Наталья Филимонова
Свет мой, зеркальце… молчи!
4. Фиррей
И он еще думал, что не повезло его предкам с демоницей, ребенком и крестьянкой? Ха! Да они были просто счастливчики!
Со второго раза Фиррей постарался получше рассмотреть свою будущую супругу и составить о ней более полное впечатление. Так что когда она снова неучтиво прервала связь, поразмыслить было о чем. Впечатление оказалось нерадужным.
Прежде всего, она совсем не юна, хоть и выглядит младше названного ею возраста. Как оказалось, она почти ровесница Его Величества. В Тайрене девушка, не вышедшая замуж к 27 годам, давно считается старой девой. Может, это потому что она так выглядит?
Да, внешность… не красавица. Совсем не красавица. Нет, личико, пожалуй, и ничего, если смыть с него эту раскраску. Но фигура… Даже в бесстыдном платье, больше похожем на нижнее белье (да и то Фиррей не мог вообразить в подобном белье благопристойную леди!), глазу было не на чем остановиться. Его величество с тоской покосился на взволнованно приподнимающийся бюст магички. М-да. А эта… “пара” его!
– Тощая, как палка, – вслух резюмировал он.
– Возможно, ей приходилось голодать, – деликатно предположил мэтр Борем.
Фиррей слегка оживился.
– Думаете, если ее подкормить, у нее вырастут… – король вдруг понял, что продолжает пялиться на то, что уже выросло у леди Саорен, и поспешно отвел глаза. Правда, при этом заодно запоздало осознал, что руками он в этот момент изображал нечто пышно-округлое в воздухе, и поспешно их опустил, не завершив жест.
Мэтр Борем закашлялся.
– Во всяком случае, нормальное питание, несомненно, пойдет ей на пользу, – нашелся наконец старик.
– Хм… а вы поняли, чем она там вообще занимается? – то, что девица все-таки, кажется, не торгует собой, стало немалым облегчением для Его Величества. Однако ее объяснений о собственном роде занятий он так и не смог понять. Вроде бы продает что-то, что сама же делает… ремесленница? Во всяком случае, не особенно успешная, кажется. Место, где она живет, выглядит, мягко говоря, небогато. И, насколько он понял, ей принадлежит лишь одна-единственная крохотная комнатушка. Что это за мир, где женщины занимаются ремеслами? И где незамужняя женщина может жить одна?
– Она что-то вроде художника, только в своем творчестве использует местные технологии, Ваше Величество, – почтительно пояснил маг. – Возможно, нам удастся подобрать какие-то магические аналоги, чтобы ваша супруга не скучала. Меня больше беспокоит то, что она нашла способ прерывать связь. Если она будет делать это каждую ночь, вы с ней не сможете достаточно узнать друг друга…
– Там комбинация вербальной составляющей и ритуального действия, – вмешалась неожиданно осмелевшая юная магичка. – Я заметила, специально следила. Простейшее заклинание изгнания и личной защиты, по структуре – кажется, от темных сил. Я думаю, что можно составить нейтрализующее на основе…
– Займитесь, – не дослушав, кивнул король. – Чтобы к завтрашнему вечеру было.
Девушка только в ужасе округлила глаза и слегка заторможенно кивнула, но учитель ободряюще улыбнулся ей. Ох… кажется, спать Лиере в ближайшие сутки не придется.
А еще личное поручение от короля – это бесконечно почетно и почти немыслимо для вчерашней выпускницы. Ох, как бы только объяснить все это Рику…
Конечно, в конце концов он все поймет правильно и будет счастлив за нее. Он ведь всегда ее поддерживал и переживал за ее карьеру. Просто такие быстрые перемены… ему пока трудно принять. Наверное.
Лиера ненавидела ссориться с женихом. Но уступать сейчас ей казалось неправильным.
– Замечательно! – воодушевленно воскликнул мэтр Борем. – Кстати, я говорил, что наша лучшая выпускница славится своими нестандартными решениями и блестящими разработками? Я уверен, что она справится.
– Моя истинная пара все равно не собирается в меня влюбляться. Вы же ее слышали, – мрачно заметил Фиррей.
– О, девушки бывают так непостоянны… и потом, вы же знаете, от ненависти до любви порой меньше шага. Уверен, вы уже занимаете все ее мысли. Осталось лишь немного изменить ее впечатление. Поменять, так сказать, вектор.
– Но она мне тоже не нравится!
– Крепитесь, Ваше Величество, – скорбно посоветовал маг. – Истинную пару не выбирают. С ней смиряются и живут долго и счастливо.
– Угу. Она-то смиряться не намерена.
– Если связь не будет прерываться, у вас будут все возможности, чтобы ухаживать…
– Как ухаживать?! – практически взвыл король, вскакивая с кресла. – Как, я вас спрашиваю?! – он принялся загибать пальцы. – Я не могу ее никуда пригласить. Я не могу ей ничего подарить. Я не могу даже поужинать или прогуляться с ней! Только разговаривать, и то я понимаю ее через слово!
– Вы можете спеть для нее песнь любви, – робко предложила Лиера. Ну в самом деле: на ее глазах разворачивалась история воссоединения истинной пары. Что может быть романтичнее!
А еще Лиере понравилась леди Алина. Такая уверенная, самостоятельная. Сама по себе, и никто ей не указ. С такой королевой многое в Тайрене может измениться. Возможно, больше девушек будет заканчивать академии и университеты… даже становиться магами!
Нет, такую королеву нельзя упускать. И надо непременно помочь Его Величеству ее завоевать!
– Ну… это традиция Мирейи, моей родной провинции, – пояснила магичка. – То есть вообще-то это традиция кантийская, но Мирейя граничит с Кантией… А традиция очень романтичная и красивая! В общем, благородные юноши поздним вечером поют песни о любви под окнами или балконами своих возлюбленных, чтобы доказать истинность и глубину своих чувств…
– А в чем доказательство-то? – изумился Фиррей. – Ну голосит он, кому-то спать мешает…
– Ну… – девушка потупилась. – Всякое бывает. Это не так уж и безопасно. Если дева благосклонна и юноша хорошо поет, она сбрасывает со своего балкона веревочную лестницу… только чтобы провести в дом и познакомить кавалера с родителями, конечно! Если девица сбросила лестницу – это видят все вокруг, так что считается, что помолвка уже заключена…
О том, что нередко такие песни пели и замужним дамам, чьи мужья куда-то отлучились, Лиера предпочла умолчать. Это звучало пошло и совсем неромантично.
– Но почему бы ему не войти через дверь?!
– Потому что это традиция! Вот. Но если дева сомневается и тянет время, ее соседи, домочадцы или даже слуги могут успеть первыми.
– Сбросить лестницу? – Фиррей потряс головой, почти отчаявшись постичь логику странных кантийских обычаев. – Но зачем?
– Н-не лестницу. В зависимости от талантов певца, прилететь на его голову может многое, включая тухлые яйца и содержимое ночных горшков. Иногда вместе с самим горшком. Так что отваживаются на это лишь воистину без меры влюбленные! – с жаром заключила она. – Ну, или кто поет так хорошо, что ему не одна, так другая дева непременно лестницу из окна сбросит.
– Но я-то не певец! – нахмурился Его Величество, сложив на груди руки.
– Зато у вас голос очень красивый! – возразила Лиера, теребя ткань подола мантии, и слегка покраснела. Она в самом деле так думала. Голос у Его Величества был низким, бархатистым, бесконечно можно слушать. Впрочем, король и внешне выгодно выделялся на фоне своих расфранченных придворных. Не будь он государем, давным-давно какая-нибудь ушлая девица его окрутила бы. – К тому же тут главное – не умение, а искренность! Ваша истинная – творческая личность, ей наверняка понравится.
– Во всяком случае, вы ничего не теряете, – философски заметил мэтр Борем. – Вы можете взять несколько уроков вокала у придворных менестрелей.
– Вообще-то в юности я немного играл на арфе, – скромно заметил вдруг король, слегка задумавшись.
– И потом, у вас, Ваше Величество, есть несомненное преимущество перед мирейскими и кантийскими юношами, – поддержал его маг.
– Это какое же? – Фиррей чуть приподнял брови.
– Она не сможет бросить в вас ночной горшок!
5. Алина
О ты, очей моих услада!
Тебя мне лицезреть – награда!
Нейдет ко мне покой и сон,
Чуть ночь – спешу под твой балкон!
Король надрывался с чувством, с полной самоотдачей. И с лицом таким же пафосным, как вся та дичь, которую он исполнял.
– А ко мне йдет! Йдет ко мне сон!! – злобно рычала я, нахлобучивая подушку на голову. Увы, в моей студии отличная акустика, так что раскатистый баритон короля слышен был в любом углу квартиры превосходно. Даже сквозь подушку.
…Вечер с самого начала перестал быть томным. Едва в зеркале появились все те же лица, я вместо приветствия сказала “Чур меня!” и накинула на предательский предмет интерьера проверенную юбку. Увы – на сей раз никакого эффекта это не возымело.
– Все же отсутствие всякого воспитания у будущей королевы весьма прискорбно, – сообщил король из-под юбки. – Придется нанимать учителей. Приветствую вас, леди Алина.
Девушка и старик нестройным хором подхватили приветствие.
– Меня совершенно устраивает мое воспитание, – злобно ответила я. – А в своей квартире я предпочитаю видеть только тех, кого сама пригласила в гости. Заявляться к девушке без спросу тоже не слишком-то вежливо! Тем более – в такое время.
Я сдернула бесполезную юбку с зеркала и упала в кресло, мрачно глядя на компанию по ту сторону стекла.
– Я вообще-то спать собиралась!
Время и впрямь было не самое раннее – двенадцатый час. На работу – к девяти, а встать надо часов в семь, чтобы успеть и привести себя в порядок, и добраться по пробкам. Так что около полуночи желательно все же лечь спать, если я хочу завтра хоть отдаленно походить на человека, да еще и соображать нормально. Не говоря уже о том, чтоб генерировать гениальные идеи.
Король выглядел слегка сбитым с толка.
– Но солнце лишь недавно зашло…
– Возможно, в мирах несколько различается время… – предположил старик-маг, – или, что вероятнее, световой день.
– Понятно, – я вздохнула. – Но мне завтра на работу. С утра! Мне вставать рано. А кто ходит в гости по ночам… тот поступает по-свински! Особенно если без приглашения.
– Леди Алина, поймите, – терпеливо начал Его, что ему, Величество, – вам все равно придется бросить вашу работу. Вы ведь оставите свой мир совсем скоро. И потом, королеве не приличествует…
Да он, похоже, задался целью доказать мне, что с ним у меня ничего общего быть не может. Хотя это и так не нуждалось в доказательствах!
– Мы непременно создадим магический аналог ваших фапаратов! – поспешно вмешался мэтр Борем. – Поверьте, Его Величество предпримет все усилия, чтобы вы были счастливы в Тайрене! Мы все предпримем!
– Это каким образом, интересно? – мрачно буркнула я. – Моих родителей тоже, если что, к себе перетащите? А то я буду несчастлива!
Маг озадаченно примолк, зато вмешалась девушка-магичка. Кстати, сегодня она выглядела какой-то усталой, с чуть покрасневшими глазами.
– Можно создать зеркала связи. Для кровных родственников, думаю, их удастся настроить даже через миры. Это почти стандартные артефакты, не то что Зеркало истинных, нужно будет только внести некоторые…
– Займитесь, – царственным кивком прервал ее король. – Чтобы завтра было.
Девушка как-то обреченно кивнула, а я вздохнула.
– Вы мне лучше скажите, почему я вас выключить не могу? Вчера же работало!
Магичка как-то виновато опустила глаза, и у меня появились подозрения, отчего она выглядит невыспавшейся.
– Эй, вы что, нахимичили чего-то? Да я… да я тогда к подружке буду ночевать ходить!
Короля слегка перекосило, однако маг ободряюще похлопал его по плечу.
– Не стоит беспокоиться, Ваше Величество, – и обратился уже ко мне, – видите ли, леди Алина, с приближением перелома года артефакт усиливается. Полагаю, в ближайшее время он сможет и перемещаться за вами следом.
– Ааааррррр! – я схватилась за голову и вскочила. Ну нет, меня все это не устраивает!
И вообще – терпеть не могу навязчивых мужчин! То ли дело, например, Егор с тринадцатого этажа: пришел, всех спас и улетел в туман. Вот это, я понимаю, мужчина. Хм… позвонить ему как-нибудь, что ли? Да ну, не стану же я ему навязываться…
– В общем, слушайте. У меня тут ночь. Я собираюсь ложиться спать. И имею на это полное право! А вас всех я не звала! Сгиньте!
Я снова накинула на зеркало юбку. Пусть, по крайней мере, не подсматривают!
За стеклом зашебуршали и зашептались. Ну и пусть! Сделаю вид, что это просто… просто телевизор у соседей работает. Бывает же так? Или вот в поезде, когда едешь и соседи по купе разговаривают. А если в плацкарте, там вообще могут в одном конце вагона храпеть, в другом петь песни под гитару, а в середине что-то отмечать. В общем, бывает и хуже.
Я уже переоделась в пижаму, постелила постель и даже забралась под одеяло, когда зеркало вдруг… запело.
Сначала я услышала дребезжащие звуки какого-то струнного инструмента, а потом к ним присоединился и голос – стоит отметить, очень неплохой голос. Во всяком случае, громкий (что меня сейчас совсем не радовало). Но что он пел! И как он пел!
Кажется, это было что-то вроде серенады. Песня о любви с адским текстом и заунывно-монотонной мелодией. Причем король, вместо того чтобы тянуть длинные звуки, превращал их в какие-то блеющие рулады, так что из вполне приличного баритона получался эдакий козлетон, от которого буквально шкуру продирало, по спине в панике разбегались табунами мурашки, а волоски на затылке становились дыбом.
– О дева – ясная луна, лишь ты потребна мне одна-а-а! – рыдающе простонал король, а меня будто пружиной подбросило на кровати. Чего ему дева?!
Хлопнув по выключателю света и подскочив к зеркалу, я сдернула с него ткань и уставилась на дивную картину маслом: Его Величество, пощипывая струны какой-то несуразно-маленькой арфы, самозабвенно блеял, полуприкрыв глаза. Вот прямо могу спорить, что воображал он там не меня совсем. И слава богу! Я не хочу, чтоб обо мне мечтали с такими лицом и такими звуками!
А вот магам – обоим – кажется, все нравилось. Старик смотрел на подопечное величество с умилением, сложив руки на животе. Девушка украдкой позевывала в кулак, но слушала с томными вздохами.
– Перестаньте! Перестаньте это делать!! – завопила я, и, тренькнув струной, король умолк, неодобрительно уставившись на мой наряд. Приличная у меня пижама, сам дурак! – Что это было вообще?!
– Песнь любви, – обиженно сообщил этот усатый, венценосный и неумный человек. – Как доказательство серьезности моих намерений. Вы могли бы заметить, что мои возможности ухаживать за вами несколько ограничены…
– Лучше бы они были ограничены еще больше! – злобно припечатала я. – Перестаньте это делать, пожалуйста! Имейте в виду, я вообще рок слушаю! И ваше вот это вот… не надо мне этого, в общем!
– Но вы же отказываетесь со мной разговаривать! Я пытаюсь хоть что-то предпринять, а вы…
Снова зарычав, я задернула ткань на зеркале. Бубнеж за ним не прекратился. Элиса Купера им врубить, что ли? Но тогда точно придут соседи, чтобы больно меня убивать путем выгрызания мозга. И их даже где-то можно будет понять.
Лаааадно… покопавшись на полках, я извлекла большие меховые наушники. Спать в них будет, пожалуй, не слишком удобно, но я попробую…
Пение из зазеркалья возобновилось, и я, мысленно злодейски хохоча, натянула наушники. Ну… не сказать, чтоб звук пропал совсем, но стал существенно тише. Будем считать, что терпимо.
Я торжествующе забралась снова под одеяло и попыталась устроиться поудобнее. Лежать получалось только в позе солдатика – если хоть чуть повернуть голову, дуга от наушников врезалась в щеку, а сами они сбивались, и звук становился громче. Как раз в момент, когда я убедилась в этом опытным путем, король взял какую-то особенно зверскую ноту, ввинтившуюся прямо мне в мозг. Я взвыла и швырнула подушку в направлении зеркала. Подушка плюхнулась где-то посреди комнаты, а я подтянула к себе вторую. Как жаль, что ничего потяжелее кидать нельзя – разобьется еще, семь лет несчастий…
Я улеглась по стойке (или лежке?) “смирно” и поправила наушники, уставившись в потолок. Осталось перетерпеть всего четыре ночи! Я прокашлялась и почти в унисон королю затянула:
– Врагууу не сдаеется наш гоордый “Варяг”!
