Наталья Климкова
Необыкновенные истории из жизни Фена и Белка
История первая. О том, кто такие Фен и Белк, как они познакомились и стали друзьями
Где-то в лесу, на опушке которого находилась городская свалка, жили-были Фен и Белк. Лес находился недалеко от города, а свалка вся поросла иван-чаем, который буйно цвел летом.
Фена на самом деле звали Фенёк. Это был маленький лис с огромными ушами. Он родился в пустыне, в жаркой стране далеко-далеко отсюда, и очень интересовался всем, что было связано с людьми. И хоть его мама, госпожа Фенёк, и предупреждала, что это опасно, Фенёк все равно крутился рядом с ними. За свою любознательность лис однажды и поплатился. Разглядывая чью-то фотокамеру, он замешкался и не успел вовремя удрать, а потому был пойман и перевезен в город, где оказался в квартире одной барышни. Барышня души не чаяла в Фене. Она могла часами рассказывать своим знакомым об удивительно проворном и живом лисёнке и поглаживать ему ухи. Но лис напился молока, осмотрелся и решил, что такая жизнь ему не по душе. Дождался, пока она ушла на работу, вылез в незакрытое окно – и был таков.
Ну а Белк – это был Белк. С пышным хвостом, которым он по праву гордился, и с кисточками на кончиках ушей. Полное его имя было Белкан, но все звали его коротко: Белк. И фамилия у него была самая что ни на есть подходящая: Кисточкин.
Белк проживал в лесу и был дружелюбно настроен ко всем вокруг. Иногда он забегал и на свалку, чтобы сорвать себе пару цветков для травяного чая. В один из таких дней, прыгая среди куч мусора, он услышал хриплое "Уй!"
Белк остановился, навострил кисточки и прислушался.
– Ыых… Эть… Ать… – доносилось из зарослей.
– Ээй! – таким же хриплым шепотом позвал он.
Наступила тишина. Потом листья зашуршали, стебли качнулись, и из-за цветов высунулась треугольная морда с круглыми блестящими глазами. А чуть повыше глаз начинались – Белк мог бы поклясться, что два уха, но он никогда в жизни не видел таких огромных ушей, а потому и клясться не стал. Но подумал про себя, что это, кажется, два уха. Следующая бельчачья мысль была о том, что поблизости нет деревьев, чтобы ретироваться, если ухи вдруг окажутся опасными. А потом Белк решил, что такой маленькой мордочке положено не слишком большое тельце, а значит, несмотря на огромные ухи, зверь сам по себе должен быть некрупным. Все-таки Белк был лесным жителем, многое повидал и кое-какое представление о животных имел. Поэтому, как подобает лесному жителю, он сел на задние лапы, оперся на хвост, пригладил усы и только после этих приготовлений счел, что готов общаться.
– Ты кто? – спросил он, приосанившись.
– Я Фен, – ответил Фен, – а ты кто?
– А я – Белк, – ответил Белк, – а Фен – это что такое?
– Фен – это Фенёк. Ну, то есть, коротко от Фенька, – ответил Фенёк.
– А Фенёк – это что такое? – с подозрением стал выяснять Белк. Все-таки зверь этот ему не внушал доверия. Свалка находилась рядом с лесом, и Белк чувствовал свою ответственность. Кто знает, чего ждать от этих огромных ушей?
– Не что такое, а кто такое. То есть, кто такой. Фенёк – это лисица такая, – объяснил Фенёк и вылез из зарослей иван-чая.
Белк оглядел его и в раздумьях почесал правую кисточку. Он видел много лисиц, но ни одна не была похожа на Фенька.
– Лисицы обычно рыжие или черно-бурые, – засомневался он, – а ты какой-то… пыльный.
– Не пыльный, а песочный. Я пустынный лис, – объяснил Фенёк и моргнул.
Белк задумался. В лесу он считался начитанным Белком, и ему было неудобно обнаружить даже перед этим вроде бы лисом свое незнание.
– А ты чего такой тщедушный? – продолжал выяснять Белк, стараясь не уронить своего достоинства.
– Сам ты тщедушный, – насупился Фенёк, – не хуже тебя буду. Если хочешь знать, феньки все такие.
– Да и уши у тебя странные… – вслух размышлял Белк.
– Уши – это чтобы прохладно было. Сказал же, я – пустынный лис, а в пустыне жарко, – растолковал Фенёк.
– А почему же ты не в пустыне? – наконец, услышав ответ на свой вопрос об ушах, спросил Белк.
– А, долгая история, – махнул лапой Фенёк, – расскажу как-нибудь при случае. А ты-то сам кто вообще? А то спрашиваешь, спрашиваешь, а про себя ни гу-гу. Хулиганствие какое!
– Белк. Белкан Кисточкин, – отрекомендовался Белк.
– Фенёк. Эээ… Фен, урожденный Потетен, вот! – представился Фенёк в ответ. Так-то он был просто Феньком, но представиться Потетеном, да еще урождённым, показалось ему солиднее. Не зря все-таки он какое-то время прожил у барышни. Природное любопытство сыграло ему на руку, и за недолгое время у нее он кое-что услышал, кое-что запомнил, кое-что решил взять на вооружение. И он точно помнил, что быть урожденным – это совсем не то, что быть просто так, хотя никогда в жизни он не смог бы объяснить, кто такой Потетен и откуда он взялся. Ну а о белках он слышал.
– А ты что тут делаешь?– задал Белк последний вопрос.
– Что-что… живу я здесь, вот что! Это ты зачем сюда прискакал? – перешел в наступление лис.
Выяснив, что за птица, точнее, что за зверь его новый знакомый, Белк сильно удивился, что свалка вдруг оказалась обитаемой. Но, поскольку он был воспитанной белкой, он обстоятельно рассказал, что именно привело его сюда. Лис выслушал, хмыкнул и сказал, что знает кучу мусора, где иван-чай растет гуще, чем везде, и цветет по-особенному пышно. И он как житель этой свалки готов стать бельчачьим гидом и показать любителю чая дорогу к зарослям. Но взамен, когда настанет зима, он, Фен, сможет приходить к Белку на чай и греться. Белк порылся у себя в рюкзачке и предложил было лису кедровую шишку за труды, но тот замахал лапами так, что ветер поднялся.
– Ну, а истории ты знаешь какие-нибудь? – спросил Белк. – Зима длинная, вечера темные. А книжки я все прочитал.
– Истории… – Фен задумался, потом повеселел. – Будут тебе истории! – пообещал он, – зуб даю!
Белк почесал теперь левую кисточку, подумал, поглядел на Фена и согласился. В конце концов, это же не просто лис, а пустынный лис – если не врет, конечно, – да еще и Потетен!
Это была первая зима, когда Белкан каждый вечер слушал новую историю. Зима была суровой и вовсе не такой, как лис ее себе представлял, поэтому он прибегал к Белку каждый вечер. Иногда Фен, как истинный пройдоха, пытался рассказывать что-то по второму разу. Тогда Белк давал ему в лапы книжку, и Фен читал вслух у очага. Это была первая зима, когда Фен видел настоящие холода. У него отчаянно мерзли лапы и ухи, и Белк достал ему у соседей шарф – повязывать голову. Широкий, чтобы ухи упрятывать. И, само собой, запасы травяного бельчачьего чая они выпили полностью.
Теперь Лис и Белк вместе заготавливают иван-чай, и вообще, как утверждает Лис, они – лучшие друзья. Только в одном их взгляды расходятся.
На вопрос, где они впервые разговорились, они отвечают по-разному. Фен горячо утверждает, что в цветах. Белк улыбается и говорит, что на свалке.
И тогда Фенёк сердится.
История вторая. О том, как Фенёк за дровами ходил
Зима выдалась холодной. Впрочем, зима была как зима, просто Фен отчаянно мерз. На улице он прятал ухи и пританцовывал на снегу, а дома даже у очага поджимал лапы и кутался в подаренный ему шарф. Поначалу он проживал в норе, которую сам для себя вырыл. Но, как истинный пустынный житель, он не представлял, какие холода его ожидают, а потому не утеплил ее как надо. Белк смотрел-смотрел на кашляющего и чихающего Лиса, который приходил к нему по вечерам, и предложил переждать зиму у него. Все-таки и дом бельчачий находился не у промерзшей земли, и очаг был хорошим, и печную трубу Белк отремонтировал.
– Захребетником не буду! – решительно сказал Фен, кутая ухи шарфом, чтобы пойти в лес за дровами. Он уже перенес из стылой фенячьей норы нехитрые фенячьи пожитки и теперь собирался приносить пользу, чтобы не жить за просто так.
– Конечно, – согласился Белк, наблюдая за этими приготовлениями и соображая, где же у него были запасные валенки. Фен явно собирался идти по снегу голыми лапами. Но одно дело – пробежать расстояние от своей норы до бельчачьего домика, хотя тоже далеко, а другое – пойти в лес собирать дрова.
– Я вообще могу все! Вот прямо сейчас принесу дров до конца зимы! – объявил Фен и шагнул к дверям.
– Топор хоть возьми! – только и успел крикнуть Белк, а Фен уже скрылся в звенящем от холода лесу.
Он быстро-быстро бежал по насту, удивляясь, что уходит дальше и дальше в лес, а дров все еще не видно. Он думал отбежать недалеко от дома, быстренько собрать дрова и вернуться. Почему-то ему казалось, что они будут лежать на снегу, и их можно будет собирать, как летом шишки с земли. Он даже нашел пару шишек, но дров все не было.
Солнце пошло к закату. Короткий день заканчивался. Воздух стал сиреневым. У Фена зуб на зуб не попадал, шарф по краю оброс бахромой инея, а в кармане болтались лишь две шишки. Ну как с ними домой к Белку возвращаться?
– Эй, чудо! – донесся чей-то низкий голос откуда-то сверху, – Ты кто такой будешь? Чего мечешься по лесу туда-сюда?
Фен поднял голову. На него смотрела большая черная птица.
– Я – тетушка Ворон. Не путай: не Ворона, а Ворон. Мудрый Ворон – мой племянник, ну а я, стало быть, старше и мудрее. А ты кто? Откуда ты взялся?
Фен махнул лапой в ту сторону, откуда пришел. Говорить он боялся. И так было холодно, а если рот раскрыть, то холодный воздух внутрь попадет, и будет еще мерзлявее.
– Откуда? Оттуда? Так там нет ничего, только лес, – удивилась тетка Ворон, и Фен понял, что он еще и заблудился.
Он сел в сугроб и стал дышать на лапы. Шарф давно размотался и мешал при ходьбе, но завернуть его как надо сил уже не было. Да и темнело все быстрее. Фенёк понял, что судьба его – сгинуть в холоде и темноте. Он молча свернулся клубком, закрыл глаза и приготовился. Шарф окончательно сполз, и ухи медленно расправились в густых сумерках.
– Ааа, так ты бельчачий Лис! – тут же догадалась тётка Ворон, – Что ж ты сразу-то не сказал? Али замерз настолько? А так далеко зачем зашел?
– Ззз-дддр-вввми, – пробормотал Фенёк.
– За дровааааами? – снова удивилась тётка, – а почему без топора?
Фенёк не ответил.
– Так, понятно, – протянула тетка Ворон себе под нос, – тут спасать и отогревать надо. Хоть и дурной Фен, да вроде не вредный.
И она взлетела наверх к себе: за валенками, которые всегда грелись в печурках, платком и кружкой с горячим чаем. Она жила прямо тут, на дереве, и как раз налила себе ароматную чашку, как вдруг увидела закутанного в шарф Фена, который как-то странно бегал по снегу, без валенок, и явно что-то искал.
Она принесла с собой еще и пирога с картошкой, и мазь на лапы, и шерстяные носки. Позже прилетел ее племянник Ворон, который, услышав всю эту историю, сначала долго смеялся, а потом собрал с печки просушенные дрова, связал в вязанку, положил на саночки и отдал Феньку. Затем он взлетел на высокое дерево и отыскал самую короткую дорогу к бельчачьему домику. А чтобы Фен снова не заблудился, они с теткой его проводили.
– Вот видишь, обещал же – и принес! – гордо заявил Фенёк, переступив порог бельчачьего домика. Белк посмотрел на аккуратную вязанку сухих дров, саночки тетки Ворон, ее же пуховый платок и валенки, и только улыбнулся.
А потом, когда Фен, устав от этого длинного дня, уснул у печки, Белк сходил к семейству Ворон и отнес им пару банок варенья, перевязанных сверху клетчатой тканью.
Валенки они оставили Феньку, хоть у Белка и была еще одна пара. Пусть, сказали, запасные будут. Вдруг снова в лес придется идти.