Наталья Королькова
Тёмный рассвет
ГЛАВА 3
Обошла здание, останавливаясь возле запасного выхода. Довольно крутая лестница шла от земли до третьего этажа и заканчивалась небольшой площадкой перед стеклянной дверью.
Взгляд привычно заметался по сторонам, упал на окно, возле которого я стояла. Оно было не глухим и открывалось при помощи магнитного ключа. Приложила к стеклу один из своих.
Система не среагировала.
Скверно. Намного удобнее было бы попасть в подвал с первого этажа, а не с третьего.
«Ну и ладно».
Ещё раз оглядела территорию, после чего за считанные секунды поднялась наверх.
Дверь была закрыта на обычный механический замок, и уже через несколько мгновений она для меня гостеприимно распахнулась.
Проскользнула внутрь помещения. Дверь при помощи доводчика закрылась сама, и я услышала тихое защёлкивание замка.
Я бесшумно ступала по деревянному паркету.
Слух обострился, зрение напряглось, а организм стал работать, как идеально отлаженный механизм.
На предельной скорости пробежала по длинному коридору.
На несколько секунд замерла на лестничном пролёте.
Со второго этажа долетали голоса.
В идеале мне нужно было столкнуться с одним из служителей для того чтобы утащить у него магнитный ключ от камер, а заодно узнать за какой именно дверью находится лаборатория.
За спиной послышался звук открывающейся двери.
У меня было два варианта: либо пойти навстречу к тому, кто вышел из кабинета или же быстренько спуститься на второй или первый этаж.
Насколько мне было известно, на третьем этаже располагались кабинеты начальства, а мне хотелось встретиться с кем-нибудь попроще, но, с другой стороны, ключи от камер наверняка были не у всех законников, а у начальства обязаны были быть.
После недолгих колебаний решила стоять на месте.
«Я нахожусь здесь на законных основаниях, поэтому никого и ничего не боюсь», – дала себе установку.
На несколько секунд прикрыла глаза, максимально расслабляясь, насколько это можно было в моём положении.
Тяжёлые шаги приближались.
Постаралась придать лицу безмятежность.
– Что вы здесь делаете? – раздалось за спиной.
– Жду, – ответила, разворачиваясь и хлопая ресничками.
«Надо же, как мне «подфартило-то», – передо мной стоял начальник нашего двести тринадцатого отделения собственной персоной. Злобный, лысый, толстый мужичок, чуть ниже меня ростом. Около года назад, он хотел прилюдно выпороть мою мать за то, что она, выходя из отделения, споткнулась и упала к его ногам. Как же! Мамочка посмела задеть до блеска начищенный ботинок начальника полиции, и тот запылился! Борис Сергеевич, это имя навеки отпечаталось в моей памяти. Я умоляла этого мужчину пощадить мамочку, но этот монстр в человеческом обличии оставался непреклонен.
Мама бы не выдержала тридцать ударов плетьми. Пришлось предложить Борису Сергеевичу компенсацию за моральный и материальный ущерб. Этот жлоб такую цену загнул…
– Меня ждёшь? – и без того узкие серые глазки мужчины прищурились.
– Нет, Игоря. У него что-то срочное. Просил подождать, вот я и жду. – На лице ни капли тревоги. Только лёгкая грусть, при этом я непрестанно моргала ресницами, пытаясь создать образ тупой девицы.
Начальник отделения меня не узнал. Ещё бы, зачем ему запоминать какую-то нищенку в лохмотьях. К тому же столько времени прошло, да и сейчас благодаря парику, линзам и приличной одежде я выглядела совершенно по-другому.
– Какого Игоря?
– Тёмненький такой, кучерявый и черноглазый, у него ещё шрам небольшой на виске, – показала на каком именно. Игоря и ещё троих я давным-давно заприметила. Эти ребятки меня не единожды до камер к матери провожали. Кто-то к ним обращался, к кому-то они, вот я и запомнила.
– Потапов? – кустистая бровь мужчины взлетела вверх.
– А я фамилию у Игоряши не спрашивала, – покаялась, пожимая плечами и снова глазками хлоп-хлоп. – Мы с ним только недавно начали встречаться, как-то неудобно было задавать вопросы о фамилии, да и не до этого как-то было. – Изображая на лице смущение, опустила голову.
Как же мне хотелось поставить этому жиртрясу подножку и посмотреть, как он кубарем полетит по лестнице.
– У Потапова сегодня выходной, – попёр на меня Борис Сергеевич, уличая во лжи.
– Вот и я о том же, – не растерялась, хотя и не ожидала, что так повернётся. – Мы в кафе собрались, а Игорю в лабораторию срочно потребовалось наведаться, – тяжело вздохнула.
– Ты мне тут не заливай! Лаборатория на первом этаже! Если бы действительно ждала, то сидя в коридоре на скамейке! А ну-ка пройдём… – Подняв свою жирную ручищу, начальник отделения жестом показал мне проследовать к лестнице.
«Не хочу я с вами никуда идти! Мне только ключики нужны».
Шагнула в сторону начальника отделения, вроде как согласная пойти с ним, и тут же сделала вид, что нога у меня подвернулась.
Пошатнулась в сторону Бориса Сергеевича, а после и вовсе на него завалилась, при этом моя правая рука легла на его нагрудный карман, а пальцы левой прощупали правый карман мужчины.
Нужного мне прямоугольного ключа ни там, ни там не было. Срочно требовалось переходить к плану «О», это когда приходилось действовать по обстоятельствам.
– Простите, голова закружилась, – произнесла, вроде как отлепляясь от мужчины, и даже левую руку ко лбу поднесла. Пара секунд и я упала на Бориса Сергеевича всей массой тела, незаметно извлекая из его левого кармана магнитную карту-ключ, которая тут же перекочевала в мой карманчик.
– Что ты себе позволяешь? – взбеленился мужчина. Меня отодрали и оттолкнули. Воспользовавшись ситуацией, упала на пол.
– Как ты, мерзкая тварь, посмела ко мне прикоснуться?! Публичная порка! Десять плетей! – разошёлся не на шутку Борис Сергеевич.
– Мне плохо стало, – попыталась оправдаться, и не думая подниматься.
– Сорок плетей!
– Я не нарочно, – пролепетала.
– Пятьдесят плетей! Сейчас же! Не откладывая!
Липкий пот страха выступил на ладонях и заструился по спине. Сердце забилось с перебоями. По телу прошла дрожь, а желание бежать без оглядки стало приоритетным.
«Надо было искать законника на втором или же на первом этаже, – пришла запоздалая мысль, – я должна была предположить, что чем выше начальник, тем он дурнее».
Глядя снизу вверх в серые глаза мужчины с расширившимися зрачками, поняла, что он наслаждается моим страхом.
«Я властен над тобой делать всё, что я захочу», – прочитала в его глазах.
«Маньяк, садист и шизофреник, – дала оценку, – да ещё и у власти, – от таких лучше было держаться подальше, но сначала надо было вырваться». – Я читала о том, что пропитываясь страхом жертвы, маньяк испытывает чувство психического и физического удовлетворения. Действовать нужно было от противного.
Глубоко вздохнула, неимоверным усилием воли беря себя в руки.
Начальник отделения ждал, что за моим первым непроизвольным испугом последует настоящий страх. Этот извращенец жаждал насладиться им.
Улыбнулась, пока ещё краешками губ.
«Фиг тебе».
Расправила плечи. Тряхнула волосами и теперь уже без страха взглянула в стальные глаза.
Растянула губы в улыбке, не без удовольствия замечая, как Бориса Сергеевича передёрнуло.
Улыбка стала шире.
– Я люблю боль, – произнесла с придыханием. – Вы сами меня бить будете? Пойдёмте в ваш кабинет.
– Это не отделение законников, а самый настоящий бедлам! – прорычал Борис Сергеевич. Он брезгливо вытер об себя ладони, которыми ко мне прикасался, отталкивая. – Чтоб через две минуты духу твоего здесь не было!
«Ну, вот и всё, я ему уже не интересна. Раз не боюсь боли, не испытываю страха, нет никакого смысла со мной возиться».
Что-то недовольно бормоча под нос, Борис Сергеевич спустился.
«Урод!» – выкрикнула мысленно, поднимаясь с пола.
На несколько секунд прикрыла глаза, делая глубокий вздох и скидывая напряжение, в котором я пребывала последние минуты.
«Вперёд!» – скомандовала себе.
Бесшумно спустилась по нескольким ступеням.
Брызжущий недовольством громогласный голос Бориса Сергеевича долетал со второго этажа. Радуясь, что мужчина не пошёл ниже, быстренько спустилась по лестнице.
Достигнув первого этажа, вскинула подбородок и шагнула в коридор.
«И где у нас тут лавочка?» – крутанула головой, сначала в одну, а после в другую сторону.
Одна-единственная узкая и короткая лавочка без спинки стояла по левую от меня руку у окна. Повернула в ту сторону.
Из дальнего кабинета вышел мужчина в белом халате, маске, перчатках и колпаке.
«У них тут, что и операционная есть?» – предположила, идя навстречу высокому, худощавому парню.
Сразу же бросилось в глаза, что халатик молодому человеку не по размеру, он не висел свободно, а плотно облегал подтянутую фигуру.
«Наверное, новенький, ещё не успел разжиреть», – предположила. Я ещё ни разу не встречала худых, без каких бы то ни было жировых отложений законников.
Молодой парень (судя по длинным гладким, не морщинистым кистям рук и доступной к обозрению височной части лица) смотрел исключительно себе под ноги. А мне вдруг захотелось поймать его взгляд, увидеть цвет его глаз и попытаться понять, о чём он мог так глубоко задуматься?
«Зачем мне это? – отругала себя. – Дожила, на служителей начала засматриваться. Хотя, очень даже неплохо было бы иметь в отделении своего человека», – ответила себе.
Остановилась, провожая взглядом законника, который вихрем пронёсся мимо меня.
Мужчина скрылся на лестничной площадке.
– Что вы здесь делаете? – из ближнего кабинета выскочил один из служителей.
Сердце нервно дёрнулось и забилось чуть быстрее.
Плотный, накаченный мужчина ловко ухватил меня за руку так, что не вырваться.
Вот вроде у законника и рост, и мышцы имелись, и лицо не отталкивающее было, но второй подбородок, припухшие глаза, и округлившийся живот, который еле сдерживала пуговица на заправленной в штаны рубашке, портили общую картину.
«Почему я их сравниваю? Что меня так зацепило в том парне? Его фигура? Да я и получше видела. Твёрдая уверенная, но в то же время мягкая походка или то, что он даже не посмотрел на меня? А этот вот, прицепился, не отодрать».
– Борис Сергеевич послал меня в лабораторию, велел срочно принести ему вещдок.
– Зачем? – изумился шатен.
– Вот вы у него сами и спросите! – выпалила, прекрасно понимая, что подчинённые не будут спрашивать у начальника, зачем ему что-то понадобилось.
– Я вас провожу, – меня вынудили пойти в нужную сторону. Я не сопротивлялась.
– Кто вы? Откуда? Как сюда попали? – засыпал меня вопросами служитель.
– Меня направили к вам из шестьдесят четвёртого отделения (я однажды оттуда вытаскивала маму). Если повезёт, буду проходить у вас практику, – выпалила на одном дыхании. – Только вот, похоже, Борис Сергеевич от такой перспективы не в восторге. Он сначала наорал на меня, а потом отправил в лабораторию.
Прямо перед нашим носом распахнулась та самая дверь, из которой вышел молодой мужчина в белоснежной маске.
– Денис Владимирович, – всклокоченный рыжеволосый паренёк, чуть было не снёс нас. – Вы случайно нож не брали? Конечно же, не брали, – ответил сам себе парень, теребя полу расстёгнутого белого халата, – у вас же нет ключа от лаборатории, он только у меня и Данилина, а у него сегодня выходной. Ну это ж надо, – всплеснул руками рыжеволосый. – Экспертизу не провели, пальчики с рукоятки на ноже не сняли. А теперь и не получится, я везде искал, ножа с обожжённой рукояткой нигде нет. Борис Сергеевич меня убьёт.
«Это же мой нож! – сердце сбилось с привычного ритма. – Его что, украли? Отсюда? Но кто?»
– Денис Владимирович, кто мог взять нож? Он лежал в пакетике на столе. Я находился в смежной комнате, пробыл там всего минут пять. Дверь всегда закрыта, никто не мог войти, – словно в подтверждение, послышалось щёлканье замка.
«Кому мог до такой степени понравиться дешёвый нож, чтобы из-за него рисковать жизнью пробираясь в отделение законников? Настоящему убийце, – тут же пришёл в голову ответ. – Только вот зачем ему нож, если его последней держала я? Меня же хотели подставить. Разве нет? А если так, то зачем красть улику с моими отпечатками пальцев? Меня бы выследили и посадили. А этот воришка спас меня».
Я поняла, что именно зацепило меня в этом «хирурге». Всё! Он не вписывался в обстановку. Он, как и я, был чужой здесь! Я практически не сомневалась в том, что прошедший мимо меня парень и есть тот самый вор. Он, как и я, так же нагло пробрался в логово врага, я даже восхитилась его дерзостью. Чуть-чуть.
«Его наняли или он действовал по собственной инициативе? А ведь вполне вероятно, что именно он убил дядю Витю. Кто ж ты такой-то, таинственный незнакомец?»
– Да и пёс с ним с этим ножом, дело уже закрыли. Забудь. Открывай дверь и знакомься с нашей практиканткой. Как тебя зовут? – с запозданием спросил мой сопровождающий.
– Пару минут назад я видела, как из этой двери выходил мужчина, – сообщила рыжеволосому парню, игнорируя вопрос касательно имени. Мне нужно было переключить внимание служителей со своей скромной персоны на любую другую. – Он был во всём белом, я ещё подумала, что он хирург или же патологоанатом. Если у вас там жмурики, – указала на дверь в лабораторию, – я туда не пойду, не уговаривайте. Предупреждаю, я сразу же в обморок грохнусь.
– Куда он пошёл? – рыжеволосый ухватил меня за плечи, вглядываясь в глаза.
– На лестницу, – указала на какую именно.
Парень, сорвавшись с места, бросился в указанную сторону.
«Боги! – захотелось закатить глаза к потолку, – если это бег…»
Удивилась, как пол под ногами у паренька не проломился, а всего лишь пару раз жалобно проскрипел. В меру упитанный парнишка, оказался не в меру тяжелым, и он явно не уделял время физическим нагрузкам.
– Опиши его, – потребовал мой сопровождающий, отпуская мою руку.
Спрашивали меня явно о воре. Отвела взгляд от рыжеволосого, который пробежав всего ничего уже запыхался. Мой тонкий слух, даже отсюда слышал страшную отдышку. Сосредоточилась на собеседнике и его вопросе.
– Мужчина был в белом халате, он примерно с вас ростом, худощавого телосложения, вроде как молодой, морщин в уголках глаз не было. Это всё, – развела в стороны руки. – На ботинки не смотрела, описать не смогу. Откройте мне, пожалуйста, лабораторию, я возьму записную книжку и тут же уйду. – Делать в лаборатории мне было уже нечего, но выбранную роль следовало доиграть до конца. И раз меня послали за вещдоком, я должна была его принести, при этом прекрасно понимая, что никакой записной книжки нет (откуда бы она взялась, если восемьдесят процентов населения безграмотна). Я планировала сослаться на то, что что-то неправильно поняла и с причитаниями: «только бы меня Борис Сергеевич не выгнал», сломя голову выбежать из кабинета.
– Придётся ждать Стаса.
«Похоже, он говорит о рыжеволосом парнишке».
– А у вас, что разве нет ключа? – изумилась. – Я думала, что у большинства законников магнитные ключи универсальные и открывают большую часть дверей в отделении. – Я действительно так думала и планировала изъять ключ у первого попавшегося мне законника. Собственно, у первого и забрала.
– И откуда вас только таких берут? – глядя на меня, мужчина с шумом выдохнул. – У каждого ключ только от своего кабинета, у Стаса от лаборатории и только у Бориса Сергеевича есть ключ, который открывает все двери в отделении, а также камеры. Пошли к нему, – меня вновь ухватили за руку.
«Вот же прицепился».
– Он у себя в кабинете? – меня потянули в сторону лестницы.
– Нет, он где-то на втором этаже. Борис Сергеевич туда пошёл, а я ниже спустилась. А где у вас туалет? – остановилась, вынуждая мужчину сделать то же самое. – Я искала хоть какую-нибудь табличку с пометкой, но так и не нашла. Очень надо, не дайте перед начальством опозориться, меня ж тогда к вам точно не возьмут, – мужчина закатил глаза к потолку, видать надоело ему со мной возиться, а бросить меня здесь в коридорчике по какой-то причине не мог, зараза такая.
Меня подвели к такой же безликой двери, как и все остальные.
– Спасибо, – поблагодарила мужчину, скрываясь внутри небольшого помещения и закрываясь на задвижку.
Сразу же направилась к окну, которое должно было подниматься вверх. Во-первых, нужно было проверить работает ли ключ (на нём мог закончиться заряд), а во-вторых, следовало позаботиться о запасной лазейке.
Приложила к окну экспроприированный ключ-карту, который работал на кусочке энергетического кристалла, намертво прикреплённого к ключу. Толстое стекло медленно поползло вверх.
– Отлично, – произнесла, прикидывая, как отделаться от сопровождающего.
Включила в раковине воду и на цыпочках подошла к закрытой двери, прислушиваясь.
«Неужели придётся убегать через окно? Нож не достала, с заключённым не поговорила».
– Денис Владимирович! – раздалось взволнованное за дверью, и я тут же навострила ушки.
– Нас срочно вызывают в центральное отделение. Морозов приехал, созывает законников со всех округов.
При упоминании этой фамилии внутри всё похолодело.
– Не было печали. И что ему за чертой-то не сидится? – донеслось раздражённое. – Не иначе очередную облаву за наш счёт устраивать собрался. Пусть бы сам за всеми этими отморозками гонялся. И опять в мою смену! Вот принесла же его нелёгкая именно сейчас. До пересменки меньше часа осталась. Я сегодня выспаться хотел. Почему мне так не везёт-то?
– Не Вам одному, мне выслали целый список. Нам лучше поторопиться, времени в обрез.
– И вот где голова у этого Морозова? Нас и без того в участке раз-два и обчёлся. Где я ему людей возьму? Эй, ты там! – по двери, за которой я находилась, несколько раз ударили.
Отскочила от дверного полотна.
– Дорогу сама найдёшь!
«Я её и не теряла, – произнесла мысленно, переводя сбившееся дыхание, – и в сопровождающие никого не звала».
– Кто там? – долетел до меня чей-то голос.
– Стажёрку прислали.
– Хорошенькая? – последние слова я уже еле разобрала из-за того, что голоса удалялись.
«Фортуна повернулась ко мне лицом».
Вернулась к окну и опустила стекло так, чтобы в случае необходимости я могла под ним пролезть.
Подошла к двери, сдвинула щеколду. Приоткрыла дверь.
За ручку с той стороны дёрнули.
– Занято! – крикнула, снова закрываясь. Сердце готово было выпрыгнуть. – Пф-ф! – выдохнула, прижимаясь спиной к стене.
– Антон! – долетел до меня чей-то голос. – Тебе особое приглашение нужно? Машина уже ждёт.
– Да я в туалет хотел.
– Там сходишь. Ты почему камеру при входе до сих пор не отремонтировал?
– Не успел.
– Перед Морозовым будешь оправдываться, если он к нам с проверкой нагрянет.
Голоса стихли.
Приоткрыла дверь и глянула в щёлочку. В левой части коридора никого не было. Вышла, поворачивая голову вправо.
«Никого», – ноги уже несли к лестнице.
Спускаясь на нулевой этаж (подвальное помещение), ощутила идущий оттуда холод.
Прежде чем выйти в коридор, убедилась, что в нём никого нет.
Повернула направо. С этой стороны было пять камер, а коридор упирался в глухую стену. Слева от центральной лестницы располагалось ещё шесть камер, а коридор выходил на лестничный пролёт, который вёл в приёмное отделение.
Первые две камеры оказались пустыми. В третьей находилась женщина. Она проводила меня безразличным взглядом.
Знай я, в какой именно камере сидит тот, кого вместо меня обвинили в убийстве, мне было бы намного проще отыскать его. Лица-то мужчины я не видела, но судя по голосу, это был не молодой парень.
«Надо было Ника расспросить, – подумала с запозданием. – Но кто ж знал-то? Впрочем, одиннадцать камер, это не сто и на моей памяти они всегда были заполнены лишь наполовину».
В четвёртой и пятой камерах сидели мужчины. Ни один, ни второй на меня не отреагировали.
Приложила к толстому стеклу-перегородке четвёртой камеры магнитный ключ-пластину, который я забрала у Бориса Сергеевича. Прозрачная стена мгновенно поднялась вверх.
– Вас осудили за убийство Виктора? – спросила у сидящего на полу худющего плечистого мужчины.
В камере не было ничего, даже захудалого матраца.
– Чужое на себя брать не буду, – произнёс заключенный, вскидывая голову, и обдавая меня презрением.
«Похоже, меня приняли за законника», – пришла к выводу, основываясь на поведении задержанного.
Под глазами несчастного залегли тёмные тени, а сальные, давно немытые русые волосы спадали на плечи и поцарапанный лоб. Грязная, заношенная до дыр рубашка висела на мужчине, как балахон, а его тёмные широкие штаны я бы даже как половую тряпку использовать не стала.
– Вам мало лишить меня рук, решили укоротить на голову? – в мою сторону полетел плевок.
Отскочила в коридор, опустила прозрачную перегородку и сразу же подошла к последней с этой стороны камере.
Подняла толстое стекло.
Худощавый мужчина с начинающими седеть волосами сидел на полу камеры. Облокотившись о стену, он неотрывно смотрел в одну точку. На осунувшемся с впалыми щеками лице мужчины виднелись кровавые синяки. Босой и с магическими браслетами на руках, он представлял собой жалкое зрелище. И что самое ужасное, судя по потухшему, обречённому, брошенному на меня лишь на мгновение взгляду, мужчина смирился со своей участью.
– Я уже всё рассказал, – просипел арестованный. – Раз вы считаете, что я виноват, то так оно и есть. Я всё признаю и раскаиваюсь, только не тыкайте больше в меня своими бьющими разрядами дубинками. Сразу скажите, в чём я ещё виноват. Я признаюсь в чём угодно, только не бейте, – на одном дыхании протараторил мужчина и тут же сипло закашлялся. Опустив плечи и склонив голову, он смотрел в пол.
«И вот это вот наше правосудие! – воскликнула мысленно. – Бесправную чернь избивают до такой степени, что они берут на себя любую вину».
У нас закона и порядка как токового не было. Повсюду царило беззаконье, оттого и множились бандитские группировки. Высшие жирели, купаясь в деньгах и роскоши, бандиты наглели, потому что легче было украсть, чем заработать, а после откупиться (если понадобится) и жить припеваючи. А основная масса черни горбатилась с утра до ночи, еле-еле сводя концы с концами, подсчитывая жалкие гроши, которые им платили за нелёгкий, тяжёлый труд и вечные унижения.
«Чем Высшие лучше нас? Только тем, что у них есть магия? Почему закон не един для всех? Почему наказывают невиновных, а тех, кто виноват, отпускают, так как они заплатили кому следует?» – в крови разгорался пожар.
– Вас обвиняют в убийстве Виктора? – спросила, бросая взгляд в конец пустого коридора. – Мне нужна правда! – произнесла с нажимом. Я не смогла определить по голосу, этот ли мужчина приходил сегодня к моему соседу. – Расскажете всё, как было в действительности, выпущу.
Мужчина встрепенулся, бросая на меня изумлённо-удивлённый взгляд.
Мне не поверили, поняла по едва дрогнувшим уголкам губ задержанного.
– У вас полминуты. Это вы убили Виктора?
– Нет. – Серо-голубые глаза беспокойно забегали, а руки мужчины стали нервно теребить полу рубашки.
– Зашел я в квартиру, подошёл к двери Витька, и тут на меня налетел парень в жёлтой клетчатой рубашке, да как врежет мне, ну я и отключился. А потом, когда я пришёл в себя и зашёл к Витьку, он уже лежал на полу, а рядом валялся нож.
«Меня этот тип не видел, – констатировала. – А желтая клетчатая рубашка точно Николая, это его любимая, он постоянно только в ней и ходил, и брат был в ней в столовой. Только вот её у него украли. Сегодня. Взяли рубашку просто так, потому что она яркая и привлекает внимание или чтобы притвориться Николаем? Кто-то одним махом подставлял и его, и меня?»
– Уверен, что видел именно того парня, на которого потом указал?
– Я…я не знаю…не уверен… – замямлил мужчина. – Это был он…точно он…но у него алиби…и рубашка другая на нём была, когда он вернулся.
Голова мужчины поникла, плечи опустились, а руки мелко задрожали не то от холода, не то от нервного перенапряжения. Бедолаге можно было только посочувствовать, жить ему оставалось совсем немного. За чужое преступление этот несчастный должен был расплатиться собственной жизнью, а виновный будет жить припеваючи, разгуливая на свободе, и вершить свои чёрные дела, шагая по трупам других.
Не справедливо.
Достала одну из отмычек и с лёгкостью вскрыла примитивный замок наручников.
– У вас есть реальный шанс сбежать отсюда через третий этаж по пожарной лестнице. Или же через окно в туалете первого этажа. Я бы на вашем месте рискнула. Умереть вы всегда успеете.
Выглянула в коридор. Удостоверившись, что там никого нет, поспешила к выходу. Я узнала всё, что хотела.
Поворачивая к лестнице, услышала за спиной шаги. Прихрамывая, бывший собутыльник дяди Вити шел следом.
«Я бы тоже в камере не осталась».
По лестнице взлетела, словно на крыльях.
На третий этаж не пошла, повернула в сторону туалета на первом этаже и уже через несколько секунд оказалась на улице.
Замерла, осматривая территорию.
Взгляд не поймал ни одной живой души, а вот слух уловил посторонние звуки.
Оглянулась.
Бывший дяди Витин собутыльник, несмотря на свою худосочную фигуру, не мог пролезть в тот проём, который я зафиксировала.
Пришлось приподнимать стекло чуть выше.
Мужчина кивнул мне, благодаря, после чего, прихрамывая, побежал в сторону ближайших домов.
Опустила стекло, наблюдая за удаляющейся фигурой мужчины.
Обошла отделение и зашла в него с главного входа. Дымовая шашка не понадобилась, и её следовало забрать.
Магнитный ключ Бориса Сергеевича бросила в проходе между дверями, мне он был больше не нужен, а от улик, которые могли выдать меня, следовало избавляться.
Забрав шашку, засунула её в карман, а после со всех ног бросилась подальше от нашего отделения.
На узкой улочке перешла на быстрый шаг, восстанавливая дыхание. Вышла на широкую дорогу, дошла до перекрёстка и повернула в нужном направлении.
Взглянула на часы. Пора было отправляться на запланированную встречу с Альвиусом.