Наталья Александрова
Пантера в гипсе
– Папа, а слона они тоже могут обглодать? – мальчик восторженно разглядывал аквариум с пираньями. Пираньи из-за толстого стекла тоже с интересом следили за ним.
– Вовочка, но ведь слоны живут где? В Африке, – уныло сообщил ему отец, – а пираньи где? В Америке!
– В Америке? – недоверчиво переспросил ребенок, на мгновение оторвавшись от созерцания рыбок. – Ты чего, папа, в Америке живет Шварценеггер!
– Шварценеггер – в Северной, а пираньи – в Южной… – не сдавал позиций измученный отец. – И вообще, Вовочка, отойди от аквариума, к нему нельзя подходить так близко…
Сегодня с утра жена затеяла уборку и отправила их с Вовочкой на все четыре стороны, чтобы не путались под ногами. По зрелом размышлении Вовочка из всех четырех сторон выбрал ту, где находился недавно открывшийся океанариум, и вот теперь он прилип к стеклу, за которым медленно плавали миролюбивые на вид пираньи. На него произвело сильнейшее впечатление прочитанное отцом сообщение, что эти маленькие невзрачные рыбки всего за несколько минут могут обглодать буйвола. Он и сам обладал отменным аппетитом, но перед такими исключительными обжорами явно пасовал.
– Папа, а носорога обглодать они могут?
Отец пытался увести его к следующему аквариуму, в котором плавали яркие, как попугаи, тропические рыбки, но ребенок не хотел расставаться с кровожадными пираньями.
В углу полутемного помещения подтянутый дядечка лет пятидесяти торговал с лотка фотографиями экзотических рыб и морских животных. Около него остановились две любознательные подруги раннего пенсионного возраста и принялись расспрашивать продавца, опасны ли для жизни обитатели Красного моря.
– Женщины, вы извините, я только фотографиями торгую. – Продавец вытягивал шею, пытаясь разглядеть мелькнувшего возле большого аквариума человека. – Если у вас какие-то вопросы имеются, спросите местных сотрудников!
– А вы, значит, не сотрудник? – возмутилась одна из подруг, на глазах закипая. – А если вы не сотрудник, для чего вы здесь сидите? Для одной видимости?
– Вам же сказано – я здесь продаю печатную продукцию, – мужчина едва сдерживался. – Будете что-нибудь покупать? А если не будете, не заслоняйте товар от покупателей!
– Да где вы видите покупателей? – дама огляделась по сторонам. – Кому нужна эта ваша дрянь!
– Людмила, – подруга попыталась оттащить ее от лотка, – ну что ты прямо как дома на кухне! Что тебе, за тридцать лет семейной жизни скандалы не надоели? Что тебе мужчина сказал? Как тогда, в театре, на пустом месте музыкальную комедию устроила!
– Ничего не на пустом! – кипятилась нервная особа. – Она сама ко мне привязалась!
– И правильно привязалась! В театре мобильник выключать полагается…
– Смотри, папа, – наблюдательный Вовочка оторвался от пираний, – ты говоришь, нельзя близко к аквариуму подходить, а вон дяденька вообще в него руку засунул!
– Наверное, он здесь работает и сейчас кормит рыбок… – машинально ответил измученный педагогическими усилиями отец.
Действительно, высокий мужчина в черной куртке воровато огляделся по сторонам и запустил руку в открытый аквариум с маленькими яркими тропическими рыбками. Ощупав декоративный коралловый грот, он вытащил из него небольшой пластиковый футляр и скользнул к проходу в соседний зал.
В ту же секунду продавец печатной продукции опрокинул свой лоток, вскочил, оттолкнул настроившуюся поскандалить пенсионерку и бросился следом за подозрительным мужчиной.
– Хам! – бросила вслед ему нервная женщина, подбирая с пола рассыпанные фотографии.
– Может быть, у него тоже большой опыт семейной жизни, – проговорила ее подруга, задумчивым взглядом провожая удирающего лоточника.
Между тем он проявлял удивительную для его возраста прыть. Следом за убегающим мужчиной в куртке он ворвался в соседнее помещение, представлявшее собой длинный коридор с движущимся полом, который плавно провозил посетителей мимо стеклянной стены, за которой медлительно плавали две крупные акулы и несколько рыб поменьше. Здесь же работал аквалангист, который аккуратно чистил стенки аквариума огромным пылесосом.
Мужчина в черной куртке грубо растолкал немногочисленных посетителей, пробежал вдоль аквариума и хотел скрыться за дверью с табличкой «только для персонала», но из-за этой двери навстречу ему выскочил невысокий широкоплечий крепыш с обритой наголо головой. Беглец резко изменил траекторию своего движения и свернул в боковой коридорчик.
Бодрый «лоточник» и бритоголовый крепыш переглянулись и бросились следом за ним.
Коридорчик оказался ловушкой: он упирался в глухую стену.
Беглец обернулся, затравленно оглядываясь по сторонам.
Выход из тупика загораживали двое медленно наступающих преследователей. С двух сторон коридора были глухие стены, с третьей стороны – стеклянная стена аквариума с акулами. Бывший лоточник сунул руку за пазуху и вытащил пистолет с привинченным к стволу металлическим цилиндром глушителя.
– Хватит бегать! – проговорил он с просительной интонацией. – Все равно ведь не убежишь, некуда!
– Некуда? – переспросил беглец, и вдруг в руке его появился небольшой белый шарик, вроде мячика для настольного тенниса. Он швырнул его в стеклянную стену. Мячик, вместо того чтобы отскочить, нарушая законы физики, на секунду застыл, словно прилип к стеклу, и вдруг лопнул, разорвался, как перезревший плод. Во все стороны от него полыхнуло жаром, толстое стекло аквариума покрылось густой сеткой змеящихся трещин и вдруг рассыпалось на сотни сверкающих, искрящихся кусков. Вода хлынула на пол, заливая коридор. Вместе с водой выпали на пол обе акулы и забились, остервенело разевая зубастые пасти. Аквалангист вывалился спиной вперед и судорожно задрыгал руками и ногами, тем не менее не выпуская трубу своего подводного пылесоса.
Бывший лоточник и его бритоголовый помощник тоже упали на пол, сбитые с ног потоком воды, как приливной волной. Бритоголовый оказался в опасной близости к одной из акул и еле увернулся от ее бесчисленных зубов.
Тем временем беглец, воспользовавшись всеобщим замешательством, бросился назад по залитому водой коридору. Пробегая мимо акулы, он поскользнулся и едва не потерял равновесие. Хищница даже сейчас, когда она оказалась вне своей привычной стихии, оставалась опасной. Она щелкнула пастью, но немного промахнулась и откусила только полу у его куртки. Тем не менее из-за этой непредвиденной задержки беглец немного потерял темп. Лоточник, который успел прийти в себя, вскинул пистолет с глушителем и выстрелил.
Беглец резко остановился, как будто налетев на каменную стену, затем покачнулся и рухнул, как подрубленное дерево. Из его руки выпал маленький пластмассовый футлярчик цилиндрической формы и откатился в сторону. Акула еще шире разинула пасть и потянулась к непонятному предмету, явно собираясь его проглотить.
Упорный лоточник поднялся на четвереньки и так бросился к заветному футлярчику, чтобы выхватить его из акульей пасти. Но в это время тяжелораненый беглец приподнялся на локте, вытянул руку и схватил пластиковый цилиндрик. Видимо, он нажал на нем какую-то потайную кнопку, во всяком случае, цилиндр в его руке ослепительно вспыхнул и превратился в крошечную горстку пепла. Раненый последний раз конвульсивно дернулся и вытянулся на полу, уставившись в потолок широко открытыми мертвыми глазами. Преследовавший его лоточник, ослепленный внезапной вспышкой, потерял равновесие и упал прямо перед акульей пастью. Акула рванулась вперед и сомкнула свои страшные челюсти на его шее. На ее хищной заостренной морде появилось выражение удовлетворения: даже в эти последние минуты жизни ей улыбнулась охотничья удача.
Вода, покрывавшая пол, стала красной от крови.
– Шеф, я не виноват! – бритоголовый крепыш стоял посреди комнаты, покаянно склонив свою круглую голову и разглядывая узор дорогого пушистого ковра.
Перед ним за антикварным письменным столом черного дерева с изящной инкрустацией сидел худенький старичок в золотых очках и домашней стеганой куртке вишневого шелка. Старичок был очень недоволен.
– Не виноват, говоришь? – переспросил он бритоголового. – А кто виноват? Лопе де Вега? Рабиндранат Тагор?
– Ка… какой кагор? – от удивления крепыш поднял глаза. – Да я вообще в тот день не пил! Честное слово, шеф! Ни капли!
– Серый ты, Павлик, как шинель Гоголя! – покачал головой старичок. – С кем приходится работать!
– Шеф, но я правда ни в чем не виноват! – повторил Павлик. – Это Манжет в него с перепугу выстрелил! А штука эта пластмассовая потом взорвалась…
– Ну да, вали теперь все на Манжета! – вздохнул старичок. – Он ведь ничего больше не скажет в свое оправдание… по причине отсутствия. Нет, ну с кем все-таки приходится работать! Это же надо – посреди Петербурга, зимой, быть съеденным акулой! Для этого нужно какое-то особенное везение…
– Ну акула потом все равно сдохла… – сообщил Павлик после небольшой паузы.
– Ты хотел утешить меня этим сообщением? – осведомился старичок, внимательно глядя на него. – Не думаю, что тебе это удалось. Из всех участников этого трагического инцидента акула кажется мне наиболее симпатичной. И меньше всех виноватой в столь печальном повороте событий. И наиболее развитой в умственном отношении. Итак, давай подведем итоги вашей с Манжетом работы.
Он положил перед собой чистый листок и принялся делать на нем пометки:
– Сначала вы не могли отыскать контейнер в океанариуме, хотя у вас была очень точная наводка. Потом вы устроились туда на работу и целую неделю караулили связного. Когда тот наконец появился, благополучно упустили его, да еще позволили уничтожить контейнер. Кроме того, Манжет практически сам залез в пасть к акуле. Не знаю, как ты, а я считаю, что это – полный провал.
Павлик переступил с ноги на ногу, тяжело вздохнул и снова уставился в пол.
– Вы не только ничего не добились, вы еще умудрились устроить шум на весь город! Чего стоят одни газетные заголовки – «отставной военный съеден акулой посреди Петербурга»! С таким же успехом вы могли дать объявление во все газеты, что именно искали в океанариуме и как блестяще завалили все дело!
– Согласен, шеф, – тяжело вздохнул Павлик, – полностью согласен. Но я постараюсь все исправить… поверьте мне… поверьте еще раз… дайте еще одну попытку…
– Исправить? – переспросил старичок. – Как Манжет? Вряд ли ты найдешь в этом городе еще одну достаточно голодную акулу… и лично мне хотелось бы получить результат, а не груду обглоданных трупов! А сколько денег мне пришлось выложить, чтобы пригасить скандал в океанариуме! Знаешь, почем сейчас акулы?
– Шеф, предоставьте мне еще один шанс! Обещаю, вы об этом не пожалеете!
– Я и так терпел вас с Манжетом слишком долго. Хватит этого дилетантства. Найму настоящих профессионалов.
– Шеф, самый последний шанс! – Павлик сделал шаг вперед и облокотился о стол.
– Разговор окончен, – строго проговорил старичок и позвонил в маленький бронзовый колокольчик.
Дверь бесшумно приоткрылась, и в кабинет, мягко ступая лапами, вошел огромный угольно-черный зверь с горящими изумрудно-зелеными глазами.
– Эсмеральда, проводи, пожалуйста, Павлика! – проговорил старик, с несомненной симпатией глядя на пантеру.
Эсмеральда тихонько зарычала и неторопливо двинулась к бритоголовому.
Тот тоненько пискнул и шарахнулся к двери.
– Не надо… – произнес он дрожащим голосом. – Я сам… я дорогу знаю…
– Ну, сам так сам… – старичок развел руками. – Эсмеральда, отбой. Посиди лучше со мной, девочка моя…
Пантера в два больших шага пересекла кабинет, улеглась возле ног хозяина и тихонько заурчала, как самая обыкновенная кошка. Старичок наклонился и ласково почесал ее за ухом. Пантера зажмурилась, прижала уши и потерлась мордой о брюки хозяина.
Леня открыл дверь своими ключами, вошел в прихожую и жизнерадостным голосом сообщил:
– Ребята, я дома!
Впрочем, он мог этого и не говорить: кот Аскольд чувствовал приход хозяина минут за двадцать и уже поджидал его возле двери, так что о скором Ленином возвращении по этой народной примете уже знали и Лола, и Пу И с Перришоном.
Однако когда Маркиз вошел в прихожую, Аскольд, вместо того чтобы подойти к хозяину и ласково потереться о его ноги, вздыбил шерсть на загривке, распушил хвост, выгнул спину и зашипел.
– Аскольд, дружище, что с тобой, ты что – не узнал меня? – удивленно проговорил Леня и протянул руку, чтобы погладить своего пушистого любимца.
Однако кот был явно не в восторге от этого намерения. Он попятился, прижал уши и издал громкое басовитое подвывание.
– Ты что сегодня – не с той лапы встал? – на этот раз Леня по-настоящему обиделся.
Аскольд же, продолжая пятиться, отступил к стене и вдруг, нарушая всемирный закон тяготения, взлетел на вешалку и уставился оттуда на хозяина, возмущенно фырча.
– Лолка, ты что тут без меня Аскольду наговорила? – крикнул Маркиз в глубину квартиры. – Он меня явно не узнает!
– Как ты мог такое подумать! – проговорила Лола, неторопливо выходя из своей комнаты с Пу И на руках. – Конечно, мне следовало бы заняться воспитанием кота, потому что ты его ужасно распустил, но настраивать его против тебя – это совершенно не в моем духе…
Не успела она закончить эту фразу, как песик затрясся и спрыгнул на пол. Завертевшись волчком посреди прихожей, он напустил лужу и умчался в Лолину комнату, где спрятался под кровать.
– Пуишечка, детка! – воскликнула Лола и бросилась вслед за песиком. – Не бойся, мой маленький, я с тобой, я не дам тебя в обиду этому ужасному человеку!
– Да что это такое с животными? – раздраженно бросил Леня ей в спину. – Они меня не узнают! Признавайся, ты тайно настраиваешь их против меня!
– Они просто очень напуганы! – возразила Лола и с подозрением уставилась на своего компаньона. – И это я должна тебя спросить – в чем дело? Где ты был? Зачем ты пугаешь животных?
В это время в прихожую, громко хлопая крыльями, влетел попугай Перришон. Увидев Маркиза, он самым натуральным образом попятился в воздухе, отчего едва не упал, всплеснул яркими крыльями и оглушительно заорал:
– Кошмар-р! Кар-раул!
После чего неловко приземлился на шкаф напротив Аскольда и уставился на хозяев круглыми испуганными глазами.
– Вот и Перришон требует от тебя ответа! – сурово произнесла Лола. – Так где же ты был? Немедленно признавайся! В виварии, где ставят опыты на животных? В живом уголке детского сада? В мастерской, где набивают чучела?
– Как ты могла такое подумать?! – воскликнул Маркиз с интонацией театрального трагика или заподозренного в измене мужа. – Я, да будет тебе известно, никогда не посещаю подобные места, а сейчас вообще встречался с заказчиком!
– С заказчиком? – переспросила Лола. – А посоветоваться со мной, прежде чем идти на такую важную встречу, ты уже не считаешь нужным? Ну да, конечно, ведь я у тебя – не деловой партнер, не компаньон, не соратник, в конце концов, а всего лишь бессловесная исполнительница, белая рабыня, бесправная статистка!
Слово «статистка» в устах Лолы, прирожденной актрисы, всей душой преданной театру, было самым страшным оскорблением. И она вовсе не находилась в рабской зависимости от своего компаньона, они были равноправными партнерами. Просто так получилось, что с заказчиками обычно имел дело Маркиз, а уж потом в дело вступала Лола. Причем заставить ее работать всегда являлось большой проблемой.
– Лолочка, – Маркиз моментально перешел в оборону. – Ты прекрасно знаешь, что мы с тобой – равноправные партнеры, и я очень высоко ценю твое мнение, но, прежде чем советоваться с тобой, я должен был хотя бы предварительно ознакомиться с заказом… и взглянуть на заказчика собственными глазами…
– Ну и как – взглянул? – осведомилась Лола чрезвычайно холодно. – И каково твое мнение?
– Очень приличный пожилой господин, с хорошими рекомендациями… мое профессиональное чутье говорит, что ему вполне можно доверять… и дело очень интересное…
– Да, только звери пришли в ужас! А я их внутреннему голосу доверяю больше, чем твоему так называемому профессиональному чутью! Оно тебя не раз подводило!
– Что-то я не припомню, – пробормотал Маркиз.
– Ну вот, у тебя еще и склероз! – удовлетворенно заявила Лола. – Полный комплект возрастных изменений! Тебе не за новое дело нужно браться, а на пенсию выходить!
Маркиз предпочел не поддаваться на такую откровенную провокацию.
– Говорю тебе, – возразил он, – мне его рекомендовали хорошие люди!
На самом деле новый заказчик, с которым Леня встречался час назад, сослался на Рудика Штейнмана, Лениного персонального финансового аналитика и консультанта. Правда, когда Маркиз перезвонил самому Рудику, автоответчик сообщил приятным женским голосом, что абонент находится вне зоны доступа. Видимо, улетел отдохнуть в далекие теплые края и предусмотрительно отключил роуминг, чтобы его не беспокоили. Тем не менее Маркиз согласился пойти на встречу и послушать, что ему предложат.
Встречу он назначил в небольшом загородном кафе на тридцатом километре Выборгского шоссе. Это место его устраивало, потому что расположение кафе позволяло убедиться, что заказчик приехал на переговоры один, без многочисленной группы поддержки, а после за ним можно было проследить.
Маркиз подъехал к кафе за полчаса до назначенного времени и поставил машину в сторонке, за группой деревьев, откуда можно было просмотреть шоссе в обе стороны.
За несколько минут до встречи к кафе подъехал черный «ровер». Из него вышел элегантный пожилой господин небольшого роста, в отлично сшитом черном пальто и золотых очках. Оглядевшись по сторонам, господин вошел в кафе.
Леня выждал еще пару минут и тоже отправился в кафе.
В небольшом помещении хватило места только для пяти столиков. Время года было не самое удачное для загородного кафе, и кроме пожилого мужчины в золотых очках, который устроился за угловым столиком, да официантки, крупной блондинки неопределенного возраста, в зале никого не было. Из магнитолы за спиной официантки доносился восторженный голос Пугачевой:
– Ах, какой был мужчина! Настоящий полковник!
Леня подсел к старичку и вполголоса проговорил:
– Надеюсь, я не очень опоздал? Вам не пришлось долго ждать?
– Вовсе нет, – старичок пожевал губами, – мне говорили, что вы специалист очень высокого класса. Во всяком случае, ваш гонорар говорит сам за себя…
– Тс-с! – Леня поднес палец к губам.
К их столику бесшумно подошла официантка и, остановившись за спиной старичка, осведомилась:
– Ну, молодые люди, что кушать будем? Имеем шашлычок из осетринки, коньячок французский и кофеек по-турецки…
– За молодых людей, конечно, спасибо, а осетринка у вас свежая? – поинтересовался заказчик.
– Только утром поймали! – усмехнулась официантка.
– Пусть будет осетринка, – с сомнением проговорил Леня, – а вот французский коньячок как-то не вызывает доверия. Слишком далеко от Франции. Так что лучше уж армянский, оно как-то надежнее. А кофе попозже, а то остынет! И можно включить в наш счет несколько минут тишины?
– Пожалуйста, – фыркнула официантка.
Она проследовала к стойке и выключила Пугачеву. В зале наступила тишина.
Маркиз проследил за официанткой и негромко произнес:
– Итак, чем я могу вам помочь? Только сразу хочу прояснить: за неверными женами мы не следим и пропавших собачек не разыскиваем. Ни за какой гонорар.
– К счастью, я никогда не был женат, – усмехнулся старик. – И собаки… гм! – у меня тоже нет. И с такими мелкими вопросами я бы не стал обращаться к серьезному специалисту. Задача у меня несколько более сложная.
Он замолчал, потому что к столику снова подошла официантка с двумя бокалами коньяка. Дождавшись, когда она снова удалится, заказчик продолжил:
– Мне нужно найти одного человека. Он кое-что мне задолжал… кое-что, чем я очень дорожу.
– Выбивание долгов – это тоже не по моей части! – забеспокоился Маркиз.
– Нет-нет, – успокоил его старик. – Вам и не придется этим заниматься. Нужно только найти его. Да и я сам ничего не буду из него выбивать. Мне с ним нужно только поговорить.
– Допустим, – Маркиз кивнул, – а что вы знаете об этом человеке? Его возраст, внешность, особые приметы?
– К сожалению, ничего подобного, – вздохнул заказчик, – у меня был один след. К моему человеку должен был привести связной, но… с ним вчера произошел несчастный случай.
Если Леня Маркиз до сих пор был на свободе и пользовался несомненным авторитетом в узких кругах специалистов по безболезненному отъему денег, то в значительной степени благодаря своей исключительной интуиции и умению связывать между собой внешне удаленные события. Так и сейчас, стоило его пожилому собеседнику упомянуть вчерашний несчастный случай, как Леня вспомнил: во всех вчерашних газетах появилось сообщение о странном событии в городском океанариуме, в результате которого погибли два человека и две акулы. Причем если один из погибших был застрелен, то второй погиб очень необычной смертью: его перекусила пополам акула.
– Этот несчастный случай произошел случайно не в городском океанариуме? – осведомился Леня, внимательно следя за лицом своего собеседника.
Тот не переменился в лице, не побледнел, не покраснел, не уронил на пол рюмку с коньяком. Если он и испытал взрыв эмоций, то постарался его тщательно скрыть. Должно быть, этот пожилой человек был хорошим игроком в покер. Но и Леня был неплохим психологом: излишне долгая пауза, отвердевшие щеки и застывший взгляд собеседника подтвердили его правоту.
– Вижу, что я попал прямо в точку, – проговорил Маркиз и криво усмехнулся.
– Ваша проницательность только убеждает меня в том, что я не ошибся, обратившись к вам! – витиевато выразился заказчик. – Эта неудачная встреча в океанариуме сорвала все мои планы.
– Убийство? – Маркиз отшатнулся. – В таком случае я не согласен! Я принципиальный противник насилия!
– Это вполне соответствует моим правилам! – оживился заказчик. – Я тоже не люблю насилие! Но мне пришлось нанять людей, которые… гм… не оправдали моего доверия.
– Ну вот, – вздохнул Леня, – в таком случае нам с вами лучше разойтись, пока не поздно. Я не собираюсь исправлять чужие ошибки, тем более такие серьезные. Рад был познакомиться. За обед, так и быть, я заплачу.
– Прошу вас! – старик понизил голос и сложил руки в умоляющем жесте. – Я надеялся только на вас! Только на ваши способности! Неужели вы оставите меня без помощи?
– Поймите меня правильно, – Маркиз откинулся на спинку стула и сцепил пальцы, – я уже много лет занимаюсь своим бизнесом – и ни разу не попал за решетку. Даже на самый короткий срок. И по одной-единственной причине: я очень осторожен в выборе заказов. И впредь не собираюсь отказываться от этого правила. Так что вынужден еще раз повторить – нет, нет и нет!
– Ну что ж, – старик развел руки, – если даже вы не в силах разгадать эту загадку – значит, она никому не по зубам. Разве что попробовать обратиться к Подкованному…
Эдик Подковкин, он же Подкованный, был довольно известный аферист и мошенник. Конечно, не настолько известный, как Леня Маркиз, но все же входящий в десятку наиболее удачливых специалистов узкого криминального профиля. От Маркиза его отличала крайняя беспринципность и нечистоплотность. Если Маркиз никогда не обирал людей малоимущих, помогая освободить карманы и банковские сейфы только тех граждан, у кого денег куры не клюют, да и тем всегда что-то оставлял на черный день, то Подкованный мог отобрать у человека последнее. Кроме того, он не избегал насилия и часто вступал в непримиримые противоречия с Уголовным кодексом. То есть ходил, натурально, по лезвию бритвы.
– Не советую, – процедил Маркиз, вспомнив своего недобросовестного конкурента, – Подкованный может наломать таких дров, что вы потом никакими силами не разберетесь…
– Увы! – старик развел руками. – Вы наотрез отказались мне помочь, и мне ничего другого не остается. Ведь, как мне сказали компетентные люди, в нашем городе только вы двое в состоянии распутать этот клубок, разгадать эту загадку.
– Загадку? – заинтересованно переспросил Маркиз. – О какой загадке вы говорите?
– Вот о какой, – заказчик положил на стол перед Маркизом бумажник из мягкой коричневой кожи.
– Это все, что было найдено у того человека, который погиб в океанариуме. Никаких документов, никаких визитных карточек… ничего, кроме этого бумажника.
Леня раскрыл бумажник и ознакомился с его содержимым.
Там было немного денег и дисконтная карта магазина бытовой техники «Эль-Радио».
– Негусто! – протянул Маркиз, возвращая бумажник своему собеседнику.
– Именно это и заставило меня обратиться к специалисту такой высокой квалификации! – с жаром проговорил старик. – Меня уверяли, что вам достаточно самого незначительного следа, чтобы отыскать в городе нужного человека. Значит, только вы по этой ничтожной информации сможете установить, кем был погибший связной. Но если вы отказываетесь – что делать, я пойду к Подкованному!
– И только зря потеряете время!
Леня тяжело вздохнул: он понимал, что его ловят «на слабо», и не собирался попасть на такую примитивную уловку. Намерения заказчика были совершенно очевидны, и даже удивительно, что таким немудреным способом он надеялся склонить к сотрудничеству такого опытного и осторожного человека, каким считался Маркиз.
Или этот старик вовсе не считает его таким уж опытным и осторожным?
Леня хотел уже высказать своему собеседнику все, что о нем думает, но вдруг застыл, как громом пораженный.
Старик протянул руку, чтобы забрать со стола бумажник, и Леня увидел на его безымянном пальце перстень.
Это был массивный мужской перстень из красноватого золота с крупным овальным камнем. Золотое обрамление было очень своеобразным – по краю камня чередовались изящно выполненные листья и плоды. Но самым необычным в этом перстне был камень. На первый взгляд он казался почти черным, с густой полупрозрачной глубиной, но когда на камень падал боковой свет, в этой глубине вспыхивало густое зеленоватое сияние, которым иногда отсвечивают глаза кошки.
Леня видел такой перстень много лет назад, когда он работал в цирке.
Этот перстень носил не снимая знаменитый укротитель Казимир Макульский.
Казимир был крупный, представительный, молчаливый мужчина средних лет с густой гривой темных волос и властным выразительным взглядом. Он работал с группой крупных хищников – тигров и леопардов, и казалось, что эти опасные, непредсказуемые звери видят в нем своего вожака и беспрекословно слушаются его. Иногда он даже обменивался со своими подопечными коротким выразительным рыком, словно разговаривал на их языке. За всю долгую цирковую карьеру у Макульского не было ни одной серьезной травмы, что считается среди укротителей почти невероятным.
С людьми Казимир сходился труднее, чем с дикими зверями из-за тяжелого, нелюдимого характера, из-за привычки мрачно молчать, глядя куда-то в сторону.
Впрочем, благодаря своей представительной внешности дрессировщик всегда пользовался успехом у женщин и всюду, где бывал на гастролях, обзаводился подругами, хотя так и не завел настоящей семьи. Должно быть, семьей он считал своих тигров и леопардов.
Одновременно с Макульским в цирке работал клоун Малашкин, хитрый и оборотистый тип, постоянно чем-то приторговывавший. Малашкин всегда был при деньгах, и половина цирковых артистов все время была ему должна.
И вот этот-то Малашкин неожиданно положил глаз на перстень Казимира.
– Продай мне свой перстень! – повторял он при каждом удобном случае, во время цирковых застолий и общих посиделок. – Ну что тебе стоит! Купишь другой… я заплачу тебе, сколько скажешь! Уж очень мне твой перстень приглянулся!
Казимир отмалчивался, только зло, неприязненно смотрел на клоуна и двигал желваками. Когда же Малашкин стал чересчур назойлив, укротитель схватил его за грудки, встряхнул, как мешок картошки, и прорычал:
– Отвяжись, понял? Такие вещи не продаются! Может, тебе друга продать? Может, тебе жену продать?
Все знали, что друзей у нелюдимого дрессировщика не было, если не считать тигров и леопардов, и женат он никогда не был, однако эти слова произвели впечатление и на свидетелей разговора, и на самого Малашкина, который больше не заикался о перстне.
Сам же Казимир, видимо, почувствовал неловкость из-за своей вспышки и вечером, выпив рюмку сливовой настойки, разговорился с Леней Марковым.
Он рассказал, что много лет назад ездил в Кению за хищниками для цирка. Там он познакомился с шаманом одного из местных племен, на которого произвело впечатление умение белого человека управляться с дикими зверями. Шаман называл удивительного белого «человек-леопард». В его устах это звучало как похвала. Прощаясь с Казимиром, шаман подарил ему необычный черный камень, при боковом освещении отливающий густым зеленым светом. Он сказал, что этот камень называется «глаз леопарда», и тот, кто всегда носит его при себе, может не опасаться никаких хищников.
– Этот камень есть святая вещь для всякого леопарда, – объяснял шаман на ломаном английском. – Если у тебя есть такой камень, леопард считать тебя свой старший брат и никогда не трогать тебя, не причинять тебе вред!
Вернувшись из Африки, Макульский отдал камень знакомому ювелиру, чтобы тот сделал из него перстень, и никогда с тех пор не расставался с ним.
– И, похоже, звери правда считают меня за своего, – закончил Казимир рассказ, – как будто понимают все, что я им говорю…
Леня, убежденный материалист по воспитанию, высказал осторожное сомнение.
– Просто ты, Казимир, хороший дрессировщик, знаешь, как надо с ними обращаться…
– Не скажи… – Казимир покачал крупной головой. – Как-то раз один новый тигр разозлился… рядом, в соседней клетке, была тигрица, и он сильно нервничал… я пытался его успокоить, он ни в какую, рычит, скалится на меня, вот-вот прыгнет… но тут я показал ему перстень – и он стал как шелковый…
Он налил себе еще одну рюмку и закончил:
– А этот… клоун хочет, чтобы я ему перстень продал!
Однако на этом история перстня не закончилась.
Спустя несколько месяцев после описанного разговора цирк находился на гастролях в одном большом южном городе. Поздно вечером Казимир Макульский шел один по привокзальной улице, и на него напали местные хулиганы. Дрессировщик, рослый и сильный мужчина, дрался как лев, но местных было много, и они одержали над ним верх. Кроме нескольких синяков результатом драки был пропавший бумажник с небольшой суммой денег и, самое главное, знаменитый перстень с «леопардовым глазом».
Казимир был очень расстроен потерей и ни в какую не хотел входить без перстня в клетку к хищникам. Однако директор был неумолим: номер Казимира являлся, безусловно, гвоздем программы, билеты уже проданы, и цирк понес бы огромные потери.
Казимир тяжело вздохнул и согласился.
