Наталья Мезенцева
Превратности

На обложке – картина автора.

© Мезенцева Н. В., 2019

© ООО «Издательство Родина», 2019

Собака Хан и гомеопатия

Как-то разговорились с близкой мне по духу приятельницей о проблеме советских немцев в период их депортации из Поволжья и других регионов в Казахстан, в дальние районы Сибири, в Среднюю Азию. Оказалось, что у родителей Эммы были друзья-немцы, можно сказать, закадычные. Все жили в Москве. Отцы семейств – коллеги. Эмма ещё девочкой к ним часто ходила в гости и хорошо помнила начало войны и серьёзные тревоги в семье Ланге. Рассказала и забавную историю, которая выглядела солнечным зайчиком на том мрачном, тревожном фоне. Я дерзнула позаимствовать сюжет.

1941 год – началась война. Немцев, живших с незапамятных времён в России, стали высылать в самые дальние, не обжитые края страны, где многие, очень многие, погибали. Это могло случиться и с нашими добрыми знакомыми в Москве. Но судьба оказалась к ним милостива.

Семейство Ланге имело немецкие корни. Их предки работали в Москве ещё при Петре I. Это был поистине уважаемый род. Павел Иванович Ланге изобретатель, потомственный инженер. Был ведущим специалистом в станкостроении, удостоен наград. Его жена Дагмар имела немецко-голландское происхождение. Её дальние и близкие родственники были, в основном, медиками. Дагмар работала до недавнего времени старшей хирургической сестрой в московской больнице. Теперь, в войну, не была уверена, что ей разрешат остаться там. Их сыну Петеру было тринадцать. На лето в семью приехала племянница Павла Ивановича Ольга (наполовину немка, уже с русской фамилией). Она окончила школу в Новгороде и временно жила у родных в Москве. Хотела поступить учиться и быть медсестрой. А тут началась война.

В сентябре 1941 года шла депортация. Теперь быть немцем – значит, быть подозреваемым в предательстве. Павел Иванович был командирован в Челябинск, куда позже должен был переехать с семьёй налаживать работу завода. Он был высокопоставленным, особо ценным специалистом, на такие кадры депортация не распространялась. На время отсутствия главы семьи троим домочадцам пришлось затаиться на всякий случай, что стало возможным лишь с помощью верных, добрых друзей. Друзьям открывали двери по предварительно обговорённым звонкам-кодам. «Бережёного Бог бережёт», – говорила Дагмар.

У Ланге был ирландский сеттер Хан – добрейший и весёлый рыжий красавец. Ему четыре года, он уже не легкомыслен, как в юности. Такую собаку не скроешь от соседей и выводить на улицу надо. С ним продолжал гулять подросток Петер, кажется, единственный, кто не боялся возможной депортации. Взрослые чувствовали себя в опасности и ждали возвращения главы семьи – своего надёжного защитника. Надеялись, что тогда всё устроится и можно будет всем остаться в Москве или переселиться семьёй в Челябинск. Словом, время страшное, опасное – война.

Хотя Дагмар и служила официальной медицине, но доверяла и нетрадиционной. На себе испробовала целебную силу гомеопатии, лечилась сладкими, на вид бесполезными, даже легкомысленными, белыми крупинками. Как ни странно, свои хвори она успешно вылечивала, благодаря опытному гомеопату, тоже из немцев, доктору Штайну.

Уже начались трудности с продуктами. Карточки во избежание привлечь к себе внимание, решили не получать, пока не вернётся Павел Иванович. В семье было не до шуток, но Хан разряжал обстановку и нередко заставлял смеяться. Умный и явно с чувством юмора пёс приносил свою жестяную миску тем, кто заходил в их дом. Приветствуя, он вилял хвостом, ставил миску перед гостем и садился в ожидании приношения. Глаза Хана улыбались. Сначала домочадцы поражались сообразительности и необычному для собаки остроумию и смеялись. Потом испытывали некоторую неловкость перед друзьями, у которых и у самих лишнего не бывало. Хан веселил народ и часто получал за находчивость кусочек.

Как-то племянница нашла в буфете сладкие шарики в маленьких картонных упаковках и подумала, что ими можно угостить голодную собаку, вреда-то от такой мелочи точно не будет. Дала сначала немного, а потом, увидев счастье на морде Хана, щедро скормила ему содержимое трёх-четырёх коробочек. Она же не ведала о квантовых эффектах гомеопатии, не знала ничего о свойствах лечебных шариков. Душа Ольги была спокойна, а пёс радовался лакомству.

Рыжий сеттер с удовольствием наелся сладкой гомеопатии и стал необычно возбуждённым, его сознание явно претерпело изменения, и он превратился в игривого агрессора. На Гоголевском бульваре резвился и бегал кругами, даже лаял на птиц, чего с ним никогда не бывало. Подбежал к проходящему мимо мужчине в военной форме и цапнул его сзади за брюки (явно прихватил и часть тела), да так, что разорвал галифе. Военный импульсивно выхватил револьвер и погнался за псом и за мальчишкой, его хозяином. Подъезд оказался рядом, мальчик и собака вбежали в квартиру, за ними разъярённый вояка с оружием в руках и в спадавших с него штанах. И… тишина. С огромного кресла у окна встала величественная высокая женщина в длинном клетчатом платье, затянутом чёрным поясом на талии, и сняв очки, от неожиданности заговорила по-немецки, на что и сын отвечал по-немецки же.

– Was ist passiert?

– Khan war verspielt, stuerzte sich auf den Gentlemen und wie schien biss ihn…

– О, простите, господин! Это впервые произошло. Наш Хан всегда добрый и спокойный. Какой страшный инцидент. Нам нет прощения. Я помогу Вам. Будем искупать нашу вину.

– Ну что ж, хорошо, что я его не убил, я мог и выстрелить.

Дама (именно так хотелось её называть) громко позвала некую Ольгу:

– Ольга, принеси, пожалуйста, иголку и нитки. Неси ещё и аптечку, кажется, необходимо оказать первую помощь пострадавшему.

Вошла девушка со швейной коробкой и аптечкой, опустив глаза в смущении, сделала книксен. Старшая мадам представила девушку Ольгой и назвала себя Дагмар. Военный тоже представился, но довольно смущённо из-за несколько потрёпанного вида:

– Интендант 2-го ранга Владимир Андреевич Крюков.

Хозяйка попросила племянницу принести графин с водкой, солёные галеты, предложила кофе. Военный чувствовал себя сконфуженным, но положение было безвыходным, и он принял предложение выпить кофе после того, как его брюки починят. От стопки водки отказался, употребив её в качестве дезинфицирующего средства. Выйдя в соседнюю комнату, он обработал рану и уже одетым в зашитые брюки, вернулся пить кофе. Реставрация галифе прошла успешно, даже профессионально: шов не был заметен. К тому же, всё сделано быстро. Дагмар умела накладывать и не такие швы!

Пёс, забившийся после происшествия под массивный письменный стол, оставался там. Он чувствовал себя виноватым. Раскрасневшийся мальчик был взволнован и смущён. Лишь Дагмар, как настоящая хирургическая сестра, не теряла самообладания и всё делала рационально, точно, спокойно.

– Кажется, Вы всё поняли, кто мы. Сейчас мы обеспокоены возможной депортацией, даже карточки не получаем, прячемся, боимся показаться на глаза властям. Но от вас это скрыть не удалось. Думаю, что нас всё же не выселят, потому, что мой супруг ведущий инженер Павел Иванович Ланге. Он ответственный работник, его ценят, и он определённо принесёт большую пользу стране. Но я пойму Вас, Андрей Владимирович, если Вам придётся выполнить долг и сообщить о нашем семействе в органы. Время непростое.

Дагмар, хоть и была коренной москвичкой, но говорила с явным немецким акцентом, особенно, когда волновалась.

Тут Петя решился вставить слово:

– Ольга накормила Хана твоими таблетками, мама, что были в маленьких коробочках в буфете. Он и стал таким ненормальным. Пришлось вести его гулять не в обычное время. Он кидался на дверь, а на улице как взбесился, бегал, лаял.

– Так вот, в чём дело. Ну конечно, это от гомеопатических шариков. Ты, Ольга, не знала, что это не простые драже… Интересное действие на собаку они возымели, надо рассказать доктору.

Интендант еле подавлял смех, ему стало весело от того, что собака набросилась на него под действием гомеопатии.

– Мне очень неловко, что я так среагировал и достал пистолет, помчался за Петей и Ханом. Комичная ситуация, если со стороны посмотреть. Пожалуй, лучше нам всем забыть о случившемся и расстаться так, будто ничего не произошло, если Вы не против. А собака у вас отменная, охотничья. Я знаю в сеттерах толк, сам охотник, были у нас в семье сеттеры. И не его вина: сказалось действие гомеопатии. Я всегда был уверен, что эти сладкие крупинки совершенно не имеют никакого действия на организм и смеялся над теми, кто им приписывал исцеляющий эффект. Оказалось, влияют, да ещё как!

Вслед за Андреем Владимировичем рассмеялась вся компания. Хан вышел из-под стола и сел рядом с гостем, положив голову ему на колено: мир?

Казалось бы, так и должна была закончиться эта история: похоже, уже описан счастливый конец. Но нет, продолжение следует.

Военный был добросердечным, любил собак. Ему понравилась семья, он понял, что имеет дело с порядочными, очень симпатичными интеллигентными людьми, переживавшими вдобавок к войне ещё и личный не простой период. Через какое-то время он по условному звонку в квартиру (ему доверительно сообщили) сам принёс какие-то спецкарточки, по которым можно было получать паёк для собаки. Кто бы мог ожидать такого подарка!

В те дни решался вопрос о переезде в Челябинск, уточнялись даты и другие вопросы по отъезду. Павел Иванович был до глубины души потрясён этим благородным поступком интенданта. Посидели, вспомнили, посмеялись особым обстоятельствам знакомства. Хан сидел с ними и наверняка всё понимал.

К сожалению, о судьбе интенданта Крюкова ничего не удалось узнать после войны, след его был потерян. А жаль. Семья Ланге вспоминала этого благородного человека с теплом и благодарностью. И всегда посмеивались, рассказывая эту историю.

Болгария. Май 2018 г.

Потомок Нострадамуса

Две сестры-гимназистки замерли в оцепенении перед старым евреем-предсказателем. Стояли на пороге дома ни живы ни мертвы. Дверь открыл горбатый старец со спутанной бородой и лохматыми бровями. Увечная рука была невероятным образом изогнута, голова лежала на плече. Он быстро вращал глазами, шумно дышал ртом и едва мог стоять, пошатывался. Убедившись в ожидаемом эффекте (задрожали сестрички, прижались друг к другу, крепко держась за руки), старик улыбнулся и вмиг преобразился в добрейшего дедушку-сказочника. Он выпрямился, горб исчез, рука оказалась вполне здоровой, голова на широких плечах сидела ровно, бороду ловко привёл в порядок большой пятернёй, хитрющие и весёлые глаза сияли добром. Превращение было настолько внезапным, что сёстры переглянулись и нервно засмеялись. Придя в себя, сделали книксен и представились: Ксения и Александра Клярцевич. Произнесли ожидаемый старцем пароль:

– Не вернёте ли, Авид Самуилович, забытый нашим дядей картуз и жилет?

– О, сам давно хотел привезти забытые дядей вещи. Птички мои, проходите за мной. Темно тут в коридоре, держитесь за руки. Не очень я вас напугал? Люблю иногда подшутить над молодёжью.

Они вошли в большую комнату-мастерскую, заставленную вещами и потому казавшуюся тесной. Швейные принадлежности разложены на столе. Чугунная ножная машинка, наверное, только остановилась. Видно начатое шитьё и уже подготовленное для примерки. И множество книг. Грамотный еврей. Похоже, неординарная личность.

Тут же из-под высокой швейной машинки вылез шустрый кудрявый мальчишка.

– Мой сын. Удивлены?

У старика оказался пятилетний сынок.

– Знаете, кто мой предок? Учёный, доктор и пророк Нострадамус! Известно ли вам, что сей муж защитил диссертацию и получил докторскую шапочку? Ему торжественно вручили книгу Гиппократа и ещё особое золотое кольцо. Вот то-то и оно, ничего молодёжь не знает. Молчите… Он изобрёл лекарство, которым остановили эпидемию чумы. Да, занесло нас, потомков его, из Франции вот сюда, в местечко. А зачем, спросите вы. Чтобы не угас тонкий луч провидчества, переданный великим предком, и светил людям и в этой дикой стране. Будете своим детям рассказывать, что виделись со мной, его тайным последователем. А сейчас – никому об этом ни слова, не то несдобровать бедному портному.

Ну да ладно, посмотрим, что подскажет астрология и какие рисунки отпечатались на страницах ваших юных тел. Что смогу, прочту.

Казалось бы, к чему такие предосторожности, пароли, изменение настоящего имени? Всё просто. Портной Хайт, живший в черте оседлости недалеко от Орши, иногда предсказывал, но старался сохранять это в тайне. Но разве утаишь такой дар! Тем более что «по секрету» он сам сообщал некоторым клиентам о родстве с Нострадамусом – мистиком, астрологом, алхимиком. Пророчества Хайта были точны и всегда исполнялись. Нарушать Тору он решался в исключительных случаях. Не мог удержаться! Он, как все евреи, знал, что их религия оберегает души смертных, удалившиеся от Творца, и предписывает уповать лишь на волю Всевышнего, не заглядывать в будущее, верить, что всё свершается во благо.

Шмуэль Моисеевич принимал нуждавшихся в пророчестве в крайних случаях, и только по надёжной рекомендации. Вот и сейчас, в мини-спектакле он ловко изменил свою внешность и имя, будто предсказывать будет не он, а иной человек – Авид. Таковы маленькие хитрости для обмана божественных сил.

Ксения и Шурочка, девочки из обедневшей дворянской семьи, оказалась в тяжёлой ситуации. Поэтому решились узнать, как им жить дальше, что предпринять. Их отец бросил семью и сбежал из Орши с гувернанткой. Мама тяжело болела, и врачи полагали, что проживёт недолго. Две младшие сестры-близнецы были слабыми и болезненными, а их брат, легкомысленный юнец, не понимал серьёзности положения, жил в своё удовольствие. Вся надежда – на бабушку. Беата Карловна из обрусевших шведов, трудолюбива, строга и умна. Когда-то процветающее поместье принадлежало ей, но после смерти её мужа она пригласила жить с ней большую семью дочери. Постепенно хозяйство пришло в упадок из-за необдуманных решений зятя. И вот теперь после его исчезновения всё стало совсем плохо. Семья в замешательстве и просто на грани нищеты.

– Итак, попрошу вас, мадемуазели, назвать даты и время вашего рождения. Так я кое-что смогу о вас узнать. Потом прошу показать мне ваши ладони, почитаю линии. Затем вам придётся разуться и показать мне стопы. Попрошу вас продемонстрировать мне и ваши родинки. Стесняться меня не стоит, просто думайте о важном для вас, а я расскажу, что вижу, и ничего не утаю. Хотя, что же я, бедный еврей, могу увидеть из будущего? Я же не Нострадамус.

Шура сразу вспомнила свои родинки на груди и зарделась: ни за что не покажу. У Ксени всего-то штуки четыре было: на лице и предплечье. Старик внимательно разглядывал все линии на ладонях и ступнях, хмурился и задавал совершенно неожиданные вопросы:

– Куда выходят окна вашей спальни?

– Когда появился в доме высокий кактус в зимнем саду?

– Что делает Николай в свободное время?

– В каком месяце ушёл от вас отец?

– Что читаешь сейчас, Шура, и чем особенно интересуешься?

– Ксеня, зачем написала письмо гимназисту Владимиру? Не отсылай его.

Старик несколько минут молча быстро ходил из угла в угол, а затем начал говорить, почему-то смотря не на девушек, а в окно, словно там видел их жизнь:

– Достанется вам от судьбы, ой-вей! Всё-всё выдержите! Повторяйте в трудные времена: выдержим! Не всё я вижу, полуслепой старик…

Он часто вздыхал и повторял нараспев: яй-яй-яй-яй-яй… Нередко что-то шептал на идише, этого не могли разобрать сёстры.

Суть предсказания свелась к следующему: придя домой, надо сразу вынести из дома самый большой кактус куда-нибудь подальше и проветрить дом. Можно этого колючего монстра подарить, он не причинит вреда другим. От него большая опасность Николаю.

Мамы скоро не станет. Бабушку беречь, как драгоценность. Сёстры слабые, не долгожители. Коле всегда сопутствует удача, он счастливчик. Только про кактус, про кактус не забудьте.

Надо вам согласиться давать уроки музыки. Это поможет семье.

Ксеня в богатстве купаться будет, но всё разом рухнет, ничего не останется. Шурочка найдёт счастье в дочерях. Их любовь будет спасать её не раз. Любовь в жизни сестёр разная: у Ксени страстная, как огонь, у Шуры нежная, семейная. Богатства Шуре не видать, в бедности пройдёт жизнь.

Вдруг закрыл глаза и стал говорить про зиму снежную, про леса дремучие. Там, мол, среди лесов, Ксеня станет предсказывать простым людям. Сёстры переглянулись, подумав, что запутался старичок совсем. А он им:

– Что-то не разберу, где это, снег густой заметает моё видение…

Вытер слезу со щеки, открыл глаза и продолжил. Настоятельно рекомендовал пустить жильцов в дом, чтобы бабушка не отказывала тому, кто попросится, иначе трудно выжить будет. И чтобы об отце не думали, не вернётся, навсегда приворожила его разлучница. В конце тяжело вздохнул, будто посетовал, сказал, что много исторических событий свершится при жизни сестёр и их детей. Причитал при этом, головой всё мотал и искоса на сестёр посматривал, но больше ничего не стал говорить. Замолчал старик, загрустил.

– Вот и всё, птички мои. Радости вам, певуньи, и хорошо играть на фортепьяно, это очень пригодится. Кактус – с глаз долой, и быстрее. Зацветёт, зацветёт негодник.

Сквозь слёзы добро улыбнулся, превратился в портного и спешно выпроводил Шуру и Ксеню.

Так и закончился визит к провидцу. Как очумелые были сёстры. Вышли и разревелись обе. Сидели в палисаднике на скамейке, никак не могли всё сказанное уложить, разобрать. Чтобы не забыть, всё повторяли, друг друга дополняя. У обеих мигрень началась сразу, знобило от переживаний. Тяжёлым визит оказался. И мама, мама… Как же без неё прожить? Тут же закралась мысль: может, врёт старик, и ничего не исполнится? И Нострадамуса приплёл…

Приехали и обомлели: Коленька задыхался, бегал по дому, искал помощи. Сразу сказали бабушке, чтобы выбросила свой заморский кактус, на который вся Орша заглядывалась. Редкого сорта был могучий красавец, выписала его из-за границы в лучшие времена. Как только бабушка распорядилась вынести его подальше в сад и проветрить весь дом, Николаю стало легче. В тот день на кактусе впервые появился крупный бутон. Беата Карловна долго ждала чудесного цветка. Вредное для семьи растение с радостью забрала соседка. Если бы не предупредил старец, ни за что не догадались бы убрать колючее чудовище.

Девочки узнали, что бабушка не решилась сдать дом в аренду семье молодого юриста. Но, приняв доводы внучек, спохватилась, послала за претендентом на их усадьбу и договорилась о сдаче на год, а то и больше. Сами переселились во флигель. Надежда Стефановна умерла через месяц. Сёстры-близнецы, вскорости заболели скарлатиной и не выжили. Всё это происходило в самом начале ХХ века. Жизнь показала, что пророчества Хайта непременно сбывались.

Шурочка по любви вышла замуж, родила чудесных дочек. Переехали в Москву. По причине болезни не смогла окончить консерваторию. Потом пришла разруха в стране, жили в нищете и голоде, потеряв всё, что имели. Хорошо, что выжили. У Николая всё сложилось достаточно благополучно: женился, служил, потом преподавал математику в Москве.

После посещения Хайта сёстры долго ожидали обильных сказочных снегов и появления у Ксени способности предсказывать. Юным не терпелось необыкновенное увидеть… Не дождались. Посмеивались, вспоминая, как провидец в какой-то момент сбился и нафантазировал невероятные зимние картинки. Предположили, что необузданное воображение уносило потомка Нострадамуса в миры фата-морганы, где было место северному сиянию, холодной Снежной королеве, сверкающим снегам и бесконечным чудесам.

Ксеня вышла замуж за преуспевающего хирурга и жила на широкую ногу в Петербурге. Была счастлива. Потом овдовела. В её жизни было много страсти, любовных интриг, развлечений. Вышла второй раз замуж за успешного и состоятельного юриста-эстонца, переехала в Эстонию. Тем временем судьба готовила ей невероятный кульбит…

Советская власть, а затем война завершили её благополучную жизнь. Ксеня потеряла абсолютно всё: мужа, дочь, имущество, счастье. Антона расстреляли, а дочь пропала. Ксеню сослали на пятнадцать лет в Сибирь. Вот там-то она и вспомнила про видение старика. Вьюги, снега, морозы. В сибирской ссылке у Ксени неожиданно открылся пророческий дар. Благодаря этому, она смогла пережить самую морозную и голодную зиму, когда многие ссыльные не выжили. Местные селяне в благодарность за её прозрения давали продукты, помогали. Способность предсказывать так же внезапно пропала, словно это было спасительным подарком свыше, и лишь на самое тяжёлое время.

Шмуэль Хайт ещё долго портняжничал. Изредка толковал сны и предрекал события. А для души занимался мистификацией. Его род продолжился. И уже в наше время, по словам очевидцев, Мишель, потомок Хайта и самого Нострадамуса, удивляет народ своими эпатажными выходками. Его остроумные шутки становятся анекдотами. На этот театр одного актёра съезжаются поглазеть и прислушиваются к предсказаниям. Когда приходит особое настроение, тот переодевается бродягой. Перевоплощается, даже голос меняет. Бродит по окрестностям Орши под иным именем, кого смешит, кого удивляет. Аудиторию всегда держит восхищённой. Особо доверенным лицам демонстрирует золотое кольцо с плохо различимыми латинскими буквами и сообщает по секрету, что кольцо передавалось в роду по мужской линии от знаменитого пращура – французского прорицателя, астролога и алхимика. Род Нострадамуса жив.

Москва. Сентябрь 2018 г.