Наталья Лариони
Наказаны любовью
– Ты нужна ему, очень нужна, – Энрике старался поддержать молодую женщину. Он не мог ей сказать, что Роберто сам сейчас находится на перепутье. – Просто будь с ним, верь ему. Стань ему хорошим другом.
– Другом, – покачала головой Паула. – Ты сам это сказал. Есть другая. Я как женщина, чувствую это. Моя интуиция меня не подводит.
– Другая? Паула, это просто твои страхи, успокойся. Поверь, – он поставил чашки на стол, – у него просто нет времени на то, чтобы завести новый роман. Он слишком занят работой, не забывай у него есть семья. Там соответственно свои проблемы. Ты для него отдушина.
– Второй план, – она увидела сочувствие в его глазах, – не переживай, я знаю, на что шла.
– Паула, береги то, что у вас есть, и поверь все может измениться.
Паула улыбнулась, не ожидала она такого разговора с другом Роберто. Впервые не притворялась, была собой.
– Спасибо, Энрике, за приятную беседу. Я пойду, извини, что задержала тебя, просто не могла до него дозвониться, решила зайти сюда.
– Все в порядке. Как там твоя квартира? Кристина тебя устраивает?
– Да, она профессионал своего дела. Правда ее не было сегодня.
– Как не было.
– А ты не знаешь?
– Что не знаю?
– У нее умер муж.
Энрике побледнел и сел на стул.
– Когда это произошло?
– Вчера, сегодня они его похоронили. Мне жаль ее. Она хороший человек. Меня терпит, – она улыбнулась, – с моим несносным характером. Завтра обещала быть.
– Паула, думаю ей стоит дать несколько дней прийти в себя.
– Решайте сами, работы продолжаются, – Паула направилась к выходу, повернувшись у двери, сказала, – а это самое главное. Жизнь не стоит на месте. Спасибо за все.
Энрике проводил Паулу. Новость огорошила его. Что он испытывал – радость, сочувствие. Он не мог ответить.
Виктория поблагодарила Карлоса, что он привез ее домой. Заходить в дом совершенно не хотелось. Ей ужасно хотелось расплакаться. Увидев, как за поворотом исчезли огни машины, она уже не сдержалась, и слезы потекли по щекам. Всхлипывая, она пошла по саду перед домом, обнимая себя руками, испытывая желание согреться. Почему судьба так несправедлива к ней? Она не сразу услышала шаги, только почувствовала, как на нее накинули куртку и обняли. Отец. Роберто обнимал ее, вытирал ее слезы. Смотрел внимательно с сочувствием.
– Твои слезы разрывают мое сердце, – он еще крепче обнял ее, сжимая в своих объятиях. Виктория обняла отца, прижалась к нему, черпая силу. – Вот от этого я и старался тебя уберечь. От слез, от разочарования.
– Папа, почему?
– Почему любовь приходит, не спрашивая? Почему переворачивает твою жизнь? Почему так горько осознавать, что жить так как раньше, уже не получится?
– Почему все так несправедливо? Почему все так происходит? Ты стремишься быть счастливым, а жизнь отбирает у тебя надежду.
– Девочка моя, ты злилась на меня, обижалась, а я просил тебя, как же я просил тебя, не доверяться, не позволять себе влюбляться. Любовь ломает человека. Она изменяет его. Она придает силы, или отбирает.
– Любовь нужна, без нее нельзя жить, – она выбралась из его объятий, приобняла его и они пошли по тропинке. – Разве можно уберечься от любви?
– При желании – да.
– У тебя это получилось?
Роберто молчал. Он не знал, что ей ответить.
– В жизни многое получается, многое не удается, но ты в силах изменить себя, ты очень смелая, решительная, – он крепче прижал ее к себе, приподнимая, вызывая улыбку на лице. – Порой близкие люди причиняют сильную боль.
– Я не смогу жить без него. Ты против него, только не кричи и не ругайся, у меня уже нет сил выяснять отношения.
– Почему ты так говоришь? Вы поругались? Не переживай, помиритесь. Сладость примирения – это незабываемое чувство.
– Он не желает меня видеть, они уедут из города. Я хотела тебя попросить, чтобы ты больше никогда не приближался к Кристине, но в этом уже нет смысла. Все кончено.
Роберто запнулся. Она уедет. Уедет навсегда из города. В этом виноват он. Он опять теряет ее, так и не обретя вновь, только взбудоражив все, вспомнив прошлое, почувствовав сладость ее губ, тепло ее объятий.
– Что?
– Они уезжают.
Роберто опустил руку. Остановился.
– Что ты говоришь?
– Ты натворил дел. В день похорон их отца, ты целовался с их матерью, он считает, что она предела его память.
Роберто на секунду закрыл глаза.
– Мне надо было остаться, чтобы объяснить.
– Папа, почему ты так поступил? Столько женщин вокруг. Я понимаю, что у вас с мамой нет никаких отношений, но не пойму, почему вы до сих пор вместе. Почему вы не хотите развестись?
– Я не знаю, почему так случилось, но это произошло и не буду отпираться и что-либо придумывать, я виноват в случившемся, виноват в том, что Даниэль и Сабрина сейчас обвиняют мать.
Виктория закашлялась, она удивленно смотрела на отца. Он признал свою вину, он пытается оправдаться, при этом защищая Кристину. Ее отец.
– Что с тобой, папа? Я тебя не узнаю.
– Что-то последнее время я это очень часто слышу. Я такой, какой я есть. Не идеален, но такой, как всегда.
– Нет, – Виктория покачала головой. – Ты стал мягче.
Роберто пожал плечами, приобнял дочь, и они пошли по тропинке.
– Даниэль, зол на меня, я поговорю с ним. Вы помиритесь. Ты долго была у них. Скажи, что было дальше? Почему они решили уехать? Я постараюсь понять, чтобы предпринять какие-либо действия, чтобы твой Даниэль никуда не уехал.
– Папа, ты действительно это сделаешь? Ты же был против него? Даже уволил его.
– Я все сделаю для тебя, я желаю тебе счастья. И как бы больно мне не было осознавать, что ты влюбилась, и влюбилась в него. Он хороший человек. Но если он только посмеет обидеть тебя, будет иметь дело со мной. Я помогу тебе. Ты моя дочь. Я в ответе за тебя.
– Почему ты его уволил?
– Не спрашивай меня. Не знаю. Просто разозлился.
– Разозлился? За что? И потом – разве не ты мне говорил, что в делах должна быть холодная голова.
– Да, ты права. Хочешь – я исправлю ситуацию? Возьму его назад?
– Назад? – Виктория смотрела на отца, она вспомнила его условие, выдвинутое Кристине. – Без того условия?
Роберто улыбнулся.
– Моя девочка выросла. Мы взрослые порой тоже совершаем ошибки. Я просто был неправ. Я признаю этот факт. Даниэль не виноват в том, что занял определенное место в твоей жизни. Я поговорю с ним. Я просто разозлился на него, это моя отцовская ревность.
– Боюсь, папа, что уже поздно. Ты таких дров наломал. Ревность? Никогда не думала, что ты умеешь ревновать.
– Я наломал, я исправлю. Я всегда буду тебя ревновать. Мою девочку, которую я нянчил, растил. Растил, растил, чтобы отдать какому-то мужчине, очень больно это осознавать любому отцу, что твоя девочка будет принадлежать своему избраннику.
– Как? Если они уезжают. Как? Если Даниэль не будет с тобой разговаривать. Я вообще против, чтобы вы встречались, я помню последние ваши встречи, они не проходили без ругани и скандалов. А сегодня так и вообще до драки дошло.
– Виктория, я подводил тебя?
– Да, сегодня, ты неправильно повел себя с Кристиной.
– Оставим эту тему. Главное, чтобы ты помирилась с Даниэлем. И потом я не намерен терять такого работника.
– Но он же не на тебя работает.
– На меня. Просто временно у Алехандро.
– Не понимаю.
– Мы так и не оформили документы, не перевели его. Так получилось, что Алехандро принял его, а до документов дело не дошло. Просто он стал работать в его офисе.
– Папа, тогда как ты мог так разговаривать с Кристиной в офисе. Я вообще запуталась и не понимаю, что между вами? Что-то не увязывается. Вы оба что-то не договариваете.
– Не думай об этом. Просто мы обычные люди, можем совершать необдуманные поступки, но что нас может связывать? У меня семья. У нее своя жизнь. Она только что похоронила мужа, – уже про себя подумал: такого мужа. Если бы он был жив, то Роберто с удовольствием бы поговорил с ним.
– Муж здесь ни при чем. Это не он.
– Что не он? – Роберто замер весь в ожидании.
– Это не он ее изнасиловал. Какие-то люди забрались к ним в дом и, ну ты сам понимаешь.
Роберто не понимал.
– Когда забрались?
– Давно. Это было очень давно.
– На сколько давно? – допытывался Роберто.
– Папа, ты странно себя ведешь. Разве важно, когда это случилось, это просто ужасно. Не дай бог кому-либо такое пережить. Как она вообще смогла дальше жить. Растить детей.
Роберто сжал кулаки от бессилия, невозможности защитить, невозможности уберечь ее.
– Давно, – он повторил, не веря ее словам. Она так отреагировала, как будто это произошло вчера. Он не верил. Виноват ее муж, но Роберто не мог это сказать дочери. Если бы он не умер, то Роберто бы убил его.
– Папа, пообещай мне, что этого больше не произойдет, что ты оставишь ее в покое. Она не такая, как все твои женщины. Дай мне слово, что ты не будешь с ней встречаться.
Роберто молчал, он не знал, что ему ответить.
– Она не такая, – он посмотрел на небо, – я не буду ее принуждать, даю тебе слово, – уклончиво сказал Роб.
– Папа, ты меня пугаешь, – Виктория остановилась. – Я прошу тебя оставить ее в покое, а ты лишь говоришь о том, что не будешь ее принуждать. Как это понимать?
– Виктория, я не могу оставить ее в покое, – он видел удивление в глазах дочери. – Успокойся. Я же дал тебе слово – помочь. А чтобы помочь – мне нужно с ними поговорить, так что мне придется с ней встретиться.
Виктория не знала, что сказать. С одной стороны страстно желая, чтобы Даниэль остался, а с другой – она не могла представить встречу Кристины и отца, после произошедшего, их спокойное общение.
– Не знаю, папа. Честно не знаю, как быть.
– Доверься мне, я решу твой вопрос.
– Я с трудом верю в то, что ты не против Даниэля.
– Я не то, чтобы против него, просто мне неприятен факт того, что ты встречаешься. Мне надо привыкнуть, свыкнуться с мыслью, что ты уже не та маленькая девочка, которую я мог посадить на колени и рассказать сказку со счастливым концом. Ты уже начинаешь познавать жизнь, а она не так приветлива порой. Но я постараюсь сделать так, чтобы, как и в сказке, твоя жизнь была счастливой. Я не смог им стать, но тебе постараюсь помочь. Пойдем в дом, уже поздно.
Виктория с нежностью обнимала отца. Она так страстно жаждала вот такого общения и получила его. Она не понимала, что с ним произошло, но радовалась, имея возможность почувствовать себя защищенной. Пока рядом отец, она всегда будет под его защитой, какая же она была глупая, когда не понимала его, осуждала. Права Сабрина – их родители не совершенны, они такие же люди, как и они сами, имеют право на ошибки. А самое главное на то, чтобы исправить их.
Кристина с улыбкой смотрела, как просыпается Сабрина.
– Доброе утро, соня, – сказала Кристина и поцеловала ее в щеку. Сабрина с печалью смотрела на мать.
– Это ведь правда, что мы больше его не увидим? Что он больше не придет? Что не улыбнется?
– Брина, девочка, – Кристина обняла дочь. – Пожалуйста, береги себя. Ему там лучше. Как бы больно не было мне это говорить, но он так устал.
– Мама, от чего устал?
– От жизни, – Кристина понимала, что Сабрина в состоянии принять эту информацию.
– Ты права, сердцем я понимаю, что это правда, но не хочу верить в то, что он оставил нас.
– Он не оставил нас, он будет нас защищать с небес. Я верю в это. Ты никогда не останешься одна. Я всегда буду рядом. А твой отец незримо будет присутствовать в твоей жизни. Изо дня на день ты будешь встречать его в дуновении ветерка, в шорохе листьев, в пение птиц. В тебе находится частичка его. Он навсегда останется в наших сердцах.
– Я знаю, мама, но так сложно это принять. Скажи, ты хочешь уехать из города? Мы с Даниэлем тебя поддержим.
Кристина так ждала этих слов раньше, но это было до того, что случилось и произошло, а сейчас она не знала, как быть. Как своим решением разрушить карьеру детей. В первую очередь она должна была думать о них, потом о себе. Уехать, означает сбежать от проблем, но это все временно. Алехандро не оставит ее в покое. Он найдет их везде. Надо остаться здесь и принять вызов, бороться.
– Сабрина, помнишь ты мне говорила о Луз. Расскажи, что именно ты узнала.
– Мама, ты же просила меня не ворошить прошлое, а сама сейчас спрашиваешь. Не понимаю
– Просто пытаюсь отвлечься.
Сабрина поднялась с постели.
– Странное какое-то отвлечение. Сначала просите не трогать эту историю, папа тоже просил оставить это дело. Но если хочешь знать, женщину убили.
Кристина побледнела. Неужели Сабрина считает, что Рафаэль убил ее мать.
– Брина, понимаешь, если пациентку отключают от аппаратов, то это не значит, что ее убили. Просто не оставалась другого выхода, это уже был не тот человек.
– Мама, ты меня удивляешь, при чем тут аппараты и отключение, когда я говорю о снимках. И кто тебе сказал про аппараты?
– Ты мне сама сказала, что ее отключили от аппаратов, вот я и подумала.
– Да, – Сабрина еще сомневалась. – А о снимках кто тебе сказал?
– Отец, перед смертью.
– Почему его так волновала эта история перед смертью? Меня это удивляет. Он же…
– Брина, девочка, Рафаэль очень переживал за тебя. Он знал, какая ты впечатлительная. Вот и сказал о снимках, я ничего не знаю. Просто расскажи мне, он попросил меня, чтобы ты не вмешивалась – я передаю его волю. Это были его последние слова – поэтому и хочу знать.
– Странно все это. Снимки, настоящие снимки были в другой карте, их две. Те снимки я отдала отцу, не знаю теперь, где они. На них было доказательство того, что эту женщину можно было бы спасти, если бы вовремя провели трепанацию, но снимки скрыли, подложив другие. Луз умерла, она стала пешкой в чьей-то игре. Поэтому я так и заинтересовалась этой историей. Мне было жаль эту незнакомую мне женщину.
Кристина пошатнулась. Сабрина говорила о своей матери, Рафаэль не выдержал этой новости. Теперь она понимает.
– Мама, мама, что с тобой, тебе плохо. Даниэль, – закричала Сабрина.
Даниэль забежал в комнату вовремя, чтобы подхватить мать, она практически теряла сознание.
– Мама, что с тобой? – его голос был обеспокоен. – Брина, вызывай врача.
– Не надо, – прошептала Кристина, – просто сказалось волнение последних дней. Мне уже лучше.
– Ты уверена, – Даниэль был очень взволнован.
– Мама, давай вызовем врача, – Сабрина проверяла пульс. – У тебя скорее всего упало давление.
– Да, наверное. Не волнуйтесь. Самое главное, чтобы у вас все было хорошо.
– У нас все будет хорошо, если мы уберемся из этого города, – резко сказал Даниэль.
– Даниэль, о чем ты говоришь? – Кристина не понимала.
– Мы уезжаем. Я сегодня уволюсь, и вечером можем уже уехать домой.
Кристина прижала руки к груди, ну и как теперь им объяснить, что они не могут уехать, если раньше она просила это сделать, то сейчас говорить обратное – они не поймут ее.
– Даниэль, послушай меня, не спеши, подумай. Твоя работа. Твоя карьера.
– Знаешь, что смешно. Это действительно моя работа, я хотел бы работать с Роберто, и положа руку на сердце, признаю факт, что он смог бы меня многому научить, но после вчерашнего я его видеть не хочу. А с Алехандро, с этим человеком просто невыносимо, он лезет в мою личную жизнь, так что меня ничего не держит.
– А как же Виктория?
– А что Виктория? Она останется здесь, в этом городе, со своей семьей.
– Даниэль, – Кристина поднялась с постели, ее шатало, сын поддержал, но тут же отступил, он не мог принять ее вчерашний поступок. – Пожалуйста, не губи свою жизнь.
– Ты удивляешь меня, мама. Еще вчера ты просила меня уехать, вы в два голоса с отцом просили, а сегодня ты уговариваешь меня остаться. Можно узнать причину?
– Ты обижаешь меня своими подозрениями.
– Боюсь, что это не подозрения, но я не желаю говорить об этом. Хочу вычеркнуть из памяти все, что было, все.
– Сынок, не так просто это сделать.
– Видимо тебе виднее, однако, что я могу сказать, если ты в день похорон отца целовалась с другим мужчиной, то думаю, что твои воспоминания не так болезненны, прости мою жестокость, но это факт. И с кем? Отцом Виктории. Девушки, с которой я встречался. С женатым мужчиной. Как мне это принять и понять? Давай не будем поднимать эту тему. Мы уезжаем.
– Даниэль, подумай о Сабрине. Ее работа. Ты не спросил – хочет ли она уезжать.
– Она уже взрослая, может выбирать, но ты и я уедем. Даже не спорь.
– Даниэль, – Сабрина пыталась образумить брата. – Как ты разговариваешь с мамой? Она этого не заслужила.
– Я говорю так, как считаю нужным. Я теперь глава семьи, и вам придется считаться с моим мнением. Я не желаю оставаться в этом городе ни минуты, где мне все напоминает о предательстве памяти моего отца и когда? В день его похорон с отцом моей девушки. Мама, ты хочешь, чтобы я продолжал? Как же я тебя боготворил, – он покачал головой и вышел.
Кристина кинулась за ним.
– Сынок, я не знаю, как вымолить твое прощение. Пожалуйста, не губи свою жизнь, я приму любое твое решение, но ты не должен отказываться от своих возможностей.
– Видишь ли, мама, ты лишила меня моих возможностей, а также любимой девушки.
Кристина опустилась на колени и заплакала, Даниэль остановился, ему было невыносимо слушать рыдания матери, она никогда не показывала своих слез, а сейчас не сдержалась, он довел ее до этого. Он обернулся. Кристина стояла на коленях, Сабрина пыталась ее поднять, она тоже плакала. Он подошел к матери и поднял ее с колен.
– Прости меня, – он прижал ее к себе, – но не проси понять – ты разрушила мою жизнь. Ты сказала, что примешь любое мое решение – оно таково – мы уезжаем.
Он отпустил мать и ушел. Кристина снова опустилась на колени, сил не было, и дала волю своим слезам, уже не сдерживаясь.
– Даниэль, что случилось, ты куда? – Карлос входил в дом. Увидев рыдающую Кристину на полу, он подбежал к ней. Помог ей подняться, подвел к дивану, обнимал, успокаивал.
Выслушал Сабрину о произошедшем. Стал говорить, что Даниэль одумается, просто сейчас он растерян.
– Мы уезжаем, – Сабрина сидела напротив матери и Карлоса.
– Куда?
– Обратно, домой.
– Я с вами. Можно?
– Карлос, дорогой, – Кристина погладила его по щеке. – Здесь твоя семья.
– Нет, вы стали моей семьей. Вы мне очень дороги. Меня здесь ничего не держит. Ничего нет.
– Карлос, нельзя так говорить. Они твои родители.
– Я буду их навещать. Работу я так и не нашел и…
– Работа, Карлос. Я совсем забыла тебе сказать – Энрике берет тебя, так что у тебя есть шанс построить свою карьеру. Дорогие мои, – она взяла руку Сабрины и Карлоса и соединила их, – вы не должны отказываться от того, что вам предоставила жизнь, она дает вам шанс. Тебе – стать врачом, тебе – найти себя в том, что тебе так нравится. Энрике поддержит тебя. Вы встретили друг друга, не позволяйте обстоятельствам разрушить то, что зарождается. Я не позволю вам следовать за мной, гонимой прошлым. Я буду с Даниэлем, буду просить его, это моя вина, я очень сильно виновата перед ним. Вы не должны расплачиваться за мои проступок.
– Да что такого случилось, – Карлос поднялся на ноги. – Вы же все объяснили, неужели Даниэль не понимает. Какой же он упрямый. Я поговорю с ним.
– Карлос, пожалуйста, не трогай его сейчас, он нагрубит тебе, вы поругаетесь. Я не хочу этого. Хватит ругани и скандалов. Нужно время, чтобы он принял и простил меня.
Кристина встала и поднялась к себе.
– Мне надо на работу, – Сабрина не знала, как быть, – я не могу оставить маму в таком состоянии.
– Я побуду с ней. Иди, я позвоню.
Сабрина собралась и ушла на работу. Карлос поднялся к Кристине. Постучал.
– Можно?
– Да, заходи, Карлос. – Кристина стояла посреди комнаты. – Я уже тоже собралась. Пойдем. Я познакомлю тебя с Энрике. Тебе он понравится. У тебя все получится.
– Кристина, я не буду там работать без вас. Не хочу знакомиться, – он качал головой. – Давайте никуда не пойдем. Вы очень бледны. Расстроены. Дайте телефон – я позвоню, объясню, что вы сегодня не в состоянии выйти на работу.
– Есть дела, обязательства. Мне надо все передать, рассказать. Даниэль настроен решительно. Уже ничего не изменить, – Кристина взяла сумочку, – Да, Карлос. Где снимки, что тебе отдал Рафаэль?
– Они у меня, я их оставил в надежном месте. Я так понимаю, что они очень важны.
– Да, они очень важны. Храни их, как зеницу ока, они мое спасение.
– Спасение?
– Да, не буду вдаваться в подробности, просто они очень важны для меня. Пойдем, не упрямься.
Карлос пошел с ней, совершенно не желая устраиваться на работу. Как все странно происходит в жизни: ждешь, ждешь, а когда получаешь, оказывается, что это уже не так важно и не так необходимо.
Карлос открыл дверь и увидел Винсенте, который собирался позвонить.
– Винсенте. Что вы тут делаете? – он был очень удивлен.
Винсенте в свою очередь совсем не ожидал увидеть здесь Карлоса, он специально дожидался, пока уедет Сабрина, чтобы поговорить с Кристиной наедине.
– Карлос, кто там? – Кристина подошла к двери, увидев Винсенте, она нахмурилась.
– Я пришел выразить вам свое соболезнование, могу зайти?
– Боюсь, что нет, нам пора уходить, мы торопимся.
– Я не займу у вас много времени.
Кристина покачала головой и пропустила его в гостиную.
– Карлос, посмотри пожалуйста – в машине ли все документы по работе? Не хочется потом возвращаться.
Карлос посмотрел на Винсенте, потом на Кристину. Она явно его выпроваживала. Интересно – какие у них могут быть дела?
– Конечно. Я возьму ключи.
Кристина протянула ему брелок с ключами. Карлос вышел на улицу. Не нравилось ему все это. Очень не нравилось.
Алехандро смотрел на Даниэля.
– Что ты сказал?
– Я прошу вас уволить меня.
– Не понимаю, – он встал и вышел из-за стола. – Мы работаем, проект в самом разгаре. Так дела не делаются.
– Извините, но мне нечего добавить, я увольняюсь и уезжаю.
– Уезжаешь, – Алехандро покачал головой. – Боюсь тебя разочаровать, но ты не можешь этого сделать. Ты подписал контракт.
– Да именно, ты подписал контракт, – в раскрытых дверях на пороге стоял Роберто в темных очках.
Даниэль резко обернулся.
– Вы? Что вы тут делаете?
– Работаю, – Роберто прошел в кабинет. – У нас контракт. Обязательство. Боюсь, что ты не в состоянии заплатить неустойку по договору. Надеюсь, что ты внимательно его читал?
– О чем вы? – Даниэль не понимал.
– Об обязательствах. Ты не маленький мальчишка, который с горяча ломает себе жизнь. Алехандро, разреши мне поговорить с ним наедине.
– Мне не о чем с вами разговаривать, – Даниэль не желал его видеть. Перед его глазами стояла картина: его мать в разорванной блузке, в его объятиях, раскрасневшаяся, с распухшими губами в день похорон его отца, правда она вырывалась и кричала.
– Алехандро, – Роберто положил ему руку на плечо. – Позволь воспользоваться твоим кабинетом.
– Ты знаешь, Роберто, – Алехандро встал, – он мой такой же работник, как и твой – наш контракт общий. Это дело.
– Ты прав, контракт общий, но договор на работу он подписывал со мной, осмелюсь тебе напомнить.
Алехандро нахмурился. Какое упущение – он забыл о самом главном – оформить все документально, обрадовавшись, что он нашел сына.
– Это еще ничего не значит. Ты его уволил.
– Уволил на словах, – Роберто присел за стол переговоров. – Мы не позаботились об оформлении, он временно перешел в твой офис, но занимается моей стороной в нашем общем договоре. Ты будешь мне противоречить?
– Нет, но, – Алехандро не понимал, как он мог допустить такую оплошность.
– Мы с тобой обсудим детали, а сейчас прошу тебя воспользоваться твоим кабинетом, либо, – он повернулся к Даниэлю, – нам придется проехать в мой офис, ты еще мой работник. Все документы у меня.
– Они мне не нужны. Можете их забрать себе.
– Твой диплом? – Роберто был спокоен, уверен в себе. – Ты действительно настолько наивен, что не желаешь принимать жизнь такой, какая она есть?
Алехандро безумно хотелось узнать, о чем они говорят, но упустить их из кабинета, значит потерять из виду своего сына, он уже совершил большой промах, сейчас надо действовать осторожно.
– Хорошо, подождите, я вас оставлю, – Алехандро направился к двери, – поговорите спокойно. Даниэль, – уже практически выходя, Алехандро обратился к сыну, – Роберто прав, у тебя нет таких средств, чтобы покрыть финансовую неустойку. Тюрьма – не лучший вариант твоей дальнейшей жизни, – он захлопнул дверь с другой стороны. Пошел к Николасу. Как тот мог пропустить такое дело? Почему он не досмотрел, что у них работает человек, который не устроен, а ведь он знакомил Даниэля со всеми, почему тогда не возник этот вопрос. Как будто все специально промолчали.
Даниэль заметался по кабинету, как загнанный зверь. Роберто ждал, пока он успокоится.
– Я не позволю вам вмешиваться в мою жизнь, – Даниэль сел напротив Роберто. – Не позволю.
– Я не вмешиваюсь, – Роберто снял очки. – Когда ты остынешь, ты поймешь, что я прав.
– Вы правы? Вы то увольняете меня, то вновь принимаете назад. Я вам что игрушка?
– Ты взрослый молодой человек. Перспективный, талантливый. У нас с тобой сугубо рабочие отношения, прошу помнить об этом.
– Сугубо рабочие? – усмехнулся Даниэль. – Позвольте с вами не согласиться – я встречался с вашей дочерью. Вам это тоже не нравилось. Сейчас вы изменили свое мнение?
– Нет, я не изменил своего мнения, я считаю, что как работник – ты мне подходишь, но как спутник моей дочери – не уверен, я не желаю, чтобы она страдала по твоей вине. Ни один родитель не желает, чтобы его детям причиняли боль и приносили разочарование.
– Жизнь непредсказуема, – Даниэль немного успокоился, в его голосе появились стальные нотки, он откинулся на спинку стула.
– Ты прав, – Роберто улыбнулся, вот таким он ему нравился, уверенным в себе. – Она преподносит нам сюрпризы. На будущее будь очень внимательным, когда подписываешь документы.
– О, теперь я на всю жизнь запомню этот урок. Вы хороший учитель, – Даниэль понимал, что Роберто действительно хороший учитель, в глубине души радуясь возможности вновь работать с ним, но принять факт, что он целовался с его матерью, да еще в день похорон отца, никак не укладывался в его голове. – Теперь я ваш раб. На год – два?
– Рабство давно отменено, – Роберто приятно было разговаривать с этим молодым человеком. Да он злил его тем, что покусился на его дочь, его дорогую Викторию, но он дал обещание дочери позаботиться о том, чтобы Даниэль остался в городе, а для этого он сделает все. – У тебя контракт. Прошу выполнять его условия.
– А если я не соглашусь?
– Алехандро уже рассказал тебе перспективы твоего будущего в случае отказа. Мне повториться?
– Я могу создать такие условия, что вы сами захотите меня уволить, – Даниэль наклонился к Роберто с улыбкой.
– Тебе это невыгодно, – Роберто принял его вызов. – Будут страдать твои родные, которых затаскают по судам.
– Родные? – Даниэль покачал головой. – А может вам это на руку?
– Не понимаю? – Роберто покачал головой.
– Меня посадят в тюрьму, дорога к моей матери будет открыта. Вы, как и подобает, протянете руку помощи, сделав мою мать содержанкой.
Роберто сжал руку в кулак, сдерживаясь.
– Когда меня интересует женщина, я не опускаюсь так низко. Существуют масса других способов покорить, соблазнить.
Даниэль подскочил со стула.
– Как вы смеете мне такое говорить? Она моя мать. Вы с ней целовались в день похорон моего отца.
– Сядь на место, – Роберто сказал жестко, но не грубо. Даниэль послушался. – Ты ведешь себя как мальчишка. Твое ребячество просто смешно. Ты стал главой семьи, так думай о будущем своей семьи. Никогда не позволяй эмоциям взять вверх над разумом. Твоя голова должна быть холодной, когда ты принимаешь решения. Ты решил убежать, спрятаться. Я не верю, что ты так слаб. Не верю, что твой отец воспитал тебя так, чтобы при первых же трудностях ты отступал. Ты так хорошо отзывался об отце, так будь достоин его памяти.
Даниэль вскинул голову.
– Мой отец, он не стоит даже вашего мизинца.
– Так докажи мне, что ты можешь быть выше обстоятельств.
– Почему я вам должен доказывать что-либо?
– Потому что ты неравнодушен моей дочери, а я не желаю видеть с ней рядом размазню.
Даниэль сжал руки в кулаки.
– Нет, – Роберто всматривался в его глаза. – Не позволяй одному поступку разрушить твою жизнь, жизнь твоих близких. Мы не одни на этом свете, мы в ответе за тех, кто с нами рядом. Твоя жизнь только начинается, – Роберто встал. – Прошу забыть все, что произошло и начать все с начала.
Даниэль встал.
– Забыть, что вы и моя мать в день…
– Не о том, о чем не имеешь понятия, – оборвал его Роберто. – Есть дела, в которые тебе не следует вмешиваться.
– Извините, но я ее сын, я не позволю вам превратить ее в свою игрушку, в очередную, – Даниэль запнулся.
Роберто обошел стол. Они стояли друг против друга.
– Очередная? Ты слишком осведомлен о моей жизни.
– Также как и вы о моей.
– Я принимаю твой вызов, а ты мой? Докажи, что ты чего-то стоишь, что ты в состоянии быть выше обстоятельств.
Роберто протянул руку. Даниэль посмотрел ему в глаза и пожал.
– Я докажу вам, вы не сломаете меня.
Роберто улыбнулся.
– Ты достойный сын своей матери, – он узнавал в Даниэле ее черты. – Я со своей стороны даю слово, что не буду вмешиваться в ваши отношения с Викторией, нравится мне это или нет. Она увлечена тобой. Я пытался ее уберечь, но не смог, – Роберто опустил руки. – Не смог. Ты ей нравишься. И я как отец, как мужчина, прошу не причиняй ей боль, – просто попросил Роберто, без угроз, по-человечески, по-отцовски. – Ты думаешь, что знаешь меня, но ты ошибаешься.
– Можете не переживать, с Викторией у нас ничего не получится.
– Ты уверен? – Роберто чуть склонил голову, казалось, он улыбается про себя. – Ты можешь легко вычеркнуть ее из своей жизни.
Даниэль был обескуражен.
– Не буду обманывать вас, она мне не безразлична, но после всего, что…
– Да что ты прицепился к тому, что увидел?
– В день похорон.
– Слушай, – Роберто положил руку ему на плечо. – Я могу понять твою обиду на меня за все слова, что я тебе наговорил. Могу понять то, что ты оттолкнул Викторию, увидев меня и Кристину, свою маму. Только, что тебя так задело? Что твоя мама живая?
– В смысле живая?
– В прямом. Она держалась при вас, не давала волю своим слезам, а там за закрытой дверью, она расплакалась, у нее началась самая настоящая истерика.
Даниэль не понимал, о чем он говорит.
– Я просто пытался ее утешить, успокоить. Пришел выразить свое соболезнование. Привести в чувство.
– Хороший же способ вы нашли, – Даниэль злился. – Вы женаты, хотя для вас это ничего не значит, но мама. Как она могла позволить вам.
– Ты знаешь, – Роберто запустил руку в свои волосы, – твоя мама не виновата. Она жертва обстоятельств. Она была просто не в себе. Вот и все тебе объяснение.
– Как легко у вас все получается.
– Просто не нужно искать того, чего нет.
– Вы в этом уверены?
Роберто отвернулся. Он не был ни в чем уверен, но признаться здесь, в присутствии ее сына, что его мать все еще волнует его, заставляет его сердце биться сильнее, не мог.
