Наталья Патрацкая
Янтарный вамп
– Инесса Евгеньевна, Виктор звонил по телефону.
– Маргарита, ты что, шутишь? Столько молчал!
– Инесса Евгеньевна, зайдите к нам домой через пару часов.
– Ладно, сегодня выходной день, зайду.
Через два часа раздался звонок в дверь. Пришел Виктор.
– Маргарита, я еле в подъезд попал, ты мне код не назвала.
– Забыла про код.
– А мне Родион дверь открыл, он изменился так, бороду носит.
Через пять минут раздался звонок в дверь. Немая сцена встречи.
Виктор, посмотрев на Маргариту и на Родиона, сказал:
– Родион, у меня есть золото в виде песка, в подошве сапог лежит, я бы хотел тебе отдать.
– Виктор, зачем мне золото, это же мертвые деньги, какая мне от них польза?
– Родион, разберешься, а то совесть меня гложет за то, что я вас бросил.
– Виктор, раньше золото на зубы брали, а теперь у всех зубы белые.
– Родион, я тебе отсыплю, а ты сам подумаешь, что с ним делать, есть ведь в городе золотые мастерские.
Виктор снял огромные сапоги, вынул стельки, вынул жесткую прокладку и высыпал золотой песок на тарелку. Потом вставил прокладки, стельки и надел сапоги.
– Ну, ты, молодец! – сказал Родион, рассматривая золотой песок.
– Все, бывайте, а то я заплачу и не смогу уехать! – сказал Виктор и исчез в проеме двери.
– Маргарита, я возьму золото, я знаю кому его отдать. – сказал Родион и ушел.
Золото улыбнулось и исчезло, так же быстро и жизнь проходит. Золотая пора молодости осталась далеко за горизонтом. Маячил юбилей Маргариты и не чужой, а ее собственный. Определитель вещает на всю квартиру, кто звонит, а звонил Родион.
– Маргарита, я к тебе зайду днем, вечером не могу, – проговорил в телефонную трубку Родион.
– Хорошо, заходи, буду ждать.
К Маргарите пришел Родион, подал ей красную коробочку. В коробочке полный золотой набор: сережки, цепочка, кулон, кольцо.
– Маргарита, мы сделали из золота Виктора три набора: тебе, моей маме и Полине.
– Спасибо! Красиво-то как!
– С юбилеем тебя, Маргарита! – проговорил Родион важно.
– Спасибо, спасибо!
Маргарита позвонила Полине и сказала, что Виктор ей подарил золотые комплекты.
И вот, когда Анфиса Фирсова стала привыкать к одному человеку, Самсону, он написал ей короткое сообщение. Жизнь явно вела ее по синусоиде, и вот в подарок от судьбы ей досталось сообщение. Анфиса прочитала последнее сообщение от него, слова в них были еще те. «Ты меня не заслужила!» – повторяла она вновь и вновь его слова из письма. Он написал такие суровые слова! У нее и мысли не было, что он так написать мог. Анфиса глубоко вздохнула и нажала на педаль автомобиля. Машина рванула с места в карьер.
«Именно в карьер», – повторила она мысленно, останавливаясь у старого карьера и выходя из машины. Она недоуменно осмотрела окрестности. Людей нигде не было видно. Зеленая тоска охватывала Анфису волнами, которые накатывались на нее приступами тяжелейшего состояния обреченности. Она вздрогнула, посмотрела под ноги и отшатнулась от края карьера. «Обрыв не для меня, – вдруг подумала она, распрямившись, точно пружина. – Обрыв для него».
Гравий шуршал под ногами. Анфису потащило к пропасти. Почва из-под ног уходила. Ей отчаянно захотелось жить. «Жить хочу!» – кричала душа, но ее никто не слышал. Она упала и замерла. Движение гравия прекратилось. Появилась слабая надежда на спасение. Она глазами искала любой выступ, чтобы зацепиться, чтобы не съехать в этот самый карьер.
«Ты меня не заслужила!» – всплыло в памяти Анфисы. Пусть не
заслужила, жила бы себе да жила. Она стала ползти медленно, постоянно меняя телодвижения. Гравий колол тело. Пальцы болели. Она боялась ошибиться и упасть в пропасть, пусть не очень глубокую, но колкую и безвыходную.
Машина стояла в стороне от гравия, на застывшем куске бетона, и манила своим уютом. Гравий перестал сыпаться. Руки почувствовали старый бетон. Анфиса встала на колени, потом поднялась на ноги. Она посмотрела на свой ободранный облик, села в машину, взяла распечатанное на принтере письмо.
«Чтобы приехала в среду ко мне! Мне еще нужно найти тебе замену! Вот и сиди одна до гробовой доски, а ко мне не лезь! Ты меня вообще не заслужила! Не тормози меня!» – писал Самсон. Анфиса перечитала два раза все слова и усмехнулась. На письме появилась кровь из пораненных о гравий пальцев. Обида прошла. В сердце появилась пустота безразличия, а рваная одежда успокаивала. Она выжила, а это главнее слов. Она пройдет этот ад одиночества. Она слегка отъехала назад на машине, потом развернулась и остановилась.
Перед машиной стоял молодой человек в куртке цвета песка, со старым рюкзаком на плече и в высоких резиновых сапогах. Он измученно улыбался. Анфисе стало страшно, но она произнесла фразу: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать», – после этих слов она открыла дверь незнакомцу. Мужчина положил осторожно рюкзак на заднее сиденье и потом сел рядом с ней. От него несло запахом костра, пота, грязной одежды. «Да, машину пора помыть, а то только такие грязные мужики и просят подвезти», – подумала она.
– Мне до города, – заговорил молодой человек, – сколько возьмете?
– Жизнь, – мрачно выпалила Анфиса.
– Не смешно. Почему так дорого? Тогда я пешком дойду.
– У меня шутка такая. Довезу. Вы бедный, буду Вашим спонсором на одну поездку.
– Что с Вами? Вы вся в крови!
– Шла. Споткнулась. Упала. Кровь.
– Верю. Я заплачу. Вот, возьмите. – сказал мужчина и показал свою ладонь. На ладони сверкнул маленький кусок золота.
– Откуда золотой слиток у Вас?
– Этот карьер был некогда прибыльным, гравий даже привезли, чтобы строить здесь, но потом карьер забросили.
– Золото – и забросили? Здесь столица рядом, а тут такой карьер с золотом, и рядом ни одного человека!
– Я передачу по телевизору смотрел про этот карьер. Сам не поверил, что рядом с городом золото добывают в этой глине. Ведь Вы чуть в карьер не съехали! Здесь скользкая глина, а гравий сверху привозной. Весна. Только снег сошел, вот Вас и понесло.
– Почему не стали меня спасать?
– Я видел, что Вы выползете, а я здесь уже накатался по глине, да и с гравием хорошо знаком.
– Золота много добыли?
– Нет. Золота здесь на самом деле практически нет.
– А то, что Вы мне дали? Вам не жалко?
– Девушка, Вы меня спасете, если до дома довезете! Поверьте – это дорогого стоит. В таком виде ехать по городу опасно.
– Зачем Вы сюда поехали?
– Романтики захотелось, но больше не хочу.
– А меня мой друг бросил официально, можно сказать, по паутине.
– И Вы из-за этого чуть сегодня не погибли? Поехали ко мне! Я не злой! Я добрый! А золото я купил у местного золотодобытчика. Пропах я здесь костром и сам знаю, что пахну не лучшим образом.
– Тогда я зайду к Вам. Мне любопытно посмотреть на ваше жилье.
– У меня квартира в старом двухэтажном доме в столичном переулке.
Дом принадлежал одной пожилой женщине, я ее видел сам, когда был маленьким. У нее была тогда одна комната. Все печи в доме выложены кафелем, дом давно предназначен под снос. Нас уже четверть века снести обещают, а мы все в этом доме живем. Дом деревянный, да Вы сами его увидите, – и назвал адрес.
– Я знаю этот переулок, действительно старый переулок, исторический, можно сказать.
– Лучше бы он не был историческим, тогда бы у меня была новая квартира с удобствами, а так надо идти в баню или в тазике мыться.
– Я подвезу Вас до вашего дома, но к Вам не зайду, Вы меня напугали.
Машину она остановила у старого двухэтажного дома. Из булочной, расположенной в этом доме, шел вкусный запах, который перебил запах костра. Мужчина с рюкзаком зашел в подъезд, словно исчез в деревянной пещере, так показалось Анфисе. Она вышла из машины, зашла в булочную, а когда она вышла из магазина, то увидела того же молодого человека, но не с рюкзаком, а со спортивной сумкой, из которой выглядывал березовый веник. Он улыбался.
– В центральную баню подвезете?
Она отвезла мужчину в баню, а сама поехала домой. Дома она залечила ранки, легла в ванну, отмылась от чужих запахов. Мокрые волосы закрутила в полотенце. Звонок прозвенел неожиданно громко.
– Анфиса, я уже чистый! Заберите меня из бани.
– И я чистая, но с мокрыми волосами. Высушу – приеду за Вами. Где Вы взяли мой номер телефона?
– У Вас в машине лежала стопка Ваших визиток.
Анфиса подъехала к бане. На крыльце бани стоял неизвестный мужчина, но она заметила знакомую сумку в его руке. Теперь он был дважды известный. Стройный мужчина с идеальной стрижкой, с чистым лицом, в джинсах и ковбойке был необыкновенно привлекателен. Это был – детектив Мухин.
Дома Анфиса достала свой янтарный арсенал: кольцо с большим камнем, купленное после окончания института; подвеску с пятью янтарями, расположенными в пяти кольцах; и сережки, нет не гвоздики. Обычные золотые сережки с янтарями. Зачем ей все это? Не поверите, этот камень ее успокаивал, он ее подпитывал энергией. Она и не читала, какой камень ей подходит по гороскопу, а какой нет. Ей все равно на все рекомендации, она любила кольцо с янтарем. Она ногти красила под яркий оттенок, весьма сложный для восприятия. Типа золотистого цвета, но с малиновым оттенком.
Нет, она не рекламирует камни, она с ними живет. Иногда годами не снимает любимые, и практически единственные украшения. А янтарные бусы из натурального камня с прожилками? Не поверите, она за эти камни отдала свою новую розовую, фирменную, шерстяную кофту.
От этой кофты, наверное, уже ничего не осталось, а у Анфисы остались бусы. Она их очень любила, но чаще она носила янтарный кулон на золотой цепочке. Да, может быть, это не слишком красиво или богато, но ей янтарь шел. Янтарь интересовал и ее начальника. Может быть, поэтому они долго и плодотворно вместе работали. Играет янтарь, если его почистить изнутри, так и люди играют друг с другом, если почистить им мозги.
Анфиса вклинилась в утро одним взмахом длинных ресниц, словно они достались ей в наследство от больших людей из ее сна. Небо, затянутое монотонными серыми облаками, настраивало на спокойное настроение. Она шла по асфальтовой тропе, окруженной яркой листвой цивилизации, резко отличающейся от луговой травы. Десять шагов в одну сторону от тропы гарантировали дремучие заросли кустарников, пять шагов в другую сторону привели бы к шоссе с округлыми автомобилями, и только чистая тропа с асфальтовым покрытием была во власти редких пешеходов.
На газоне стояла сухая трава, коротко подстриженная. Листья на деревьях лениво шевелились в легких порывах ветра. Вода со свинцовым оттенком тихо отражала аналогичное небо. Середина лета собственной персоной бродила по земле, и рядом с летом ходила Анфиса. Она находилась в зените молодости. Походка ее еще легка, но уже не суетлива. Она много знает и обладает неплохой памятью. Фигура под одеждой не манит, но и не отталкивает. Это ситуация в значительной мере зависит от выбранной одежды. За ней струится тот запах духов, который подарил последний ее мужчина. Анфиса – нормальная девушка. Она с тоской посмотрела на берег городского пляжа и не заметила загорающих людей, значит, они не заметили, что идет середина лета.
Недалеко от Анфисы, за прибрежными кустами сидел на скамейке независимый детектив Илья Мухин. Он пил воду, вот и сидел на берегу пруда, который на карте называют рекой, но все в городе его называют главный городской пруд. Рыжеволосая девушка привлекла внимание Мухина. Он невольно вздрогнул, ему показалось, что с ней он еще встретится. Он не видел мужчины, лежащего в траве. Загорает мужик и ладно. Детектив медленно ушел с пляжа по берегу пруда. Рыжеволосая женщина его не заметила. Он шел и думал, что надо найти событие типа ограбления банка. Дано: сожженный автомобиль инкассаторов, исчезнувшие мешки с деньгами, живые инкассаторы, чьи показания не совпадают. Кому-то нужны были деньги в большом количестве. Ей нужно для счастья 1.5 миллиона рублей. Для этого банк грабить не надо, но эти деньги у нее вряд ли появятся.
А есть те, кто строят не просто усадьбы, а целые многоэтажные комплексы, квартиры в них продать трудно, хозяева делают акции, но народ не в состоянии купить все квартиры в новых домах. Поэтому, при социализме, квартиры давали людям. Можно было пойти на фирму и работать за квартиру. Сейчас квартиры дают за выселением, но выселение из пятиэтажек с каждым годом уменьшаются, стали дома надстраивать, чтобы не сносить.
Если жилой комплекс построили на пустыре, то хозяева никому ничего не должны, семнадцатиэтажные корпуса стоят на мизерном пространстве земли. Еще не вся вода поднимается выше пятого этажа. Внешне комплекс из десятка домов необыкновенно красив, но внутри дома: квартиры без отделки, без хорошей работы лифтов и санузлов, без горячей воды. Красота домов внешняя – за счет удобств внутренних.
Дома стояли чудесными картинками, а квартирки продаются с трудом. Хозяева в большом убытке. Они вполне пойдут на ограбление банка, им точно надо пять мешков денег для продолжения работ. Выход без ограбления? Пойти на переговоры с руководителем, которому принадлежит земля исключительно по службе.
Короче, банк ограбили по большой необходимости. Каким образом? Это дело следователей, их много подключится к этому делу. Разногласия по деньгам 55 миллионов рублей или 1 миллион рублей. Показали в новостях, что инкассаторская машина управляется из кабины шофера. Человек с деньгами сидит в сейфе. Пожар в машине тушится нажатием кнопки. Значит, шофер был дилетант. Грабители вскрыли мешки, то есть они могли это сделать, потом на глазах у пешеходов, под их камерами телефонов, разбежались кто куда. Люди не пострадали, машина сгорела. А было ли ограбление или это реклама инкассаторской машины? В голове Ильи Мухина еще раз всплыл образ рыжеволосой женщины Анфисы, он подумал, что с ней он еще встретится.
Анфиса знакома с жизнью, и жизнь ее знает. И этот пляж она помнит своим телом. Сколько часов она на нем загорала! Сколько она смотрела на этот пруд с пляжа! На него она приходила в жаркие дни, когда ехать куда-либо было слишком для нее жарко. Да. Однажды она дней пять подряд одна ходила на пляж и ложилась на одно место. В пяти метрах от нее лежал великолепный мужчина. Его накачанное тело излучало столько энергии, что она утром вскакивала, смотрела на небо и бежала на пляж. Он приходил утром. Тело его уже было бронзовым от загара. Она смотрела на него и вставала поодаль. Она вообще любила стоять на пляже и только иногда ложилась ногами к солнцу.
Когда мужчина лежал, он ей нравился, но стоило ему подняться на ноги, он становился ей не интересным. Интеллекта в нем было маловато. Физически он ей импонировал, но его лицо и лоб не вызывали удовольствия. Он ее тоже заметил, но помалкивал. Волосы у него были сухие, коротко подстриженные. Они так и не познакомились. Середина лета. И центр напрасной ревности. Да, она последние дни страдала от ревности, то ли это любовь не уходила и держалась в ее душе остатками ревности. У нее была любовь с иностранцем. Амон был с интеллектуальным лицом, но без особых признаков мускулатуры. Лицо ее устраивало, но тело не привлекало. Однако она его любила некоторое время и ревновала ко всем женщинам, с кем его видела. И вот сейчас, глядя на пустой пляж, она почувствовала, что и ревность ее больше не интересует. Настроение стало похожим на свинцовые облака.
Что дальше? А почему жизнь женщины обязательно должна крутиться рядом с мужчиной? Она что, сама вокруг себя не может покрутиться? Да запросто! И чего она вчера весь вечер давила на кнопки телефона, а слышала одни гудки? Никто ей не отвечал. И зачем ей в Интернете высматривать его письма? Она остановилась на берегу пустого пруда, лодки и те не бороздили его просторы.
Девушка повернула голову и увидела в траве мужчину. Он лежал спиной к ней. Эту спину она уже видела! Давно, но видела на песчаном пляже, а сейчас спина виднелась из травы. Ей стало страшно. Захотелось убежать. Но глаза заворожено смотрели на мужскую спину, ей неудержимо захотелось коснуться пальцами его кожи. А кто мешает? Он один. Она одна. И лето, хоть и не жаркое, но лето. Она подошла ближе, заметила его рубашку на ветках дерева. Он лежал в брюках.
– Вы живы? – спросила Анфиса дрожащим голосом.
В ответ она услышала оглушающую тишину. Ей захотелось убежать, но некогда обожаемая спина тянула к себе. Она нагнулась к мужчине, он резко повернулся, и она оказалась на его груди.
– Здравствуй, любимая! Долго же я тебя ждал!
Она лежала на его крепкой груди, их глаза смотрели в упор.
– Ты не из трусливых баб! Я люблю тебя, женщина! Понимаешь! Я два года не мог тебя найти! Я не знал, где тебя искать! Я шел на пляж в любой теплый день. Я ждал тебя!
Она попыталась скатиться с его груди, но он судорожно обнимал любимое тело, которым бредил так долго!
– Почему ты перестала ходить на пляж?
– Мой молодой человек по имени Амон не пускал меня на пляж и сам не ходил на него. Да, я помню Вас на пляже! Да, мы пять дней рядом загорали, но мы не разговаривали и не знакомились! Да, мы вместе работали!
– А! Помнишь!
– Пока еще не забыла. Я подумала, что Вам плохо.
– Мне было плохо, но теперь я чувствую себя отлично под твоей тяжестью!
– Отпустите меня, и я поднимусь, Вам станет легче.
– Я не отпущу тебя! Я тебя поймал! Ты моя! – и он впился в ее губы с такой страстью, что она невольно ему ответила.
Что с людьми делает любовь? Она выключает их сознание из розетки совести. Совесть засыпает с чистой совестью. Двое. Их было двое. Стало нечто единое, страстное, порывистое. Они перевернулись. Его глаза смотрели сверху, они лучились счастьем! Глаза казались огромными. Его волосы прекрасным ореолом обрамляли его лицо. Он был великолепен, почему она раньше его не разглядела? А, тогда у него была очень короткая стрижка!
– Я не выпущу тебя, пока не скажешь, где тебя найти! – проговорил мужчина и тут же поцеловал ее в волнующие его губы.
Она под поцелуем стала приходить в себя, но вывернуться из-под крепыша сил не было. Она вся была распластана на траве, и губы были под его губами. Она дернулась туда, сюда, но он только крепче сжимал ее со всех сторон. Он вдруг отпустил ее, сел рядом и стал смотреть на нее с таким обожанием, что ей стало неловко.
– У Вас есть имя? – спросила Анфиса, смутно сознавая, что она уже знала его имя, но забыла или не хотела вспоминать.
– Платон. Просто Платон.
– А я Анфиса Скрепка, точнее Анфиса Фирсова.
– Это ж надо! Давно я тебя, Анфиса ищу! Скрепку бы кинула с неба, чтобы я тебя мог найти. Я уже открывал сайт «Жди меня», но что писать? Что ищу девушку в купальнике с пляжа у пруда? И я Вас раньше видел, но не помню, когда и где.
– Зато наши отношения проверены временем.
– Смеешься? Смейся, теперь и я могу смеяться, – и он лег на спину, но быстро повернулся, взял в руки ее ноги, прижался к ним. – Это ты! – и весело рассмеялся.
Они встали, стряхнули с себя травинки и соринки. Он надел рубашку. Они пошли, держась за руки. Платон резко остановился и спросил очень серьезным голосом:
– Куда идем? Анфиса, ты не представляешь, насколько долго я тебя искал! Я так рад! Я так боюсь потерять тебя! Ты замужем? У тебя есть дети? Где живешь? Где работаешь?
– Все есть понемногу, – она вздохнула, ведь только сегодня она полностью порвала с бывшим молодым человеком Амоном.
– Не вздыхай, все наладится.
– Платон, вы пляжный бомж?
– Нет, BMW смотрит на тебя. Почему я был на пляже? Так захотелось. А ты почему сегодня здесь гуляешь?
– Сама не знаю, захотелось здесь пройти. Моя зеленая Лада стоит рядом с BMW. Наши машины раньше нас встретились, так кони у стойла встречаются.
– Номер твоей машины я уже запомнил, это последняя модель, в этом году она популярная. Это уже кое-что. Но без машин у нас было больше общего, вернемся на берег?
– Что-то будет, когда до жилья дойдем, мы расстанемся.
– Не болтай зря! Мне все равно, где ты живешь! Будешь жить со мной. Я к тебе не приеду.
– Не люблю насилия. Я буду жить дома.
– Хочешь, чтобы я тебя вновь потерял? Нет, я не отпущу тебя!
– Почему меня сегодня вынесло на этот берег?
– Я тебя ждал! Я просто затаился. Я знал, что ты вспомнишь мою спину на пляже.
– Сколько девочек на свете! Зачем я Вам?
– Об этом говорить не стоит, ты мне нужна! Мне твоя фигура два года мерещится! Никто не может тебя заменить, и ты это прекрасно понимаешь.
И он вновь обнял ее со страстной силой и уходящим отчаяньем.
Стоит Анфиса в объятиях незнакомца… Рядом остановилась HONDA красного цвета. Из нее выскочила женщина в красном брючном костюме, с длинными черными волосами.
– Платон, это кто с тобой? Что за тихоня в твоих руках? Да отпусти ты ее! Это Анфиса!
– Полина, проезжай! Сегодня не твой день.
– Я уеду, но с тобой.
Рядом резко остановился темный автомобиль, из него выскочил Родион.
– Анфиса, я только что прилетел. Я могу передумать? Поехали домой, хватит сердиться.
– Это судьба. – сказала женщина в красном и повернулась к стройному мужчине. – Родион, Вы теперь брошенный мужчина? Анфиса и Вас бросила, и Амона? Можно я Вас подниму?
Родион посмотрел на бледную Анфису в объятиях Платона и на яркую Полину.
– Поднимите меня, Полина! – сказал решительно бывший мужчина Анфисы.
– Четыре человека и четыре машины, а надо сделать две пары, – растерянно проговорила Полина.
– Машины оставляем здесь и идем на берег пруда, – четко сказал Платон.
– Пошли, – сказал Родион.
Все четверо пошли к берегу. Родион посмотрел на сухую траву, увядающую на берегу пруда, сбегал к машине, взял сдутый надувной матрас с насосом и догнал людей. Он быстро накачал матрас и предложил дамам на него сесть. Они отказались, тогда он сел сам. Рядом с ним села Полина.
Платон взял Анфису за руку, и они вдвоем быстро пошли к машинам. Она села в автомобиль Платона, и они поехали. Анфиса почувствовала тяжесть на плечах и странное дыхание. Она увидела крупные лапы собаки и отменную собачью мордочку крупных размеров.
– Хорошая, хорошая, – выдохнула Анфиса собаке.
– Это он, его зовут Львиный Зев. Можно Зева де Люкс, но лучше Зев. Он всегда меня сопровождает.
– Мы куда едем? – спросила Анфиса с нервной дрожью, глядя больше на собаку, чем на Платона.
– Сегодня выходной день у меня, и у тебя тоже. Мы поедем туда, куда глаза глядят. Первым делом нам надо повенчаться, поэтому мы поедем в Загорск. Там чинная обстановка, она способствует очищению от блудных мыслей. Ты Полину видела? Моя бывшая дама сердца, ей храмы и соборы не помогают.
– Мы едем венчаться?
– Не совсем так, но близко. Послушаем пение колоколов, и ты легко забудешь своих бывших. Я о них не очень понял. Мы с тобой пройдем обряд очищения. С экскурсией погуляем между храмами и в один обязательно зайдем. Сегодня день – самый раз для таких мероприятий. Там есть особая святая вода. Выпьем – помолодеем. Душа наша и очистится от скверны прежних отношений.
– У Вас все серьезно.
– Я тебя долго ждал, уже забывать стал.
Все так и было. Через Гефсиманский Черниговский Скит и святой источник они вышли в новую жизнь, в которой пока все было по-старому.
– Платон, Вы меня не спросили о моей семье.
– Ты одна гуляла в выходной день. Где твоя семья? Твоя семья – это ты.
– Почти угадал. Тебя волнует, сколько мне лет? Кем работаю?
– Я могу ответить, кто я. Я работаю менеджером по продаже электронных товаров высшего качества, хотя по образованию я электронщик. Знаешь, кого я видел? Ко мне приходили певцы и актеры. Я теперь всех актеров без телевизора вижу.
– Ты почему хвалишься?
– Прости, Анфиса, я помечтал. Я охранник, обычный временный охранник. А актеров я на самом деле вижу, но они меня не видят.
– Замечательно, а вдруг ты дворник на Мосфильме? Вообще тогда всех знаешь.
– Я не дворник. Я совсем забыл, мне сегодня в ночь выходить. У меня важные испытания оборудования. Я тебя подвезу к твоей Ладе, и мы разбежимся.
Платон высадил Анфису у машины и быстро поехал в сторону городской больницы. У него отец лежал в реанимации с обширным инфарктом, сегодня он мог его увидеть. Отец казался тенью самого себя. Он был абсолютно бледный, похудевший, какой-то прозрачный. Если бы не бригада врачей из реанимационного отделения, его бы уже не было на свете. Отец выглядел живым покойником.
Ужас охватил все существо Платона, он не сказал Анфисе истинной причины поездки в Загорск. Он там молился за отца, но мысленно, вслух он этого делать не мог. Он не сказал ей, что лежал в траве у пруда от страха за жизнь отца. Платон любил отца. И теперь он видел его живого. Платон Анфису вообще почти забыл, но вспомнил пляжной памятью, лежа на земле. Она своим присутствием помогла ему выйти из транса, она на него положительно повлияла.
– Сын, почему с таким ужасом на меня смотришь? – тихо проговорил отец.
– Прости, отец, ты прекрасно выглядишь.
– Не хорошо обманывать старших, – прошептал отец и потерял сознание.
Платон позвал медсестру, которая в свою очередь вызвала врача. Скоро подошла его мать. Он ушел из больницы, думая над последними словами отца. Если бы так было все на самом деле! Анфиса ему понравилась, но и только.
Анфиса, выйдя из BMW Платона, почувствовала подставу, она ощутила себя брошенной, обманутой. Ее использовали и выкинули. Посмотрев вслед уезжающей машине, она перевела взгляд на берег пруда. На берегу лежал надутый матрас, и рядом с ним в странной позе лежал мужчина. Она вздохнула и решила посмотреть, кто там ее ждет на этот раз. Берег пруда вновь был пустынным. У надувного матраса лежал Родион лицом вверх. Нет, это был не иностранец Амон, а именно Родион. Он был ни жив, ни мертв, но шевельнуться не мог.
– Родион, что произошло? – участливо спросила Анфиса.
Он замычал и показал на сердце пальцем.
– Я вызову врача. – сказала она и стала набирать номер скорой помощи на сотовом телефоне.
Родиона Селедкина увезли в больницу и положили в палату, куда в тот же день перевели отца Платона из реанимации. Его отца в палате звали Дмитриевичем, на что тот не обижался, он привык к обращению по отчеству. Через пару дней Родион и Дмитриевич могли вполне сносно разговаривать, естественно, что их волновала причина их сердечных неурядиц. После нескольких фраз о том, что было с ними до сердечного приступа, они пришли к выводу, что причина их болезни одна, и зовут ее очень скромно – Полина. Она была девушкой Платона. Полина была столь яркой особой, что руки мужчин тянулись к ней, думая, что их руки растут из ее тела.
Кирилл Дмитриевич по простоте душевной случайно тронул рукой Полину, когда они почти одновременно выходили из парикмахерской, он практически случайно коснулся ее тела. Она взвизгнула и прыснула ему в лицо некий газ из баллончика. Он надышался этой прелестью до инфаркта. Родион оказался покрепче. После отъезда Анфисы с Платоном, минут через пять, он полез к нежному телу Полины и глотнул газ из баллончика. Краткая история сердечных воздыхателей яркой женщины закончилась на соседних кроватях в больнице. У них мелькнула светлая мысль подать на нее в суд, но, поговорив, они решили: этого делать не следует.
В следующий раз Анфиса и Платон встретились в больнице. Она пришла к Родиону, а он к отцу, Дмитриевичу. Больные с истерическими смешками рассказали причину своей болезни. В сторону Полины летели словесные шишки до тех пор, пока они не выговорились. Мужчины замолчали.
Родион посмотрел долгим взглядом на Анфису и сказал:
– Совет вам да любовь.
– Родион, я не выхожу замуж за Платона! Я к тебе пришла! Ты вылечишься и вернешься к Полине.
– Вряд ли. Но ты приходи, кроме тебя ко мне никто не придет.
Сказав вежливые слова прощания, они разошлись. Платон сел в свою машину. Анфиса села в свою Ладу. Они разъехались. Он поехал к Полине, злой на нее до крайней степени. Ведь он ее газ уже проходил! И вот две новые жертвы на больничной койке лежат. Где она эти баллончики берет? Выкинуть их – и дело с концом. Так он мечтал по дороге.
Полина физически не выносила мужских прикосновений, она их терпеть не могла. Драться со всеми, кто западал на ее внешность, ей было не под силу. Она добыла баллончики с неким газом, он сужал сосуды человека, попадая в дыхательные пути. Дмитриевич много глотнул, да и стар был для таких злых шуток.
В Полине таился комплекс неполноценности, она и с Платоном вела себя невинной девушкой. Посмотреть на нее, так только что с Тверской улицы пришла, а на самом деле у нее не было ни одного мужчины. На Тверской улице она посещала магические по своей престижности магазины и не более того. Разумеется, она видела моду этой улицы, и она отражалась на ее внешности. Платон любил Полину, но он был нормальный мужчина, поэтому из-за нереализованных желаний так крепко вцепился в Анфису. Он изнемогал от элементарных мужских желаний. Таково само устройство мира человеческих отношений.
Анфиса думала в это время о том, почему для современного инженера вредны шахматы. Почему? Для того чтобы создавать современную технику, нужны чистые мозги, а если человек тратит их на тяжелую литературу и умные шахматы, то его элементарно не хватит на длительное служение науке. Его мозги сорвутся на пустых хлопотах.
То, что хорошо было для шаха десять веков назад, то плохо для современного инженера. Поэтому инженер не имеет права отдавать себя гарему женщин. Он истощится раньше времени, не выработав свой научно полезный потенциал. Это аксиома. А потом она стала думать о Платоне, неплохо они съездили на экскурсию, и вовсе он не тупой, зря она так думала о нем на пляже. Он скорее крутой и таинственный. Родион и Полина пусть пообщаются. Внешне они друг другу подходят.
А проблемы Полины были скорее всего в том, что она не нашла того, кто полюбил бы ее быстрее, чем она вытащит свое оружие против мужчин. Нужен мужчина с быстрой реакцией, который бы ее обезвредил. Интересная мысль. Платон с ней справлялся, но терпение его иссякло. Полину надо непременно наказать настоящей любовью. Анфиса задумалась, хорошо бы на это уговорить Родиона, если он не побоится к ней еще раз подойти.
Анфиса позвонила Платону и сказала:
– Платон, спасибо за поездку! У меня есть просьба: направь Полину в больницу к Родиону, чтобы она посмотрела на результат своей газовой атаки, которая плачевно оканчивается.
– Анфиса, Полина – девушка непредсказуемая. Попробуй ее уговорить сама, – ответил он.
Анфиса позвонила Полине:
– Полина, извини, что я тебя тревожу, но Родион лежит в больнице, он не понял, что с ним произошло. Ты не могла бы его посетить?
– Запросто. Говори номер палаты и отделение. Хорошо, я к нему заеду.
Анфиса помахала головой от негодования, но лишнего слова не произнесла. Тогда она решила предупредить Родиона по телефону:
– Родион, к тебе Полина едет. Будь любезен, предупреди мужчин, чтобы руки свои в карманах держали и ее не трогали.
