Наталья Мамлеева
Шесть часов фиктивного времени
Мужчина поджал губы и стрельнул в меня обиженным взглядом, мол, почему ты за меня не заступилась? Но сейчас я была не расположена к разговорам, поэтому инициативу координатора восприняла с воодушевлением. Меньше вопросов – меньше терзаний. И меньше поводов заподозрить меня в побеге.
Через два часа стойкий макияж был наложен, поэтому визажист с удовлетворением от проведенной работы покинул мои апартаменты, а его место занял парикмахер.
– Пожалуйста, скажите, что вы управитесь со всем очень быстро? – взмолилась я, попав в руки к новому экзекутору.
– Естественно! – звонким голосом ответила женщина с характерным акцентом. – Не больше двух часов, гарантирую!
– Ох, – вздохнула я, прикрыв глаза.
Пытка продолжается…
Счастливым моментом можно назвать тот, когда меня поставили перед зеркалом. И радовалась я не тому, что выгляжу сногсшибательно, а тому, что приготовления, наконец, закончены. С зеркальной глади на меня устало глядела девушка с белокурыми волосами, собранными завитыми локонами наверх и украшенными белыми искусственными розочками, свадебным бело-голубым макияжем, из-за которого моя кожа чуть светилась голубоватым цветом, и в дорогом белом платье с фиолетовой верхней тканью, напоминающей по текстуре газ. Действительно куколка, которую приготовили в подарок тартарианцу. Только вот у игрушек есть печальное свойство ломаться.
В это время, у земной орбиты, на станции
– Ты уверен, что мне нужно это одеяние? – скептически оглядев красную шубу и в тон к ней шапку, спросил высокий черноволосый мужчина.
У него были правильнее черты лица, но больше всего выделялась ямочка на подбородке и черные омуты глаз. Он был высоким по меркам землян, не среди своих соплеменников не отличался гигантскими размерами и имел фигуру легкоатлета, что не мешало ему завоевывать женские сердца, а лишь выгодно выделяться из толпы. Одет он был во все черное: зауженные брюки и рубашку с воротником-«мандарин» с длинными рукавами. На ногах были черные ботфорты, плотно облегающие икры и со стороны кажущиеся практически невесомыми. Он производил впечатление темного эльфа из старых земных сказок.
– Кэнджи, ты хочешь понравиться названой невесте или хочешь оттолкнуть её от себя? – спросил собеседник.
– Уверен ли ты, что в таком бесформенном балахоне я могу ей понравиться? – с сомнением спросил Кэнджи, пытаясь прочесть мысли брата, но тщетно: тот закрылся от него, как и большинство тартарианцев.
Сегодня мужчина летел на Землю к своей невесте по договорному браку, поэтому нервничал и не находил себе места, а его единоутробный брат – Сэнджи – над ним потешался, о чем первый даже не догадывался. На Тартарии с браком всё было сложно: соотношение мужского и женского населения равнялось пяти к одной, поэтому были распространены полиэндрические браки – женщине позволялось иметь несколько мужей. Дети от таких браков воспитывались вместе, поэтому у близнецов было множество братьев по матери, но ни одной сестры. Сами же молодые люди не желали для себя такой же жизни, поэтому оба мечтали жениться на представительнице другой цивилизации, чтобы не сходить с ума от ревности, когда жена пойдет в постель к другому мужу. А по-другому тартарианец не мог – ведь влюбляются они с первого взгляда и навсегда. Так уж вышло, что мужчины – моногамны, а женщины – полигамны, это особенность их расы.
– Ты вновь надо мной издеваешься, да? – заподозрил Кэнджи, и его брат сделал самые честные во всей Вселенной глаза. Он был одет точно так же, как брат, что делало их едва различимыми, разве что цвета рубашек и татуировок отличались.
– Как ты можешь мне не доверять? Мне снять блок, чтобы ты мне поверил? – последний вопрос был задан с самым оскорбленным видом. Блоки они умели ставить, но делали это только за пределами Тартарии, ведь в их звездной системе действовал закон, запрещающий любые «глушилки».
– Нет, что ты, – извиняющимся тоном ответил тартарианец, вновь вернувшись к созерцанию красного костюма. – Как ты там говоришь?.. Дед Мороз?
– Или Санта-Клаус, как больше понравится, – бодренько ответил брат.
– Мне это всё не нравится, но исключительно из доверия к тебе. – Со вздохом Кэнджи надел на себя шубу.
– Значит так, когда прилетим, я с тобой не пойду на знакомство с невестой, а погуляю по окрестностям. Не хочешь же ты, чтобы она случайно влюбилась в меня?
– Не позволю, – прошипел Кэнджи, и собеседник глухо рассмеялся.
– Так и думал. Её анимации у тебя есть? Чтобы я случайно не встретил её и не успел влюбиться.
– Если бы не было, то не согласился бы жениться, – буркнул Кэнджи, слегка улыбнувшись. Внешность его будущей жены ему очень понравилась, было что-то в том моменте, когда её запечатлели видеокамеры, волшебное, словно сама девушка сошла со страниц детских сказок. – Но тебе не покажу, потому что это моя невеста.
– Понял, – понимающе хмыкнул брат, посмотрев в иллюминатор. – Что ж, ждать нам осталось немного.
Земля, 23:35
– Марианна, ты готова? – в покои без стука вошел опекун. Я окинула его раздраженным взглядом, но ничего не ответила. – Дуешься? Вот и зря! И почему ты сделала из меня главного злодея? Для тебя же стараюсь.
– Заметно, – хохотнула я. – Поэтому выдаешь замуж за незнакомого мне человека?
– Что ты знаешь о тартарианцах? Они самые преданные и любящие мужья. Да он тебя на руках носить будет! Еще спасибо скажешь!
– Тебе? – удивление проскользнуло в моих глазах. – Ты сделал из меня новогодний подарок на принудительной основе – чему я должна радоваться? Я не понимаю.
У меня начиналась неконтролируемая истерика, готовая выплеснуться в агрессию. Я постаралась взять себя в руки и показаться со стороны хорошей и послушной девочкой.
– Впрочем, может ты и прав. Я посмотрю, насколько мне будет с ним комфортно и если я действительно стану счастлива, то приеду к тебе и отблагодарю, – я старалась, чтобы опекун не учуял в последнем слове сарказм. Надеюсь, получилось.
– Я из благих намерений, Марианна.
– Интересно, ты убеждаешь в этом себя, чтобы тартарианец не учуял ложь в твоих мыслях?
– Он не прочтет мои мысли, Мари, – он назвал меня уменьшительно-ласкательно, как имели право называть меня только родители. Это подняло в моей душе новую волну гнева, которую я постаралась утихомирить. – С современными технологиями можно не опасаться телепатов.
– Подаришь мне такую игрушку?
– Слишком дорогая и редкая эта вещица, прости, – усмехнулся дядюшка, и я лишь улыбнулась.
– Ничего страшного. Я найду способы воздействовать на своего мужа даже с учетом чтения мыслей, – как можно мягче ответила я.
– Какая ты сегодня покладистая.
– Пытаюсь сделать максимально комфортными последние минуты моего заточения.
– Похвально. Что ж, я иду встречать гостей, а ты без глупостей, чтобы ровно с двенадцатым ударом часов была в приемном зале.
– Как скажите, дядюшка, – сделала реверанс я, чем изрядно позабавила старика.
Я знаю, что он собирался отправиться в путешествие в Фарэтскую Империю, чтобы пройти там процедуру омоложения. Такая схема была доступна только у них, они явно не желали открывать секрет, зарабатывая неплохие деньги на пошлине за влет в их Союз. Я проводила опекуна ненавидящим взглядом, после чего накинула белоснежную шубку и подошла к зеркалу – сейчас я выглядела точно снегурочка из легенд и сказок. Только заботливого Деда Мороза рядом не хватает.
– Мисс, зачем вы надели шубу? Вам холодно? Позвольте предложить вам болеро, – раздался сзади голос горничной. Я перевела взгляд с Элины на координатора, и та ответила мне вопросительным взглядом. Черт, придется померзнуть.
– Да, давай болеро, – согласилась на малое я. Нужный предмет гардероба одели на меня, после чего мисс Ротчестейл вызвалась проводить меня до приемного зала. – Благодарю.
Я направилась вслед за женщиной, идя чуть поодаль. Как только мы вышли в коридор, за мной увязались двое охранников, стороживших у дверей – дядюшка бы меня без «защиты» не оставил. У меня под юбкой была нерастяжимая нить с двумя наконечниками и блок-роликом с карабином, с помощью которых я собиралась сбежать отсюда, не знаю, далеко ли, но хотя бы попытаюсь. На коммуникаторе у меня есть индивидуальный ключ, способный взломать систему любого аэромобиля – значит, выбраться я территории поместья я смогу. Но вот из самого поместья?.. Сначала я хотела выпрыгнуть в окно, отпросившись в туалет, но оказалось, что все выходы заблокированы, поэтому мне пришлось послушно следовать за своим конвоем.
– Живот, – внезапно вскрикнула я, сложившись пополам. Ко мне тут же подскочили девушки, мисс Ротчестейл положила руку мне на спину.
– Что случилось, мисс? Вам плохо? Позвать врача?
– Да, врача, – прохрипела я, – и в туалет.
– Разумеется, – обеспокоенно кивнула она, после чего помогла мне выпрямиться и побежала за доктором, а я кинулась в сторону уборных.
Элина бросилась за мной, но я захлопнула дверь прямо перед её носом.
– Мисс! – воскликнула она.
– Прости, мне так плохо, я к туалету, – крикнула в ответ я, после чего приподняла платье и достала закрепленную веревку. Здесь окна тоже были заблокированы, поэтому пришлось лезть через вентиляционные люки, болты на которых я заранее пооткручивала (чтобы я смогла сбегать поздно вечером на вечеринки).
Взобравшись в трубу, я поползла в сторону лифтов, к которым выходили отверстия. Именно так я оказалась внутри шахты. К счастью, лифт стоял на первом этаже, лишь бы не поехал наверх. Достав веревку с двумя наконечниками, я отцепила карабин и блок-ролик, прикрепив его к канатам лифта и таким образом опустилась на кабинку. Отцепив карабин и блок-ролик и открыв верхний люк, я спрыгнула в кабину и тут же нажала на верхний этаж, который являлся крышей. Лифт в мгновение ока доставил меня наверх, и я выбежала на свежий воздух, почувствовав, как легкие сжимаются от мороза. Я оказалась на ровной площадке, в летний период являющейся территорией для пикников, здесь даже бассейн был. Сейчас же всё припорошило снегом, поэтому разглядывать здесь было нечего, и я побежала к обрыву. Отсюда открывался великолепный вид на новогодний город в ярких огоньках и парковку перед коттеджем, заставленную аэромобилями – сегодня собралось множество гостей. Вдохнув и выдохнув, я проверила наличие коммуникатора на другой ноге, и теперь присела, чтобы прикрепить один конец веревки к краю крыши, а второй наконечник направила к нижнему ярусу соседнего здания. Нажав на кнопку на блок-ролике и крепко держась за ручку, я с поразительной скоростью умчалась вниз. Чтобы не встретиться всем телом со стенкой зданий (заборов тут не было, какой от них смысл, когда можно приземлиться на аэромобиле прямо во двор?), я раскрыла руки и упала прямо в снег, который смягчил моё падение, но добавил холодных ощущений. Вздрогнув, я на четвереньках поползла к очищенной парковке, на стыковочных платформах которой стояли аэромобили. Когда снег закончился, я подскочила на ноги, но тут же пожалела об этом, так как в туфельках на шпильках было не мудрено поскользнуться и вновь полететь в снег.
