Натализа Кофф
Моя. По закону мести
Глава 5
После долгого разговора по душам с подругой и затянувшихся посиделок с чаем, Дуне стало гораздо легче. Поплакали, посмеялись, построили планы на будущее. И стало легче. Дуне ситуация уже не казалась столь ужасной. Можно жить дальше.
Аня, что вполне ожидаемо, не уехала домой. Осталась, не спрашивая разрешения. И Дуня была признательна за это подруге. Находиться в одиночестве она уже не могла. А болтовня Анютки отвлекала от тяжелых мыслей и воспоминаний. К тому же было гораздо легче уступить Аньке, чем спорить с ней.
Прошло четыре дня, а, казалось, будто промчалась вечность. Всего однажды девушке приснился кошмар, в котором Ирбис довел начатое до конца. И в ту ночь Дуня проснулась от собственного крика, перепугав Анюту.
На пятый день подруга вернулась домой, а Дуня – вышла на работу.
Привычная рутина помогла отвлечься. И все, кажется, начало налаживаться. Анюта перестала звонить и слать сообщения по сто раз в день. Да и сама Дуня вновь начала улыбаться.
Все, кажется, стало, как и прежде.
Вот только подсознательный страх перед черными тонированными автомобилями, как и перед широкоплечими мужчинами, никуда не делся. Однако приходилось пересиливать себя, выходить из квартиры, ходить в магазин, бегать в парке.
А еще ей казалось, будто за ней следят. Будто кто-то постоянно пристально изучает ее.
Нет, не Ирбис. Его взгляд, наверное, Дуня ни с чьим никогда бы не спутала. С ним – все иначе.
А здесь…. Кто-то незнакомый и не очень приятный.
Дуня «засекла» компанию во время утренней пробежки. Пришлось сократить дистанцию и сразу же вернуться домой. Из окна квартиры девушка отчетливо увидела, как незнакомец остановился возле подъезда, осмотрелся, словно ждал кого-то. А после – сел в подъехавшую машину.
Что это было? Привет от Ирбиса? Но Дуня не видела этого человека прежде. Разумеется, девушка всех его людей не рассматривала. А внутренний голос настойчиво шептал о том, что этот мужчина – чужак.
Короткова не стала рисковать, поэтому в парке больше не бегала. Следующие несколько дней пролетели незаметно. Чувство тревоги ослабло. Больше незнакомцев Дуня рядом с собой не видела. Как и людей Георгия Матвеевича.
Пока однажды после рабочего дня не зашла в ближайший супермаркет. Загрузив полный пакет продуктов, торопливо двинулась домой. Было еще совсем не темно, да и вокруг – тьма прохожих. Дверь родного подъезда уже маячила очень близко, когда кто-то преградил ей путь.
– Добрый вечер, – раздалось очень близко, Дуня вздрогнула от сиплого и прокуренного голоса незнакомого мужчины средних лет.
Девушка молчала. Вскинув глаза, она смотрела на морщинистое лицо и цепкие полупрозрачные серые глаза. Странный взгляд, холодный и чужой. Но что-то знакомое было в нем.
– Жаль, что при таких обстоятельствах встречаемся… Дочка… – усмехнулся мужчина.
Дуня продолжала молча смотреть на… отца. А в душе – ничего, пустота. Этот человек был ей чужим. Абсолютно.
– И даже в дом не позовешь? – продолжил Коротков.
– Что вам нужно? – ответила она вопросом на вопрос.
– Зайдем в дом, Евдокия, мне светиться здесь резона нет, – оглянувшись, произнес мужчина. – Не так я представлял нашу встречу, дочка.
– А я ее вообще никак не представляла, – негромко прошептала Дуня, но в подъезд вошла.
Отец последовал за ней. Прежде, чем закрыть дверь, мужчина бросил взор на улицу, словно проверял, следит ли кто.
Дуня тряхнула головой. Нет, наверное, она сходит с ума. Или уже сошла.
* * *
Разговор с родителем не клеился. Дуня вскипятила чайник, но не торопилась угощать дорогого гостя. Ждала, чтобы отец первым начал разговор. Чувствовала, что не просто так он заявился к ней, спустя двадцать три года.
Не ошиблась.
– Говорят, что тебя держали у Ирбиса, – наконец произнес незваный и нежданный гость.
Он бродил по комнате, рассматривал фотографии в рамках, корешки книг на полках, мелкие безделушки, которыми Дуня украсила квартиру. Многое досталось девушке от мамы, и каждая вещица имела свое значение и место в сердце Дуни.
– Не обижали? – допытывался отец.
– Послушайте, я устала, хочу отдохнуть, рано утром мне на работу, – нетерпеливо произнесла Дуня. – Можете говорить ближе к делу?
– Лады, – кивнул мужчина. – Не признаешь, значит, папку? А я, между прочим, мамку твою отговорил от аборта.
– Премного благодарна, – усмехнулась девушка. – Вы пришли, чтобы сказать именно это?
– Не только, дочка, – гость сел в кресло и взглянул на нее, – мне нужна твоя помощь. Мелкое одолжение, так сказать. Поможешь ты мне, помогу и я тебе.
– Мне от вас ничего не нужно! – прищурилась Дуня.
– Евдокия, ты бы сперва выслушала меня, а потом уже дерзила родному отцу, – пожилой мужчина насупился и потянулся рукой во внутренний карман пиджака.
Коротков извлек свернутую вдвое папку и положил ее на диван.
– Вот, можешь изучить. Пожалуй, даже придется к юристу заглянуть, – лениво протянул он. – Эту квартиру я купил для твоей матери. Скажи, ты ведь не оформила на себя жилплощадь после смерти матушки? Нет? Выходит, и жить тебе негде.
– Это моя квартира! – прищурилась Дуня.
– А по бумагам эта жилплощадь принадлежит мне, – резко произнес отец, поднялся из кресла, поправил пиджак и взглянул на Дуню: – А еще тот кредит, что ты брала год назад. Он ведь так и не погашен? В банке брала? А договор внимательно не прочитала, дочка.
– Бред какой-то! – опешила Дуня. – Я ничего не брала! Я… Это все ложь!
– Евдокия, ты не горячись, – примирительно проговорил вдруг нашедшийся папаша, разводя руками, – это ведь всего лишь деньги. Мелочь. Но я все оплачу. Если ты мне поможешь. И квартиру перепишу на тебя, не волнуйся.
– Идиотизм какой-то! – никак не могла успокоиться Дуня. Она лихорадочно листала документы, которые принес отец. И от сумм, прописанный в них, Дуне становилось плохо. Еще и квартира… Боги! Что вообще происходит?!
– Тебе ничего особенного не нужно делать, дочка, – продолжал говорить Коротков, его даже в мыслях Дуня не могла назвать отцом, что-то мешало. – Ты все уже сделала. Всего лишь пообщаться с Ирбисом. Ты ведь уже была… с ним?
– Убирайтесь! – повысила голос Дуня.
– Это моя квартира, дочка, – напомнил Коротков, а потом вдруг неожиданно вздохнул, словно осекся: – Послушай, Евдокия… Я не с того начал. Разучился нормально общаться с нормальными людьми. Дело ведь не в этой квартире и даже не в том «бабле», что ты задолжала банку. Дело в другом. Долбаный Ирбис все у меня отнял. Все! Я бы убил с-с-суку, да он какой-то неубиваемый. Обложил меня по всем фронтам. Долг выставил такой, что я не потяну. Помоги мне, дочка, а? Дело ведь не хитрое. А ты у меня красавица. Чуйкой чую, справишься. Потолкуй с ним полюбовно, хорошо? Тебе все равно денег негде взять, а долг не отдашь – без крыши над головой останешься.
– Мразь! – прошипела Дуня.
– Всего лишь твой отец, – мужчина вскинул бровь и вышел в коридор. – У тебя два дня, девочка. Либо достаешь деньги, либо идешь к Ирбису. Выбор за тобой, но учти, что мои ребятки будут рядом. Присмотрят за тобой и этой, как ее… Анной?
Отец открыл дверь, в подъезде уже маячила пара плечистых парней. В одном из них Дуня узнала того самого незнакомца, который бегал в парке. Выходит, это люди отца следили за ней?
Дуня со всей силы хлопнула дверью, когда отец вышел на лестничную площадку. Руки тряслись. Хотелось выть в голос. Или кого-то ударить. Больно. Выплеснуть всю злость на другого человека.
Шумно выдохнув, Дуня глянула в глазок. Амбалы так и стояли под дверью, словно караулили ее.
Девушка решила, что не станет это все терпеть. Позвонила в полицию.
Спустя десять минут, в подъезд вошли доблестные служители порядка. Под зорким взглядом Дуни через глазок, амбалы о чем-то побеседовали с представителями закона. Девушка захлебнулась от возмущения, когда увидела, как несколько крупных купюр перекочевали из рук бандитов в руки полиции. И стражи скрылись.
Вот и все. Ничего не изменить. А на телефон пришло сообщение.
Незнакомый номер сообщал место, время, дату. Ночной клуб, о котором Дуня только слышала, но никогда там прежде не была.
Выходит, отец уже все просчитал и принял решение за нее.
Гад. Сволочь!
Все они одинаковы. И Ирбис, и Коротков!
* * *
– Дунька, ты чего?
Анютка, как чувствовала, примчалась тем же вечером, когда Дуня не ответила на вызов. Открыла замок своим ключом и уставилась на сидевшую в коридоре прямо на полу девушку.
– Ну-ка вставай, подруга! Нечего сидеть на сквозняке, – ворчала Аня.
Сквозняк? Дуня даже не заметила. Сидела и думала обо всем, и даже слез не было. Закончились. Да и толку от них?
– Что стряслось, Дунь? Рассказывай! – не отставала Аня и сама принялась хозяйничать на кухне. Разобрала продукты, которые Короткова купила перед встречей с отцом. Вскипятила чайник.
Дуня вздохнула. Не было у нее желания обременять своими проблемами Подругу. У нее и своих забот хватало.
Почему-то вспомнился Ирбис. Пусть и жуткий человек, страшный. Но в его доме Дуня не чувствовала себя продажной девкой, которой легко воспользовался кто-то чужой.
Как это сделал отец. Хотя Дуня не могла таким емким и значимым словом назвать того мужчину, что заявился к ней в дом.
– А пойдем завтра в клуб? – вдруг натянуто улыбнулась Дуня.
– В клуб? Можно и сходить, потанцевать, – осторожно ответила Аня. – Но сначала ты расскажешь мне, что случилось! Опять Ирбис? Или его амбалы? Вот, знаешь, давай, я все-таки позвоню одному хорошему знакомому из органов? Он ему организует такие проблемы! Хвост в два счета подпалят этому монстру!
– Бред это все, Ань, никто его не тронет. Да и не в нем дело, – отмахнулась Дуня и замолчала.
Аня не настаивала на ответе. Пока что девушке хватило и того, что подруга была в относительном порядке. Она прекрасно знала Дуню, если та не хотела рассказать по доброй воле, то никакими уговорами ее было не пронять. Сама расскажет, пусть не сразу.
Аня, хоть и не планировала ночевать, а все равно осталась. Утром Дуня выглядела лучше. Улыбалась даже. И убегая по разным рабочим местам, девушки договорились встретиться в квартире Ани, поскольку она располагалась ближе всего к тому самому клубу, куда подруги собрались отправиться вечером.
* * *
– Чувствую себя пионервожатым, – бормотал Тахиров, не выходя из тачки, припаркованной у подъезда. – Делать мне больше нехрен, как за левыми бабами присматривать.
– Так отказался бы, – усмехнулся Толик Флакс, которому тоже не очень-то по рангу было торчать в машине под окнами бабы Ирбиса.
Но возразить бешеному Гоше никто не посмел. Да и понимали все, что напортачили. Упустили старика из-под самого носа. Один плюс был из всего положения, в котором они оказались: теперь наверняка знали, что Коротков в городе.
– Затухни, Толя, – огрызнулся Тамир, побарабанил пальцами по рулю, вернулся взглядом к двери подъезда.
Была у Тахирова мысль аккуратно спеленать строптивую бабу, да вернуть ее к Гоше. Тогда бы и Ирбиса попустило. Но трогать Евдокию Андреевну Короткову было нельзя. Себе дороже.
Подъездная дверь открылась. Тахиров в очередной раз, взглянув на знакомое лицо, мысленно удивился, что в ней такого? Ничего ведь. На вкус самого Тамира – ничего особенного, разве что ноги длинные. А в остальном баба, как баба.
За Коротковой из подъезда вышла незнакомая Тамиру девушка.
– Это кто еще? – прищурился Тахиров.
– Анна Лариманова, близкая подруга, – отчитался Флакс, – парни кое-что на нее собрали. Ничего интересного. Примерная девочка без вредных привычек и мутных связей.
– Приличная, говоришь? – задумчиво протянул Тамерлан, усмехнулся. Видал он таких приличных. Пару сотен зелени и все приличия как корова языком слизала.
Мужчина медленно проводил взглядом подруг. Девчонки о чем-то негромко переговаривались, подошли к белому седану, Анна села за руль.
Тачка Тахирова была припаркована напротив. Тонированные стекла позволяли спокойно наблюдать, не привлекая к себе внимания. А Тамир странно «залип» на длинные ноги той самой Ани. Вмиг стало тяжело в паху, когда зоркий глаз подметил мелькнувшую кружевную резинку чулка, стоило короткой юбке подпрыгнуть. Девушка тут же закрыла дверь и завела движок.
– Забудь, Тамир, – Толя вмешался в горячие и стремившиеся в определенном направлении мысли. – Ирбис узнает, глаз на жопу натянет.
– Да пошел ты! – беззлобно огрызнулся Тахиров и двинул вслед за девушками. Куда, интересно, направились? И стоит ли об этом сообщать Гоше?
* * *
Глава 6
Клуб, в котором оказались Дуня и Аня, был невероятно шикарным. Однако Короткова не обращала внимания ни на интерьер, ни на коктейли, ни на публику.
Все, что девушка понимала: клуб принадлежал Ирбису, и сам хозяин сегодня будет здесь. По крайней мере, так утверждал отец.
Всю ночь Дуня не спала. Думала. И чем больше размышляла, тем острее осознавала, что иного выбора у нее нет. Два звонка с неизвестного номера подтолкнули к принятию решения.
Отец спокойно уточнял, к чему же склонилась Дуня.
Девушка молча сбрасывала вызов. А третий звонок – отклонила. В душе просыпалась ненависть к этому человеку, не отец он ей. Чужой. Не зря ведь мама ничего о нем не рассказывала. А любой разговор об отце неизменно приводил к материнским слезам.
А еще Дуне на работу принесли объемный пакет с бумагами и документами. Прямо во время педсовета. Стыдно было от тех чувств, которые испытала Дуня, когда курьер громко и четко сообщил, откуда он и какого рода корреспонденцию принес. Оказалось, что перспективы судебного иска с одним из педагогов не обрадовали руководство. Хотя, казалось бы, ну какая директору разница? Но нет. Дуне отчетливо светило увольнение, если она не решит в ближайшее время вопрос с судом и банком.
В итоге, Коротковой в самом обозримом будущем грозили лишение крыши над головой, расчет с работы и необъятный долг. И чтобы решить все эти проблемы одним махом, нужно было всего лишь подойти Ирбису.
О дальнейших своих действиях Дуня предпочла не думать. Пока что. И без того было жутко страшно.
И вот, сидя за столиком, морщась от оглушительной музыки, Дуня понимала, что ничего не способна изменить. Оставалось надеяться, что Ирбис просто не вспомнит ее. Тогда она сможет позвонить отцу и сказать, что ничего не вышло. Глядишь, Коротков поверит и исчезнет из ее жизни. А долг перед банком… Что ж, по ходу дела Дуня разберется и с этой проблемой.
Девушки находились в клубе уже около получаса. Дуня заметила, как засуетилась охрана на лестнице, ведущей на второй этаж. И увидела Ирбиса.
Георгий выглядел хмурым, словно готовился загрызть любого, кто сунется к нему. Темный пиджак расстегнут, обнажая грудь, обтянутую светлым хлопком рубашки. Дуне казалось, что плотная ткань стесняет движения мужчины, и тот вот-вот избавится от досадной помехи.
Ирбис легко поднимался по лестнице, не глядя по сторонам. О чем он думал в эту минуту? Дуня даже предположить не могла. Зато вспомнила, как собственноручно обрабатывала ему рану на плече. Интересно, пулевое отверстие уже затянулось? Болит?
И сразу на ум пришли картинки из памяти. Маргарита Павловна, отставной врач Егорыч, веселые истории и вкусный ужин.
А еще та мерзкая сцена, которая случилась после… Пьяный рычащий Ирбис и пряжка ремня, после которой у Дуни, кажется, до сих пор красовался синяк чуть ниже спины.
– Ты чего? – выкрикнула Аня.
Дуня моргнула, словно сбросила наваждение. Тряхнула головой. Что с ней твориться? Она и сама не понимала. Зато прекрасно помнила темный горящий огнем взор мужчины, когда он смотрел на нее.
– Мне нужно попасть туда, – негромко произнесла Дуня.
– Чего? Ты сейчас о чем, Дуня?! – прищурилась Анна. – Мы просто развеяться приехали. Так?
– У меня проблемы, Ань, – Короткова прикрыла ладонями лицо, выдохнула, убрала ладони и взглянула на подругу. – Ко мне отец приходил. Оказалось, что моя квартира официально принадлежит ему. А еще у меня появился офигенно большой долг в каком-то банке, где я в жизни не была и ничего не подписывала. На работу приходили. Грозили судом. А ты же знаешь, какое у нас начальство. Репутация важна, и прочее. Словом, устроил мне проблемы. Обещал все вернуть обратно, если я приду к Ирбису и попрошу за него. Между ними какие-то разборки. Он Ирбису огромную сумму денег должен. Вот отец и решил, что я смогу помочь.
– Отец? Да какой он тебе отец после этого?! – возмутилась Анна. – Так, все! Хватит! Уходим домой. А завтра я позвоню знакомому. Договоримся. Он все решит.
– Ничего он не решит, Ань, – вздохнула девушка. – Я уже сама все решила. Хуже ведь не будет. Терять мне больше нечего. А денег достать негде.
– Ты сейчас понимаешь, что говоришь, Дуня!?! – еще громче возмутилась подруга. – Решила под мужика лечь ради дебила, которого ты даже не знаешь?
– Вдруг не дойдет до этого, – негромко возразила Короткова.
– Поражаюсь твоей наивности, Дунь! Папаша велел тебе с мужиком трахнуться, чтобы избавиться от долга, а ты молча согласилась! – не унималась Аня.
Дуня вздохнула. Не стала она говорить о том, что не только деньги стали причиной такого решения. Еще и безопасность единственного близкого Дуне человека – подруги детства.
– Я решила все, Ань, – тверже произнесла Евдокия. – Помоги мне, пожалуйста, Анют. Как я выгляжу? Очки убрать, да?
– Дуня, елки-палки! – вновь попыталась возмутиться подруга.
– Ань, мне нужно подняться на второй этаж, пока он там, – поджала губы Дуня и поднялась со стула.
Именно в эту секунду на телефон поступил звонок. Дуня не успела ответить, зато тут же прилетело сообщение. Мазнув пальцем по экрану телефона, того самого, который купил для нее Ирбис, Дуня торопливо прикрыла рот ладонью.
На экране высветилась довольно четкая картинка, на которой хорошо был виден отец, а рядом – два мордоворота. Разбитое в кровь лицо отца подсказало Дуне, что времени не осталось. Пора действовать. Наверняка, это люди Георгия добрались до родителя.
Дуня готова была разрыдаться. Да, у них не сложились отношения. Но он был ее отцом, как бы ей сильно ни хотелось иного. А потому обязана спасти ему жизнь, если уж он причастен к ее рождению.
– Я пошла, Ань, – мотнула головой Дуня и убрала гаджет в сумочку.
Дурочка! Куда ж ты лезешь!?! – настойчивый и возмущенный шепот подруги настиг Дуню. Она торопливо сняла очки и попыталась убрать их в футляр. Пальцы дрожали, а потому получилось не сразу.
– Я знаю, куда лезу, – негромко, но твердо возразила Дуня.
– Он сожрет тебя за секунду! Сломает! – в отчаянии прошептала Анюта. – Ты же нежная фиалка. А он… Он зверь!
– И пусть! Пусть, Анют! У меня нет другого выхода! – сдерживая слезы, выдохнула Дуня, а потом робко уточнила: – Ань, как я выгляжу?
– Для меня непривычно, – хмуро ответила та, – и не факт что этот, – девушка мотнула головой, указывая в сторону, – клюнет. Как по мне, так лучше, если он тебя вообще не заметит.
– Аня! – голос сорвался на нервах.
– Хорошо, хорошо, – скривилась подруга, а потом ловко дернула за подол платья Дуни так, чтобы оно подпрыгнуло еще выше.
– Ты что? Там и так все напоказ! – возмутилась Дуня, пытаясь вернуть платье на место.
– Хочешь, чтобы он тебя заметил? Тогда козыряй ножками! Они у тебя улетные, подруга, – хмыкнула Аня и напоследок обняла Дуню за плечи. – Ни пуха! Очень надеюсь, что утром не увижу тебя в криминальных хрониках.
– Вот спасибо за поддержку, – хмыкнула Дуся, а ее взгляд уже намертво приклеился к небольшой нише этажом ниже. Там за спинами широкоплечих охранников сидели мужчины. Что-то обсуждали. Курили. Выпивали. Но вполне спокойно и не привлекая к себе внимания посетителей клуба.
И Дуня на нетвердых ногах двинулась к своей цели. Странно, что по пути ее никто не остановил. Да и охрана пропустила, будто только ее и ждали.
Оказавшись прямо перед столиком, она замерла. Осознавала, что нужно переступить через скромность, наплевать на правила морали и вести себя так, как от нее того ждут здесь, в ночном клубе. Понятно, что совсем не за разговорами сунулась она к взрослым дядькам в столь откровенном платье, под которым лифчик имелся, но строго номинальный, прозрачный и едва заметный!
Слуха Дуни коснулся негромкий свист одного из мужчин, сидевших на диванах. Но все ее внимание было сосредоточено на другом. Молчаливом, хмуром, изучавшим ее своими цепкими глазами.
Дуня совсем не вовремя поняла, что не может и слова вымолвить. Горло перехватил спазм. Взгляд темных глаз Ирбиса, казалось, выжигал в ней дыру.
– Эй, крошка, чего застеснялась? – приглашающим жестом по своему колену похлопал тот, второй, лица которого Дуня не стала даже разглядывать.
– Заткнись, Тамир, – негромко рыкнул мужчина, и приятель тут же замолчал.
Дуня мысленно горько усмехнулась. Разумеется, приказ моментально исполнили. Ведь его отдал Ирбис. В городе никто не посмел бы ослушаться этого страшного человека.
– Чем обязан? – так же негромко, но голосом, пробравшим Дуню до костей, проговорил Ирбис.
– Я хочу отдать долг за отца, – осипшим шепотом выдавила Дуня.
Незнакомец, приятель Ирбиса, негромко присвистнул, а девушка боялась даже пошевелиться. Но пути назад уже не было. Она произнесла фразу вслух, сжигая мосты за собой.
– Гоша, если девочка не по нраву, так я готов, – выдал приятель Ирбиса.
Дуня чувствовала на себе взгляд Тахирова. Но душу выжигали другие глаза, темно-карие. Ледяные. Опасные.
– Понял, понял, отваливаю. Пойду водички попью, – вскинул руки ладонями вверх приятель Георгия и тут же поднялся со своего места.
Охрана пропустила мужчину, и теперь за спинами амбалов Дуня осталась наедине с Ирбисом. Он все еще молчал. А девушка боялась даже дышать.
– Раздевайся, – хлесткий приказ прозвучал как удар кнута. Дуня вздрогнула. Вскинула загнанный взор на Ирбиса. – Хочу знать, за что плачу такие бабки.
Дуня судорожно сглотнула. Онемевшие пальцы с трудом ухватились за бретельки платья. Легкая почти прозрачная ткань стекла по талии, вниз, к ногам.
Она стояла, глядя прямо перед собой. Знала, что на ее теле нет лишних килограммов. Скорее, наоборот. За последний месяц она похудела еще больше, из-за нервов и стресса.
Стеснялась ли она в эту секунду? Ей стало все равно. Апатия захлестнула новым витком. Дуня понимала, на что шла, что именно предложила Ирбису.
– Дальше, – хмуро рыкнул Георгий.
Дуня, наконец, перевела на него взор. Догола?? Прямо здесь, в шумном зале ночного клуба???
Девушка ощутила, как мокрая дорожка побежала по щеке и ниже. Плачет? Ну вот, теперь Ирбис точно откажется!
Зло смахнув слезу ладонью, она завела руки за спину, чтобы расстегнуть крючки белья.
– Достаточно! – рявкнул Ирбис и медленно пригубил напиток. – Одевайся. Со мной поедешь.
– Х-х-хорошо, Георгий Матвеевич, – почти прошептала Дуня.
Видела, как мужчина усмехнулся. Значит, услышал ее слова.
