Наталья Хмелевская
Тула

Полная версия

«Приключение. Пожалуй, именно так стоит назвать поездку, когда все возвращаются живыми.»

Мерседес Лакей.

Тула. Какие ассоциации вызывает этот город? Тульские оружейники. Левша. Тульский самовар. Тульские пряники! Последние – бренд, предмет коммерческого интереса. Приезжаешь в Тулу – купи пряник! А как же! Поезд в Туле стоит целых 30 минут. Это роскошно и для путешествующих, и для тех, кто продает пряники. Полчаса, как много.

Но сначала надо осмотреть все сувенирные лавки внутри вокзала. Да–да, те самые самовары, золоченые, посеребренные, на причудливых разносах, а еще особенные подстаканники, ложечки, тарелочки…

– Мама, пойдём за пряниками.

– Подожди. Ах, гжель, смотри!

В другой лавке – белые фарфоровые чашечки, блюдечки, сахарницы, масленки и чайнички, чайнички… Не надо иметь, важно смотреть и впитывать красоту, пожирать ее глазами… Замерев в философском моменте Надежда потеряла нить размышлений. Естественно, взор уже не блуждал по полкам. Продавцы разочарованно отвернулись. Эта ничего не купит. А она потерялась в очередной философеме: иметь красивые вещи необязательно, а если их иметь, то они надоедают, а вот если смотреть… Да и сколько можно покупать, дома уже ставить некуда. Самовар тащить на Кавказ, а потом через всю страну домой. «Нет уж. Достаточно того, что мы везем гитару».

Вернувшись в реальность и насытившись эстетическим моментом, она любовно посмотрела на сына, который обследовал лавки другого плана: с пирожками и гамбургерами, а также холодильники с пепси, колой и прочей, как она считала, отравой. Ах сын! Мальчик 8 лет, светлоголовый еще, в клетчатой рубашке и шортах до щиколоток, загорелый, голубоглазый, с высоким лбом, чубом и крепким мужским затылком. Как умилил он ее, когда упал на колени в магазине музыкальных инструментов в Москве, прося купить гитару. Невозможно было устоять. И они купили эту чертову гитару. Надежда, как порядочная мамаша, не смогла отказать ребенку, который решил заняться музыкой. А вдруг… вдруг музыка изменит его внутренний мир, и он перестанет…

Надо сказать, мальчишка был порядочным сорванцом. За первый месяц лета он разбомбил одну дачу, вскрыл чей-то сарай и залез в грузовик порулить. А ещё помочился на курицу. А еще в костюме человека-паука прыгал на машины. Охаживая в очередной раз ремнем его родную пятую точку, Надежда задавала один и тот же вопрос: "Почему ты это делаешь?" На что сын, ни разу не пустивший слезу, лаконично отвечал: "Потому что я ребенок". Ребёнок был эксцентриком, любил эпатаж. А в маленьком посёлке, где они жили, это было катастрофой для бедной матери. Сельчане пророчили мальчику большое будущее. Тюрьма плачет – самое мягкое из всех пророчеств. В школу мальчик ходить определенно не любил. На уроках говорил охотно и красноречиво, но лучше бы молчал. Он тоже любил философемы. Но по-своему. Причину нелюбви к учебному процессу сын называл такую: "Мне не нравится, что ты, мама, работаешь в школе. Уйди в продавцы, и я начну учиться." Мать, естественно, проигнорировала эту просьбу. И тогда сын устроил пикет: встал босиком на снег возле школьного крыльца. Когда его спросили, не дурак ли он, мальчик ответил, что он против такого количества всероссийских проверочных работ, и вообще, он хочет, чтобы его мама была нормальной продавщицей, а не учительницей.

И вот гитара. Она изменит все. Устроив фотосессию будущему музыканту на фоне гитар всех калибров, насладившись моментом сейчас, Надежда двинулась в путь, а путь был долгий. Сумка на колесиках, рюкзак с провиантом, корзинка с сувенирами из Питера, среди коих – настенная тарелка с изображением Маленького Принца и надписью, начинающейся словами: "Когда тебе грустно…", в комплекте с кофейной парой из тончайшего фарфора, жостовский поднос, шкатулка, косынка и блузка из натурального шелка, и т. д. и т. п. Под ногами жертвы красивой посуды и натуральных тканей крутился сын, претендующий на все права ребенка, с гитарой в чехле, которая была одинаковых с ним размеров. С отчаянием вспомнив все дислокации из аэропорта в метро, из метро в гостиницу, из гостиницы в метро, из метро на вокзал, она подумала, что для полного счастья не хватает только тульского самовара.