Наталья Мамлеева
Беременна по обмену. Часть 1
– Забыл отправить депешу, – едко протянул он. Видимо, речь бабушки не произвела на него должного эффекта.
– А надо было сразу!
– В следующий раз, едва решусь на интимную близость, буду отправлять вам послание: осторожно, вы можете стать прабабушкой.
Я была просто в ужасе от этого диалога. И не сразу заметила отсутствующие выражение лиц у Санронга и эстресс Марисель, которые стояли с другой стороны белого искрящегося купола, возведенного вокруг нас троих – видимо, защита от прослушки.
– То есть вы собираетесь не останавливаться на одном внебрачном ребенке, ваша светлость? – спросила эрледи ехидно и посмотрела на меня. – Леди Аламинта, как я полагаю?
– Да, эрледи.
– Можешь называть меня просто Джиной. Отныне я возьму опеку над тобой, дитя.
Приехали. Нет, прилетели. На каретах. А мне-то что делать? Теперь мое расписание ужесточится? А как же мне читать в библиотеке? Мне еще столько надо узнать об этом мире!
Купол вокруг нас спал. К нам тут же поспешил лорд де Шалис. Он явно хотел поинтересоваться, на каком таком основании во дворце Великого темного лорда решили задержаться не только сам эрлорд, но и его дражайшая родственница. Я даже была готова поддержать протест Санронга, мол, беременным нежелательны лишние встречи и знакомства, и вообще, каприз у меня такой – не люблю многолюдность, но тут Джина опередила любые наши возражения.
– Заносите! – воскликнула она, и слуги, что застыли неподвижными изваяниями у подножия парадной лестницы, пришли в действие.
Две кареты, стоявшие поодаль, открылись. Из них начали выносить сундуки и выставлять их полукругом перед лордом де Шалисом. После каждой открытой крышки я удивлялась все больше: дорогие ткани, жемчуга, меха, что-то блестящее, похожее на чешую, оружие и даже небольшой сундучок с сокровищницами. Эрлорд за всем этим наблюдал с не меньшим интересом, чем я.
“Решила раздать все моё наследство”, – явственно читалось на его лице. Я прыснула в кулак. Его светлость тут же перевел взгляд на меня и прищурился. Я пожала плечами, мол, ничего такого, а сама подумала вот о чем…
Если эрледи такая щедрая, от Ардахейма хоть что-нибудь осталось? Или он сейчас в запустении, поэтому меня туда не пускают, дабы не кормить лишний рот? Даже почти два, если учитывать малыша. Я ж не за себя волнуюсь, а за ребенка! Что он унаследует при такой расточительной прабабке?
– Скромные дары для Великого темного лорда, – объявила эрледи. – В гости не принято ходить с пустыми руками, а хозяевам принято привечать гостей и располагать их у себя на тот срок, который пожелает гость.
Так уж нам нужны эти меха и жемчуг? Будь я на месте лорда де Шалиса, распорядилась бы загрузить кареты и отправить их вместе с Джиной обратно (а желательно и с его светлостью). Но лорд де Шалис оказался меркантильнее, чем я думала.
– Разумеется, эрледи. Вы можете гостить у нас столько, сколько пожелаете.
– Благодарю, лорд де Шалис.
– Раз обмен любезностями закончился, мы с Аламинтой продолжим прогулку, – с неудовольствием высказался эрлорд и подхватил меня под руку.
– О нет, ваша светлость, позвольте мне проводить леди Аламинту в сад, а вы можете возвращаться к неотложным государственным делам, – безапелляционно заявила она так, что даже внук не посмел возразить. – Кстати, лорд де Шалис, здесь есть беседки, где можно насладиться ягодным чаем и поговорить?
– Разумеется. Вас проводят. Стол также накроют, – задумчиво отозвался лорд де Шалис, и эрледи подхватила меня под руку.
К нам с поклоном шагнула одна из многочисленных служанок дворца, чьего имени и лица я не запомнила, и показала дорогу. Эстресс Марисель собиралась отправиться с нами, но эрледи пресекла её попытки:
– Моя дорогая, можешь заняться приготовлением укрепляющих отваров для Аламинты. Мы сами справимся. Поверь моему опыту и стажу, я смогу оказать в случае чего необходимую помощь.
Мне становилось все более страшно. Что она от меня хочет? Бросила умоляющий взгляд на лорда де Шалиса – тот отвернулся, проделала то же самое с эрлордом – этот вовсе ответил ехидной улыбочкой. Наверное, рад, что первой мозги будут промывать мне, и лишь потом – ему. Час от часу не легче.
Беседка, к которой нас привели, была круглой, со столиком посередине и скамьями, устеленными мягкими подушками. Стенки были сделаны узорчатыми решетками, а вот крыша полностью закрывала от палящего солнца. Внутри была небольшая тень и витал сладкий цветочный аромат.
– Присаживайся, моя дорогая, – пригласила Джина и похлопала рукой по подушке рядом с собой. – Чай нам сейчас принесут, но ведь мы можем поговорить и без него?
– О чем же вы хотели со мной поговорить? – с напряжением спросила я, разместившись несколько дальше от эрледи, чем она хотела, и Джина прищурилась, как-то подозрительно хитро улыбнувшись.
Кажется, сейчас меня будут пытать на тему того, как так получилось, что я забеременела от светлого. Вот только я понятия не имела как. Придется врать?
– Расскажи-ка мне, Аламинта, вот что. – Она наклонилась ближе ко мне и с улыбкой спросила: – Ты уже знаешь пол ребенка?
Едва не икнула. Вопрос оказался настолько безобидный, что я растерялась. И правда, знала ли Аламинта пол малыша? Судя по полученной информации, никто этим не интересовался.
– Я без понятия, – искренне откликнулась я, немного растерянная направлением вектора разговора. – А это можно как-то узнать?
Сказала и прикусила язык. Вдруг это здесь стандартная процедура, а я спрашиваю о совершенно обыденных вещах?
– Ох, твоя мама ушла так рано, что совершенно ничего не успела тебе рассказать, – печально откликнулась эрледи, и в этот момент слуги принесли чай. Когда стол был сервирован, Джина пригубила чай и довольно закатила глаза. – Мой любимый. Эмичный. Не забыл лорд де Шалис о том, какой напиток предпочитает эрледи Ардахейма. Так о чем мы? Ах да. Есть один ритуал, с помощью которого можно подсмотреть пол ребенка. Но для этого нам кое-что нужно. – Я приподняла вопросительно брови, попробовав чай – он оказался с каким-то клубнично-голубичным вкусом. Джина доверительно сообщила: – Локон эрлорда.
Что? Его локон?
– Как же хорошо, что вы его бабушка, – сообщила я и наивно продолжила: – Вы ведь сможете с ним поговорить, чтобы он дал свой волос?
Надежда умирает последней, ведь так?
– О, нет, моя дорогая. Он об этом ни за что не должен знать, иначе не позволит.
– Ритуал опасен? – удивилась я, и Джина мягко улыбнулась.
– Вовсе нет. Просто мужчины не понимают женское любопытство, поэтому испокон веков были против пророческих ритуалов по вычислению пола ребенка. И Анвэйм, уверена, идею не одобрит. Поэтому вся надежда на тебя: ты должна срезать локон.
Ага, чудесно. Только как? Он меня к себе и на расстояние метра не подпустит!
– Но как я это сделаю?
– А вы разве не спите вместе? – спросила она, с прищуром посмотрев на меня.
– Наши отношения с эрлордом далеки от идеальных, – медленно сообщила я, и эрледи, казалось, выдохнула с облегчением.
Неужели она подозревала теплые чувства между нами? И сейчас обрадовалась, что эрлорд не влюблен в меня, ведь тогда у Ардахейма будут проблемы. Интересно, а у него уже есть невеста? Хотя нет, о чем я? Лорд де Шалис ведь говорил, что он ищет правительницу посредством Отбора, как я узнала из газет – Великолепного. Придумают же. Нет бы как все нормальные люди – познакомился, влюбился. Или как все нормальные правители – заключил выгодный брак. Желательно с какой-нибудь скверной мегерой, чтобы ему всю жизнь икалось.
– Понимаю, – задумчиво произнесла она, – тогда расскажи, как удалось сохранить это дитя? Раньше о подобных случаях я не слышала.
И тут я поняла, насколько большой опыт за плечами эрледи. Она начала с невинного вопроса, расслабившего меня и заставившего проникнуться симпатией к собеседнику, после чего задала важные и интересующие её вопросы. Джина действительно мудра, хотя по внешности слабо верится, что она может быть бабушкой эрлорда. Матерью – да, но не бабушкой.
– Эрлорд подпитывает меня светлой магией, чтобы плод не умирал и смог бороться за жизнь с моей природной темной магией, – поделилась информацией, полученной совсем недавно.
– Неужели? – удивилась Джина и отпила чая. – Видимо, магия моего внука и впрямь уникальна. Настолько сильно, что… – Она осеклась и тряхнула головой. – Ранее в истории не было случаев рождения ребенка от темной и светлого. Но ведь ты не случайно вернулась во дворец твоего отца? Что-то пошло не по плану?
Все-то она знает. Очень умный и опасный противник. Поэтому стоит быть вдвойне осторожной.
– Мой отец недавно провел ритуал, который запечатал мою магию. Теперь я не светлая и не темная, поэтому светлой магии ребенка не с чем бороться. Теперь он развивается в полной безопасности.
– О, вот как, – покивала она и потянулась за печеньем. – И что же получается, раз ты пришла просить своего отца о помощи, плоду все-таки что-то угрожало?
– Что-то вроде того, – произнесла задумчиво, пытаясь правильно восстановить картину событий, в которых я не участвовала. – Подпитка светлой магией причиняло мне сильную боль, я не могла больше это терпеть. Отец нашел решение: запечатать мою магию.
– Каким же ритуалом он воспользовался? Раньше я слышала только об артефактах-кандалах, которые закрепляются на запястьях преступников и лишают их магических способностей. Это причиняет боль, но не избавляет от внутреннего источника магии. Также существует естественное перегорание, когда маг потратил больше своего резерва, но даже тогда магия восстанавливается из искры источника. Но это ведь не твой случай, правильно? Так как твоему отцу удалось создать новый ритуал?
– Это его способность, подробности которой я раскрывать не намерена. Тайны семьи должны оставаться таковыми, – с улыбкой откликнулась я. – Главное – результат, а он есть: мой ребенок выжил.
– Да, в этом ты права, моя дорогая: главное – ребенок. Теперь все будет хорошо, когда я рядом. Я приложу все усилия, чтобы помочь тебе.
К сожалению, людей, готовых помочь сохранить ребенка, много, а вот людей, готовых помочь мне, нет. Но что-то мне подсказывало, что Джина тоже не бросится спасать меня в случае опасности, если это не будет связано с наследником эрлорда.
Беседа продолжилась на тему ребенка. Мы обсуждали цвета, пеленки, подход к воспитанию, наличие кормилицы и прочее, и прочее. Причем я старалась держать рот на замке и не высказываться, а эрледи масштабно посвятила меня в этот мир.
Одно могу сказать точно: детей здесь любят. По-настоящему любят и позволяют им в детстве шалить. Как я поняла, избалованность – результат того, что дети даже в парах с однодейственной магией появляются крайне редко. Я не могла точно сказать продолжительность жизни, но уже догадывалась, что все в этом мире – долгожители.
Эрледи сопровождала меня весь день, и мы с ней расстались лишь один раз – когда она проводила меня в кабинет лорда де Шалиса. Моему общению с отцом никто не препятствовал, подозреваю, что из-за способностей эрлорда: он бы почувствовал ложь.
– Эти светлые решили нас захватить! – воскликнул лорд де Шалис, едва я вошла в кабинет. Я была с ним согласна как никогда. Он поставил вокруг нас темный купол.
– Вы могли бы отправить подарки обратно…
– Эрледи преподнесла поистине королевский подарок, я просто не мог ей отказать, – сообщил мужчина, и я скептически выгнула бровь. – К тому же знаешь ли ты, сколько на темной стороне стоит светлый жемчуг? У нас он другого цвета. Тебе еще многое предстоит узнать об этом мире. Ты должна почаще держать рот на замке.
– Я удивлена, что эрлорд не заметил изменений в моей речи. Манера в разговоре у всех разная. Неужели они с Аламинтой настолько были далеки друг от друга?
– Возможно, так, а быть может, он догадывается о чем-то, но не может даже предположить переселение душ. Для нашего мира это невозможно. По крайней мере, для других, а не для меня. Вот смотри, если бы он на месте Аламинты увидел девушку, очень похожую на неё, но совершенно другого характера, заподозрил бы подмену. Сестра-близнец или просто действительно очень похожий человек. Но ты беременна его ребенком, то есть в том, что ты – не ты, сомневаться невозможно. Однако о душе из другого мира догадаться тоже почти нереально. Для этого должно быть слишком много совпадений и намеков.
– Моя задача – не допустить этих намеков.
– Да, – задумчиво согласился лорд де Шалис, – хотя эрлорд не глуп, далеко не глуп. Он может догадаться. Поэтому нам скорее надо обучить тебя.
Я даже подалась вперед от интереса. Лорд де Шалис поднялся со своего места и вытащил из ящика стола медальон на тонкой цепочке. Подойдя ко мне, он вложил его мне в руку.
– Это артефакт. Что такое артефакт, объяснять не требуется?
– Имею смутное представление.
– Отлично, – кивнул Великий лорд. – Поверни камень внутри три раза, тогда вокруг тебя образуется защитный купол от прослушки. Мы не можем обучать тебя днем: слишком много свидетелей. Поэтому придется использовать ночное время.
Логично. А днем буду отсыпаться. К тому же ничего удивительного в этом не будет: беременным просто необходим здоровый сон. Медальон я надела на шею, спрятав в декольте.
– Начнем с этикета, разумеется, – продолжил де Шалис, возвращаясь в кресло. – Потом законы, география, история и магия. Ты должна хорошенько постараться. Аламинте было тридцать пять, она, не смотря на юный возраст, была образованна и умна.
Простите, сколько было Аламинте? Тридцать пять? По отражению в зеркале и не скажешь, максимум – двадцать. И подождите, что сказал лорд де Шалис – юна?
– Сколько лет живут в этом мире?
Санронг прищурился и с интересом взглянул на меня. Первый раз я увидела в его глазах настоящий интерес – кажется, он действительно был не прочь услышать что-нибудь о моем мире. Применял ли он когда-нибудь свой дар на кого-нибудь другого? И есть ли еще маги в этом мире, кто обладает способностями, схожими со способностями Санронга? Даже если есть, должно быть, они скрывают их.
– О чем ты? О мире в целом или о продолжительности жизни?
– И о том, и о другом.
Кое-что о мире я уже успела узнать из книг, но структурировать полученные знания – не менее важная задача.
– Миру, возможно, миллионы лет. Однако в истории разных существ есть пара вех, с которых ведется отсчет. Сейчас идет три тысячи двадцатый год третьей вехи, которая отсчитывается с открытия Светлой и Темной стороны. Тогда открылась брешь между мирами, а мы узнали о существовании друг друга. Раньше каждый из миров существовал особняком, но жизнь за завесой развивалась равномерно и, можно сказать, параллельно.
– А продолжительность жизни?
– Около трехсот-четырехсот лет. У каждого по-разному. Например, бабушке эрлорда двести восемьдесят лет.
Сколько-сколько? Немаленький срок, надо сказать. Хотя, подождите, а год у них сколько длится? Быть может, все не так прекрасно? Примерное течение дня я уже знаю, оно не особо отличается от того, которое в нашем мире, значит, и движение солнца, и, соответственно, количество дней в году отличаться не должно. Но я все же задала последний вопрос вслух.
– В году триста тридцать дней, – сообщил лорд де Шалис, чем сильно обрадовал меня. – В вашем мире было иначе?
Ответить я не успела: в дверь постучались. Лакей известил об ожидающем эрлорде.
– Впусти, – кивнул лорд де Шалис и движением руки убрал купол вокруг нас. Эрлорд остановился рядом со мной.
– Я забираю Аламинту.
Глава 7
Оказалось, забрали меня лишь в покои, а не в Светлые земли, как я успела подумать. До сих пор вспоминаю, как похолодели пальцы, когда эрлорд безразлично произнес: “Я забираю Аламинту”. Сразу представила повторный полет на драконе и Жемчужный дворец, в котором на меня будут смотреть свысока. Но, к счастью, все оказалось не так и пока у меня сохранилась возможность избежать незавидной участи.
– Авина, помоги леди Аламинте раздеться, – обратился к служанке эрлорд, едва мы вошли в покои.
Выглядел он недовольно – подумаешь, опоздала на вечерний сеанс “подпитки”! Подождал меня в комнате пятнадцать минут – не сломался! Между прочим, ждал не просто так, а для здоровья его ребенка. Вообще не понимаю, зачем он ему? Тоже хочет получить “плюшки” от пророчества? Нужно поскорее узнать подробности о нем, иначе совершенно не понимаю мотивов этих мужчин.
Мой недовольный взгляд более чем отражал эмоции, которые я сейчас питала к его светлости. Служанка же поклонилась и попросила меня пройти за ней. Мне ничего не осталось, как отправиться за ширму в спальне и снять с себя платье, оставшись в сорочке и длинных панталонах, прикрывающих лодыжки. Сорочку я выбрала максимально закрытую, буквально монашескую.
Его светлость вошел после приглашения. Авина поклонилась и вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь. Мы остались наедине. Странное чувство охватило меня – словно волнение. До этого моим первым и единственным мужчиной был мой муж, который… скажем, отношения с которым были непростыми. Но ни с кем, кроме него, я не находилась в подобном положении – не стояла почти голая, наедине вечером. Слишком интимно. И это буквально разрывало меня изнутри: стеснительность боролась с необходимостью принять обстоятельства.
Маг прошел к одному из канделябров и потушил пару свеч – иногда здесь использовались не только магические светильники, но и обычные свечи. То ли в целях экономии, то ли чтобы свет был не таким ярким. Эрлорд медленно обернулся ко мне.
– Сегодня ты заставила меня ждать. Больше всего на свете я ненавижу ждать.
– Список ваших “ненавижу” слишком обширный, подстроиться под каждый пункт почти невозможно, – произнесла я несколько раздраженно. Видимо, нервы сказываются после общения с его дражайшей родственницей и с ним.
– Однако под самый главный ты попадаешь точно, – хмыкнул он и подошел ближе, сложив руки на груди. Этого расстояния между нами ему показалось слишком много, он преодолел его, нависнув сверху и рассматривая меня, словно, как прежде, пытался угадать эмоции. – Но ведь это взаимно, правда?
– Не хочу вас разочаровывать, ваша светлость, но уже говорила, что не испытываю к вам ровным счетом ничего. – Я подалась вперед, пылая гневом. Откуда во мне столь сильные эмоции? Никак гормоны скачут. – Хотя каждым своим действием, которым заставляете меня прогнуться под свою волю, вы нажимаете на пружину внутри меня. И когда-нибудь она распрямится, тогда её сила непременно ударит по вам.
– Тогда, как я понимаю, не останется места безразличию?
– Еще недавно вы были рады, услышав, что вы мне безразличны. Сейчас что-то изменилось?
– Сейчас я не вижу твоих эмоций, – ответил он, немного расслабившись. – Это меня…
Он будто не нашел слово. Правитель целой страны, наверняка искусный оратор – и… не нашел слово? Каким оно должно быть? Бесит? Интригует? Раздражает? Выводит из себя? Всё суть одна: это очень и очень плохо! Нельзя выводить на эмоции мужчин, особенно облеченных властью. Но как ему отвечать, когда он сам так бурно реагирует на меня?
Эрлорд подошел ближе и подал мне руку.
– Идем.
– Знаете, ваша светлость, я не желаю оставаться с вами наедине, потому что не хочу допустить очередной ссоры. В присутствии свидетелей мы с вами справляемся гораздо лучше. Поэтому я позову эстресс Марисель. Только в её присутствии я смогу почувствовать себя в неком спокойствии.
Эрлорд взметнул брови вверх, а потом просто подхватил меня на руки. Я охнула, схватившись за живот, и обхватила шею мужчины руками. Его светлость развернулся и прошел к кровати, мягко опустив меня на постель. Сам он лег рядом и, приподнявшись на локте, взглянул на меня сверху вниз.
Его рука подхватила полы сорочки и потянула вверх. Я замерла, позволяя эрлорду оголить округлившийся живот. Меня охватило смущение, вытеснив раздражение и злость. Странно, но я почувствовала легкую пульсацию внизу живота, легкими волнами распространяющуюся по моему телу. Ребенку нравилась… близость отца. Точнее, его магия.
Эрлорд положил ладонь на округлый живот, чуть ниже, едва не нарушая нормы приличия. От его руки исходили мягкие светлые волны, которые буквально впитывались в меня. Кожа в месте соприкосновения становилась светло-красной – такой, когда светишь фонариком сквозь сомкнутые пальцы.
Я ощущала этот свет буквально каждой клеточкой своего тела – спокойствие, умиротворение. Близость эрлорда больше не пугала, казалось, что между нами даже не было недавней ссоры: сейчас мы оба были сосредоточены на нем – нашем маленьким чуде.
– Ему нравится, – прошептал эрлорд с какой-то нежной улыбкой на губах, которую я увидела впервые. Оттого замерла и не знала, что сказать. Мужчина продолжил: – Раньше не было такого ощущение тепла и спокойствия. Ребенок будто нуждался в магии, чтобы бороться с твоей тьмой, сейчас же он искренне наслаждается потоками света. Они теперь ему нужны для развития, а не для борьбы.
– Все это вы поняли по реакции еще не родившегося дитя?
– Да, – подтвердил эрлорд. – Эмоции, Аламинта, я ощущаю их. У ребенка они еще не сильно выражены, лишь общий настрой, и то при подобном близком контакте. Даже его я могу ощутить, – произнес мужчина и посмотрел мне в глаза, – а тебя нет.
Находиться в такой непозволительной близости с ним более чем странно. Но я ничего не могла поделать: ребенку нужна светлая магия, если верить словам магистра Марисель. Между тем я сама почувствовала необычайное тепло, мне становилось так хорошо, словно я поздним зимним вечером с мороза забежала домой, разделась и легла под ватное одеяло, прикрыв даже щеки. Чувство защищенности, тепла, комфорта настолько расслабило меня, что я не заметила, как заснула.
* * *
Проснулась от сильного жжения между грудей. Чары сна начали спадать, и я поморщилась, перевернувшись на бок. Жжение ушло, а я, открыв глаза, увидела раскаленный медальон, который дал мне лорд де Шалис. Своеобразное средство связи, ничего не скажешь.
– Чтоб её, эту магию, – поморщилась я и потерла глаза.
Эрлорда в комнате не было. Шторы были задернуты, свечи погашены, хотя свечи тут не единственное средство освещения, есть еще люстры с магическими светильниками, которые, как недавно с гордостью сообщила Авина, темные закупают у светлых. Взаимовыгодные торговые отношениях обеих сторон, так сказать.
Опустив ноги, я потянулась к халату и не сразу заметила движение справа. Вскрикнув, дернула рукой, опрокидывая стоявшую на тумбочке свечу, и повернулась туда, где недавно мелькнуло что-то светлое. Сердце бешено колотилось. Но сколько бы я ни вглядывалась в темноту, увидеть так ничего и не смогла.
– Привиделось или нет? – прошептала в темноту, пытаясь успокоить сердцебиение.
Накинув халат, открыла шторы, чтобы достаточно яркий свет местной луны осветил комнату. Вернувшись к прикроватной тумбочке, я опустилась и подняла с ковра подсвечник с выпавшей свечой. Еще не остывший воск вылился на ковер, оставив пятно. Я нахмурилась.
По положению луны спала я минимум пару часов. Но, судя по свече, она еще недавно горела. Не мог же эрлорд надолго задержаться в этой комнате? Не представляю его лежащим рядом и наблюдающим за мной, это будто Анвэйм из другой реальности. Из моей реальности, где детей чаще всего заводили по любви, а не из-за пророчеств.
Скорее всего, в комнаты возвращалась Авина и потушила свечи. Определенно так. Эрлорд просто оставил их зажженными, вряд ли бы он позаботился о моем сне и погасил их.
Медальон вновь нагрелся, а я поспешила в ванную. Как заново зажечь свечи, я не представляла, но зато знала, что в ванной можно включить магические светильники через артефакт, висящий на стене, что и сделала. В зеркале сразу же отразился магистр Энрад. Приветливо помахав ему рукой, я закрыла дверь на защелку и активировала медальон на шее, как учил лорд де Шалис. Целитель сидел за каким-то столом, фона за ним я не видела, он будто растворялся, зато прекрасно разглядела столовые приборы, выложенные перед магистром.
– Доброй ночи, леди Аламинта. Как вы себя чувствуете? Живот не тянет? Не слишком устали? Быть может, вам будут непомерно тяжелы ночные занятия?
Прислушалась к себе: чувствовала я себя великолепно! Никак живительная магия эрлорда. Казалось, даже вся моя раздражительность куда-то улетучилась, оставив прекрасное чувство умиротворения.
– Все хорошо, магистр Энрад. К тому же я не могу себе позволить оставаться необразованной в этом мире. Нужно учиться.
– Вы правы, леди Аламинта, – ответил он, кивнув. – Поэтому начнем. – Он прочистил горло. – Разумеется, в первую очередь с этикета. Сначала с обращений и поклонов. После уделим внимание сервировке стола – неизвестно, когда еще эрлорд захочет провести с вами завтрак, обед или ужин.
С поклонами и обращениями было более менее понятно, здесь не придерживались слишком строгого официоза – скорее, в сердцах и умах жителей царило свободомыслие. А что подобие сословного строя сохранилось и во главе государств стояли монархи, так то результат магического воздействия: на силе строилась иерархия. Даже наследник выбирался не по старшинству, а по резерву и магическому мастерству. В общем, в этом плане мне этот мир даже понравился. Легче будет привыкнуть. Хотя определенно были вещи, которые выдавали во мне неместную.
– Я наблюдал за вами издали. Ваши руки, леди, – вы слишком размахиваете локтями, когда ходите или едите. Прижимайте их к ребрам. Правильно, вот так…
Учитывая, какой информацией меня снабдил магистр Энрад, я была удивлена, как меня все еще не рассекретили.
– Слава богу, спину еще мама научила держать ровно, иначе бы точно что-то заподозрили, – пробурчала я, зевнув.
– Вы беременны, леди Аламинта. Сейчас к вам более снисходительное отношение. Вам позволено делать так, как нельзя было бы другой леди. Да и тот факт, что подмены быть не могло из-за вашего положения и ребенка от эрлорда, закрывает глаза на правду окружающим.
– Почему вы так уверены, что никто не знает о перемещениях между мирами?
– У лорда де Шалиса очень редкий дар. Раньше я о нем не слышал, думаю, как и многие. Вы должны расслабиться, леди. Не думайте об этом. Лучше позаботьтесь о том, чтобы следить за своим поведением. Также я заметил, что вы слишком быстро двигаетесь. Будьте степеннее, медлительнее. И меньше эмоционируйте.
То-то здесь все ходят с каменными выражениями лиц, особенно лицо Анвэйма навевает скуку и уныние.
– Что касается сервировки стола… Существуют четыре вида тарелок, что вас не должно удивить: для супа, для основного блюда, для закусок и десертная. – Магистр попеременно показывал мне каждый прибор. – С вилками, ложками и ножами будет несколько сложнее…
Спустя час я запомнила, где вилка для рыбы, а где – для морепродуктов, но спустя еще полчаса благополучно забыла и начала путаться. Мало того, что я почувствовала потребность во сне, так еще и “переучилась”, теперь от волнения не могла отвечать правильно. Магистр Энрад поднял руки вверх.
– Кажется, на сегодня хватит с меня приборов.
– Вчера вы обедали и ужинали в одиночестве, ссылаясь на недостаточно хорошее самочувствие после потери магии, но вечно этим предлогом вы пользоваться не можете. Да и эрлорд может внезапно захотеть вашего присутствия, как во время завтрака. Поэтому вопрос с этикетом нужно решить в кратчайшие сроки. – Затем он придирчиво осмотрел меня: я сидела на пуфике, опершись предплечьями на столешницу. – Хотя вы правы, думаю, на сегодня хватит, леди Аламинта…
– Подождите, – окликнула я его и подалась вперед. – Последний вопрос, позволите?
– Разумеется, леди. Я здесь, чтобы удовлетворять ваше любопытство и обогащать знаниями.
– В вашем мире существуют привидения?
– Кто? – удивился мужчина, и его лицо вытянулось. – Это миф, леди. Привидений не существует. Они из разряда фольклора.
– Мне кажется, что я видела одного, – сообщила я. – Мельком, в библиотеке. Хотя мне могло показаться.
Магистр Энрад застыл, с интересом изучая меня. Я прикусила губу, размышляя, не сболтнула ли лишнего. Хотя, учитывая мой вопрос, он бы и так догадался, почему я внезапно заинтересовалась привидениями.
– Вам показалось, леди. Такого просто не могло быть. Я скептик и не верю в их существование. Это все равно что верить сказкам о единорогах.
Единороги? Уже почти хочу их увидеть.
– Что ж, тогда доброй ночи, магистр Энрад.
– Доброй ночи, леди.
Зеркало вновь отражало только меня, я отключила медальон и погасила свет. Вернувшись в спальню, выглянула в окно. Занимался рассвет. Уже было, должно быть, часа четыре ночи или больше. У меня не так много времени на сон. Хотя не будут же будить беременную женщину?
