Наталья Андреевна Букрина
Ключ на старт
– Что вы предприняли дополнительно? – на ходу уточнил Андрей.
– Выполнили несколько технических заданий для различных режимов. Ничего не получается. Видимо, что-то в интерфейсе.
– Ваши предложения?
– Надо везти сюда немцев и вместе разбираться.
– Это невозможно, – констатировал Тополевский. – Такой вопрос придется долго согласовывать с Москвой, а времени – в обрез.
– Тогда нам с аппаратурой надо возвращаться в гостиницу и разбираться по месту. Боюсь, иностранцы что-то там напортачили.
Немцы, с нетерпением ожидавшие результатов испытаний своего детища, были весьма удивлены рассказом Тополевского о неполадках. Они аккуратно извлекли аппаратуру из транспортного контейнера, внимательно осмотрели ее, включили и гордо продемонстрировали результат – работает!
– Ничего не понимаю, – задумался техрук. – Я, грешным делом, был уверен, что-то сбилось в настройках при транспортировке, – растерялся он.
– А, может, он работает только в каких-то определенных режимах, которых нет на борту спутника? – предположил Тополевский.
– А что? Вполне может быть! – радостно подхватил спасительную идею техрук и решительно направился к ожидавшим решения немецким коллегам.
Переводчик озвучил им предположение представителя промышленности.
– Этого не может быть, – с горячностью возразил руководитель с немецкой стороны. – Вот смотрите, – и он продемонстрировал устойчивую работоспособность прибора при крайних значениях задаваемых для него параметров. – Мы готовы вместе с вами выехать в МИК, чтобы доказать работоспособность «Козимы» на борту спутника.
– К сожалению, по независящим от нас причинам это невозможно, – удрученно вздохнул заводчанин и распорядился: – Пакуйте аппаратуру, выезжаем в МИК.
«Экспедиция» снова направилась к участку испытаний спутника. Присутствующие, не скрывая волнения, в полной тишине ожидали результатов, тревожно поглядывая на часы. При попытке включения «Козимы» у всех перехватило дыхание, но чуда не произошло – она не подала признаков жизни. Собравшийся «консилиум» выполнил несколько технических заданий, но интерфейс не заработал. «Ну что? Снова в гостиницу? – предложил Тополевский. – Только следует иметь ввиду, если завтра к семи утра это чудо немецкой техники не оживет, спутник будет пристыкован к ракете без него».
– А, может, рискнем втихаря привезти сюда этих «басурман»? – шепнул озадаченный техрук.
– Органы позаботятся, чтобы это стало нашим последним решением на воле, – мрачно среагировал Андрей.
В гостинице немцы вновь принялись колдовать над своей аппаратурой, о чем-то горячо споря. В противоположном углу россияне наперебой предлагали и рисовали свои варианты решения. Атмосфера была наэлектризована до предела. В самый разгар обсуждения в холл ввалился в суете всеми забытый представитель изготовителя спутника, Степаныч. Его внешний вид – сильно помятый спортивный костюм, домашние тапочки и характерный запах алкоголя, в простонародье именуемый шлейфом, красноречиво говорили о том, что минувший день был проведен бурно и беззаботно. Обведя комнату еще неясным взором, промышленник удивленно покачал головой и вежливо осведомился: «Над чем бьетесь, чудаки?» «Не до тебя, – отмахнулись коллеги. – «Козима» не включается на борту». Почесав затылок, мужчина мгновение соображал, одними губами поминая мать, а затем громко посоветовал: «Да вы соберите интерфейс, как на «Коб …» Услышав первые буквы названия военного спутника, сослуживцы разом зашипели на него. А Степаныч, входя в раж, продолжил: «Да я ниче, – он хитро оглянулся и зашептал: – Могу нарисовать схему». Кто-то от безысходности протянул ему авторучку и оказавшуюся под рукой мятую салфетку. Промышленник склонился над столом. Видимо, разработанная им еще в студенческие годы электрическая схема жила где-то в подсознании, потому как буквально через пару минут в режиме «автопилота» была воспроизведена на бумажном носителе. Техрук через плечо заглянул в «творение» Степаныча, облегченно вздохнул и согласился с тем, что вариант может сработать. Тополевский предложил выгрести из загашников необходимые детали и взяться за пайку.
– Откуда же у нас в гостинице загашники? – удивился техрук. – Придется снова ехать в МИК.
– Может, у немецких коллег позаимствовать? Видишь, как они технически оснащены, – оглянулся в поисках переводчика Тополевский.
– К сожалению, из всего перечисленного у нас есть только монтажный провод, изолента и паяльник, – развел руками подошедший немецкий инженер.
Один из подчиненных Тополевского жестом пригласил шефа выйти и рассказал, что на днях собрал в гараже устройство для диагностики своего старенького «Запорожца» из подобных элементов и готов им пожертвовать при условии, что заводчане потом вернут детали, которые в течении года собирал по свалкам списанной техники. Спустя полчаса он протянул Тополевскому самодельное устройство: «Надо только выпаять нужные детали». Техрук, найдя глазами своего монтажника, скомандовал: «За работу!» Присутствующие окружили рабочий стол и внимательно наблюдали за процессом рождения нового устройства. Но, к несчастью, пайка интерфейса у парня не задалась. «Детали слишком мелкие», – заверил он, не желая признаться в отсутствии мастерства. Руководитель немецкой делегации посадил на его место своего умельца. Но и тот после нескольких попыток развел руками – не получается. И тут снова появился Степаныч, отлучавшийся, видимо, для «дозаправки».
– Готово? – икнув, поинтересовался он.
– Не удается собрать, – сокрушенно посетовал коллега. – Детали мелковаты.
– Так вы Серегу пригласите, «Левшу», он в соседнем крыле живет.
– Веди его, – умоляюще скрестил на груди руки техрук. – Ничего, что уже второй час ночи?
Степаныч появился с заспанным «Левшой», отличительной приметой которого были очки с толстенными линзами на +6 или даже +8, больше напоминавшие бинокль. Молча изучив схему, умелец отложил в сторону очки и… приступил к пайке без них, чем, естественно, озадачил всех собравшихся. Они удивленно переглянулись, но замерли в ожидании. «Принимайте работу», – улыбнулся вскоре Сергей, снова надевая очки, в которых напомнил мультяшного Знайку. На столе лежало собранное им небольшое устройство, которое напоминало только что вылупившегося цыпленка. Провода торчали во все стороны, а хрупкость конструкции могла вызвать трудности при транспортировке и установке на борт спутника.
– Надо его во что-то упаковать, – рассудил Тополевский. – Поднимитесь в номера, поищите похожую по размерам тару. Сбор через десять минут.
Когда все собрались вновь, оказалось, что кроме коробки из-под домино, которую принес Степаныч, ничего для корпуса интерфейса не подходит.
