Наталья Шагаева
Судьба
– Ну, что ты растерялась? Знаешь, мне не впервой вышвыривать шлюх из постели своего мужа. Так что давай обойдемся без истерик. Ни тебе, ни мне этого не нужно. Просто собирай свои вещи, – она указывает на мою одежду рядом с ней на кресле, – и беги. Беги подальше. И никогда не попадайся на моем пути. Это тебе мой совет, – усмехается она, залпом выпивая все оставшееся вино в своем бокале.
Быстро подхожу к креслу. Беру свою одежду, стараясь не смотреть на Елену. Глаза щиплет, к горлу подступает ком. Но я держусь. Нет, я не буду плакать перед ней. Она не увидит моей ничтожности. Вся реальность обрушивается на меня, спуская с небес на землю. Боже, какая я дура. Все это так мерзко, меня тошнит от самой себя.
Забегаю в ванную, предательские удушливые слезы все-таки катятся по моим щекам. Умываюсь холодной водой. Быстро одеваюсь. Глубоко дышу. Вдох, еще один. Я должна взять себя в руки. Не стоит плакать перед ней. Выхожу из ванны, быстро иду в прихожую, хватаю свое пальто, беру в руки ботильоны. Не хочу больше здесь находиться ни минуты. Вылетаю из квартиры и слышу смех Елены, брошенный мне в спину.
***
Роберт
Мчусь по утреннему городу. Домой. К моей девочке. Почему-то сейчас я точно уверен, что она не сбежала. Она там, в моей постели. Лиза ждет меня. Она МОЯ. Вот сейчас, в эту самую минуту я понимаю, что попался, что больше не смогу без нее. Всегда боялся этой зависимости, но, черт, у меня никто не спрашивал, судьба просто окунула меня во все это. Я уже не смогу выплыть и не хочу этого делать. Хочется тонуть в этом до последнего вздоха. Зависимость, которая возникла слишком быстро, которой просто не должно было быть.
Я понимаю, что совершенно не знаю ее. А хочу знать все. Вплоть до того, что она любит есть на завтрак, какой ее любимый цвет, о чем она думает перед сном, как называются ее духи и многое другое. Но самое главное – что творится в ее душе? А то, что там что-то нехорошее, я даже не сомневался. Там боль.
В ту ночь меня разбудил пронзительный нечеловеческий крик. Ее крик. Крик, который отдавался по стенам темной комнаты, пропитывая меня изнутри, внушая ужас. Она кричала и металась по кровати. Я не понимал, что делать, прижимал ее к себе, тряс, пытаясь разбудить. Она кричала, не просыпаясь, ее лихорадочно трясло. Раз за разом повторял ее имя, просил открыть глаза. Меня самого трясло. Внутри все скручивало узлом. Я чувствовал ее боль, которая передавалась мне, сдавливала грудную клетку, не давая дышать. Обхватив ее лицо, просил открыть глаза, посмотреть на меня. Она услышала. Ее глаза были затуманены. Неживые. Но она смотрела мне в глаза и успокаивалась. Обнимал ее, укачивал, как ребенка. Мы очень долго сидели в ночной тишине. И я прижимал ее к себе, боясь отпустить.
Когда она вошла в ванную, ее взгляд изменился, он стал холодным и отрешенным. Черт. Она требовала, чтобы я жестко ее оттрахал. В любой другой ситуации я бы, не задумываясь, воспользовался этим предложением. Но тогда хотелось дать ей тепло и заботу, одарить нежностью и лаской. Хотелось, чтобы она почувствовала меня. Я хотел понять ее боль и забрать ее себе.
Она оттолкнула меня, кричала, что думала, будто я другой. Просила уйти и не появляться в ее жизни. Тогда меня охватил гнев, эти слова задели мое самолюбие – ни одна женщина не вышвыривала меня. Я нес ей какую-то чушь про то, что не возвращаюсь. Я и сам тогда верил в свои слова. Просто вдохнул ее запах, пытаясь его запомнить. Ушел, громко хлопнув дверью.
Всю неделю пытался не думать о ней. Хотел выкинуть из головы. Сравнивал с другими женщинами и все больше понимал, что она не такая. Она одна единственная. Такой больше нет. И мне чертовски повезло, что я встретил ее. Сам на себя злился за эти мысли, пытался уйти в работу. Забыть. Вычеркнуть. Но ни работа, ни алкоголь не помогали. Становилось только хуже.
В один из вечеров я сорвался и опять трахнул Яну. Просто вымещая на ней весь свой гнев, злобу и отчаяние. Я делал это с изощренной жесткостью. Доводя ее до слез, смотрел, как они катятся по ее раскрасневшимся щекам. Мой зверь ликовал и просил большего. И я давал ему все, что он хотел. Яна кричала как резаная, получая свой мазохистский кайф. Раньше говорил, что не унижаю. В тот вечер я унижал. Ставил на колени, заставляя ползать у моих ног. И она смиренно выполняла мои приказы и, скуля, просила еще. После всей этой грязи Яна была опустошенной, но очень довольной. Она льнула ко мне, как кошка. Я оттолкнул ее, выгнал. Бросил вслед, чтобы не обольщалась, это была разовая акция. Да, я самоутверждался. Что и кому я хотел доказать?
На следующее утро я сам себе стал омерзителен. Даже пытался извиниться перед Яной. Но эта чертова мазохистка смеялась мне в ответ, говоря, что кто бы ни разбудил этого зверя во мне, она была рада с ним познакомиться и была бы не прочь все повторить.
Следующим вечером я четко понял, что все мои принципы могут катиться на хрен. Я хотел видеть Елизавету. Хотел чувствовать и ощущать ее. Хотел вдыхать ее чистый цитрусово-ванильный аромат, сжимая в своих объятиях.
И никак не ожидал увидеть ее в своем клубе. Вот так просто. Она сидит напротив меня. Какой-то белобрысый мудак рядом нагло сжимает мою девочку.
Я держался как мог, не хотел вмешиваться. Хочет быть с другим – пусть будет. Внутри все кипело, сжигая внутренности, выворачивая их наизнанку. Хлестал виски и просто не мог оторвать взгляда от этой парочки. Мысленно я уже придушил и уничтожил их обоих.
Рядом крутилась Яна. Я сорвался, притянул ее к себе, впиваясь жестким поцелуем в губы. Яна была ошарашена. Я практически никогда ее не целовал. И этот поцелуй тоже не принадлежал ей. Это было показательное выступление дешевого театра для Елизаветы. Прошептал Яне на ухо, чтобы шла и ждала меня в кабинете. Зверь проснулся. Его надо было кормить.
Я сидел и впитывал в себя каждое их движение, каждый жест. В следующую секунду Лиза начала вырываться, отталкивая этого мудака. Я практически вздохнул с облегчением. Но этот мудак не отпускал, лапал мою женщину своими грязными руками.
И я сорвался. Да. Вот что нужно моему зверю. Молниеносно оказываюсь возле них. Отрываю его от моей девочки, швыряя на пол. В ту минуту я готов был убить за то, что позволил прикоснуться своими грязными руками к Елизавете. Налетаю следом, не давая ему опомниться, бью резко, прямо в челюсть. Хватаю за грудки, что-то кричу. Не знаю, что тогда меня остановило. Полный клуб народу или охранники, смотрящие на меня в растерянности. Скорее всего, это была Елизавета – в ее глазах я видел ужас от происходящего. Схватил ее, утащил к себе в кабинет. Совершенно забыл про Яну, которая там находилась.
Потом все как в тумане. Почувствовал чистый запах Елизаветы и сошел с ума. Я доказывал ей, что она МОЯ. И никто не имеет права к ней прикасаться.
И вот сейчас она лежит у меня в постели, ждет меня. Подъезжаю к своему подъезду. Глупая улыбка не сходит с лица. Паркуюсь. Не успеваю выйти из машины, как замечаю Елизавету, которая буквально вылетает из подъезда. Останавливается, в растерянности смотрит по сторонам. Черт. Она что, серьезно опять решила сбежать от меня? Выхожу из машины, намеренно громко хлопаю дверью, привлекая ее внимание. Елизавета вздрагивает. Замечает меня, резко разворачивается и быстро уходит. Догоняю, ловлю за руку, разворачиваю к себе. На ней нет лица. Она в полной растерянности.
– Какого хрена, Елизавета?! Ты опять от меня сбегаешь? – Смотрю в ее растерянные глаза и не понимаю. Что-то не так. Что могло случиться за сорок минут моего отсутствия? Она вырывает свою руку. Оглядывается на подъезд.
– Там… – говорит тихо, взволнованно. Обрывается на полуслове, глубоко вдыхает. Опять оглядывается на окна дома.
– Что там? Что случилось? – не могу понять ее поведения, почему она сама не своя.
– Там твоя жена, – не смотрит мне в глаза, отворачивается.
– Елена? Елена в моей квартире? Зачем ты ее впустила?!
Какого хрена эта сука делает в моей квартире? Она вообще должна была улететь на Бали.
– Как я могла не впустить твою жену?! – пытается вырваться, но я не отпускаю. Обхватываю руками ее лицо, вынуждая смотреть на меня. Ее прекрасные глаза красные и воспаленные. Она плакала. Хочется просто подняться и задушить эту суку голыми руками за слезы моей девочки.
– Лизочка, малышка, посмотри на меня. Что наговорила тебе Елена?
– Ничего. Ничего, что не было бы неправдой, – она закрывает глаза. – Пожалуйста, отпусти меня, – тихо просит она.
– Нет, малышка. Я не могу тебя отпустить, – поглаживаю пальцем ее дрожащие губки, целую закрытые глазки. – Пожалуйста, подожди меня в машине. Я ненадолго поднимусь.
– Нет, не надо. Просто вызови мне такси, у меня нет телефона, – маленькая наивная девочка думает, что теперь я ее просто так отпущу.
– Хорошо. Поехали, – беру ее за руку, веду к машине. Открываю заднюю дверь, приглашаю жестом сесть. Но моя растерянная девочка просто стоит на месте.
– Роберт, прошу, не надо. Просто вызови мне такси и иди к своей жене.
– К какой, к черту, жене? Жена она мне только по документам. Пожалуйста, сядь в машину. Я все равно никуда тебя одну не отпущу!
Лиза долго смотрит в мои глаза. Кусает свои вкусные губки. Но все-таки садится в машину.
Облегченно вздыхаю, закрываю дверь машины, оборачиваюсь на дом, смотрю в окна своей квартиры. Я, конечно, хотел бы подняться к себе и кое-что объяснить Елене. Вышвырнуть ее из своей квартиры. Но боюсь, что Лиза не дождется меня. Да и не захочет после этого туда возвращаться. Поэтому к черту Елену. Я хотел провести этот день с Елизаветой и я его проведу, несмотря на испорченное утро.
Елизавета сворачивается на сидении, поджимает свои красивые ножки под себя. Ее глаза закрыты, кажется, она задремала. Какое-то время просто сижу и смотрю на нее. У нее нежная бархатная кожа, красивые шелковые волосы. Родинка на скуле и две маленькие на шейке. У нее такие мягкие и нежные губы. Она прекрасна.
– Может, мы уже поедем? – не открывая глаз, тихо говорит мне. Черт, я думал, она спит. Ничего не отвечаю. Усмехаюсь, качая головой. Отворачиваюсь от нее, завожу двигатель. Выезжаю со стоянки, везу мою девочку домой.
Довольно быстро доезжаем до квартиры Елизаветы. Забираю купленные продукты, поднимаемся на нужный этаж. Лиза молчалива, выглядит очень уставшей. Проходим в квартиру, несу пакеты на кухню. Я все-таки должен накормить свою девочку, как и обещал. На кухне, как ни в чем не бывало, сидит подруга Елизаветы, пьет кофе и что-то пишет в телефоне. Заметив меня, хитро улыбается, прищуривая глаза. И почему Дан называет ее Дюймовочкой? Она, скорее, лиса. Хитрая рыжая лиса.
– Привет. Я думала, что уже не дождусь вас, – она встает, подходит ко мне, забирает из моих рук пакеты, ставит их на стол. – Наконец-то, нормальная еда. А то, думала, умру здесь с голоду. У Лизы вечно пустой холодильник, – она заглядывает в пакеты и начинает их разбирать.
Подхожу к приоткрытому окну, на подоконнике стоит пепельница, рядом лежат женские сигареты. Достаю свои, прикуриваю, медленно выдыхая сигаретный дым в окно.
– Давно ты здесь? – слышу голос Елизаветы.
– И тебе привет, – смеется ее подруга. – Вообще-то я привезла твою сумку.
– Привет. Извини. Спасибо, – говорит Елизавета, выделяя каждое слово.
Делаю еще пару глубоких затяжек, выкидываю окурок в окно, поворачиваюсь. Лиза переоделась. На ней длинный белый шелковый халат с темно-синим замысловатым узором. Мое воображение тут же подкидывает десятки картин, как я буду снимать этот халат и что находится под ним. Отхожу от окна, сажусь на кухонный диван, беру мою маленькую девочку за руку, тяну на себя. Она хочет сесть рядом, но я не позволяю, усаживаю ее себе на колени. Одной рукой прижимаю к себе за талию, другую запускаю под халат, поглаживаю ее бедра. Лиза смотрит на меня, удивленно приподнимает брови. Я улыбаюсь ей в ответ, подмигиваю. Мои руки продолжают свое путешествие под шелковым материалом. Чуть-чуть раздвигаю ее ножки, пробегаюсь пальцами по внутренней стороне бедра. Елизавета прикусывает свои вкусные губки, переводит взгляд на подругу, которая складывает продукты в холодильник. Усмехаюсь, убираю руку. Просто прижимаю ее к себе.
– Надеюсь, я вам не помешаю, – говорит ее подруга, оборачиваясь к нам. – Через час за мной приедет Леха, и я вас покину. Но могу быть полезна, – смеется она. – Например, приготовлю вам завтрак.
– Конечно, оставайся сколько хочешь, – великодушно разрешает Лиза. Надеюсь, ее подруга достаточно умна, чтобы отказаться от этого предложения.
– Нет. Спасибо, конечно, но у меня на сегодня еще очень много дел. А с тобой, – она указывает пальцем на Елизавету, – мы поговорим завтра. – Ну, слава богу, через час я смогу остаться со своей малышкой наедине.
– Давай я помогу тебе с завтраком, – неожиданно заявляет Лиза. Ну, нет, у меня на нее совсем другие планы.
– Нет, малышка, твоя подруга справится сама. У тебя есть дела поважнее, – я беру ее за руку и веду за собой.
– Какие дела? – упирается она.
– Очень важные, – подхватываю девушку на руки и уношу в ванную. Ставлю ее на пол, закрываю дверь. – Мы так и не приняли душ, – подхожу к ней вплотную, тяну за пояс ее халата, развязывая его. Елизавета хватает меня за руки, вынуждая остановиться.
– Стой. Тебе не кажется, что нам надо поговорить? – пристально смотрит мне в глаза, погружая в свои карие омуты. Я тону в них.
– Кажется. Нам действительно надо поговорить. Мне так много надо о тебе узнать, – медленно поднимаю руку, веду пальцем по ее щеке. – Но не сейчас, позже. Давай просто примем душ.
– Хорошо, – говорит моя девочка, сама развязывает пояс.
Останавливаю ее, сам спускаю с плеч халат, он падает к ее ногам. На Лизе только маленькие черные трусики. С жадностью осматриваю предмет моего вожделения. Наклоняюсь, целую ее мягкие губки, нежно провожу по ним кончиком языка. Лиза втягивает мою нижнюю губу, слегка посасывает, перехватывает инициативу на себя, лаская мои губы своим язычком. Позволяю ей вести, просто наслаждаюсь моментом. Ее пальчики цепляются за мои плечи, сжимаются. Прикусываю ее вкусные губки, разрываю поцелуй.
– Теперь твоя очередь, – одариваю ее наглой улыбочкой.
– Что? – не понимает она.
– Твоя очередь меня раздевать, – поясняю я.
Лиза растерянно моргает, нерешительно берется за края моей футболки, тянет ее вверх. Поднимаю руки, помогая ей. Она замирает на месте, просто рассматривая меня. Беру ее руки, кладу себе на грудь. Невыносимо хочется почувствовать ее прикосновения. Отпускаю ее руки, дальше она продолжает сама. Нежно ведет вниз к моему животу. Мне хочется большего, но я позволяю ей действовать самой. Чувствовать ее теплые руки – чистое удовольствие. Она подбирается к ремню на моих джинсах, медленно расстегивает, поднимает на меня свои красивые глазки, как бы спрашивая разрешения. Киваю головой, разрешая продолжать. Лиза расстегивает ширинку, медленно спускается вниз, снимая мои джинсы. Ее вид на коленях просто сводит с ума, будоража мое воображение. Она снимает с меня джинсы, уже более смело берется за резинку боксеров, продолжая стоять передо мной на коленях. Ее ласковые пальчики стягивают мои боксеры, и мой член буквально упирается ей в губы. Лиза инстинктивно облизывается, сама не понимая, что делает со мной этим жестом. Глубоко вдыхаю. Не сейчас. Я не за этим ее сюда позвал. Поднимаю ее за плечи. Сам прикасаюсь к ее груди, нежно веду вниз, повторяя ее движение. Так же поддеваю пальцами ее трусики, медленно стягиваю их вниз. Теперь моя очередь облизывать губы. Хочу ее попробовать. Черт, зря я затеял эту игру. Не выдерживаю, нежно веду губами по ее стройным ножкам вверх, целую гладкий лобок. Быстро поднимаюсь, пока не передумал. Позже. Мысленно уговариваю сам себя, что сейчас моя цель – просто расслабить девочку. Она слишком напряжена из-за утреннего инцидента.
Включаю душ, настраиваю теплую воду. Беру Елизавету за руку, увлекая за собой в душевую кабину. Мы встаем под теплые струи воды, смотрю, как капли стекают по ее прекрасному телу. Ничего прекраснее в жизни не видел. Притягиваю Лизу к себе. Просто стоим в обнимку под струями воды. Чувствую, как моя девочка медленно расслабляется, ее шаловливые пальчики пробегаются по моей спине, как ее сосочки трутся о мою грудь, вызывая в моем теле приятную дрожь.
– Ну, нет, – усмехаюсь я, качая головой. – Я не за этим вас сюда позвал, Елизавета Андреевна, – чем вызываю ее разочарованный стон.
Резко разворачиваю ее к кафельной стене. Елизавета ахает и упирается руками в стену.
– Ты же сказал, что не за этим меня сюда позвал, – с придыханием произносит она. Лиза так невыносимо красива, когда возбуждена.
– Все правильно, не за этим. Просто держи руки на стене.
Моя послушная девочка подчиняется. Черт, я и сам держусь из последних сил. Но предвкушение иногда лучше самого секса. И потом, я не уверен, что мы с Елизаветой будем вести себя тихо. Это невозможно. Не хочу, чтобы кто-то слышал оргазмы моей девочки, даже ее подруга. Они мои! Беру гель для душа, растираю между ладоней, осторожно касаюсь губами ее ушка, медленно спускаюсь все ниже и ниже. Одновременно нежно скольжу руками по ее мокрому телу, не прекращая целовать ее шею. Елизавета отталкивается от стены, откидывает голову мне на плечо, закрывает глаза.
– Да, вот так, малышка, просто расслабься, – шепчу ей на ушко.
Нахожу сладкие губки, целую нежно, исследуя ее языком. Плавными движениями намыливаю тело девочки. Сегодня она мягкая и податливая, никакого сопротивления, принимает мою ласку, чувствует меня. С ее прекрасных губ срывается стон, ловлю его своими губами, поглощая. Понимаю, что еще пять минут, и мы не сможем остановиться. Со стоном отстраняюсь от нее, разворачиваю к себе. На лице моей девочки недоумение и разочарование. Да, она завелась по полной. Но мы играем по моим правилам. Усмехаюсь, беру гель для душа, протягиваю ей.
– Твоя очередь, – поясняю. Хочу почувствовать ее прикосновения.
Елизавета берет гель, растирает между ладошек и нерешительно подходит. Медленно скользит по моей груди, плечам, рукам, животу. Поворачиваюсь, ее мыльные ладошки проходятся по моей спине. Боже, как приятно, я просто плавлюсь от ее ласк. Эти руки подбираются к моему паху. Перехватываю их.
– Это очень опасная зона, – игриво предупреждаю я. – Лучше мне сделать вес самому.
Лиза отстраняется. Беру еще немного геля, провожу рукой по твердому члену. Черт. Под ее пристальным взглядом, в котором горит огонь и предвкушение, понимаю, что я зря это затеял. Быстро убираю руки. Притягиваю ее к себе, направляя нас под струи воды, смывая всю пену.
– Ну вот, по-моему, мы чистые, – говорю я, мимолетно касаясь ее губ. Тяну за собой из душа. Вытираю полотенцем. Сегодня она такая послушная, все принимает, не сопротивляясь, не требуя от меня грубости и жесткости. Что изменилось за неделю? Надеваю на Лизу прекрасный халатик. Вытираюсь сам, быстро одеваюсь.
Проходим на кухню. Ее подруга действительно полезна – на столе нас ждет завтрак на троих. Пока мы едим, девушка рассказывает про подготовку к свадьбе. Лиза молчалива, отвечает односложными предложениями, иногда просто кивает. Интересно, она всегда такая или только в моем присутствии? Чувствую вибрацию телефона в кармане, достаю его, смотрю на экран. Это Елена. Замечаю десять пропущенных звонков от нее же и три сообщения. Видимо, она звонила, когда мы были в душе. Просто отключаю телефон, не хочу сегодня даже вспоминать о ней. Наконец, Ксения нас покидает. Быстро одевается, целует Лизу в щеку, что-то шепчет ей на ухо, усмехается и мчится к ожидающему ее жениху. Иду на кухню, приоткрываю окно, прикуриваю сигарету. Ко мне подходит Елизавета. Тянет руку к моим сигаретам, перехватываю ее, отдаю ей свою. Она делает довольно глубокую затяжку, выпуская дым в окно.
– Давно ты куришь? – интересуюсь я.
– Я вообще не курю, – усмехается она. – В институте как-то баловалась, потом бросила. Сейчас – очень редко, только когда хочу немного расслабиться, и то так, пару затяжек.
– Пара затяжек уже кончилась, – забираю у нее сигарету, курю сам. – Сейчас ты напряжена? – Елизавета не отвечает, отводит взгляд. Выкидываю окурок в окно, закрываю его. Подхватываю Лизу, сажаю на подоконник, раздвигаю ее ножки, встаю между них. Беру за подбородок, вынуждая смотреть мне в глаза.
– Ты не ответила. – Она смотрит мне в глаза.
– Ты обещал поговорить, – нерешительно произносит она.
– Обещал. Хочешь начать первой? – чувствую, что после встречи с Еленой ей есть, что мне сказать.
– Эм… – Лиза останавливается, собирается с мыслями. – Твоя жена… – опять замолкает.
– Ну же, малышка, задай свой вопрос.
– Какие у вас с ней отношения? – не совсем то, что я ожидал, но все же она решилась. Решаю ей помочь и избавить от неприятных ей вопросов.
– И так, моя жена. Женаты мы уже шесть лет. Как ты могла заметить, мы с ней не живем вместе уже около года. В данный момент нас связывает только Илюша. Развод, к сожалению, пока невозможен. У нас очень сложные отношения. Но я работаю над этим. Все, конец истории.
Она хмурит бровки, отворачивается от меня, смотрит в окно. Наклоняюсь, провожу носом по ее шейке, вдыхаю ее божественно чистый аромат. Обвожу кончиком языка ее вкусную родинку.
– Поговори со мной, расскажи, что творится в твоей замечательной головке, – поворачиваю ее лицом к себе. Мне нужно видеть ее глаза.
– Просто чувствую себя шлюхой, которая прыгнула в кровать к женатому мужчине. Это так мерзко, – чувствую почерк Елены. Она слово в слово повторяет ее слова. Я когда-нибудь все-таки придушу эту суку.
– Во-первых, ты не шлюха. Не смей так себя называть! Во-вторых, ты никуда не прыгала. Считаешь, происходящее между нами – это мерзко? – Лиза отрицательно качает головой, пытается что-то сказать, но останавливается. – Ты – самое прекрасное, что случалось в моей жизни.
– Не надо, – тихо просит она. Черт, последняя фраза явно была лишней. Но она вырвалась сама собой. Елизавета пока не готова слышать таких громких слов. Да я и сам от себя не ожидал.
– Теперь моя очередь задавать вопросы, – спешу перевести тему.
– Что ты хочешь знать?
– Все! Я хочу знать о тебе абсолютно все, – уверенно заявляю я. Действительно хочется знать о ней все. Но начну с более безопасных тем. Она еще не доверяет мне настолько, чтобы открыть передо мной душу. Боюсь ее спугнуть своей настойчивостью.
– Например? – Елизавета заметно напрягается.
– Ну, начнем сначала. Когда у тебя день рождения?
– Двадцать восьмого декабря, – расслабившись, отвечает она.
– Хорошо, – улыбаюсь ей в ответ. – Какие ты любишь цветы?
– Пионы.
– Значит, я тогда угадал? – спрашиваю, вспоминая, как послал ей корзину пионов. Лиза кивает головой в знак согласия. Целую ее губки, просто не могу не прикасаться к ней.
– Это все твои вопросы? – спрашивает она, когда я прерываю наш поцелуй.
– Нет, Елизавета Андреевна, это только начало. Когда дело касается вас, я становлюсь очень любопытным, – подхватываю ее на руки, вынуждая закинуть ноги мне на пояс.
– Что ты делаешь?! – возмущается она.
– Переношу нас в более удобное для разговоров место, – усмехаюсь я.
Несу ее в спальню. Кидаю на кровать. Лиза взвизгивает от падения, но матрас достаточно мягкий. Падаю рядом с ней.
Последующие несколько часов мы просто лежим на кровати, и я задаю ей кучу вопросов. Не могу перестать прикасаться к ней, мои руки тянутся сами по себе. Дразню свою девочку, запуская руки ей под халатик, при этом не забывая задавать вопросы. Иногда Елизавета теряется, забывая, о чем я спросил. Смеясь, убираю руки с ее сладких местечек, и тогда она вспоминает. Из всего нашего разговора я понял одно: Лиза очень одинока, несмотря на окружающих ее людей. Я чувствую ее боль, которую она умело пытается скрыть. Хотелось бы понять источник этой боли, забрать ее себе. Но пока Лиза не готова открыться передо мной. Я подожду.
После обеда прошу ее сварить кофе, которым она покорила меня в нашу первую встречу. В процессе наблюдения за ней, возникает замечательная идея.
– Елизавета Андреевна, может, нам прогуляться по городу, посидеть где-нибудь в кафе? Очень хочется накормить вас каким-нибудь вкусным десертом, чтобы ваши губки стали еще слаще, хотя это, наверное, невозможно.
Она лукаво мне улыбается.
– Вот никогда бы не подумала, что ты любишь сладкое, – смеется она.
– Я и не люблю, только если на твоих губах или теле.
– Роберт, ну какие прогулки? Мы ведь уже не дети. Давай останемся дома.
– У тебя пятнадцать минут, чтобы собраться. Время пошло.
С Елизаветой я понял одну вещь: ею нужно управлять, нельзя давать ей время для раздумья.
– Зачем ты у меня спрашиваешь, хочу ли я поехать, если мой ответ тебе не нужен? – возмущается она.
– Тринадцать минут. Если ты не оденешься за выделенное время, я утащу тебя в этом халате, – серьезно говорю я, демонстративно смотря на часы.
Лиза хмурит брови, но подчиняется. Ровно через десять минут она предстает передо мной в чертовски сексуальных джинсах, плотно обтягивающих ее соблазнительную попку. На ней белый свитер. Волосы собраны в хвост. И ни грамма косметики. Она кажется такой юной и невинной, моей маленькой девочкой.
На город медленно спускаются сумерки, в свете ярких фонарей и неоновых вывесок кружат белые хлопья снега. Угрюмые прохожие после рабочего дня торопятся домой. Мы гуляем по парковым аллеям, центральным улицам. Белые снежинки падают на пушистые ресницы Елизаветы. Я грею ее холодные ладошки, растирая в своих руках. Чувствую себя подростком. Но, черт, мне все это безумно нравится. Кажется, я вообще никогда так не гулял с девушкой, даже в школьные годы. Елизавета немного смущена и опять молчалива. В этот момент я бы многое отдал, чтобы узнать, что творится в ее голове.
Мы греемся в маленькой уютной кофейне. Кормлю ее шоколадным десертом. Она сопротивляется, хочет забрать у меня ложку, чтобы есть самой. Но когда я ей уступал? Мне безумно нравится кормить ее самому. Смотреть, как нежные губки обхватываю ложечку, как кончик ее языка проходится по губкам, которые я намеренно пачкаю, чтобы вновь наслаждаться этим эротичным видом. Скармливаю последнюю ложку, подаюсь к ней, целую ее сладкие шоколадные губы.
– Десерт был великолепен, – шепчу ей прямо в губы.
– Но ты даже не попробовал, – отвечает она.
– Я только что его попробовал, мне безумно понравилось, – смотрю в затуманенные глазки. Ее дыхание учащается. Чувствую, как она сжимает ножки под столом. Опускаю руку на ее коленку, чуть сжимаю, веду выше, поглаживаю бедра. Эмоции на лице девочки меняются мгновенно, глаза становятся темнее и насыщеннее.
– Ты специально это делаешь? – с придыханием спрашивает она. Конечно, специально. Эта игра называется «Отложенное удовольствие». Но ей необязательно это знать.
– А что я делаю? – делаю вид, что не понимаю. Лиза ничего не отвечает, тянется ко мне. Я отстраняюсь. Она хмурит брови, поджимает свои красивые губки.
– Ты ничего не делаешь, только дразнишь меня весь день! – возмущается она.
– Чего ты хочешь, Елизавета? – хочу, чтобы она произнесла это вслух.
– Ничего. Спасибо за прогулку, вкусный десерт. Уже поздно, и мне пора домой, – на ее лице играет наглая, дерзкая улыбка. Лиза решила поменять правила в моей игре? Ну что ж, это забавно. Пожалуй, я подыграю ей. Посмотрим, сможет ли она так же уверенно дойти до конца.
– Да, конечно, позволь я довезу тебя до дома? – тоже одариваю ее дерзкой улыбкой.
Мы поднимаемся, обнимаю ее за талию, веду к машине. Едем в полной тишине. Иногда ловлю ее взгляд в зеркале, но Лиза тут же отворачивается, делая вид, что ее интересует вид за окном. Что ж, Елизавета Андреевна, в эту игру можно играть вдвоем. Посмотрим, надолго ли вас хватит. Довольно быстро доезжаем до дома. Выхожу из машины, открываю Лизе дверь, помогаю выйти из машины.
– Позвольте проводить вас до квартиры, – не дожидаясь ее ответа, беру за руку, веду за собой.
Доходим до квартиры, останавливаемся. Резко беру ее за талию, прижимаю к стене, хватаю за шею, впиваюсь в ее губы. Елизавета ахает, цепляется руками за мою куртку, тянет на себя. Мой язык нагло вторгается в ее рот, сплетаясь с ее языком. Она полностью обезоружена, отдается во власть моих рук. Замираю, вдыхаю ее запах. Моя девочка облизывает свои губы, начинает подрагивать. Она хочет меня здесь и сейчас.
– Спасибо за приятно проведенный вечер, – прямо в губы говорю я. Отстраняюсь от нее, беру за руку, подношу к своим губам, нежно целую. – Доброй ночи, Елизавета Андреевна. Я вам позвоню. – Опускаю ее руку, отталкиваюсь от двери. Вижу в ее глазах разочарование, растерянность. Хищно улыбаюсь, разворачиваюсь, медленно ухожу. Давай, Лиза, реагируй, я не люблю проигрывать. Меня самого разрывает от желания.
– Ты что, действительно вот так уйдешь? – Да! Есть! Я выиграл. Один-ноль, Елизавета Андреевна. Один-ноль. Медленно поворачиваюсь, подхожу к ней.
– Что ты хочешь, малышка? Ты должна это сказать.
Она поджимает губы, злится. Но все-таки произносит:
– Тебя. Я хочу тебя!
Усмехаюсь ей в ответ.
– Я здесь, ты должна сказать конкретней.
– Я хочу, чтобы ты меня взял, – она учащенно дышит. Кажется, я довел ее до предела, и это очень хорошо.
– Давай зайдем. Не хочу, чтобы и соседи узнали о твоих желаниях, – Лиза быстро разворачивается к двери, ищет в сумочке ключ. Кое-как находит, пытается вставить его в замок. У нее не получается, она нервничает. Забираю у нее ключ, сам открываю дверь. Пропускаю внутрь. Снимаю куртку, помогаю моей девочке снять пальто. Веду в спальню, останавливаюсь возле кровати. Отпускаю Лизу, отхожу на несколько шагов назад, облокачиваюсь на стену.
– Итак, чего конкретно ты хочешь? – мне нужны подробности, я хочу, чтобы она сказала мне о своих желаниях.
– Я хочу, чтобы ты меня трахнул! Ты это хотел от меня услышать? – раздраженно выдает она. Моя девочка злится, когда не удовлетворяют ее желания. Хватит ее мучить, пора переходить к делу.
– Не совсем то, что я хотел, но для начала достаточно, – усмехаюсь я. – Раздевайся!
***
Утром просыпаюсь от ощущения пустоты. Открываю глаза – Лизы нет. Не могла же она сбежать из собственной квартиры? Или могла? Встаю, надеваю джинсы, выхожу из комнаты. Нахожу Елизавету в гостиной. Она сидит на диване спиной ко мне. В моей футболке. Ее волосы собраны в небрежный пучок. Солнечные лучи играют в ее волосах, переливаясь разными оттенками. Она божественна. Черт, как я мог так быстро стать зависимым от этой женщины? Медленно подхожу к дивану, обхожу его. Опускаюсь на корточки перед Елизаветой, заглядываю в глаза.
– Доброе утро, малышка. Ты рано встала, – беру ее руки, поочередно целую каждый пальчик.
