Наталья Филатова
Путешествие к мечте
Днем невыносимая летняя жара загоняла нас в подвал соседнего дома. Полукруглые своды, когда-то из красного кирпича, сдались черноте запустения и стали похожи на лабиринт, заманивающий в неизвестность. В конце – пряталась ниша-комната. Это был наш штаб. Дощатая дверь защищала его от силы ветра и любопытства всевидящих глаз.
У тьмы есть одно свойство – заползти в щели и закутки, изменить реальность, вызвать страх. Мы боролись с ней с помощью огня. Зажигали свечки. Напор сквозняка пытался затушить пламя, по стенам метались тени. Но сила огня, как и вера в свет добра, приручала затаившуюся тьму.
Боялись ли мы темноты подвалов? Нас там ждали. Ответственность была сильнее страха. В штабе мы прятали и подкармливали выброшенных котят. До сих пор помню, как держала в руках дрожащий пищащий комочек, уговаривала и кормила из пипетки. Запах теплого молока и беззащитности наполнял мрачный подвал чувством умиления и нежности. Даже холодные кирпичные стены источали радость умиротворения.
Месяц на небе превращался в Луну, а наш питомец в пушистую грациозность. И вот уже лапой он карябает дверь, норовя ускользнуть наружу. Почему становилось тесно в надежности укрытия? Может быть, звал на свободу азарт охотника. Или надежда встретить соплеменников?
Было грустно расставаться, но кошки редко привязываются к людям. Только приоткрылась дверь, и лишь затихающее мяуканье и промелькнувший силуэт напоминает о сбежавшем. Семейства кошачьих больше притягивает место, но почему-то никто не возвращался в коморку нашего штаба. Может быть, все-таки что-то было в этом подвале? Не пускающее кошек обратно? Мгновенно засыпающее пылью следы.
В штабе мы разговаривали только шёпотом. Громкий звук, эхом отраженный от кирпичных стен, пугал нас и наших питомцев. Кто знает, вдруг все-таки Нечто притаилось во тьме? Наблюдает за нами, в надежде откусить кусочек тепла.
Боялись ли мы приведений? Каждый из нас хоть один раз видел летающее Нечто, исчезающее во тьме. А может быть, это наши фантазии искали воплощения в реальности? Больше всего тревожило, что взрослые узнают о тайном убежище и запретят нам ходить в подвал. Почему нас тянуло туда? Просто хотели, чтобы был свой секрет. А потом, к опасности привыкаешь, если она все время рядом.
Только однажды меня и Татьяну, подружку из деревянного дома по соседству, напугали мальчишки, с криком выскочившие из темноты. Глупые, хотели пошутить. А потом сами тряслись от волнения, не зная, как успокоить двух ревущих навзрыд девчонок.
Тогда я поняла, никакое приведение не может напугать так, как обычные люди. Зло внутри человека бывает сильнее тьмы снаружи. Призраки живут воспоминаниями. Они бессильны, пока не вмешается человек, разжигающий из искры ярости уничтожающий все огонь ненависти.
Ближе к вечеру мы выползали, чтобы выплеснуть в сумеречную прохладу свои фантазии, накопленные за тягучий день. В алом свете заката игра в казаки-разбойники дополнялась реальной опасностью от соседних руин. Мы разбегались и прятались за серой патиной выжженных солнцем заборов, в пыльном безмолвии подвалов заброшенного дома, за покосившимися остатками сараев. Важно было не спрятаться, а зорко следить за действиями противника. Вовремя прийти на помощь товарищу из своей команды, потерявшему бдительность. Не испугаться жутких стонов ветра, заблудившегося в руинах, скрипа петель призрачных ворот.
А потом все вместе бежали, задыхаясь от жара, к водяной колонке. Из последних сил прижимались к ее железной стойкости, пили воду, захлебываясь от нетерпения. Норовили забраться в середину ледяного потока. Наперегонки подставляли под холодную струю горячие головы, пыльные сандалии. Чтобы потом мчать, хлюпая водой и холодом. У колонки после набега оставались лужи и куча следов, разбегающихся в разные стороны. Казаки в одну сторону, разбойники в другую. Водное перемирие заканчивалось с последним глотком предводителей.
