. Зачем ты переезжаешь к Исаеву?
– Из-за его матери, она не… В общем, долго объяснять. Дело решенное. Я обещала, и на попятную уже не пойдешь.
– Тоже мне довод! – хмыкнул брат. – Обещала она. Скажи, что передумала.
– Это ты можешь дать сестре слово, что не напьешься на празднике в честь ее помолвки, а потом его не сдержать. А я так не могу!
Плечи Сережи поникли, и он, склонив голову, уставился в пол. Очень надеюсь, что его мучает совесть, иначе надежду на то, что он бросит пить, можно зарыть глубоко в землю.
– Давай я хотя бы помогу тебе перевезти вещи, – проворчал брат.
Я глянула на Сережу. Он только-только поднялся с кровати и, судя по его виду, даже в душе еще не был. Наверняка он предложил мне свою помощь, чтобы хоть как-то загладить свою вину.
– Спасибо, но я уже договорилась с Антоном.
Напрасно я беспокоила Сережиного водителя: мой багаж прекрасно поместился бы и в моей миниатюрной машине, но Антон наотрез отказался оставаться дома, аргументируя это тем, что довезти вещи – это одно, и совсем другое – занести их на нужный этаж.
Как я уживусь с Исаевым, ума не приложу. Мы же с ним как кошка с собакой. Очевидных причин для ненависти нет, но постоянно грыземся.
Как я ни уговаривала Вселенную сделать так, чтобы время текло помедленней, стрелки часов двигались так, как им и было положено. И вот настал этот момент: я вместе со своими пожитками стою у квартиры Исаева. Антона я отправила домой еще до того, как нажала на кнопку звонка, и теперь в одиночестве жду, когда же мне откроют дверь.
Она распахнулась, явив мне полуголого Андрея – в одних спортивных штанах и с взъерошенными волосами.
– Ты не вовремя, я не один. Загляни через час, а лучше через два, – заявил этот тип и захлопнул дверь перед моим изумленно-возмущенным носом.
– Э-э-э, – только и смогла от неожиданности выдать я.
Такого поворота событий я не ожидала.
Он там что, с любовницей кувыркается?!
– Ага, купилась, Цветочница фальшивая! – услышала я ехидный голос, когда дверь снова открылась. – Видела бы ты свое лицо! Тебе как будто фиолетовую обезьяну с тремя головами показали и сказали, что тут нечему удивляться – это норма.
Я, закатив глаза, выдохнула. Ну и зловредные шуточки у моего будущего муженька!
– Признайся, Исаев, ты и этот номер с неожиданным захлопыванием двери, и фразу, что сказал после, придумывал не один день. Небось, еще и репетировал, да не раз.
Андрей навалился плечом на дверной косяк и с наигранной обидой в голосе произнес:
– Не преуменьшай мои таланты, это был чистый экспромт.
– Для кого-то экспромт, а лично для меня – шалости избалованного, вредного мальчика пяти лет.
– Почему пяти? Мне на прошлой неделе исполнилось шесть.
– Как я погляжу, у кого-то чересчур игривое настроение. Может, мне уехать домой?
– Цветочница, не капризничай, заходи и заноси свои баулы. Зря ты, что ли, приехала? – сказал Исаев и скрылся из моего поля зрения.
– Однозначно зря, – проворчала я, когда затащила в квартиру самую тяжелую сумку.
Андрей вырулил в коридор, когда треть вещей я уже занесла в дом. Он держал в руке красивое красное яблоко и, отрезая от него ножом кусочки, аппетитно ел.
Никогда в жизни мне не хотелось яблок так, как сейчас, прямо слюнки потекли. Как только поселюсь, сразу же помчусь в магазин.
Исаев стоит, ест яблоко и смотрит на меня исподлобья, внимательно так. А я дую на длинную челку, чтобы не мешала, и, конечно же, ношу сумки.
И не то чтобы я сломалась под весом поклажи, не такая уж она у меня и большая, просто таскать ее, когда рядом, буквально в метре от меня, стоит без дела детина под два метра ростом, как минимум обидно.
– Если бы ты попросила меня о помощи, я бы тебе ее оказал, – первым нарушил молчание Исаев.
– Если бы ты предложил мне помощь, я бы ее приняла, – в ответ бросила я.
Мой сожитель пожал плечами, как бы говоря: хозяин – барин, не желаешь просить – надрывай спину, сколько влезет.
Ну и черт с ним! Если он так ставит вопрос, я не уступлю, даже если завтра не смогу разогнуться.
Стиснув зубы, под пристальным взглядом Андрея заношу в квартиру оставшиеся вещи. Опершись ладонями на колени, выдыхаю, а когда выпрямляюсь, как ни в чем не бывало спрашиваю:
– Где моя комната?
– Самая дальняя, вдоль по коридору, потом направо, вторая дверь, – не без удовольствия сообщил Андрей и еще радостней добавил: – Только в первую дверь не ломись, там кладовая.
Все ясно, выделил мне что похуже.
– Там хоть окно-то есть?
– Ага, – кивнул Андрей. – Поверь, недостатка в освещении у тебя точно не будет.
Хорошее освещение – это же плюс. Почему тогда у Исаева глаза такие хитрые и на лице ухмылка ехидная играет?
Чувствую, где-то тут подвох.
Чтобы не ходить порожняком, я прихватила с собой легкую коробку с наклейкой «Кисти» и отправилась на поиски своего будущего спального места. Андрей от меня не отстает, дышит в спину, топает след в след. Если я резко заторможу, он наверняка в меня врежется.
– Эта? – обернулась я к Исаеву, остановившись, как мне кажется, у нужной комнаты.
– Да.
Толкаю дверь, надеясь на лучшее, но морально готовясь увидеть холодное необжитое помещение, кровать с панцирной сеткой и клопами в матрасе.
– О-о-о, а мне очень даже нравится, – не сдержалась я и улыбнулась.
Слово «нравится» не совсем точно выражало мои эмоции от увиденного, скорее я пришла в полнейший, неописуемый восторг. Если бы Исаев не стоял рядом со мной, не исключено, что я бы запрыгала и заплясала от восхищения. Не комната, а ожившая мечта каждой девушки. Если описать интерьер образно, мне в голову приходит сравнение с легким бежево-розовым перышком.
Про окна Исаев не соврал, их тут ого-го сколько. Если быть точной, две стены от пола до потолка состоят исключительно из них. А кровать какая широкая-а-а, уютная, с тюлевым балдахином. Да, тюля здесь предостаточно, окна именно им и занавешены, а плотных штор нет.
Столик туалетный красивый, белый, пуфик возле него мягкий, круглый, у постели – скамейка с резными ножками. Дополнительная дверь в стене слева вселяет надежду на то, что и ванная у меня будет своя, отдельная.
– Устраивает? – поинтересовался Исаев.
– Еще как! – искренне отозвалась я. – Только немного душно, – заметила я, но когда прошла вглубь комнаты, осознала: нет, не душно, а невыносимо жарко.
– Это да, – с наигранным огорчением произнес Андрей и посмотрел на потолок. – Кондиционер «сдох» недавно, буквально вчера. Пока не отремонтируют, поживешь без него.
Чувствую, как у меня по спине покатилась капелька пота. Похоже, мне здесь придется не жить, а выживать!
Даю руку на отсеченье: Андрей сам кондиционер и сломал, чтобы мне у него в доме жизнь малиной не казалась.
Исаев ошибается, если думает, что это сойдет ему с рук. Он первым ступил на тропу домашней войны. Пусть теперь прячет аптечку подальше и следит за тем, что ест и что пьет, а главное – не оставляет без присмотра мобильный. Средство связи врага – неисчерпаемый источник для мести.
– Это не беда – техника часто ломается, – махнула я рукой. – Пока окна открою и как-нибудь пару часиков перетерплю, скоро ведь ремонтник приедет. Ты ведь его уже вызвал, да?
Исаев набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.
– Понимаешь, тут такое дело, – сказал он, почесывая затылок. – В мой дом вхожи только проверенные люди, а мастер, чьими услугами я постоянно пользуюсь, ну как назло укатил с семьей в отпуск. В коем-то веке человек выбрался на море, не настаивать же на том, чтобы он немедленно возвращался!
Я что, по его мнению, совсем ку-ку, чтобы купиться на эту чушь? Ну да ладно, не мытьем так катаньем, все равно сегодня вечером агрегат, висящий под потолком, бодро зажужжит.
– Значит, ремонтируй сам, ты же мужчина, – приняв позу сахарницы, высказалась я.
– София, этот вариант – совсем не вариант. Каждый должен заниматься исключительно тем, что умеет. Я в технике не бум-бум.
– Я тебя научу. Находишь в интернете модель кондиционера, печатаешь, что с ним случилось, и целая лента роликов о том, как все исправить, тебе обеспечена, – не сдавалась я и, между прочим, дала Андрею отличный совет.
Как-то таким вот образом я пыталась привести в чувства свой старенький мобильный, правда, только окончательно его доломала, но это не важно, просто это был не мой день.
– София, не хотел тебе говорить, но я до жути боюсь электричества, в детстве меня сильно шандарахнуло током, теперь даже лампочки сам не меняю. Кондиционер же не чайник, у него просто так вилку из розетки не выдернешь, все подключено напрямую.
Ну Исаев и жук! И главное – ничего не стесняется: и фобию себе выдумал, и детскую травму приплел.
Как любит говорить мой хитрый дед: «Если тебе что-то нужно от человека, сначала вежливо попроси, добавив для умасливания лести и комплиментов. Если не получилось, переходи к уговорам, расскажи, какой ты бедный и несчастный. Если и это не помогло, приступай к откровенному шантажу, да старайся бить точно в цель, чтобы наверняка». Дедушка всегда добивался своего, и если раньше он точно следовал этой схеме, то в последнее время сразу перескакивал на пункт номер три – шантаж.
– Прости, – шмыгнула я носом. – Не хотела наступать на больную мозоль, мужчины же стыдятся своих страхов. Ребенком тебя чуть током не убило, – с сожалением покачала я головой. – Как же так, как же так, – запричитала я, но потом подняла подбородок и улыбнулась. – Мы с тобой собираемся жить вместе и, чтобы не попасть впросак, должны узнать друг о друге больше. Ты, конечно же, ничего не расскажешь мне о себе, но я знакома с человеком, который знает тебя лучше других. Завтра, когда приедет Вера Ильинична, мы с ней детально обсудим и твое детство, и твой страх перед электричеством, и почему перед тем, как впустить человека в квартиру, ты берешь у него отпечатки пальцев, – разглагольствую я, а сама на Исаева поглядываю.
Что-то он больше не светится, и самодовольная улыбка куда-то делась. Что, Андрюшка, уже не так весело, да?
– Я вот что вспомнил, – выпалил Исаев, – у нас в фирме отличный ремонтник работает, приглашу его.
Э-эх, жаль, меня дедушка сейчас не видит, хоть раз в жизни испытал бы гордость за внучку. Я удачно нащупала у Исаева болевую точку – его маму. Вера Ильинична не только приятная во всех отношениях, но и крайне полезная женщина.
– Вот и славненько, – подвела я итог нашего разговора и помчалась в коридор.
Чем быстрее я начну раскладывать вещи, тем скорее управлюсь.
Если разобраться, этот переезд, за исключением вынужденного контакта с Андреем, не такая уж и плохая идея. Теперь я сама себе хозяйка. У дедушки дома – тотальный контроль, шаг влево, шаг вправо – расстрел. Упаси бог вернуться из университета на час позже, допрос с пристрастием обеспечен.
Теперь хоть вздохну свободно. В ближайшие выходные схожу в кинотеатр на какой-нибудь фильм и обязательно выберу самый поздний сеанс. А еще напрошусь в кофейню с девчонками-одногруппницами, они там каждый день сидят после пар.
А жизнь-то налаживается!
Воодушевленная, окрыленная, я схватила самый увесистый баул и потащила его в свое новое уютное гнездышко. По дороге, пока поблизости нет хозяина, рассматриваю квартиру, и увиденное мне нравится. В общем-то, обстановка у дедушки в доме меня тоже вполне устраивала: мебель дорогая, ремонт качественный, квадратов предостаточно, в каком-то смысле даже уютно, но как-то все несовременно. Чего не скажешь о стильной квартире Андрея. Видно, что тут поработал дизайнер.
– А-ах! – воскликнула я, потому что поклажа, которую я волоком тащила за собой, в один миг стала легкой, как пушинка, а потом и вовсе испарилась у меня из рук.
– София, ты не девушка, ты муравей, – обогнал меня Исаев вместе с выхваченной у меня сумкой.
– Почему это? – сложив руки на груди, насупилась я.
– Только они умеют перетаскивать вес, в несколько раз превосходящий их собственный, – усмехнулся Андрей.
– А-а, – протянула я, – ну тогда ты…
Я задумалась, с каким же животным сравнить Исаева. На ум приходили только те звери, сравнение с которыми звучало бы как комплимент.
– Чего молчишь, фантазия закончилась? – Ради этого вопроса Андрей даже остановился и обернулся ко мне.
