Наталья Ручей
Случайный папа

Глава 3

Наталья

– Ну что ты так пугаешься? – удивляется подруга. – Просто к ним подойди.

– А что дальше?

– Ого, ты всегда рассчитываешь на перспективу?

Я шикаю, потому что она говорит слишком громко. А тут музыка тихая, больше слышны разговоры. И я не хочу, чтобы кто-нибудь услышал и наш. Мне и без того не по себе от начавшейся паранойи: мне кажется, что на нас смотрят все. Ну разве что за исключением бармена.

Тот, к сожалению Иры, неспешно натирает бокалы и беседует с какой-то блондинкой, которая ошибочно принимает стойку за подставку для пышного бюста.

 А когда в бар заходит еще парочка байкеров, все голоса мгновенно стихают и мне вообще становится как-то нехорошо. По позвоночнику пробегает холодный озноб, живот скручивает. Ну или все дело в том, что нужно было воспользоваться советом бармена и выбирать коктейль из двух сортов пива.

– Я рассчитываю на то, что наша прогулка подходит к концу. – Достав телефон, вбиваю заказ в службу такси под осуждающим взглядом. – Машина скоро приедет, так что допиваем коктейль и уходим.

– Самое простое. Не знаю тогда, что и делать с твоим ковылем, – вздыхает подруга. – Я не понимаю, что мешает тебе просто подойти к кому-то из этих мужчин.

– Может, то, что они действительно выглядят устрашающе?

– Понятно!  – оживляется она, заинтересованно оглядываясь по сторонам.  – Ты просто не под тем углом смотришь! Смени ракурс и увидишь совсем другую картину. К примеру, вот те, за ближайшим к нам столиком, веселые, уже полчаса тянут одну кружку пива. А еще на них много шерсти, так что они как твои любимые безобидные мамонтенки! Ну как?

– Все, чего ты добилась, – мне только сильнее захотелось домой.

И лучше бы поскорее, потому что такое ощущение, что напряжение теперь чувствую не только я, но и другие посетители бара. Разговоры стали приглушенными, как будто все притаились.

Такси обещает быть минут через десять, но я не выдерживаю.

– Не хочешь пока выйти на улицу?

– Нет, – отказывается подруга.

И бросает взгляд в сторону бармена.

– Тогда я отлучусь в дамскую комнату. Надеюсь, она здесь имеется.

– Я сейчас уточню!

Ира подходит к бармену – кто бы сомневался, только не я. Мне кажется, он не без удовольствия отвлекается от блондинки, но разговор довольно короткий. Или дело в том, что благодаря ловкому движению девушки бюста на стойке становится больше, или Ира думает, что мне срочно, и потому так быстро возвращается к столику.

– Это там!

По ее мощной подсказке в виде неопределенного кивка я выхожу из зала и в конце длинного коридора-тоннеля нахожу дамскую комнату. Здесь с подсказками везет значительно больше. Дамская комната отличается от мужской тем, что на двери череп в косынке.

Внутри обычная обстановка, так что на какое-то время я даже забываю, где нахожусь. И вообще мои предчувствия и ощущения кажутся глупыми.

Ну посидели в незнакомом месте, кто как, а я точно хапнула адреналина. И байкеры не такие и страшные. Никто не клеился и не сказал ни единого грубого слова.

Может, я просто отвыкла. Со Степаном мы перестали куда-либо выходить. Он говорил, что ему нравится проводить время со мной, а не с кем-то и от людей он устает на работе. А готовлю я лучше, чем в ресторане. Это уже потом…

Встряхнув головой, я поднимаю голову и смотрю на свое отражение. Но все, что я сейчас вижу, – макияж, который скрывает и круги под глазами, и припухлость от слез. Макияж. Не себя.

Хватит! Не хочу больше думать о бывшем! Так все запасы косметики закончатся в рекордные сроки!

И вообще, может быть, мое нежелание подойти к какому-то байкеру – это просто попытка сохранить мост для Степана? Как и в предыдущих случаях до него? То есть мои намерения – только слова, а по сути я ничего не меняю?

Из комнаты я выхожу в отвратительном настроении. Ни слышать, ни видеть никого не хочется, за что и получаю расплату – практически врезаюсь в кого-то. А он как скала, хорошо, что задела только плечо.

– Простите, – бормочу я, обходя его.

Но он неожиданно обхватывает меня за плечи.

– Тебя кто-то обидел?

– Нет.

– Тогда почему у тебя такое лицо?

– Наверное, макияж немного потек. Сожалею, что вам пришлось это увидеть.

Надо мной раздается смешок. И я узнаю сначала его, а потом и запах одеколона. И вместо того, чтобы вырваться и уйти, поднимаю вверх голову и смотрю на мужчину, с которым столкнулась уже дважды за день.

Наверное, я делаю слишком резкое движение или сама не заметила, что успела всплакнуть, потому что я вижу его не слишком отчетливо.

То есть вижу, но он как будто слегка расплывается, и я выхватываю образ мазками.

Высокий рост, жесткое лицо, борода –  мне даже кажется, она ему очень идет. Темный взгляд, темные волосы… что все такое темное-то? Или это я вдруг моргнула?

Ой, а это что у него? Хвостик? Длинный? Может, у него волосы даже длиннее, чем у меня?

Так интересно узнать!

Но узнать почему-то не получается. Как это так? А, понятно, он скручен, правда, если потянуть за этот шнурок…

Красота-а! Не просто какая-то там резиночка! Это похоже на ручную работу, и даже вроде бы какие-то знаки есть, только не разобрать.

– Почему зашифрованные послания всегда на каком-то непонятном языке? – возмущаюсь я.

– Может, чтобы их прочли не все, а тот, кому они предназначены?

Пожимаю плечами.

Киваю, принимая этот аргумент.

А потом до меня вдруг доходит!

Я не просто сильно хотела прикоснуться к его волосам! Я это сделала! И нет, я не просто хотела рассмотреть этот любопытный шнурок! Я стянула его с головы незнакомца!

– Ой… – Поднимаю взгляд вверх, надеясь, что он заметит в нем степень моего покаяния, и на всякий случай дублирую свои извинения: – Ой…

Я не знаю, чего ждать от него. А вдруг он сейчас разозлится? Стараюсь понять: нужно бежать или поберечь свою пострадавшую ногу? А интуиция-предательница молчит, притаилась.

– Неужели я тебя так пугаю?

Вздыхаю.

Нет, я уже не удивляюсь, что, видимо, произнесла это вслух. Ну и решаю признаться:

– Есть немного.

Он молчит.

А меня внезапно простреливает одна коварная мысль. Почему бы и нет? И даже если Ира не засчитает мне прохождение испытания, потому что это он ко мне подошел, а не я…

Неважно.

Поднимаю руку и провожу ладонью по его бороде – не колется, хотя я думала, будет иначе. Карие глаза темнеют и становятся ближе – наверное, он догадывается, что я так и не смогла толком его рассмотреть, и склоняется надо мной.

Так гораздо удобней! Мои пальцы поднимаются выше, вновь опускаются вниз, скользят по линии его губ.

– Ты осознаешь, что делаешь, детка?

– Конечно.

Я полна решимости, но почему-то говорю это шепотом. Думаю, именно поэтому его лицо оказывается еще ближе ко мне. Ну да, точно, поэтому. Он ведь не подозревает о том, что я хочу сделать.

А у него не твердые губы – так только кажется, да.

И голос приятный.

И эти ноты одеколона – хочется глубже вдохнуть. Качнувшись вперед, хватаюсь за его футболку и тянусь к его шее. Глубокий вдох…  его или мой? Не знаю, нужно перепроверить… случайно задеваю его кожу губами… ну и… угу, слегка увлекаюсь…

Мужские пальцы обхватывают мой подбородок, заставляя взглянуть на себя.

– И что же? – грозно требует незнакомец ответа.

Улыбнувшись, отвечаю ему откровенно:

– Я сжигаю мосты.

Пользуясь тем, что он пытается разгадать мой ответ – не только у него есть шифровки, да-да, – погружаюсь пальцами в его волосы. И прикасаюсь губами к его.

Легко.

Всего на мгновенье. Думаю, этого хватит, чтобы избавиться от страха незнакомых мужчин и перестать оглядываться назад.

Но мои планы стремительно рушатся, когда меня вдруг прижимают к стене, а чужие губы заставляют приоткрыться мои. А дальше… дальше происходит нечто невероятное, потому что вместо того, чтобы оборвать поцелуй, я на него отвечаю.

И расплываться начинает уже не только лицо незнакомца, а все, что нас окружает: коридор, тихая музыка бара, пространство и время.

Я слабо понимаю, почему позволяю ему так себя целовать. Может быть, потому, что его поцелуи как воздух. Я задыхаюсь под натиском его губ. И в то же время чувствую, что задохнусь, если он остановится.

И как здесь выбрать? Никак не получится. И я не собираюсь задаваться таким серьезным вопросом сейчас.

В конце концов, гореть так гореть!

Его руки обхватывают мои бедра, опускаются ниже. Его губы ловят мой полузадушенный выдох. А его язык ведет себя так, будто ему все позволено. Пусть… пусть так… я хочу, я ему позволяю… позволяю себе…

Голова немного кружится, но я уверена: коктейли здесь ни при чем. Просто гореть с кем-то пылающим так удивительно. И оказывается, совершенно нестрашно, хотя его пальцы и нагоняют жару, встряхивая во мне тихие искры.

– Еще… – шепчу я, когда он зачем-то дает передышку. – Еще немного, и я перестану бояться.

Нет, это не обычный смешок. Теперь я слышу очевидную разницу. Он будто выдыхает это «хм». Получается очень тепло.  Ну а тепло уже к тому, что искрится…

– Детка…

Его пальцы на моем теле становятся жестче и ведут себя откровенней, но кого это волнует сейчас? А холодную стену, в которую он вжимает меня, компенсирует его горячее тело.

– Не здесь… – говорит он, а сам вновь целует меня.

– Конечно, – соглашаюсь я с ним, а сама ему отвечаю.

И мост действительно рушится.

Потому что я вдруг отчетливо слышу треск и поскрипывание. До чего же противные звуки!

А потом к ним присоединяются и другие, которые заставляют очнуться. Из других, неприятных смешков и из чужих мужских голосов.

– Надо же, ищу Паука, ищу, а он, оказывается, шпилит очередную однодневную бабочку.

– Ага! Ты смотри, как ловко ей крылышки обрывает! Или это такой пошив сейчас, когда платье только до талии?

С ужасом понимаю, что это не придирка к наряду: мое платье задрано, а бедро прикрывает лишь мужская рука.

Я вспыхиваю, становится неловко и неуютно, зато в голове проясняется вмиг. А вот мужчина, чьи пальцы впиваются в мое тело, неспешно опускает подол и так же неспешно задвигает меня себе за спину.

– Крот, – тянет он будто нехотя. – Что-то здесь потерял?

– То, что я потерял, я нашел, – ухмыляется тот.

Осторожно выглянув из-за мощной спины, понимаю, что это те байкеры, которые пришли позже других. Судя по всему, пришли с плохими намерениями, потому их появление и приняли так настороженно.

Не знаю, кто как, а я бы на сегодня бороться со страхами завязала. Я вообще за мир во всем мире. Особенно когда кто-то смотрит так зло и с презрением. А еще, кажется, наступает!

– Детка, – не оборачиваясь, командует тот, к чьей спине я прилипла. – Иди, подожди меня в баре. У меня тут дела.

А когда я не двигаюсь, он тянет меня за руку и придает ускорения легким хлопком чуть пониже спины.

Это не больно, нет.

Но настолько обидно, да еще при других! Ухожу не оглядываясь. Делаю вид, что не замечаю ухмылок.

Ну да, кто я для них? Очередная однодневка этого байкера. Которой он велел подождать, пока вдоволь наговорится.

Щеки пылают, нога начинает болеть, но я иду четко и ровно, не желая, чтобы они что-то заметили. Позади слышу негромкий разговор, отрывистый смех. Наверное, обсуждают меня. Спрашивают: уже успел пришпилить или пока только присматривался?

А ведь со стороны действительно могло показаться, что мы…

Я вздрагиваю, услышав позади себя какие-то глухие звуки. Обернувшись, с ужасом смотрю на драку в конце коридора. Даже не так – это месиво, потому что удары наносятся жестко и быстро. Непонятно, кто кого побеждает. Криков нет, только сосредоточенная борьба, когда двое на одного.

Но так же нечестно!

– С ума сошла?! – шипит над моим ухом подруга и резко дергает меня на себя. – Только тебя там и не хватало!

Хватает меня за руку и тащит к выходу, заставляя ускориться, практически побежать. Уже на бегу замечаю, что в сторону коридора несутся другие байкеры. На нас с Ирой со злобой посматривают их подружки, как будто это наша вина. А на мой телефон наконец приходит долгожданная смс-ка.

– Ошалели, что ли? – ворчит таксист, когда, распахнув задние двери, мы плюхаемся на сиденье. – Осторожней с дверьми надо! Чего несетесь как на пожар?

– Пожалуйста, давайте не будем говорить про огонь, – прошу я, не желая вспоминать о том, что со мной случилось минуту назад.

– И, пожалуйста, давайте уже поедем. А то здесь такой район, что могут пострадать не только двери, но и колеса.

Машина трогается с места, мы облегченно выдыхаем и, как по команде, дружно оборачиваемся с подругой.

Эпично.

Пустырь, склады, бар, в котором мы больше никогда не появимся. И один из байкеров, стремительно выскочивший на улицу.

Признаюсь, мое сердце на секунду даже ускорилось, пока я не рассмотрела, что это бармен.

– По твою душу? – смотрю я на подругу с улыбкой.

Да, она читает много романтических историй, но трезво смотрит на жизнь. Поэтому и ответ получается жизненным.

– По нашу. Кажется, мы забыли с ним расплатиться.

Глава 4

Наталья

– Какое прекрасное утро! – сообщает мне Ира.

Даже не знаю, что радует ее больше: дождь за окном, то, что сегодня начало рабочей недели, или мои подгоревшие сырники. Но она действительно выглядит довольной и отдохнувшей, в отличие от меня.

– А с твоим что не так? – останавливает на мне заинтересованный взгляд.

– Ты в курсе, что храпишь? Ты храпела всю ночь. Может, это какая-то проблема с организмом?

– Это не проблема, а тактический ход, – отмахивается она, активно жуя горелые сырники. – Так я отгоняла от тебя домового.

– А если серьезно, не хочешь провериться? Из-за твоего храпа я почти не спала. Но это на одну ночь и я, а если бы рядом с тобой был мужчина…

– Нормального не было так давно, что я бы вряд ли позволила ему даже попытаться уснуть. А у твоей бессонницы могут быть другие причины.

– Например?

– Например, те, из-за которых на твоих припухших губах следы от укуса. – Она подмигивает. – Неплохо вчера отдохнули, да?

– Да, могло быть и хуже, – вытянув ногу, демонстрирую огромный синяк на ноге.

Подруга усмехается, как будто считывает то, что на самом деле проносится в моих мыслях.

Долгие страстные поцелуи, сжигающие калории, руки на моем теле, от которых приятно дрожали все мышцы, бег трусцой, еще и с препятствиями, прыжок с приседанием… Если не считать коктейли, я впервые, не краснея, могу сказать тренеру, что активно провела свободное время. Она, правда, за полгода привыкла к тому, что я лишь активно перечисляю просмотренные передачи и фильмы, и даже стала интересоваться, что вечером по программе. Но ничего, будет, как и я, готовиться к переменам.

Я вот уже сделала первый шаг…

До сих пор не верится, что я правда целовалась с каким-то байкером и позволяла ему себя лапать. К утру его образ почти выветрился из памяти. Но вот то, что мне нравилось все, что он делал… ладно, ладно, что мы делали, я отчетливо помню.

– Хорошо у тебя, но мне пора выдвигаться! – Ира поднимается, а потом замечает на столешнице два небольших свертка. – Ой, а что это?

– Бутерброды.

Заметив в ее глазах удивление, поспешно киваю.

– Я слишком поздно подумала, что ты работаешь в ресторане и они тебе не нужны. Привыкла делать на двоих, вот и…

– Хорошая привычка, – говорит она, беря один сверток.

– Да нет, я все понимаю. Ты можешь не брать.

– Вот еще! – перебивает она воинственно, а потом склоняется, целует меня в макушку и непривычно ласково, как-то проникновенно так говорит: – Спасибо, если тебе еще когда-то захочется обо мне позаботиться, знай, что я буду не против.

Я хмыкаю.

Отворачиваюсь взглянуть, как там дождь.

– Имей в виду, со мной нельзя расслабляться, – улыбаюсь крупным каплям на стекле. – Я этой заботой могу задушить.

Ира вздыхает – тяжело, выплескивая неприкрытую злость.

Порывисто обнимает меня.

– Он – дурак. Просто дурак, Наташка. Любой мужчина был бы счастлив жить с такой женщиной, как ты!

– Не любой, – не соглашаюсь я, стараясь не хлюпнуть носом. – Троих уже можно вычеркивать.

– Ну, дурку тоже нужно кем-нибудь наполнять.

Грустная шутка. И не смешная. А мы смеемся. Я так даже со всхлипыванием.

– Тебе когда на работу? – интересуется Ира.

– Есть еще полчаса. Не жди меня.

– Ок. Вечером позвоню! – это она кричит уже на бегу. Только и слышно вихрь, который проносится по квартире, как хлопает дверь ванной и ее голос уже в коридоре: – Кстати, трофей принимается, так что задание засчитываю! Осталось самое малое – перебороть страх высоких растений!

Хлопает входная дверь.

Тишина.

Хотя нет… показалось.

Заглянув в ванную, смотрю на стиральную машинку, которую я точно не запускала. В ней крутится всего одна вещь, которую я тоже туда не бросала, – майка с грустными мамонтенками.

На душе становится тепло, прямо до слез, оттого, что вот так, ненавязчиво, но с очевидным подтекстом обо мне сегодня позаботились тоже.

А вот фразу подруги про трофей я понимаю чуть позже. Когда верчусь в коридоре, упрямо не нахожу заколку, которой скрепляю волосы: работать с распущенными неудобно и жарко.

И вдруг замечаю кожаный плетеный шнурок, на котором выбита непонятная фраза.

Тот самый.

Который я сняла с байкера.

Еще раз окинув взглядом тумбу у зеркала, завязываю волосы этим шнурком. Ничего так, удобно. Знать бы еще, что там написано.

В салоне меня уже ждет клиентка, да и запись плотная на весь день, поэтому времени на меланхолию не остается.

– Везет тебе с клиентурой, – замечает Катерина, напарница. – Всегда оставляют щедрые чаевые.

– Просто я делаю их еще красивей, чем они есть, – пожимаю плечами.

– Я тоже, а толку?

Катерина поджимает губы и с тяжелым вздохом усаживает в кресло своего очередного клиента. Ну вот потому и не задерживаются у нее, чувствуют энергетику. Она неплохой мастер, не вау, но подстричь может красиво, но от нее люди уходят уставшими, без настроения. И редко записываются повторно.

Мне с этим везет. Много постоянных клиентов, которых я веду уже несколько лет. Они приводят своих знакомых, что радует и меня, и хозяйку салона. К вечеру устаешь, конечно – целый день на ногах, в мыслях все еще крутятся житейские истории, которыми со мной поделились, – но мне нравится, что я могу заниматься любимым делом и это к тому же неплохо оплачивается.

– Как ты там? – звонит Ира вечером, когда я как раз выхожу из салона. – Расшифровала тайные знаки?

– Какие?

– Раздеть мужика ты полностью не успела –  там бы послания были куда грандиозней и интересней. Я про веревочку в твоем коридоре.

– А, нет, не было времени, – поправляю свой хвостик. – А ты думаешь, там что-нибудь интересное?

– Как знать. Ты, конечно, в такое не веришь. А я вот задумалась. Ты не бросила эту веревочку в баре, не потеряла ее, пока мы бежали, не забыла ее в такси, хотя собиралась оставить там свою сумочку. Теперь мне как минимум любопытно, с чем ты носилась полночи.

– Ок. Буду дома – поищу в интернете.

– Ага! Так ты его не выбросила? Любопытный знак.

Конечно, я это не считаю каким-то там знаком. Просто так получилось. Но разговор с Ирой имеет свои результаты.

Не верю в такое, но по дороге домой мне то и дело встречаются знаки. То мамочка с ребенком, который бросает соску, и я, чтобы помочь, поднимаю ее. То детвора, которая вдруг решает побегать возле меня. То мяч, который вылетает за пределы футбольного поля, и мальчишки просят подкинуть его обратно, чтобы за сетку не выбегать.

Даже в подъезд я захожу одновременно с соседкой и ее кучерявым отпрыском. Красивый мальчишка, только очень серьезный. Пытается помочь маме и подержать хоть недолго ее тяжелый пакет с продуктами. Не дают. Жалеют. Тогда он находит другое важное задание – стоит в лифте и бесцеремонно рассматривает меня. Нет еще взрослой привычки – отводить взгляд, если рядом с тобой посторонний.

И мама его такая счастливая, прямо светится вся, заметив, что я подмигиваю ее кучерявому чуду, а он, помедлив, делает так же.

Я выхожу на своем этаже, а они поднимаются выше. Остановившись у своей квартиры, ищу ключи и почему-то думаю о тех двоих. Вот сейчас они зайдут в квартиру, наполнят ее голосами, малый побежит сразу на кухню – набегался за день, проголодался же! Она его пожурит, отправит мыть руки, а сама, улыбаясь, начнет разогревать ужин. Потом на запах подтянется муж, и сядут они втроем за стол и дружно…

– Какого черта так долго?! – раздается сверху раздраженный голос мужчины.

Я так и стою с ключами в руке. Женщины не слышно, мальчик что-то пытается пояснить папе, но тот только отмахивается от него – такого светлого, доброго и красивого.

– И этот оболтус еще вертится под ногами!.. Ну…  Да что ты суешь мне пакет свой?! Ты пива купила?!.

Хлопает сверху соседская дверь.

Прячет за мрачными стенами счастье, которое слишком сверкало.

И да, это я тоже принимаю за знак.

Дома первым делом собираю вещи, которые Степан мне оставил на память, – три пары трусов и пять пар непарных носков. Добавляю туда орошенную слезами фотографию в рамочке.

Избавившись от мусора, делаю себе кофе и, посматривая на вечерний город, вбиваю в поиск запрос: «ЭКО. Беременность от донора». Чуть подумав, добавляю: «От иностранного донора».

Нам с малышом папа не нужен, верно же?