Наталья Лазарук
Город без любви
– Мы уже ищем ее в саду, госпожа, – кротко сказала смуглая черненькая служанка. Видно было, что девушка еле сдерживает слезы.
– Я думаю, что Екатерина просто гуляет в саду, не стоит волноваться за нее, – сказал юноша. Анна Фёдоровна слегка усмехнулась:
– Конечно же с ней все хорошо. Боюсь, моей дочери не передались мои черты, такие как пунктуальность и учтивость. Прошу прощения, господин де Бриз, девушка напрочь лишена манер, – стоило только хозяйке дома закончить свои слова, как, к удивлению Эрнеста, в комнату вбежала молодая девушка. Впервые он увидел настолько простую и при этом неземную красоту. Персиковое платье оттеняло цвет потрепанных ветром волос. Очаровательное круглое личико обрамляли мелкие небрежные косички. Девушка тяжело дышала от быстрого бега. Ее лицо раскраснелось от нагрузки и жгучего стыда. Эрнест Де Бриз встал из-за стола, представился и поцеловал руку девушке. Катенька слегка поклонилась, ее движения были немного нервными, а глаза с явным любопытством рассматривали гостя.
– Катя, – кротко представилась девушка и застыла как прекрасное изваяние. Анна Федоровна возмущенно вздохнула:
– Екатерина, что за манеры!
Катенька смущенно потупила взгляд и села за стол. Эрнест галантно отодвинул ей стул, чем заставил девушку еще больше смутиться.
– Не обращайте внимание, она боится чужих и ведет себя как маленький безрассудный ребенок. Господи, что же я такого сделала, что заслужила такую непокорную дочь? – Анна Федоровна картинно закатила глаза, в то время как Катенька сидела с опущенным лицом и роняла слезы на белоснежную скатерть.
– Екатерина, это непристойно, плакать перед нашим гостем. Вы не отужинаете сегодня.
Катерина покорно вышла из-за стола и практически бесшумно покинула комнату. Де Бриз заметил, что на самом деле губа девушки дрожит, лицо пылает, а ноги хотят убежать гордой рысью. Как же она была хороша! Юноша бы отдал все только для того, чтобы на лице этого милого существа никогда не было слез. Эрнест ответил на все интересующие хозяев вопросы и удалился в свою комнату, сославшись на плохое самочувствие.
Милая Катя
Девушка вбежала в свои покои и, откинувшись на шелковые подушки, зарыдала. Танюша пришла позднее и принесла ей ужин.
– Ох, вы должны покушать, моя дорогая, хотя бы ради меня! – взмолилась Танечка в ответ на отказ Екатерины. Последняя, чтобы не обидеть добрую подругу, все-таки отведала пару кусочков мяса. Глаза Кати горели странным огнем, а на лице отображались мука и удивление, а также какая-то безумная радость.
– Катенька, что с вами, здоровы ли вы? – испуганно спросила Танюша и присела на кровать рядом с девушкой.
– Я была опорочена перед нашим гостем. Каков же этот гость! Ты заметила, как он красив?
– Безусловно, я согласна с вами. Он мне напомнил картину с книги.
– Ах, Танюша, я не об этом! Ты видела, какие у него красивые глаза, они так манили меня и смущали. Я вся дрожала перед ним, как осиновый лист, у меня вспотели ладони, а лицо загорелось, как будто я была больна!
– Может вы и вправду заболели? – вскрикнула Танюша, и Катенька торопливо приложила палец к губам.
– Тише, прошу тебя. То, что я расскажу тебе, должно быть нашей самой большой тайной. Не выдашь ли ты меня, Таня?
– Госпожа, вы же знаете, что я предана вам вся без остатка.
– Слушай, – возбужденно зашептала девушка, – я закрываю глаза и вновь вижу его лицо. Уже несколько часов все мысли мои лишь об этом госте. Я судорожно вспоминаю все – его одежду, манеры, слова. Я чувствую, что его образы нужны мне как воздух, без них я не проживу и дня. Мне кажется, что я влюбилась, Таня. Я – преступница, пусть меня убьют за мое преступление! – Катюша вновь зарыдала.
– Господи, что ж вы такое говорите! Нет греха в любви, так пишут в книгах! Но она запретна здесь… Ах, моя бедная госпожа! – Танечка порывисто обняла подругу и тоже начала плакать.
– Ну-ну, Танюш, тебе ли плакать? Постыдны мои мысли, мне и ронять слезы.
– Милая моя барышня! Я все отдам, только бы вы всегда были беззаботной и веселой!
– Мы же читали, что любовь подобна адскому нектару – и сладка, и отравляет мысли. Таня, моя Танечка, николи я не буду такой, как раньше.
– Страх что вы говорите, барышня! Ах, бедная моя птичка, неужто вы в сетях!
– Да! – неожиданно громко сказала Катя. – Я в сетях! И эти сети слаще мне свободы! Я в сетях любви!
– Тише, Катенька, услышат, – прошептала служанка, неведомо для чего оглядываясь.
– Я влюблена, влюблена, – прошептала Катерина и вновь откинулась на подушки.
– Госпожа…
– Иди, оставь меня, хочу побыть одной, – чуть слышно произнесла Екатерина. Что за буря бушевала в ее неподвижном теле! Ей было жарко, она горела в огне. А потом появлялся озноб, будто ее тоненькую фигурку покрывало снежное одеяло. Катюша пыталась заснуть, но сон не желал нарушить безумный танец ее раздумий. Девушка не заснула до утра. Сквозь окно пробились первые лучи солнца. Катерина встала с кровати, растерянно обошла комнату несколько раз и вышла на свежий воздух.
Сегодня в саду ей было прекрасней, чем раньше. В воздухе витал сладковатый аромат зреющих яблок. Любимая белая беседка, обвитая виноградной лозой, горела в лучах солнца. Катя присела на горячее дерево и улыбнулась. Весь этот огонь, все эти ароматы любимого сада так сейчас напоминали все то, что творилось в ее груди! Катюша провела рукой по зеленой виноградной ветке и закрыла глаза. Ей до боли хотелось вновь погрузиться в свои грезы.
– Екатерина Владимировна, – услышала девушка рядом с собой удивленный голос. Она обернулась; что-то екнуло в сердце. Катя проворно вскочила и присела в глубоком реверансе перед господином Де Бризом.
– Полно, Екатерина, к чему все эти чины? – Эрнест в отвращении скривился, а после улыбнулся той доброй и ласковой улыбкой, которую Катерина уже успела полюбить. – Можно звать вас просто Катей?
– Как вам будет угодно, господин…
– Эрнест, просто Эрнест, – прервал девушку Де Бриз.
– Если вы хотите, то я буду вас звать Эрнестом.
– Ну разумеется, ведь меня же так зовут с рождения, – внезапно рассмеялся юноша, резво преодолел небольшое расстояние между ними и взял девушку под руку, принуждая Катю встать с поклона и поднять лицо. Катенька посмотрела на Де Бриза и поспешно отвернулась: сколь властным над ней был этот взгляд.
– Катя, Катенька, вы не против небольшой прогулки? – спросил Эрнест, заглядывая в ее глаза и смущая девушку еще больше. Не дожидаясь ответа, Эрнест повел Катю по каменной дорожке сада. Она чувствовала, как через руку проходит мелкая дрожь, разум заволакивается туманом, а сердце бешено отбивает дробь. Екатерина ощущала, как щеки предательски пламенеют, но ничего не могла с собой поделать. Де Бриз что-то бодро и весело рассказывал, но девушка не вслушивалась в слова, а только жадно ловила звучание его голоса.
– Что же вы молчите, Катя? – спросил Эрнест, выжидающе смотря на девушку. Екатерина еще ниже склонила голову от этого пристального взгляда.
– Ох, я, наверное, утомил вас своими разговорами. Уж простите за мою бестактность, я вам и слова сказать не дал. Катюша, расскажите о себе.
– Что же мне вам рассказать? – тихо спросила Катя.
– Что хотите, мне интересно все.
– Я даже не знаю….
– Катенька, если я спрошу вас, вы примете мои слова всерьез, не посмеетесь надо мной?
– С чего мне над вами смеяться? – удивленно спросила девушка у Эрнеста, который резко стал пугающе серьезным.
– Боюсь, что мои слова покажутся вам шуткой, но я не верю, что вы не понимаете любовь. В вас слишком много чувства, вы лишены холодности других жителей. Я знаю, что в вашем городе запрещено любить, а смысл этого слова едва понятен вам, но мне не верится в это… Катя? – Эрнест остановился и посмотрел на внезапно побледневшую девушку. Катя отскочила от Эрнеста, будто обожглась, и опрометью понеслась обратно в дом.
Как испугалась Екатерина его слов! Неужто он понял, разгадал ее? А этот смешливый тон? Наверняка этот французский господин узнал ее секрет и тайком насмехался над нею, обычной девушкой из глубинки! Как же больно кольнула эта издевка! Катюшу сковал страх: выдаст, выдаст этот юноша ее тайну! Девушка пташкой влетела в комнату и, едва ее голова коснулась кровати, разразилась дикими неистовыми рыданиями.
Сердце Эрнеста
Черная тень металась по стене – Эрнест, сомкнув за спиной руки, мерил шагами просторную комнату. Он пытался вспомнить каждую деталь разговора, каждый жест, но не смог понять одного: что так отпугнуло Катю.
Как с этой девушкой было уютно! Он терял голову рядом с нею. Эрнест понимал, что надоедает ей своими разговорами, но не мог остановиться, не мог с собою совладать. Хотелось поведать ей все о своих странствиях, открыть для нее целый мир. Она околдовала его, мучила своей красотой! Юноша не мог усидеть на месте, он шептал – Катя, – смакуя звук ее имени. Для Эрнеста оно было музыкой. А как сводил с ума ее нежный робкий голос! Такой кроткий и мягкий, голос земного ангела. Эрнест вновь подошел к окну, но не увидел в саду знакомой фигуры.
– Чем же я вас напугал, несравненная Катя? – в сотый раз спросил Эрнест у себя, но вновь не нашел ответа.
На его кровати лежал чемодан. Изредка господин Де Бриз складывал его, собираясь уехать из странного поместья. Но потом вновь доставал вещи, чтоб хоть раз, хотя бы взглядом увидеться с нею! После их разговора он ни разу не видел Катеньку. Служанки сказали, что госпоже стало плохо и она ушла в опочивальню. За завтраком следующего дня девушка вновь не появилась, сославшись на дурное самочувствие. Эрнест был уверен, что она намеренно избегает его. Он с ужасом осознал, что испугал ее своими безрассудными речами. Господин Де Бриз знал, что должен объясниться с нею, рассказать о своих чувствах. Но как он смог бы это сделать, если язык не повинуется ему всякий раз, когда он говорит с этой неземной девушкой. Как только юноша видел ее легкий стан, смущенное лицо, тихий и мудрый взгляд, то он сразу же начинал болтать всякую чушь, сбиваясь и резко меняя тему разговора. Эрнест понимал, что похож на безумца, но он был опьянен любовью, которая впервые зародилась в его сердце.
– Как же мне все объяснить вам? – в отчаянии воскликнул юноша. Взгляд Эрнеста скользнул по листам бумаги, спасению от этих мук. Он решил написать Катерине письмо. Нежное, ласковое, наполненное его чувствами. Эрнест долго думал, как же передать его ей, но решение нашел быстро. Он уже давно наблюдал за одной служанкой, Татьяной. Девушкой кроткой, тихой и простой, но привязанной к своей юной госпоже, словно малолетний доверчивый ребенок, который всюду следует за нянькой. Эрнест видел истинную любовь к госпоже в ее глазах. Он откуда-то знал, что этой девушке можно верить. Эрнест сел за стол и несколько часов просто собирался с мыслями, прежде чем его перо начало выводить первые строки.
Эрнест постарался уместить всю его любовь и нежность на одной странице. Ведь потерянный клочок этого письма может тяжело обернуться для влюбленного. И что еще хуже – разгневать маменьку Катерины.
Эрнест выведал, где находится коморка Татьяны, у Варвары, старой служанки с морщинистым и вечно угрюмым лицом. Видя жгучее любопытство в маленьких поросячьих глазках, он сказал служанке, что хочет передать Татьяне поручение. Варя попыталась сама предложить свою помощь. Эрнест ответил, что он немного недоволен работой Татьяны и хотел бы, чтобы она кое-что переделала. По лицу Вари Эрнест понял, что служанку это известие весьма порадовало. Господин Де Бриз поспешно удалился, избегая других вопросов.
Каморка Татьяны была расположена рядом с комнатой Кати. Эрнест немного задержался, прикоснувшись к запертой двери, но тотчас отдернул руку и постучался в дверь комнаты служанки. Татьяна поспешно открыла и, видя, кто перед ней стоит, нервно склонилась.
– Татьяна, могли бы мы пройти к вам? – как можно дружелюбнее спросил Эрнест. На лице девушки появился страх, но она сразу же отошла, пропуская вперед господина. Эрнест понял, что девушка боится нагоняя за плохую работу или обыска ее скромных пожитков. Казалось, девушке есть, что скрывать. Каморка Татьяны была очень маленькой, практически пустой, но очень чистой. В отличие от других служанок при этом доме, Татьяна жила в отдельной комнате.
– Видите ли, Татьяна, у меня появилась небольшая просьба к вам. Вы дружны с Катей?
– Да.
– Вы преданны ей?
– Да, – вновь повторила девушка своим тихим, но твердым голосом. Эрнест видел, что она говорит честно, от всего сердца.
– Вы очень сильно преданны ей?
– Если бы жизнь барыни была под угрозой, то я бы непременно поменялась с нею местами, чтобы защитить мою добрую и чистую госпожу.
– Я вижу, что вы не лжете. Таня, у меня для Екатерины есть небольшой конверт. Вы могли бы передать его лично в руки? – спросил Эрнест. Татьяна немного успокоилась, хотя ее насторожила эта просьба. Юноше это понравилось, настороженность девушки показывала ее истинное беспокойство о Екатерине.
– Да. Я надеюсь, в нем нет угрозы?
– Неужели вы думаете, что я устоял перед скромностью и добротой этой девушки? Я надеюсь, в этом письме нет ничего, что расстроило бы ее. Но я боюсь, что, попади оно в плохие руки, это может плохо обернуться для Екатерины. Вы заслуживаете доверия, ведь вы бесконечно преданны Кате. Бумага хранит лишь мои спутанные мысли. Но, боюсь, что они слишком смелые и грубые для такой совершенной добродетельной девушки, кой является она. Прошу, пусть прочитает она этот конверт, а затем проследите, чтобы Катенька его сожгла, не оставив даже пригоршни пепла, – с этими словами Эрнест дал Татьяне конверт и удалился.
Письмо
Екатерина Владимировна горячо молилась, когда к ней постучали. Девушка испуганно вскочила и открыла дверь. На пороге стояла Татьяна. Ее лицо было немного потрясенным, напуганным и одновременно счастливым.
– Танюш, что произошло? – спросила Катенька, порывисто обняв служанку.
– Господин Эрнест Де Бриз просил в тайне ото всех передать вам конверт. Он сказал, чтобы после прочтения вы сожгли эти бумаги, – сказала Таня и вытянула из-за передника конверт. Катюша взяла протянутое письмо и дрожащими руками оторвала печать. Страх боролся с любопытством, но все же последнее победило, и девушка достала исписанный листок. Горячим шепотом она начала читать письмо вслух:
– «Екатерина Владимировна. Милая Катя! Вы окрылили меня, вознеся прямо к небу, открыв желание писать вам самые чудеснейшие строки, которые могут выйти из-под пера простого смертного грешника, коим я и являюсь.
