Наталья Александрова
Огненный рубин апостола Петра
– Филин – это что? Фамилия, кличка или видовая принадлежность?
– Кончай умничать! Так кто же ты такая? За что тебя взяли? Контрабанда?
– По недоразумению!
– Ну, не хочешь отвечать – твое дело! – Филин пожал плечами. – У нас свободная страна. Но только если мы с тобой одного транспорта ждем – значит, тебя тоже повезут в управление. И значит, ты – человек серьезный…
– Говорю же вам – меня задержали по недоразумению! Меня с кем-то перепутали!
Агния услышала в своем голосе истерические надрывные нотки и замолчала, чтобы еще больше не распуститься, не показать перед посторонним человеком свою слабость. Хотелось кататься по полу, выть по-звериному и биться головой о стену. Ничего этого сделать она не могла, поскольку была прикована к батарее. Поэтому она громко сглотнула и сжала зубы, прислонившись затылком к холодной стене.
– Ну-ну… – Филин взглянул на Агнию с интересом и замолчал.
В комнате наступила тишина.
Холод от стены немного освежил пылающую голову Агнии, даже в висках перестало стрелять. Она не успокоилась, но попыталась рассуждать здраво.
Эти, из паспортного контроля, ничего не выдумали. Они на это просто не способны. И ни с кем ее не перепутали. Очевидно, у них в компьютере произошел сбой, и они посчитали ее международной террористкой. Или контрабандисткой. Или еще кем-то. Так что, когда ее привезут в это самое неизвестное управление, там разберутся. Надо думать, что у них компьютеры не сбоят. А пока следует успокоиться и помалкивать. Не скандалить, вести себя сдержанно, а то еще накостыляют, с них станется. И ничего от этих не требовать, все равно не дадут. Ишь как парень этот развеселился, когда про звонок телефонный услышал.
Она тоже сообразила – кому ей звонить-то? Никого у нее нету, не к кому обратиться.
Маме? Так она не поверит, начнет ей выговаривать, стыдить, возмущаться – в общем, ничем не поможет. Больше у нее никого близкого нет, да и с мамой они давно уже разошлись, давно не виделись, перезваниваются редко.
Агния вздохнула и стала думать, как она дошла до такой жизни. Надо же, в трудную минуту даже не к кому обратиться! Никто не прибежит, не поможет, не спасет, не вытащит из беды. Да что там, если она сейчас пропадет, просто исчезнет, никто и не шелохнется.
А что, вдруг эти, из какого-то мифического управления, ее арестуют? Посадят в камеру и забудут про нее. Хотя бы на неделю, а то и больше. И кто забеспокоится? Кто станет ее искать, обзванивать знакомых и больницы, кто не будет спать ночами, кто будет вздрагивать от каждого телефонного звонка, кто будет в панике метаться по городу, кто все это будет делать?
Да никто, тут же ответила себе Агния. Спохватятся через несколько дней только сотрудники. И то вряд ли. Ведь она в своей фирме наемный директор, так подчиненным даже лучше, что ее на работе нет. Есть же такой анекдот: каким образом по одной путевке могут отдохнуть двадцать человек? Если ее дать директору фирмы. В отсутствие директора сотрудники чудно проведут время.
Так что взволнуется, может быть, лишь ее работодатель Солуянов. Впрочем, кажется, сейчас он в отъезде.
Вот так вот. Вроде бы все у нее было в порядке – образованная, независимая, пользующаяся авторитетом среди коллег, притом сама всего добилась, карьеру, как у нее, в таком возрасте сделать непросто. И никто ей не помогал, все сама, никакого блата, она и правда грамотный специалист в своем деле, то есть в антиквариате, разбирается отлично. Денег зарабатывает достаточно, квартира у нее очень приличная, насчет внешности – как говорится, все при ней…
И что? Да ничего. Вот случилось с ней… непонятно что, только ясно, что беда, а обратиться не к кому.
Ну ладно, что без толку переживать, нужно взять себя в руки и успокоиться. Все решения надо принимать лишь на холодную голову, учил ее дед.
Вспомнив про деда, Агния ощутила, как привычно сжалось сердце. Был бы он жив, разве так повернулась бы ее жизнь?
Они жили вместе – два близких, родных человека, понимающих друг друга с полуслова. Дед с детства был для нее всем. Ее отец рано умер от болезни сердца, и бабушка тоже, дед после ее смерти не женился и всю любовь сосредоточил на Агнии.
Он часто брал ее к себе на выходные, водил по городу и в музеи, с этого и началось ее увлечение старинными вещами. Дед и сам был замечательным специалистом и уважаемым коллекционером, одним из лучших в городе.
Он научил внучку всему, чему мог, а самое главное – привил ей любовь к красивым старинным вещам. Внушил ей, что у таких вещей есть душа, что в них хранится частица времени, частица истории.
Агния закончила школу и переехала к деду насовсем. Мама не возражала, даже обрадовалась, у нее появилась возможность устроить, наконец, свою собственную личную жизнь.
Это ее любимые выражения – личная жизнь, личное счастье, семейный очаг. Как в женских журналах пишут. Она и Агнии пыталась внушить уважение к семейным ценностям (опять-таки ее выражение), да не слишком в этом преуспела.
Не то чтобы Агния не придавала значения этим вещам, просто смотрела на них несколько иначе. Мама не тот человек, который будет прислушиваться к аргументам собеседника, так что Агния просто перестала обсуждать с ней такие проблемы. Еще в школе она зареклась знакомить маму со своими кавалерами. Да и было их немного, потому что Агнии интересно было учиться. С дедом они жили прекрасно.
Агния успешно окончила университет, потом начала работать, строить свою карьеру, создавать репутацию, и вот два года назад случилось страшное.
Агния примчалась домой по звонку соседки – мол, дверь у вас открыта и никто на звонок не отзывается.
Агния нашла деда на полу в кабинете в луже крови. Его убили, убили жестоко и беспощадно. Не с целью ограбления, потому что ничего, в общем, в квартире не пропало, хоть и было что взять.
С тех пор что-то надломилось в ней, Агния стала другим человеком. Убийцу так и не нашли, а на нее нахлынуло одиночество.
Пустых отношений она не хотела, а серьезно никто не нравился. Да и некогда было, все время отнимала работа. В работе можно было забыться. И это помогало.
Потихоньку она пришла в себя, помогла тогда подруга Анька, была с ней рядом. Потом нахлынули странные, таинственные события, которые привели к тому, что у нее оказался очень древний и очень ценный синий сапфир, у него даже было собственное имя «Сердце Запада»[3].
Из-за этого сапфира случилось с ней множество опасных приключений, затем жизнь наладилась, а через три месяца снова поднесла ей сюрприз: Агния оказалась замешана в деле об убийстве, которое тоже связано было с драгоценным камнем. Очень древний и очень ценный желтый топаз, тоже со своей историей и со своим собственным именем – «Заря Востока».
Агния думала тогда, что все произошло случайно, но ей объяснили, что это не так, что у этих камней есть не только собственное имя, но и собственная судьба, и их судьба переплелась с ее судьбой. В результате и второй камень оказался у нее.
Вот такое вот удивительное вмешательство судьбы. Агния перестала ломать голову, в чем там дело, просто приняла все случившееся как данность.
Впрочем, не все. Убийца, умирая, сказал ей страшные, незабываемые слова:
«Хочешь знать, кто убил твоего деда? Спроси свою подругу…»
И все, после этого он умер, заронив в ее сердце страшные подозрения. Потом в одиночестве, в тишине своей квартиры, Агния долго думала над этими словами. Кого он имел в виду? А может быть, это все он сказал нарочно, для того чтобы навеки лишить ее покоя? Но ведь перед смертью не лгут…
Такие мысли не способствуют хорошему настроению и бодрости. Так что Агния нечасто предавалась размышлениям. Она крутилась на работе, как белка в колесе, и когда накопилась огромная усталость, поняла, что пора в отпуск. Куда угодно, лишь бы к теплому морю. И чтобы никого из знакомых рядом.
Она купила путевку в Тунис – поздней осенью там очень хорошо. Два дня только валялась под зонтиком и купалась в неправдоподобно теплом море. На третий день познакомилась с Павлом. Они столкнулись в отеле у лифта. Кажется, Агния что-то уронила, они оба наклонились, чтобы поднять, и стукнулись лбами. Не так сильно, чтобы искры из глаз, но все же ощутимо. Посмотрели друг на друга, потирая лбы, и рассмеялись.
В общем, классическое знакомство, как в кино.
Они пошли на пляж, потом поближе познакомились и с тех пор проводили время вместе.
Не то чтобы Павел очень ей понравился – внешне он был ничем не примечателен. Не было в лице и фигуре у него никаких недостатков, но и особенных достоинств не наблюдалось, все оказалось какое-то среднее. Ничем не примечательный мужчина.
Так думала Агния поначалу. Потом он ей понравился – не нахальный, не грубый, они много разговаривали, точнее, говорил он, а она слушала. Или делала вид. Он по профессии был археологом, рассказывал о раскопках, в которых участвовал.
Агния внимательно следила, чтобы не задавать вопросы по существу, не показывать свое знание предмета. Потому что она-то про себя ничего ему не рассказала. То есть не сказала правды, что она – директор крупной фирмы по торговле антиквариатом.
Так она решила, собираясь в отпуск. Ни к чему выбалтывать малознакомым людям про себя ничего важного. Вот представишься по форме, как оно есть – и сразу человек посмотрит на тебя по-иному. Будет видеть не симпатичную молодую женщину на отдыхе, а озабоченную делами строгую начальницу, привыкшую орать на подчиненных. Некоторых это отпугнет, других, наоборот, может привлечь, но все будет уже очень непросто.
Так что Павлу она сказала, что работает менеджером среднего звена. Тут получилось неудобно. Она забыла, какую фирму назвала – просто так, что называется, от балды. Не то «Капитал-сервис», не то «Капитал-плюс». Поэтому пришлось тщательно обходить этот вопрос.
Но, как уже говорилось, Павел не расспрашивал о ее жизни, больше рассказывал о себе. Точнее, развлекал ее разными историями из своей археологической практики. А о себе сказал только, что не женат и детей нет. Агния сделала вид, что ей интересно.
Как ни странно, он понравился ей тем, что не пытался форсировать события. То есть не пытался затащить ее в постель.
У нее давно не было секса, но все же не дошла она до такого, чтобы прыгнуть в постель к первому попавшемуся мало-мальски привлекательному мужику, хоть бы и в отпуске.
Откровенно говоря, ей просто было лень заводить отношения. Так приятно было валяться на пляже и сонно кивать головой в ответ на незначительные вопросы Павла. Ну, не угадает она с ответом, так что взять с офисной недалекой девицы…
Поначалу он было попробовал – обнять, прижать к себе и все такое. Агния еле заметно отстранилась, и ей понравилось, что он понял. Не переметнулся, не бросился подбивать клинья к другим, чтобы отпуск не пропал, а остался с ней. Агния не слишком бы расстроилась, если бы он не принял ее правила игры, однако его поведение ей импонировало. Стало быть, не чурбан.
Вечерами после ужина они танцевали и слушали музыку на открытой террасе, иногда ездили в Старый город, бродили по узким грязноватым улочкам, заглядывали в темные тесные лавочки, куда зазывали гортанными голосами смуглые мужчины.
Агния делала это, чтобы спастись от жары, она ничего не хотела покупать. Все, что предлагалось, было дешевой подделкой для невзыскательных туристов. Павел, напротив, утверждал, что на восточном рынке можно найти по-настоящему редкую вещь. Якобы в его практике были такие случаи.
Однажды Агния потерялась.
Они шли с Павлом вдвоем, держась за руки, как подростки, и вдруг на них налетела толпа смуглых людей – мужчины, женщины, дети. Все они кричали, протягивали руки, дергали Агнию за одежду, что-то пели заунывно, так что у нее голова пошла кругом.
Ей показалось, что сейчас этот вихрь, где мелькали пестрые юбки, голые смуглые руки, звенели мониста, развевались платки, что сейчас этот вихрь подхватит ее и унесет далеко-далеко, откуда нет возврата. Она пыталась вырваться, но толпа не пускала.
А потом все прошло. Толпа испарилась, как не было. На улочке стало тихо и пусто, даже двери лавочек закрыты.
Агния растерянно огляделась и поняла, что она одна, что Павел куда-то исчез, возможно, его смыло цыганской волной. Но не мог же он бросить ее здесь одну. Она пошла вперед, куда они направлялись, но скоро уперлась в стену. Повернулась и пошла назад, свернула вправо, попыталась определить, где же выход из этого лабиринта.
Спросить дорогу было не у кого, город как вымер, навстречу попадались только худые остромордые кошки. Кошки были какие-то ненастоящие – если туловище, допустим, в черных и белых пятнах, то морда рыжая, а хвост вообще полосатый. Было такое ощущение, что каждую кошку сделали минимум из трех.
И вот, когда Агния почти потеряла надежду выбраться из этого лабиринта, когда она впала в отчаяние, откуда-то сбоку, из самой обшарпанной двери, выскочил Павел. В руках у него был бронзовый, потемневший от времени шарик.
– Смотри, что я нашел! – закричал он, как будто они расстались только на секунду. – Это верблюжий колокольчик, очень старый.
Агния взяла вещь в руки, колокольчик показался ей необычайно тяжелым. Он не бренчал, но она не стала спрашивать, почему. Недолго подержала его в руках и отдала Павлу, попросившись в отель. Не стала рассказывать ему о своем неприятном переживании, не стала ему выговаривать, что бросил одну – зачем? Не такие у них отношения, да и не хотелось ссориться и портить последние дни отпуска.
Через три дня они улетели, Павел поменял свой билет, чтобы лететь с ней. И вот здесь, можно сказать, дома, ее прихватил паспортный контроль. И Павел ничего не сделал, а что он мог? Только смотрел на нее с таким странным выражением – неужели он поверил, что Агния и правда находится в международном розыске? Ужас какой! Хотя… не об этом нужно сейчас думать.
Агния пошевелилась, потому что затекла рука. И перехватила внимательный взгляд Филина. Он только делал вид, что дремлет, а сам наблюдал за ней с несомненным интересом.
Зачем? Непохоже, что от скуки.
Прошло около получаса, и дверь снова распахнулась. Вошел прежний хмурый тип, следом за ним – двое мужчин с одинаково непроницаемыми лицами. Только один был блондин в мешковатом костюме, а второй – брюнет в стеганой куртке.
– Вот они, – проговорил хмурый с заметным облегчением, – Филин… то есть Филимонов и Иволгина. Передаю вам задержанных. Распишитесь… – Он протянул разграфленный листок, и один из непроницаемых поставил на нем свою подпись. После этого Агнию и Филина отстегнули от труб и вывели в коридор. Агнию придерживал за локоть брюнет, коснувшись ненароком его плечом, она ощутила налитые мускулы. Да, от такого не убежишь… Впрочем, она и не собиралась.
Все четверо какое-то время шли по коридорам и лестницам аэропорта, спустились вниз, вышли во двор. Там их дожидался черный микроавтобус без окон. Агнию и Филина втолкнули внутрь через заднюю дверь микроавтобуса, приковали наручниками к проходившей под потолком металлической трубе.
Пассажирский отсек был отделен от кабины прочной стенкой. Двери с лязгом захлопнулись, микроавтобус плавно тронулся с места, набрал скорость.
Через какое-то время он притормозил – наверное, выезжал с территории аэропорта.
Впрочем, Агния могла лишь гадать – из заднего отсека ничего не было видно.
Охранники сидели с непроницаемыми лицами.
Агния хотела что-то у них спросить – но поняла, что с таким же успехом может задавать вопросы запасному колесу или обитому искусственной кожей сиденью.
Она никак не могла поверить в реальность происходящего.
Только что, какой-нибудь час назад, она возвращалась домой из отпуска, перебирала в уме накопившиеся дела – кому позвонить, кого проконтролировать, кого вызвать на ковер, потому что точно знала, что порученное дело не выполнено.
Все пошло прахом. И вот она едет, прикованная наручниками, в микроавтобусе без окон…
Нет, это не может быть правдой!
Рука, за которую она была прикована, затекла. Агния пошевелила пальцами, пытаясь разогнать кровь, но стало только больнее. Она поморщилась и перехватила взгляд Филина.
– Эй, подруга, посмотри, сколько времени! – проговорил тот. – У меня, видишь, часы где, мне не видно.
И правда, дорогие швейцарские часы были у него на правой руке, прикованной под потолком автобуса, так что он не мог сам на них посмотреть.
Агния взглянула на свои часы и ответила:
– Четверть девятого.
– Задержанные, отставить разговоры! – строго рявкнул блондин в плохо сидящем костюме.
В машине снова наступила тишина.
Вдруг микроавтобус резко вильнул в сторону, накренился и упал на бок. Раздался скрип тормозов, металлический скрежет, звук бьющегося стекла.
На какое-то мгновение Агния, должно быть, потеряла сознание, но тут же пришла в себя и осознала, что лежит на спине, точнее, висит, подвешенная на стальном браслете наручников. Рядом с ней в таком же положении находился Филин. Интересно, что он не выглядел ни удивленным, ни испуганным, как будто заранее предвидел такое развитие событий.
Внизу, у них под ногами, стонал раненый охранник – тот самый, в костюме. Брюнет не издавал ни звука, Агния видела, как по его светлой куртке расползается красное пятно, и вздрогнула.
Она поняла, что их с Филином спасло то, что они были прикованы наручниками к стальной трубе – стальные браслеты сыграли роль ремней безопасности.
Вдруг задние двери микроавтобуса открылись, внутрь заглянул тощий долговязый человек с оттопыренными ушами. Он окинул внутренность машины взглядом, увидел Филина и ухмыльнулся:
– Здоров, Филин! Как добрался?
– Опаздываешь, Домкрат! Ты должен был в восемь двадцать начать, а сейчас сколько? – Филин говорил с натугой, но твердо.
– Пробки! – ухмыльнулся долговязый и поднял огромные кусачки.
Этими кусачками он перекусил трубу, к которой был прикован Филин. Тот сдернул наручники и с кряхтеньем полез к двери.
Агния с изумлением следила за происходящим. Прежде чем выбраться из микроавтобуса, Филин оглянулся на нее и проговорил:
– А ты что – так и будешь здесь сидеть?
Эти слова сработали, как запал: Агния тоже сдернула наручники с перекушенной трубы и пулей выскочила из машины, прижимая к себе сумку.
Выскочив наружу, она растерянно огляделась.
Черный микроавтобус лежал на боку, перед ним стоял мусоровоз с разбитым капотом. Мостовая была усеяна битыми стеклами и потеками бензина.
Вокруг начинали собираться зеваки. Долговязый тип, который вытащил их из автобуса, стоял чуть в стороне, рядом с Филином, и словно чего-то ждал. В толпе за его спиной мелькнуло знакомое лицо – высокий смуглый мужчина с темными, чуть тронутыми сединой волосами. Агния попыталась вспомнить, где она его видела, но не смогла.
Вдруг из-за угла донеслось истеричное завывание сирены, и тут же появилась машина «Скорой помощи». Филин со спутником бросились к ней. При этом Филин споткнулся, едва не упав, его лицо заметно побледнело, движения стали неуверенными – должно быть, во время аварии он ударился головой, в первый момент его поддерживал адреналин, а теперь этот удар дал о себе знать.
Долговязый поддержал его, помог идти дальше. Дверцы «Скорой» распахнулись, Филин полез было внутрь, но в последний момент остановился, оглянулся на Агнию и проговорил:
– Что стоишь? С нами поедешь!
Агния продолжала стоять в полной растерянности, не зная, что делать, – события развивались слишком быстро, слишком непредсказуемо, она не успевала на них реагировать.
Долговязый, которого Филин назвал Домкратом, втолкнул шефа в машину и в два шага оказался возле Агнии.
– Слышала, что шеф сказал? – проговорил он раздраженно. – Полезай в машину! С нами поедешь!
– С какой стати? – заартачилась Агния. – Никуда я не поеду!
– Некогда мне с тобой возиться! – рявкнул Домкрат. – Через три минуты здесь будут менты!
Он схватил ее за плечо, подтащил к машине с красным крестом и втолкнул внутрь. Агния особенно не сопротивлялась: у нее кружилась голова, да и вообще она была ошарашена бурным потоком обрушившихся на нее событий.
Едва дверь захлопнулась за ней, «Скорая» сорвалась с места и помчалась с диким завыванием сирены.
Агния перевела дыхание и огляделась.
Филин лежал на носилках, бледный, как полотно. Глаза его были закрыты. Домкрат сидел рядом, тревожно поглядывая на шефа. Кроме него, в машине находился крепкий загорелый парень с бритой наголо головой и с татуировкой на шее, и еще водитель.
Перехватив ее взгляд, бритый парень зло сощурился. Агния поскорее опустила глаза, решив подумать обо всем в более спокойной обстановке. И не задавать никаких вопросов, в такой ситуации, как известно, меньше знаешь – крепче спишь.
«Скорая» неслась по городу под оглушительный аккомпанемент сирены. Затем водитель выключил сирену и снизил скорость. Они проехали еще немного и остановились перед железными воротами. На этих воротах красовалась фигурная вывеска: «Ресторан «Дворянская усадьба».
Ворота открылись, машина плавно въехала внутрь и снова остановилась.
За воротами был ухоженный фруктовый сад, посреди которого стоял красивый двухэтажный дом, действительно напоминающий старинную помещичью усадьбу.
Дверцы открылись, в машину заглянул подтянутый черноволосый мужчина с маленькой стильной бородкой и желтыми, как у тигра, жадными глазами.
– Что с Филином? – спросил он, обежав взглядом внутренность машины.
– Видно, головой ударился, – неохотно проговорил Домкрат, – отлежится и будет в полном порядке.
Желтые тигриные глаза вспыхнули.
– Отлежится, говоришь? – процедил желтоглазый, разглядывая бледное лицо Филина. Взгляд у него при этом был, как у стервятника, приглядывающегося к раненому животному.
– Отлежится! – повторил Домкрат, сунул руку за пазуху и переглянулся с бритоголовым парнем.
– А что ты дергаешься? – Желтоглазый усмехнулся. – Отлежится так отлежится! А это кто такая? – Он кивнул на Агнию, словно она была неодушевленным предметом.
– Ее вместе с Филином перевозили. Филин велел ее с собой взять.
– А на кой она нам нужна?
– Филин велел! – повторил Домкрат, повысив голос. На лице его заиграли желваки.
– Ну, велел так велел. – Желтоглазый снова усмехнулся и исчез.
Домкрат повернулся к своим спутникам и сказал негромко:
– Несите шефа в дом!
Те вытащили носилки с Филином из машины и понесли его к дому. Агния тоже выбралась наружу, растерянно огляделась. Домкрат пристально взглянул на нее и приказал:
– Иди в дом!
Она хотела было возразить, покосилась на ворота, но Домкрат сузил глаза и прошипел:
– Иди, я тебе сказал!
Агния вздрогнула и послушно зашагала к дому, поднялась на крыльцо и оказалась в полутемном холле.
Домкрат вошел следом за ней, поманил пальцем толстого парня в кожаной куртке и приказал:
– Отведи ее в зимний сад, пригляди за ней! Глаз с нее не спускай! И смотри, чтобы ее никто и пальцем не тронул!
– Как скажешь! – Толстяк равнодушно взглянул на Агнию и повел ее по полутемному коридору.
На полпути открылась какая-то дверь, оттуда выглянул желтоглазый человек с бородкой и посмотрел на Агнию. От этого взгляда по спине Агнии пробежал ледяной озноб. Желтоглазый остановил толстяка, что-то прошептал ему на ухо. Тот хмуро усмехнулся и пожал плечами. Желтоглазый еще что-то сказал вполголоса и исчез за дверью.
Наконец они оказались в большой светлой комнате с огромными окнами, заставленной кадками с пальмами, фикусами и другими экзотическими растениями. Под самой большой пальмой с перистыми листьями стоял диванчик на изогнутых звериных лапах. Диванчик был обит материей в желтую и синюю полоску. Толстяк кивнул на него Агнии и проворчал:
– Посиди тут пока!
Агния села на диван, толстяк устроился на стуле возле двери и закурил, отвернувшись.
Агния уселась поудобнее и обхватила себя за плечи, потому что, несмотря на влажное тепло в зимнем саду, ее бил озноб. Усилием воли она заставила себя успокоиться и собралась с мыслями.
Что же творится с ее жизнью?
Сначала ее по непонятной причине задержали в аэропорту, допросили и отправили в какое-то таинственное управление. Якобы она находится в розыске.
Агния не сомневалась, что это – какая-то ошибка, дикое недоразумение и рано или поздно все разъяснится. Но на этом ее неприятности не кончились, по дороге в управление на машину напали, и теперь она попала в лапы какой-то криминальной группировки, и ее жизнь, несомненно, висит на волоске. Особенный страх внушал ей желтоглазый тип. Для чего Филин велел взять ее с собой? Чтобы она ничего не рассказала полиции. Но сейчас, когда она знает, что бандитское логово находится в этой самой «Дворянской усадьбе», она тем более для Филина опасна! Теперь ее точно не выпустят отсюда живой.
Что делать?
Во всяком случае, не сидеть сложа руки, не ждать, пока эти бандиты решат ее судьбу!
У нее в голове сложился план – не план даже, а какое-то жалкое подобие плана, но это все же лучше, чем ничего.
– Эй! – окликнула Агния своего толстого тюремщика. – Эй, как тебя зовут?
– А тебе-то что? – хмыкнул тот. – Ну, допустим, Серега!
– Серега, мне в туалет надо!
– Не велено! – отрезал тот. – Сиди!
– Да ты что? Будь человеком! Мне очень надо!
Охранник вздохнул, почесал в затылке, наконец затушил сигарету и встал:
– Ладно, черт с тобой, пошли!
Агния встала, взяла свою сумку, прижала к груди.
– Э, нет! – нахмурился охранник. – Сумку оставь! Кто тебя знает, что у тебя там!
Она искоса взглянула на него, недовольно фыркнула, положила сумку на место, порадовавшись, что заранее достала оттуда кошелек с банковской карточкой и мобильный телефон.
Охранник вывел ее из зимнего сада, провел по полутемному коридору к одной из дверей, на которой был нарисован женский силуэт, открыл ее и остановился в дверном проеме. За дверью была большая, вполне современная туалетная комната. Взгляд Агнии остановился на окне с матовым стеклом.
– Ну, заходи! – проговорил Сергей, вальяжно облокотившись на притолоку.
Агния зашла внутрь, повернулась к охраннику:
– Ты что, так и будешь здесь стоять?
– Ага! – Тот ухмыльнулся. – Мне велено с тебя глаз не спускать! Ни на минуту!
– Слушай, Серега, ты мужик или непонятно что? Как ты можешь так с женщиной обращаться? Я не могу при тебе…
Охранник что-то невнятно пробурчал, но все же вышел в коридор и закрыл за собой дверь.
Агния быстро огляделась. Мельком она взглянула на свое отражение в зеркале и пришла в ужас – растрепанные волосы, черное пятно на щеке, карман у куртки оторван. Она немного пригладила волосы и стерла грязь, на большее у нее не было времени. Агния увидела в углу ведро и прислоненную к стене швабру, засунула эту швабру в дверную ручку, чтобы заблокировать дверь. Конечно, это совсем ненадолго задержит преследователя, но позволит ей выиграть хотя бы полминуты, которые могут стать решающими…
После этого она схватила ведро, шагнула к окну и с размаху ударила ведром в стекло. Стекло брызнуло веером осколков, Агния вскочила на подоконник и спрыгнула на землю. За ее спиной тут же послышались удары в дверь.
– Открой! – рычал за дверью ее незадачливый охранник. – Открой, убью!
– Дожидайся, урод тряпочный, – процедила Агния.
Она метнулась в сторону от окна, пробежала среди деревьев и кустов и оказалась возле ограды. На ее счастье, неподалеку была калитка. Она кинулась к ней, приподняла заржавленную щеколду и выскочила за ограду. Захлопнув калитку за собой, бросилась наутек.
За оградой оказалась безлюдная улица. Навстречу шел единственный прохожий, потертый мужичок средних лет. При виде Агнии он попятился и перешел на другую сторону.
Тут она увидела подъезжающую маршрутку, махнула рукой.
Маршрутка остановилась, Агния вскочила в нее, закрыла за собой дверь.
Маршрутка сорвалась с места.
Водитель взглянул на Агнию подозрительно и проговорил:
– Оплата при входе!
Видимо, ее внешний вид не внушал доверия. Вспомнив вид в зеркале, Агния не могла с ним не согласиться.
– Да, конечно… – пробормотала она и полезла в кошелек.
Тут ее ожидал неприятный сюрприз: в кошельке у нее не оказалось денег. Она прекрасно помнила, что, когда садилась в самолет, там оставались какие-то деньги – и доллары, и евро, и наших немножко в дальнем отделении, сейчас же кошелек был пуст.
Кто же ее обчистил? Неужели тот тип в аэропорту, который проверял содержимое ее сумки?
Она вспомнила, как он перебирал вещи в ее сумке, как его руки действовали самостоятельно, как два живых, отдельных от него существа, и невольно вздрогнула.
К счастью, банковская карточка осталась на месте, значит, проблем с деньгами у нее не будет, вот только в маршрутке не принимают оплату картой…
– Будешь платить? – спросил водитель, постепенно накаляясь.
– Понимаете, меня, кажется, обокрали… – неуверенно проговорила Агния.
– Обокрали, да? – процедил водитель неприязненно. – Ты думаешь, если я не местный, то я совсем дурак, да? Если платить не будешь, выходи! Бесплатно мы не возим! Нету такого закона, чтобы бесплатно возить! Поняла, нет?
Маршрутка резко остановилась, Агния качнулась вперед и еле устояла на ногах.
– Выходи! – рявкнул на нее водитель и взглянул исподлобья темными глазами.
Агния выбралась на тротуар.
К счастью, она отъехала достаточно далеко от бандитского гнезда и находилась теперь на людной, оживленной улице, а совсем рядом Агния увидела вывеску кафе.
Она поняла, что чашка крепкого кофе ей сейчас не помешала бы, чтобы поднять тонус и привести в порядок нервы, да и есть очень хотелось – видно, от перенесенного стресса. Кроме того, в туалете кафе можно привести себя в порядок. К тому же она ужасно замерзла – в легкой курточке и тапочках на босу ногу. Ведь она летела из жаркого Туниса, где в октябре настоящее лето. А здесь на улице холод собачий, хорошо хоть джинсы догадалась в дорогу надеть.
Любое уважающее себя заведение принимает банковские карты, и Агния шагнула было к двери кафе, но тут в душе у нее шевельнулось какое-то нехорошее предчувствие.
Неподалеку от кафе она увидела банкомат и направилась к нему – снять наличные, чтобы увереннее чувствовать себя в кафе, да и вообще в жизни.
Вставила карту в щель банкомата, набрала ПИН-код, нажала клавишу «получение наличных»…
Банкомат подозрительно долго раздумывал, а потом выдал трагическую фразу:
«На вашем счете недостаточно средств».
– То есть как это недостаточно?.. – пробормотала Агния, перечитывая роковую фразу.
Она прекрасно помнила, что на ее счете были довольно большие деньги. Ведь это карточка, которой она пользуется постоянно, туда переводят ей зарплату. Она проверяла счет перед отъездом, и с тех пор ей должны были перечислить приличную сумму…
Агния повторила всю операцию, запросив меньшую сумму, но ответ был таким же.
– Женщина, вы скоро? – проговорила у нее за спиной какая-то долговязая блондинка.
Агния достала карту и отступила в сторону.
