Наталья Лариони
Наказаны любовью
– Папа? Ты хочешь сказать, что я? – в глазах у Виктории стояли слезы. – Что я?
– Виктория, не вини Роберто, – Палома подошла к ним. – Я уже была беременна, когда выходила за него замуж. Он это знал. Он всегда знал об этом.
Палома сама сказала правду. Сабрина прислонилась к Карлосу. Она прекрасно понимала, что чувствует сейчас Виктория. Ведь сама недавно узнала всю правду о своем рождении.
– Нет, нет, вы обманываете меня, – она заплакала и прижалась к Кристине.
– Доченька, – Роберто попытался прикоснуться к ней, но Виктория не позволила.
– За что вы так со мной? Я столько раз вас просила? А вы молчали? Вы посмеялись надо мной?
– Я бы продолжал молчать, если бы…
– Роберто, – перебил его Даниэль. – Думаю, что на сегодня уже достаточно.
Роберто взглянул на сына. Если бы он знал, на чем остановил его, он чуть было не сказал, что Даниэль его сын.
– Пойдем, дорогая, – Даниэль пытался увезти Викторию.
– Нет, я хочу все знать. Почему вы столько лет молчали.
– Это из-за Рамоны. Она хотела идеальную семью, родных детей. Я хотел ее наказать.
– А наказал меня? – набросилась на него Виктория. – Ты думал о ней. А обо мне подумал?
– Я всегда думал только о тебе. Я наказал самого себя.
– Не обвиняй Роберто. Виновата я, – вмешалась Палома.
– А ты хоть знаешь, кто мой отец? Или вы об этом тоже будете молчать?
Роберто впервые в жизни, не знал, что сказать.
– Я знаю, – ответила Палома, – понимаю твои обвинении, но я не настолько плоха, как кажусь тебе. Я была очень молода. Мой отец, твой дедушка, и, Рамона, твоя бабушка, очень хотели, чтобы я и Роберто поженились, но я слышала, что Роберто увлечен кем-то, любит кого-то, в то время как я по уши влюбилась в негодяя, который просто поигрался со мной бросил, узнав, что я беременна, – она запнулась и продолжила. – Сейчас я понимаю, что этой женщиной была Кристина, – она посмотрела на нее. – Извини, я не хотела вставать на вашем пути.
– Ты не вставала, – сказал Роберто. – Когда я принял решение жениться на тебе, я считал, что Кристина умерла.
Даниэль, Карлос и Сабрина не верили в то, что слышали, понимая, что может быть вообще не стоило все это знать, но Роберто попросил их остаться.
– Мама, – Сабрина подошла к Кристине и обняла ее.
– Все в порядке, – прошептала Кристина.
– Ты знала про Викторию? – спросила она. Кристина кивнула. Сабрина покачала головой, сколько же с ними всего произошло.
– Он никогда не интересовался мной? – спросила Виктория. – Или ты его запугал? – она повернулась к Роберто.
– Роберто тут ни при чем. Твой отец попал в аварию и умер. Он даже не узнал, что ты родилась, – произнесла Палома. – Твой дедушка был известным политиком – если бы о моей беременности узнали, то его карьера была бы разрушена. Я была в отчаянии. Мы были знакомы с Роберто. Потом нас пригласила Рамона в гости. Когда я увидела Роберто вновь, я его не узнала, это были два разных человека. Он сразу же понял мое положение и предложил мне брак, свободный от обязательств, таким образом он спас меня, тебя и дедушку. Роберто стал тебе настоящим отцом, в то время как я погрузилась в полное отчаяние. Тогда я и пристрастилась к алкоголю, жалея себя, любви у нас не было. Ты росла. А потом мы с Роберто привыкли к такой жизни. Но он полюбил тебя, ты не можешь обвинять его в том, что он не уделял тебе внимания.
Виктория смотрела на мать. Она все еще не могла прийти в себя от услышанного. Она безумно любила Роберто, услышать сейчас, что он не ее отец, было огромным ударом для нее.
– Простишь ли ты меня когда-нибудь за молчание? – спросил Роберто. – Я не идеален, но я старался стать хорошим отцом.
Кристине хотелось подойти и обнять Роберто. Ей было очень жаль его. На какую жизнь он себя обрек? Он воспитывал чужого ребенка, как и она сама. Дети не виноваты в этом. Они всегда будут их любить, чтобы не случилось. Словно судьба устраивала им проверку, позволив узнать о собственных детях так поздно.
Виктория подошла к Роберто. Она провела по его щеке. Роб поймал ее ладонь и поцеловал.
– Ты мой папа? – она бросилась в его объятия. – Я другого не знаю и не хочу даже знать. Ты лучший на свете. Никогда не говори мне такого, что я не твоя дочь. Я всегда буду ей, ты сам меня выбрал.
– Ты моя девочка, – Роберто с облегчением улыбнулся и обнял дочь. – Я люблю тебя. Надеюсь, что сейчас тебе станет спокойно от того, что мы с Паломой в разводе.
– Да. Вы меня очень удивили, но я действительно рада за вас. Вы ради меня пошли на такое. А сейчас, я рада, что у мамы есть Мануэль. Я очень надеюсь на то, что и у тебя с Кристиной все получится, – она поцеловала его в щеку, потом подошла к Паломе, обняла ее. – Теперь мне многое становится понятным. Вы удивили меня, но одно я могу сказать точно, что мой папа, – она посмотрела на Роберто, – всегда будет моим папой.
Роберто обнял дочь.
– Я так боялся тебе сказать. Я так переживал все эти годы, понимая, что когда-нибудь мне придется это сделать.
– Почему сейчас? – спросил Даниэль. – Вы могли это сделать в любой момент или молчать. Никто ничего не узнал бы, я не понимаю. Ну сказали бы просто о разводе.
Роберто взглянул на сына.
– Слишком много тайн, – ответил он. – Они приносят одни разочарования.
– Не только, – сказал Карлос. – Иногда они приносят облегчение, радость.
– Но в основном становится больно, – добавила Сабрина. – И понимаешь, что такое благодарность, что такое просто любовь. Когда любят не за что-то.
Кристине хотелось убежать и спрятаться. Роберто мгновенно почувствовал в ней перемену. Он подошел к ней и обнял ее. Кристина уткнулась ему в плечо и расплакалась. Палома извинилась и ушла, она потом спокойно поговорит с дочерью. Надо дать ей немного времени все осмыслить.
– За что, Роб? – прошептала она. – За что все это нам?
Дети чувствовали себя неловко, словно увидели что-то интимное между Робом и Кристиной. Виктория, Даниэль, Карлос и Сабрина поднялись наверх, оставляя Роберто и Кристину наедине.
– Мы со всем справимся, – ответил Роберто. – Справимся. Мне было сегодня очень тяжело сказать Виктории правду. Еще тяжелее будет, когда придется объясниться с Даниэлем.
– Я даже не могу представить, когда наступит этот день. Как все рассказать?
– Мы сможем. Вдвоем. Теперь мы вместе. Ни что не в силах нас разлучить, – произнес Роб. Слишком долго он был один. Слишком долго она отказывалась от того, что может быть с ним. «Простишь ли ты меня когда-нибудь?» – подумала Кристина.
Роберто и Кристина стояли обнявшись, словно черпали силу друг у друга. Они не знали, что их ждет впереди. Слишком много нужно понять, многое простить.
– Теперь я смогу поговорить с матерью. Теперь я могу сказать ей о Виктории. Она должна понять, либо мы все откажемся от нее.
– Она твоя мать, – Кристина взглянула на него.
– Мать, которая причиняла мне столько боли.
– Она любит тебя, Роб. Любит по-своему. Вот такая у нее любовь.
– Ей придется принять тебя, либо пусть любит в одиночестве. Не нужна мне такая любовь.
В доме наконец-то воцарилась тишина. Роберт о наклонился к Кристине и поцеловал ее, пользуясь маленьким затишьем…
Алехандро закурил сигару. Он сидел в темноте в своем кабинете. Осознавая, что проиграл с приездом Карлоса, отец действительно от него отказался. Неужели для банальность настолько важна – ребенок в браке. Неужели не важно, что он отец. Пусть их мать не Августа. А ведь он здорово придумал – жениться на Кристине. Но и здесь Херардо опроверг все его доводы. Для него дети рождены вне брака. Свадьба ничего не изменит. Ему показалось, что он запутался, что у него нет выхода. Он знает всю свою семью, но самой семьи нет. Алехандро взял телефон – другого выхода у него нет. Он делает свой ход.
Молодые люди находились в одной комнате. Казалось, что Виктория должна переживать, плакать. Но у всех было какое-то опустошение.
– Я ожидала многое. Даже не знаю, что мне делать – радоваться или плакать, – сказала Виктория.
– Мне интересно одно – почему они ждали столько времени, – произнес Даниэль.
– Разве это так важно? – спросила Сабрина. – Если честно, мне почему-то вообще не хочется знать больше ничего. Мы так старались узнать, что произошло в прошлом, но чем больше мы узнаем, тем страшнее становится от того, что случилось с нашими родителями.
Даниэль нахмурился.
– Меня что-то беспокоит, но что именно – не могу понять.
– Даниэль, поверь, думаю, что лучше нам не знать некоторые факты, – сказал Карлос.
– Вы знаете, а мне стало лучше. Вы тоже должны радоваться. Ведь папа не женат. Значит у них с Кристиной все может получится, – улыбнулась Виктория. – Не смотрите на меня так, как будто бы я сошла с ума. Сегодня все слышали, что папа считал Кристину мертвой. Поэтому он женился на маме.
– Когда-то Роберто говорил мне о предательстве, – Даниэль подошел к окну. – Что он имел ввиду? Что такого могла сделать мама, чтобы он посчитал ее мертвой?
– Даниэль, ты слишком много надумываешь, – сказал Карлос и закашлял.
– С тобой все в порядке? – спросила его Сабрина.
В этот момент телефон Даниэля зазвонил.
– Я вас слушаю, – он ответил на звонок. – Да, мы уже приехали. В городе. Встретиться с вами? Что-то срочное? Хорошо, – он положил телефон.
– Кто звонил? – спросила Виктория.
– Сеньор Алехандро. Просил о встрече.
– Не надо тебе ехать, – Карлос встал, чувствуя неладное.
– Почему? – удивился Даниэль.
– Он уже приходил сюда сегодня. Ничего хорошего из этого не вышло.
– Знаешь, – Даниэль встал, – меня сегодня уже ничем не удивить. Виктория чувствует себя хорошо. Прости, любимая, я съежу к нему.
– Сейчас? – удивилась Виктория, она не хотела, чтобы Даниэль уезжал.
– Все в порядке. Я немного проветрюсь. Что ты так заволновался? – удивленно спросил у него Даниэль. Поцеловав Викторию, Даниэль вышел. Карлос пошел за ним следом.
– Ты куда? – обернулся Даниэль.
– Я поеду с тобой.
– Зачем?
– Это мой отец.
– Но он же приглашал только меня.
– Поговори сначала с Кристиной. Потом ведь, – попросил Карлос, пытаясь оградить брата от отца. Но чем больше от противился, тем сильнее упрямился Даниэль.
– Я что – маменькин сынок? Почему я должен спрашивать у нее разрешения?
– Я не говорю о разрешении – я прошу просто поговорить с ней.
Карлос оглядывался, ища Кристину, но ее не было в гостиной. Даниэль же уже шел к машине. Карлосу ничего не оставалось, как поехать за ним. Кристина вышла из подвала. Она ходила туда за снимками Луз. Она ведь обещала дочери показать фотографии. Когда она приехала в этот дом, то постаралась все убрать, чтобы никто ничего не заподозрил, сейчас же она сама доставала то, что когда-то прятала. Мысленно прося прощение у Рафаэля, она подошла к входной двери и обернулась. Она увидела, как от дома отъехали две машины: сначала Даниэль, потом Карлос. Куда это они так спешили?
Роберто включил свет и увидел мать, сидящей на диване. Она была в гостиной все это время, с того самого момента, как он привез ее.
– Ты что-то слишком рано вернулся, – сухо сказала Рамона, она даже не смотрела на сына.
Роберто подошел к барной стойке и налил себе немного виски. Предстоял очень трудный разговор.
– Ты решил выпить? – заметила Рамона. – Может и мне предложишь? – спросила она.
Роберто обернулся и посмотрел на мать: она никогда не просила ей налить. Она не любила все, что связано с алкоголем.
– Ты хочешь выпить? – спросил он. – Что тебе предложить? – он уже не удивлялся.
– Тоже, что и сам пьешь, – Рамона облокотилась на спинку дивана.
Роберто налил ей коньяк и подал бокал. Рамона залпом выпила. Роберто налил еще и подал ей бокал. Сел напротив нее, закрыв глаза, облокотился на спинку дивана.
– Ты пришел уничтожить меня? – спросила Рамона.
Роберто приоткрыл глаза.
– Почему ты считаешь, что я готов нанести тебе удар в спину? Почему ты этого ожидаешь от меня? Скажи мне правду?
– Потому что когда-то я нанесла его тебе, – признала Рамона. – Мне уже нет смылся скрывать. Все бессмысленно. Я столько старалась, я так верила, что не повторишь моей судьбы, что ты не поддашься соблазну любить, но как в омут с головой окунулся в нее, когда познакомился с Кристиной.
– Ты наконец-то смогла произнести ее имя. Что должно еще произойти, чтобы ты смогла ее принять? – спросил Роберто, он сел, облокотившись руками на колени, словно так сильно устал. – Ты признаешь, что разрушила мою жизнь?
– Ты смог вновь все вернуть. Я не верила. Тебе удалось сделать то, что боялась сделать я. Всю жизнь прожив с твоим отцом, я так и не смогла его полюбить.
– И ты решила, что я тоже должен жить так, как хочется тебе?
– Я не хотела, чтобы ты страдал.
– О чем ты говоришь? Признайся, что ты сделала, – Роберто встал и прошел в свой кабинет, вернее то, что он него осталось. Через какое-то время он вернулся, держа снимки в руках. – ТЫ ведь знаешь, что это за фотографии. Кто на них изображен?
– Она не изменяла тебя, – проговорила Рамона, опустив голову.
Роберто кинул снимки на пол.
– Это мне уже известно, – печально произнес он. – За что? Я не буду спрашивать – как ты могла, я просто хочу знать – за что ты так поступила со мной? Со своим единственным сыном?
– Я хотела тебе только счастья.
– Какого? Я так тебя боготворил. Ты сама все разрушила. Ты решила, что я должен жениться на Паломе. Я это сделал – думаешь в угоду тебе? Ошибаешься. Я был так зол на тебя. Ты кричала об измене – и знаешь, что, говорила, что не сможешь воспитывать чужого ребенка. Так вот – Виктория не моя дочь. Палома была беременна, когда выходила замуж.
Рамона уронила бокал с коньяком.
– Что?
– Ты разбила мое сердце. Ты заставила меня рано повзрослеть. Но не это страшно, страшно то, что я не знал своего сына. Я не видел, как он растет. Как учился ходить, как сказал первое слово. Ты мне этого никогда не вернешь.
– Что ты говоришь? Как Виктория не твоя дочь? Какой сын?
– Виктория не моя дочь. Вернее, я не родной ее отец, но она навсегда останется моей дочерью. Ты решила, что у меня должна быть моя семья, но у меня ее нет, я давно развелся, но ничего не говорил только из-за Виктории. А потом наступил момент, когда она стала просить.
– Ты не стал признаваться из-за Кристины.
– Да, – Роберто отвернулся от матери. – Я решил наказать ее за измену. За то, что так жестоко со мной поступила. Ты не представляешь сколько я ее мучал. А она…, – Роберто замолчал и сел на диван. – Она ведь ни в чем не виновата. Кроме одного, того, что полюбила меня.
– Когда я узнала, что она жива. Честное слово – я испытала облегчение, я думала, что виновата в ее смерти.
– Ты виновата в том, что решила вмешаться в нашу жизнь, считая себя правой. Ты заставила меня сомневаться в ней. Ты позволила мне считать ее мертвой. В то время, как она нуждалась во мне. В моей помощи.
– У нее же все в порядке. Она вышла замуж родила сына, дочь. Ты обвиняешь меня в том, что твоя жизнь не удалась.
Роберто покачал головой.
– Ты так легко признала факт, что Виктория не моя дочь. Моя жизнь – она вся впереди. Она оборвалась, когда Кристина исчезла, и вновь началась с ее появлением.
– Я не думаю, что это правда. Это просто твои слова. Ты прав – я проиграла, не надо сейчас придумывать того, чего нет. Виктория – твоя дочь. Да, это я заказала те фотографии. Я хотела, чтобы возненавидел ее. Расстался с ней.
– Тебе было этого мало, – Роберто подводил ее к правде. Он хотел, чтобы она сама призналась во всем.
– Да. Я подожгла ее дом.
– Кто-то погиб в том доме. Ты виновата в этой смерти. Слава богу это была не Кристина.
– Я уже наказала себя. Все эти годы я постоянно думала об этом. Я жалела, что пошла на поджог.
– Ты будешь жить с этим осознанием, – сказал Роберто. – В этом я ничем тебе не могу помочь.
– Ты все забрал. Палома ушла к другому мужчине. Я ее считала такой тихой. Скромной.
– Никогда бы не подумала, что она способна родить от другого?
– Ты же спал с ней. Я знаю.
– Это была видимость. Для тебя. Спать в одной постели – это еще не значить заниматься любовью. Ты так хотела, чтобы она забеременела побыстрее, была так рада этой новости, что ни на что не обращала внимания. Когда же родилась Виктория – эта маленькая девочка, я впервые после стольких дней понял, что должен о ней позаботиться, так как не видел, что Палома сможет это сделать. Я полюбил свою девочку. Она стала смыслом моей жизни. Пусть я утратил вкус, но теперь мне было для чего жить.
– Я все равно не верю тебе, – Рамона встала.
– Мне искренне жаль тебя. Я последний раз предупреждаю тебя – прекрати вмешиваться в мою жизнь, иначе я за себя не ручаюсь.
– Виктория твоя дочь, – Рамона не верила в то, что слышала. Она не восприняла его слова о разводе.
Роберто встал с дивана.
– Я долго ждал, когда наступит этот момент – когда скажу тебе правду о Виктории. Хотел увидеть твою реакцию. Но теперь понимаю, что это неправильно – ведь этим становлюсь на тебя похожим – причинить боль родному человеку. Мне это не нужно. Мне нужна моя семья. Я ее вновь обрел. Я до самой смерти буду ее защищать. Свою семью.
Роберто направился к выходу.
– Виктория твоя дочь, – вновь повторила Рамона.
– Да, Виктория моя приемная дочь. Она всегда будет моей дочерью. Только у меня вопрос – позволил бы я своему родному сыну жениться на моей родной дочери? Даниэль мой сын. Ты лишила меня его своим безумным поступком.
– Даниэль твой сын? – Рамона побледнела. – Что ты такое говоришь? Это ложь.
Роберто покачал головой.
– Ты способна лгать. Он мой сын. Это твой дом. Ты так за него билась. Теперь ты осталась одна в своем доме. У нас есть свой. Я построил его для своей семьи. Я иду домой.
Роберто вышел и закрыл за собой дверь. Рамона опустилась на диван. Она была как громом поверженная. Даниэль – сын Роберто и Кристины. Слезы выступила на ее глазах. Она осталась одна. Она чуть было не убила собственного внука. Она уже растоптала жизнь сына. Что с ней такое? Как она могла быть такой слепой? Как она, полюбив в молодости и лишившись любви, позволила своим обидам взять вверх над человечностью? В камине не горел огонь. Словно с уходом всех, дом погрузился в темноту…
Даниэль злился на Карлоса. Почему он не хотел, чтобы он ехал к Алехандро.
– Даниэль остановись, прошу тебя, – Карлос пытался его остановить. – Не надо. Все будет неправильно. Ты сначала должен поговорить с мамой. Прошу тебя, остановись.
– Хватит, Карлос. Твой отец сказал, что он хочет поговорить о чем-то важном.
– Ты сам подумай, ты его не долюбилювал все это время. Почему сейчас решил сразу поехать по первому его зову? Это так непохоже на тебя.
– Возможно ты прав, – согласился с ним Даниэль. – Но что-то подсказывает мне, что я должен с ним поговорить.
– Не с ним. Сначала ты должен выслушать маму.
Даниэль отвернулся от Карлоса и позвонил в дверь.
– Я хочу знать то, что знаешь ты, – сказал Даниэль.
Алехандро распахнул дверь.
– Добрый вечер, какая радость. Вы оба пришли домой, – Алехандро постарался улыбнуться.
Даниэля начало раздражать то, что и Карлос, и Алехандро знают что-то такое, о чем он даже не догадывается, но он намерен это узнать.
– Вы хотели со мной поговорить.
– О да. Что-нибудь выпьешь? – спросил Алехандро.
– Нет, – отказался Даниэль.
– Не слушай его, – попросил Карлос. – Он все перевернет в свою сторону.
– Хватит говорить загадками. Для чего я здесь?
– Ты у себя дома, – Алехандро взмахнул руками, словно приглашая его войти. – Ты вернулся домой, из которого тебя похитили.
– Это ложь, – закричал Карлос. – Скажи, как все было на самом деле. Даниэль, он обманывает. Мама не похищала тебя. Это все он.
– Кто меня похитил? О чем вы говорите?
– О том, что Кристина украла тебя. Ты здесь родился. Я твой настоящий отец. Вот, что она скрывала от тебя все эти годы. Вот, почему держала тебя на расстоянии от меня. Мы с ней заключили сделку – она должна была родить мне ребенка, но она украла и тебя, и деньги.
– Что? – Даниэль не верил в то, что услышал. – Мой отец Рафаэль. Вы лжете.
– Это неправда, – закричал Карлос.
– Даниэль – я твой настоящий отец. Я, а не Рафаэль, за которого, одурачив его выскочила Кристина, сбежав от меня. Я все эти годы искал тебя.
– Она не крала тебя. Мама пыталась спасти тебя, – Карлос пытался достучаться до Даниэля. – Я же просил тебя – поговорить сначала с мамой.
– Мамой? – Даниэль отшатнулся от него. – Ты?
– Да. Даниэль, – Алехандро подошел к Карлосу и обнял его. – Это твой брат, которого Кристина бросила здесь, больного, выбрав тебя, здорового. Ты мой сын. Карлос твой брат.
Даниэль отшатнулся от них. Ему казалось, что весь мир рухнул на него. Виктория узнала о том, что Роберто не ее отец. Он узнает о Алехандро. Неужели это правда? Правда, которую скрывала мать, прося его уехать из этого города.
– Это правда. Мы – твоя настоящая семья, – Алехандро улыбался. Карлос сбросил его руку с плеч и подошел к Даниэлю.
– Не слушай его. Пойдем. Поговори с мамой.
– Мамой? Значит он сказал правду? Он мой отец?
– Да, он наш отец, – признался Карлос. – Ты мой брат.
Даниэль побледнел…
