Наталья Герцен
Тайна Пушкинской улицы
Глава 17
Счастья хотят все
в которой Елена встречается с волшебником
Леночка была собой довольна. Вспомнилась песенка из мультфильма про волшебные очки, в случае надевания которых можно было стать похожей на дядюшку Сова, и уже одним этим вызвать зависть букашек да жучков.
– Давай, Анита, появляйся, – проговорила Елена, достав черепаховые дужки. – Ты же должна сделать Оксану счастливой? – И не узрев перемены, продолжила. – Ладно, может ты, Ян, посмелей? А ну, как там? Ян, Ян, появись, предо мною очутись. Но, как на зло, никто не являлся.
Почувствовав себя шизофреником, девушка разозлилась. Рука потянулась к стёклышкам, но те, отпрыгнув, встали на самый край, прорычав, – “а ну, притормози”, – по – видимому, для острастки, перевернулись в воздухе, и опустились на то же место.
Второй раз указывать не пришлось. Леночка и без подсказки ступила по тормозам.
– “Чего я испугалась? – молча проговорила она себе. – Говорящих очков? Глупость. Японцы не такое придумывают для сохранения водителю жизни”. Но затягивающийся всё туже ремень безопасности начал убеждать в непричастности Страны Восходящего Солнца к происходящему.
– “Вот шагает Дима к дому, – нервничая начала цитировать Леночка. – Он остался в дурачках. Не завидуйте другому. Даже, если он в очках”. Так?
– Да, – согласились затемнённые овалы, сведя дужки в крестик, как если бы это стоял человек, пожелавший переставить ногу за ногу. – Барто – наша классика. Чудесные, добрые стихи. Но о великом – после.
Машина встала на самом солнцепёке.
Леночка хотела было опустить автомобильные стёкла до конца, но те, напротив, поднялись и таким образом, девушка оказалась в плену у “консервной банки “.
– И что дальше? – спросила она. – Я должна задохнуться, раскаявшись? Вы не можете так поступить, – и поскольку очки молчали, продолжила. – Вы – добрые. А я этим пользуюсь. Я – злая.
– Очень злая? – спросили удивлённо и отчётливо.
– Да, – твёрдо ответила Елена. – Следила за ни в чём не повинным человеком. Обманом втёрлась в доверие, стащила, – глаза покосились на поблёскивающую оправу, – вот вас. И всё ради чего? Ради собственного счастья. – Поскольку никто уже не пытался утянуть тело до толщины доски, Леночка продолжила решительней. – У меня есть предложение – вы меня тоже сделаете счастливой, а я верну Оксане очки и навсегда оставлю Ежа. Ну как? – Девушка в надежде устремила взгляд к спокойно лежащему на соседнем сиденье предмету и молча ждала ответа, боясь посмотреть в другую сторону.
– Перестаньте разговаривать с очками. Я давно здесь, – произнеслось так же отчётливо. Голос был таким, как описывала его невеста бывшего приятеля – спокойным и насмешливым. – Всё бы ничего, Елена Ильинична, – проговорили далее, – только шантаж – не есть вектор к счастью.
В зеркало девушка увидела макушку маленькой головы. “Ян “, – догадалась она.
– И ещё, – продолжил мальчик, загибая пальцы, будто играл в считалочку. – Чтобы прояснить до конца. Условия нам не ставят.
После того, как он произнёс последнюю фразу, машина сама собой взревела и ринулась на проезжую часть, рискуя быть разбитой.
Леночка, как могла, пыталась справиться с управлением, нажимая на тормоза и выворачивая «баранку» до упора. Но первые не слушались, а руль вовсе болтался слева направо ничем не сдерживаемый. Когда машина выскочила на встречную полосу, девушка, хватающая всё, что ещё могло остановить взбесившегося монстра, начала молиться.
“Отче наш“ летел искренне, как никогда раньше. Встречные автомобили, догадываясь, что за рулём человек отчаянный, старались уступить. Перед Елениными глазами, словно в калейдоскопе, где вместо осколков оказались машины, промелькнуло что-то зубастое и неприятное.
Минуя опасность, автомобиль остановился.
Леночка молчала, приходя в себя.
– Вы могли меня покалечить, – выговорила она, наконец. Тихий в начале голос разрастался и достиг бы высот ультразвука, кабы не одна деталь; очень не хотелось ещё раз злить мальчика.
Тот, похоже, только позабавился. Он подпёр ладошкой подбородок, пристально глядя на взволнованного человека.
Елена, меж тем, продолжала.
– Я поняла. Счастливыми вы делаете по – разному. Одним даёте очки, они без них, видите ли, друг дружку не видят. Других заставляете бабочек слушать, а в моём случае, значит, будет автокатастрофа, после которой и я счастье познаю. Кроме него мне уже ничего не нужно будет, – Елена расхохоталась. – Я даже знаю адрес, где этих счастливых держат.
– Вы там бывали? – как бы невзначай спросил Ян, глядя на резвящихся на траве щенков.
Леночка похолодела от не состыковки вопроса и той безмятежности, с которой смотрел на зверюшек этот странный ребёнок.
– Я хорошая, – повернулась она к нему. – Я тоже хочу счастья. Настоящего.
– Вы, Елена, сами себе противоречите, – малыш выбрался из машины и, обойдя её, пошёл на лужайку.
Зелёная трава, выросшая под благодатным солнцем, отвоёвывала себе место рядом с главными конкурентами – молоденькими берёзками и осинками, только в прошлом году перелетевшими семенами – парашютами. Трава росла быстро, заслоняя собой потешные, с их точки зрения, растения, гордо именующие себя деревьями. Те, однако, старались. Пробившись, пол – дела сделали. Уже показались вровень с оголтелой осокой крошечные два листочка на тонком зелёном прутике. Вытянулись и цветы. Они не меньше других воевали за место под солнцем, надеясь на его милость и на свою удачу.
– Почему это противоречу? – девушка вышла из машины.
Ян посмотрел вверх. Лучи разогнали тучи, собравшиеся с утра, пообещав ясный добрый вечер.
– Только что звучало обратное утверждение. “Вы – добрые. А я – этим пользуюсь. Я – злая “, – сымитировал мальчонка.
Леночка надула губы и замолчала.
“Мне просто очень хочется счастья. Своего. Не чужого “, – подумала она, вглядываясь в играющих щенков.
– Это другое дело, – проговорил Ян, присаживаясь рядом. – И не надо было никого пугать. Пишите.
– Что?
– Ну, что, что? Как в школьном сочинении. “Счастье – это…”. Именно для вас.
Леночку не нужно было просить дважды. Взяв из рук Яна листок и ручку, она быстренько вывела: “Моё счастье – деньги, – и, зачеркнув, переписала, – Материальное богатство во всех его проявлениях”.
– Оставьте лист у себя, – донесло эхо раскатистый детский смех, растаявший с последним дождевым облаком.
Глава 18
Анита за работой
в которой радужная девушка объясняет нормы жизни и правила ведения дел
Анита творила. Оценив обстановку, она пришла к неутешительным выводам. Переделывать предстояло многое.
Сперва Ёж пробовал воспротивиться глобальной задумке, но искры, пробегающие между анитиными пальцами, явились убедительным основанием для пересмотра собственного мнения. Тогда Вадим попробовал зайти с другой стороны.
– У меня нет людей.
– Предложения подготовлены? – спрашивала радужная девушка, переходя от окна к окну, оценивая расположение соседних зданий и подъездных путей. – Неудачно, – заключила она. – Надо убрать.
– Что тут требуется убрать? – воодушевился Славик, войдя в кабинет. – Я мигом.
С недавних пор он очень хотел завоевать доверие у хозяйки анютиковых глаз, потому, оглядев помещение хозяйским взглядом, незамедлительно направился к Аните.
– Что убрать? – повторил мужчина, поигрывая бицепсами. Это, несомненно, должно было сказать о его готовности к любой физической работе.
– Трамвайные пути, – рука указала вниз, туда, где за асфальтовой дорогой, не предназначенной для обильного городского движения, расположилась трамвайная одноколейка, соединяющая депо с основной веткой. – Мешает, – пояснила Анита опешившему от масштабности человеку.
Тот обернулся на Вадима.
– Мешает, – повторил тот, не зная над кем иронизировать.
– Это так, – продолжала радужная девушка и, встретив недоумённые взгляды, обратилась к Вадиму. – Мы с Яном очень стараемся. К переговорам необходимо подготовиться, Вы же знаете. Была ли у вашей компании хоть одна встреча, – на каком угодно уровне общения, – с представителями Поднебесной?
– Нет, – ответил Ёж, вставая. – Но мы не в первый раз ведём переговоры. Понимаем, люди Востока и всё отсюда вытекающее, – Вадим начал блуждать взглядом по подоконникам. – При чём тут трамвайное депо?
– Прежде чем ответить на ваш вопрос, я задам ещё несколько взаимодополняющих. Первый. Вы хотите заключить сделку?
– Естественно, – усмехнулся Ёж.
Анита подняла руку, не давая главе “Проекта “расточать славословие.
– Второй. Для вас имеет значение сумма сделки?
– Не понял, – признался Вадим.
– Уточняю. Вам принципиально значение в один или в девять миллионов? Я опускаю выражение в денежных знаках какой – либо страны. Должна быть уловима суть.
– Один или девять? – встрял Славик. – Это даже я понял, – и, обратившись к другу, заметил. – Я бы выбрал второе.
Ёж кивнул в знак согласия.
– Хорошо, – проговорила Анита. – Основные точки соприкосновения определены. И последнее. Вы нам с Яном доверяете?
– Конечно, – громыхнул Славик над ухом Аниты.
– Да, – согласился Вадим. Он хотел было добавить: “У нас и выхода другого нет”, но посчитал это замечание признаком невоспитанности.
– Правильно, – не известно на что кивнула радужная девушка. – Думаю, Везун нам поможет.
– Он уже проснулся? – с надеждой поинтересовался главный герой событий.
– Нет, но дедушка многому меня научил. Уверена, справимся, – Анита вернулась к пейзажу за окном. – Что это за купол?
– Цирк, – опередил Вадима Славик.
– Хорошо. Место радостного общения, источник света.
– А при чём тут мы? – Кисель всецело доверял Аните, но когда его рассудок не понимал того, что по своим природным показателям понять мог, он начинал нервничать. – Хотелось бы узнать получше, – добавил любознательный человек.
– Объясню, – Анита взглянула на часы, что стояли в углу, и, решив для себя вопрос времени, продолжила. – Китайцы – народ очень самобытный. Оставим за рамками вопрос о древности и уникальности, нас в данный момент интересует другое. Для представителей этой нации, помимо численного преобладания, характерно сильное этническое самосознание. То, чему не придаст значения европеец, обязательно придаст китаец.
– Ну, это мы знаем, – перебил Вадим. – Восток – дело тонкое. Настолько, что его иногда совсем не видно, – закончил он, усмехнувшись.
– А почему не видно?
– Потому, что его нет, – поддержал друга Славик.
– А нет его потому, что китайцы решили с вами его не иметь. – Девушка повернула ладони кверху и на них вдруг возникли две живые фигурки. Одна изображала европейца, другая – китайца. Европеец поздоровался со своим коллегой крепким рукопожатием, оставляя левую руку свободно лежащей вдоль туловища, преподнёс подарок, и, в общем – то, держался очень вежливо. Тем не менее, китаец исчез с улыбкой на устах.
– Ну, вот наглый, – понял спектакль по – своему Славик. – Ему и подарки дарят, и уважение оказывают, а он нос воротит.
– Это пример того, что независимо от ваших симпатий, нужно проявлять пиетет к чужим традициям и обычаям. Соблюдать взвешенность в оценках. – Анита сложила ладошки и Славик с грустью задумался о судьбе славного европейца.
– Не допускать действий, могущих причинить урон престижу собеседника, – продолжила девушка.
– А почему это мы должны уважать их традиции, а не они наши? – возмутился ангел – хранитель, чувствуя подвох.
Анита ещё раз посмотрела на близлежащее здание, устремлённое своим серым каменным углом на “проектные“ окна.
– Времени восполнять пробелы воспитания нет. Поэтому перейду к наиболее значимому. Вы хотите заработать?
– Да, – утвердительно кивнул ангел – хранитель.
– А при взаимовыгодном сотрудничестве, кто будет оплачивать проект и дальнейшее строительство?
– Они, – ответил Кисель, признавая существование здравого смысла.
– Вот и ответ на вопрос.
– Что так сложно – то? Я не запомню, – повернувшись к Ежу, Славик тихонько поинтересовался. – Может, ну их, китайцев? Отменим встречу и всё тут.
– И навсегда расстанетесь с репутацией серьёзных партнёров, – вставила Анита. – Решайте. Через час они будут в аэропорте.
– А может того, самолёт развернуть обратно? – Славик, подойдя к распахнутой полоске окна, посмотрел в небо, словно оттуда, из голубых далей прямо перед офисом намеревался опуститься белокрылый лайнер.
– А может за девять миллионов выучить несколько правил? – в свою очередь, спросила девушка.
– Убедили, – наконец, проговорил молчавший до этого Ёж. – Делайте всё, что считаете нужным.
– Прекрасно, – кивнула Анита, с удовлетворением отметив, что на доводы ушло в общей массе четыре минуты. – Китайские бизнесмены придают большое значение искусству гармонии не только при открытии собственного дела, но оценивают с этих позиций и потенциал партнёра.
– Мы знаем, что это за искусство, – решил похвастаться ангел – хранитель, обращаясь к Вадиму. – Помнишь, твоя Елена Троянская решила сменить местожительство?
Ёж улыбнулся.
Действительно, Леночка, начитавшись модной литературы, поставила Вадиму несколько условий. Сводились они к следующему: на востоке и юге от предполагаемого жилища должны были расположиться извилистые горные хребты. Для начала.
– Потом, – попыталась продолжить Елена, но была остановлена замечанием Киселя.
– Тогда уж сперва надо горы построить, а после обустраиваться.
В общем, с того момента, Леночка Славика невзлюбила.
Дождавшись, пока мужчины успокоятся, радужная девушка мягко заметила.
– Я не Елена Троянская, я – Анита, и, повернувшись к трамвайной одноколейке лицом, замолчала.
Друзья хотели посмотреть на изменения, ей задуманные, но ни выражение лица, ни фигура, ничто не выдавало начало действа. Только раздавшийся скрежет металла вывел приятелей из равновесия. Подбежав к распахнутой двери крохотного балкона, они увидели картину, после лицезрения которой сомневаться в правоте слов девушки с анютиковыми глазами расхотелось окончательно.
Рельсы, кое-где приобретшие ржавый цвет, вместе со шпалами приподнялись над землёй и, изогнувшись дугой, сменили направлении в соответствии с инженерно – геодезической системой. Ещё через секунду, с тем же металлическим лязгом, они опустились в метрах ста от прежнего местоположения. Где – то слева завизжали, и тут же, следом, раздался пронзительный звук трамвайного звонка.
– Не посмотрела, – несколько огорчилась Анита. – Вот что значит торопиться. Ну, ничего, – девушка повернулась к мужчинам. – Она скоро успокоится.
Речь шла о вагоновожатой, что, как ни в чём ни бывало, вывела свой вагон из депо и, под тягостными мыслями о предстоящей смене, не сразу заметила происходящих на её глазах перемен.
– Географическое расположение здания меня устраивает, – продолжала рассуждать Анита, оглядывая окрестности.
Вадиму от этих слов стало немного легче.
– А вот фасад,… – волшебница замолчала.
– Что фасад? – с опаской спросил Ёж, поглядывая на Славика, почему – то отошедшего вглубь кабинета.
– Угол дома слишком близок к фасаду, – Анита повернулась к Вадиму. – Слишком.
Глава “Проекта“ попробовал проследить за ходом мысли благодетельницы, посмотрев на указанную проблему воочию. Это было какое – то учреждение, с занятым под магазинчики первым этажом. Неказистое, уродливое, но скрытое от основной магистрали зданием театра и раскидистым парком каштанов, оно напоминало студентам – архитекторам, как можно легко ошибиться в выборе будущей профессии.
“Нет“, – подумалось Ежу. Вслед за этим глаза отчётливо разглядели тяжёлый, медленный разворот серого гиганта, натужено пытающегося примоститься на бетонных плитах. Выбежавшие люди, стали свидетелями грандиозной перемены. Истеричная сигнализация автомобилей только добавила переживаний. Как коммуникации? Будет ли свет? А вода? И что вообще происходит. Всё вышло просто замечательно. Только земля в нескольких местах вздрогнула, да птицы, встревоженные резкими звуками, стаей взметнулись в высь и улетели.
– Они вернутся, – проговорила Анита, оглядывая территорию. Выйдя на балкон, умещающий при желании двух человек, радужная девушка вдохнула тёплый ласковый ветер, принесший из – за реки запах медовки, и оперевшись руками о перила, присела на них, подставив лицо мягкому бризу.
Внизу шумел город. Зачастую ворчливый, по – привычке спешащий и удушливый. Но здесь, на высоте, небо было родней и ближе. Анютиковые глаза отметили круг, совершённый летними птахами и возвращение их в зелёную гущу крон.
Анита решила больше не делать глобальных перестановок. Того, что удалось, вполне хватило для ощущения дополнительного пространства и свободы. Бесприютные бордюры небольшого сада украсились цветами. “Анютины глазки “, научное название которых определялось словом “фиалки “, легли по обе стороны асфальта пёстрыми красочными дорожками – завитками.
Пчеле не надо было указывать на появление новой плантации нектара. Она вместе бабочками прилетела на разведку веселя жужжанием вставших на ноги карапузов.
– Анита, – осторожно позвал Ёж.
Радужная девушка повернула лицо, и смотрящие на неё вспомнили далёкое детское ощущение – разглядывание калейдоскопа. Когда поворачивая “волшебную трубу”, руки сами творили волшебство. Там внутри, разноцветные фигурки стекла собирались в удивительный мозаичный мир с новыми красками и узорами. Вернулось чувство безмятежного тёплого детства, того, куда хочется попасть снова.
Мягкий звук воды, разросшийся за минуту с тонкой струи до каскада, заставил взглянуть вниз.
– Этого не хватало, – пояснила Анита, любуясь своим творением.
Перед зданием офиса, в окружении лип и каштанов, возник и забился в радости миниатюрный смешной фонтанчик. Капли, подброшенные наверх, переливались под лучами палящего солнца.
Люди, только что мучившиеся от зноя, набрав в ладони спасительной влаги, становились приветливей и добродушней.
Девушка взглянула на циферблат. На всё про всё ушло полчаса.
– Слава, – обратилась она к сидевшему у дверей. – Вам пора в аэропорт.
– Конечно, да, я помню, – очнулся ангел – хранитель, разом заторопившись. Он ещё раз проверил ключи, отметил расположение новенького автомобиля, – о том вещал номер, – и ненадолго простившись, вынырнул из кабинета.
– Ничего, что мы начали с крупного, а закончим мелким? – как ни в чём ни бывало поинтересовалась Анита.
– Ничего, – ответил Ёж, скрывая посетившие его вопросы. – Надеюсь, никто не вспомнит, – рука проделала круг, вернувшись в начальную точку, – всего этого.
– Не надейтесь, – заметила радужная девушка. – Разве я что – то сделала неаккуратно? – спросила она себя. И, посмотрев на Ежа, закончила. – Вот именно. Стало лучше.
Глава 19
Главное, не выпускать штурвал
в которой происходят чудеса
Тут в распахнутую балконную дверь на всей подвластной крыльям скорости, ворвалась невиданная в здешних краях птица – колибри. Она принялась метаться по кабинету, и от этого превратилась в ярко – разноцветное пятно с синими всполохами по краям.
– А теперь ударься оземь и стань добрым мальчиком, – проговорила Анита, улыбаясь.
Вадим ни разу не видел самого превращения из чего – либо в образ человека, никак не удавалось уловить важную секунду. То в глаза попадала соринка, то ресницы принимались моргать в самый неподходящий миг. Теперь он решил во что бы то ни стало наблюдать трансформацию, а для этого выпучил глаза и, для верности, подпёр пальцами верхние веки.
Но нахальная птица словно издевалась. Она зависла над букетом цветов, сунув длинный изогнутый клювик в подходящий бутон.
Вадим чувствовал, что глаза начинают слезиться.
– Что с Вами? – окликнула его Анита.
Колибри мелькнула за спину, а Ёж, поняв, что всё равно ничего не увидит, начал тереть воспалённые веки.
– Аллергия, будь она неладна, – выдохнул он, оборачиваясь.
– Ударься оземь, – поворчал малыш. – Я и так много ударяюсь. – Очки ему дали? – продолжил Ян, снимая с рукава жёлтое пёрышко и втыкая его себе в волосы перед овальным зеркалом. – Но – о, – новоявленный индеец, скачущий на воображаемом мустанге, остановился перед мужчиной. – Тебе очки дали? – ещё раз спросил он, слезая с “коня“.
– Нет, – Вадим взглянул на Аниту.
– Ещё не дали, – спокойно произнесла та, переместившись к левому окну кабинета. – Мы занимались переустройством.
– Каким? – Малыш выбежал на балкон, взобравшись на бетонную перегородку, и принялся оглядывать ландшафт. – Не вижу.
– Спустись, – заботливо указала Анита. – Высоко.
– Как? – надулся Ян. – Только что летал, а тут спустись?
– Я волнуюсь не из – за этого, – и, отметив сердитые глаза ребёнка, пояснила. – Тебя увидят. Вон те мамаши, – рука указала в сторону сквера, где и в самом деле столпились озабоченные женщины. – Заголосят: “Ребёнок падает “и начнётся план по спасению младенца.
Слово “младенец “покоробило, но мальчик преодолел возникшее чувство.
– Ты права, – послушавшись доводов и спустившись вниз, Ян прошёл к ближайшему стулу. Сев на него, он молча принялся бить по ножке каблуком, да так сильно, что Ёж решил не скоро заводить своих собственных детей.
Об этом, однако, мужчина думал только до того момента, когда Анита, протянув на вид обыкновенные солнечные очки, пояснила их предназначение.
– Да, вот ещё что, развернулся на стуле мальчонка. – Заказ. Пока не забыл.
– Ян, – с укоризной проговорила радужная девушка, беря протянутый листок. – Ты же знаешь.
– “Такой же, как у меня“, – отметил глава “Проекта”, сочтя удачей послушать обсуждение чьей – либо судьбы.
Но не тут – то было.
Ввалившийся толстый кошелёк, сделанный из дорогой качественной кожи, не мог не привлечь внимание.
Вадим посмотрел на присутствующих. И Анита, и Ян были на месте. “Значит, не их работа“, – отметил рассудок. Тем временем, пузатый портмоне подпрыгнул, вскочив на соседний с Ежом стул и, расстегнув тугую кнопку, опёрся о спинку. Что – то чёрное, маленькое, ярко – блестящее покосилось на сидящего рядом.
Вадим пригляделся. Молния, закрывающая внешний кармашек расстегнулась и оттуда послышался тихий гнусавый голосок.
– Скоро опомнится. Прибежит, – кошелёк перевалился, позвякивая ключами. – И машина тут, и квартира тут.
Ёж молчал.
– Вон сколько деньжищ, – продолжал неугомонный портмоне, соблазняя потенциального владельца. – Кредитки, – вытаскивая пластиковые карточки туда – сюда, он доверительно сообщил, склонясь в сторону Вадима. – Приятно, когда по коже ёрзают.
Человеку не дано было понять веселья раздутого кожаного незнакомца и он вновь оглянулся на Аниту с Яном. Те мирно беседовали, не обращая никакого внимания на странность Ежова общения.
– Где мой – то? – забузил кошелёк, явно волнуясь. – Костюм дорогой, а карман дырявый. Пойду, поищу его что – ли. Жара, – еле застегнувшись, портмоне сполз со стула и вперевалочку последовал из дверей. – Пока, – выговорил он, напоследок тут же завалившись за угол.
Вадим и не знал, что в это время за ним наблюдает пара пристальных, внимательных глаз.
– Сколько нужно человек для встречи? – обернулась Анита к владельцу кабинета.
– Ну – у, – протянул тот. – Естественно, глава фирмы, ведущей переговоры, основная группа архитекторов со своим главным, тем, кто непосредственно будет защищать проект. В этом надеюсь на вашу помощь, – уточнил Ёж. – Вот такова обычная переговорная команда на первом этапе. Не думаю, что китайцы захотят прогуляться по отделам.
– Напрасно, – задумчиво произнесла Анита и после некоторой паузы всё же согласилась с обычаем делового оборота. – Допустим. Хорошо. Вы на месте. Роль переводчика беру на себя. И всё, что касается слабого пола, кто там у вас? Пресс – секретари, бухгалтеры, так?
– Да. Я их, можно сказать, разогнал благодаря… – хотелось сказать “вам “, но в который раз сдержался.
– Расточать силы нельзя, – проговорила Анита, смотря на малыша. – С основным справишься?
– Конечно, – поднял плечи Ян.
– С чем он справится? – Вадим прошёлся к балкону и, закурив, выдохнул дым наружу. После говорящего кошелька он уже ничему не удивлялся, но сильно нервничал.
– Со всем, – отозвался малыш, обратив внимание на упитанного воробья. – Для нас нет преград. Разве что очень серьёзные.
Глава “Проекта “обернулся к Аните. Рядом с ней появились ещё два слабых создания, шагов приближения которых Ёж не расслышал.
– Я не знала, какие подойдут, – заговорили одновременно все три девицы. Поэтому, – Анита подошла к близстоящей, – одна блондинка – высокая, стройная, а другая, думаю, понравится китайской стороне – темноволосая, среднего роста, с выраженными скулами и оригинальным разрезом глаз. Ну, как? – развернулась девушка с анютиковыми глазами к Вадиму.
– Ну, как?
– Ну, как? – проговорили за ней остальные.
– Они так и будут всё повторять? – поинтересовался Ёж, расстёгивая верхнюю пуговицу рубашки.
– Нет, конечно, – глаза Аниты расширились. – У них свои роли. Эта станет секретарём. А эта, – пальцы коснулись рукава второй девушки, – связующим звеном, когда нужно. Чай, кофе… И ещё, Вадим, – создательница счастья махнула рукой, словно скинула с пальцев августовскую паутину, – нужны документы.
– Им? – в шоке вопросил Ёж, указывая непотушенной сигаретой на замолчавших и присевших новых чудо – работниц. – У меня нет знакомых в паспортном столе, – голова затряслась в знак отрицания. Конечно, он сказал неправду, но и неприятностей не хотелось.
– Что за криминальные наклонности, – нахмурилась Анита. – Документы проекта. Яну необходимо с ними познакомиться.
– Он что ли за главного архитектора будет?! – ужаснулся мужчина. – Вот он?! – и указал ребром ладони себе в область брючного ремня. – Вадим представил, как этот пусть умный, но ребёнок, ходит вдоль стола и пытается доказать зарубежным партнёрам выгодность совершаемой сделки. – Вы что? – никакие другие слова из – за временной забывчивости в голову не лезли.
А пока глава “Проекта “сокрушался, за его спиной поднялся гул солидных мужских голосов.
– Зовите меня Фёдором Ивановичем, – хором ответили возникшие из ни откуда пятеро господ различных возрастов и внешних данных.
Ян исчез.
– Малыш обиделся? – обратился Вадим к Аните.
– Я никогда не обижаюсь, – проговорили в унисон пятеро, подыскивая каждый для себя местечко.
– Ян? – дошло до Ежа.
Анита улыбнулась и, подтвердив догадку, поделилась маленьким секретом.
– Удобная, подчас, вещь – разделяться, превращаясь в абсолютно различных людей, – но при этом, не добавив: “в абсолютно разные формы жизни “, повернулась к новоявленному Фёдору Ивановичу. – Время есть. Можно отдохнуть.
Дальнейшего Ёж не видел. Голова закружилась. По всей видимости, от сигаретного дыма и духоты. Что ещё могли совершить творцы счастья, мужчина по – началу попытался представить. Для этого он вооружился фантазией, но тут же её отбросил, будучи человеком сильно привязанным знаниями физико-математической науки.
Вскоре из аэропорта вернулся Славик.
– А где все? – поинтересовался он, оглядывая опустевший кабинет…
Под словами “все“ имелись в виду, конечно, Анита и Ян, но Вадим понял вопрос буквально.
– Отправились отдыхать.
Никого чужого рядом не было, поэтому Вадим позволил себе разуться и полностью расстегнуть рубашку, выпустив её из – под брюк. Голые ступни с блаженством коснулись холодного паркета, а грудь свободно вздохнула.
Кисель понял, что пропустил нечто очень интересное.
Что касалось Ежа, тот снова решился представить место, где могут набираться сил их новые друзья. Пришли на ум какие-то вересковые бескрайние поля. “А может на другой стороне мира, вдыхая аромат плюмерий и прислушиваясь к шуму волн, тихо накатывающихся на белый песок? Им расстояния не мешают” – сказал сам себе Вадим, прикрыв глаза и ощутив могучее дыхание океана.
– Что тут без меня произошло? – Ангел – хранитель прошёлся по кабинету. Он взглянул на стоящую внизу машину, довольно прищёлкнув языком. Невероятное ощущение избранности распирало грудь и постоянно подталкивало к внешнему проявлению удачливости.
– Как прошла встреча? – спросил, в ответ, Вадим, переведя разговор в рабочее русло.
– Всё хорошо, – присел друг. Последовав заразительному примеру, он снял свои туфли, так же вытянул ноги и жестом попросив подождать, пока напьётся, опорожнил бутылку с водой. – Я всё делал правильно: и руки жал, как надо, и поздоровался, как следует, – Кисель тут же изобразил недавнее знакомство. – Лао Ли, – тело качнулось в знак приветствия. – Лоа Лю, – ноги проделали движение в сторону воображаемого господина Лю и так же потрясли предполагаемую руку своими двумя. – Лао Ван, – история с поклонами и рукопожатием повторилась. – И, наконец, – заметил Славик, – Лао Чжан. Он у них переводчик. Вот так, – выпрямился мужчина. Всё, как Анита сказала. Попрощались до миньтянь.
– Что? – отвлёкся Ёж.
– Миньтянь – завтра. Значит, “до миньтянь“. Сам придумал.
– Молодец.
Вадим, глядел на солнце, не собирающееся, по – видимому, переваливаться ни за блестящие розовые крыши, выглядывающие над кромкой дальней зелени, ни за полыхающий золотом купол Богоявленской, ни за манящий лазурью горизонт.
– Чувствую себя так, будто сейчас часов двенадцать по полуночи. Ты ничего не замечаешь? – Ёж взглянул на друга.
А тот уже спал на стуле, откинув голову и привалившись к деревянной панели. Вадим же не только физически ощущал нечто противоречивое, но и нашёл этому подтверждение, взглянув на небо.
Светило, едва вышедшее из зенита, вместо того, чтобы двигаться по часовой стрелке, шло в противоположную сторону.
“Бред “, – решил Ёж, а понаблюдав за аномалией ещё минуту, принялся трясти друга.
– Славик, – пробасил он над ухом. – Да вставай ты!
Пока будил, солнце, будто опомнившись, подмигнуло набежавшей тучкой и вновь повторило свой естественный ход к высшей летней точке.
– Ну – у, – не открывая глаз, промычал ангел – хранитель. Его рука отмахнулась от назойливого человека, а лицо попыталось приобрести устрашающий вид, сдвинув брови, насколько можно.
Наконец, цель была достигнута. Славик проснулся. Когда он поставил стул на место, не единожды упомянув рогатого, Вадим указал ему на диск.
– Да ты чего? – Здоровый взрослый мужик не любил, когда его будили из прихоти. – Я спать хочу.
– А почему? – спросил глава “Проекта “, пройдя на балкончик. – Я ведь тоже хочу, вот в чём штука.
– Кто тебе мешает? – огрызнулся друг, глядя на часы. – 13.30. Дремал всего пять минут, – возмутился он, поглядев на виновника пробуждения. – Анита, значит с Яном отдыхают, а я что, рыжий?
– Кто тут рыжий? – ветерком пронёсся детский голосок.
– Это не я сказал, – поперхнулся Славик, испугавшись собственной интонации.
– Знаю, – Вадим уже смотрел на пришельца, натягивающего тетиву и берущего на прицел стоящего у окна Киселя.
– Игрушка? – решил завоевать доверие пацана ангел – хранитель.
– Да нет, настоящий, – и обернувшись к Ежу, спокойно наблюдающему за развлечениями малыша, обнадёжил. – Анита сейчас будет.
