Наталия Широкова
В закоулках воспоминаний
– Але-фтина? – я уже откусила плюшку и поэтому спросила с полным ртом.
– Меня так зовут, – кухарка понятливо кивнула и объяснила дальше, – а муж у меня конюхом тут служит, дети то выросли, в город подались, внуков там растят, работают. А мы тут остались, привыкли уже к господам, как родные стали. А ты не стесняйся, плюшки то ешь, ешь. Я могу и кашки ещё наварить, пшенную хочешь?
– Нет, спасибо, не надо пшенную, – хотя когда-то эта каша, сваренная на воде, казалась верхом кулинарного искусства. Но со вкусом не поспоришь. И я её тогда ела только, чтобы не умереть с голодухи. Сейчас же наслаждалась мягкими ароматными плюшками с яблочным повидлом внутри и почти кофейным (?) напитком.
– Как ты мудрено напиток назвала, цы-кор-рий, хотя не мне судить, может где он так и называется, а у нас просто царь-корень. Не угнаться мне за модой этой, вон сначала чаи всякие заморские привозить начали, потом вина, теперь вот странный напиток. Он же горький, зачем его пить, хуже снадобья какого. – Алентина, извергая поток слов, крутилась на кухне подобно вихрю. Но совершенно не выглядела, как слон в посудной лавке. Видно, по её отточенным движениям, что она четко знает, куда ступить и где что взять. – И блюда до того чудные просят приготовить иногда, диву даешься, как такое едят? Да только мы не ерепенимся, готовим, что прикажут. Госпожа Серера очень за модой следит. И не только одеяния, но и новинки всякие поварские собирает.
– Понятно, чтобы со скуки в глуши не сдохнуть, креативности надо в жизнь напустить, – я с умным видом поддакнула кухарке. Лучше б тихо жевала плюшку, четвертую, кстати. Алентина замерла, с горой тарелок в руках, от моих слов. Видно, её ум не сумел трансформировать слово “креативность” во что-то обыденное. Но чем, мне нравились здешние люди, что не заморачивались над такими трудностями, а делали вид, что вроде удивлены необычностью, но все идет путем. Так вот и кухарка, оттаяв, принялась за свою повседневную работу и продолжила посвящать меня в семейные истории. На шестой плюшке и на середине рассказа кухарки про прапрадедушку какого-то своего родственника, который был разбойником, нас прервал, образовавшийся посреди кухни, небольшой смерчик, в виде Мирры. У неё закончились утренние часы учебы, и девочка решила найти свою новую “подругу по играм”, чтобы уволочь в сад.
– Тиа, пойдем скорее, я покажу тебе золотых рыбок! – Мирра схватила плюшку, и меня за руку, и помчалась на выход. Естественно, я последовала за девочкой. Странно, не хочется мне смотреть никаких рыбок, а я волокусь за ней, как на веревочке. Сдается мне, ребенок этот владеет магией внушения, хотя сама не осмысливает ещё свои умения. Может на членах семьи это и не сказывается, а вот на, недавно приехавших, сиротках – очень даже. Надо Дормиану сказать, чтобы мне ещё колечко сделал, в защиту от своей дочурки. Скоро у меня все руки покроются украшениями. Но лучше перестраховаться.
Завернули мы от крыльца не направо, в той стороне, как я помнила, находились конюшни и хозяйственные постройки. Направились налево за дом и вглубь сада. Пройдя по лабиринту из кустарника, напоминающего тис, мы проследовали ещё дальше, на открытую площадку, на которой красовалась каменная круглая беседка с колонами. Внутри располагались скамеечки, тоже каменные, а посередине имелся прудик. И в прудике плавали золотые рыбки. Очень похожие на вуалехвосток. Откуда знаю? Может в детстве аквариум стоял, с домашними рыбками?
Мирра раскрошила хлебный мякиш плюшки и сыпанула крошево в прудик. Стая рыбок, блеснув золотыми спинками, набросилась на угощение. А мы присели на скамеечку.
– Чем занималась? – поинтересовалась я у Мирры.
– Ой, так интересно, мы изучали горячее и холодное. Оказывается, в разных землях, могут быть и жара, и холод.
– Ну да, климатические условия изучали, понятно. В разных точках планеты. – я задумчиво смотрела на рыбок.
– Тиа! Ты фея! – Мирра уставилась на меня так, как будто открыла новый континент.
– Почему я фея? – обратила я взгляд на девочку.
– Потому что они волшебные и загадочные, и разговаривают на странном языке. И их никто давно не видел. А ты одна из них, потому что непонятно как появилась.
– Очаровательное объяснение. Только я человек. И колдовать не умею.
– Да? А почему тогда марики тебя не сторонятся? А уж они то чувствуют магию.
– Потому что им приказали мне служить? – вышло как-то неубедительно.
– Да никто им не приказывал, – отмахнулась Мирра, – а ещё папочка не случайно тебя к нам взял. Он тебя прячет от злых духов.
– Ну да от охотников за… – тут я вспомнила, что маленькой девочке ещё рано знать про это, и заткнулась.
– Злые духи, они охотятся на фей и пьют их магическую силу. Это так ужасно. Я, когда вырасту, тоже буду защищать волшебный народ. И тебя буду защищать! – Мирра вскочила ногами на скамейку. – Клянусь!
– Хорошо, хорошо! – я перехватила девочку и усадила её рядом, – только не горячись. Здесь меня никто не поймает и не причинит никакого вреда. И потом твой папа – маг, он всех заколдует.
– Да, ты права, здесь тебя никто не обидит! – Мирра опять подкинула крошек рыбкам.
“Ну да, не обидит, если только доченька не уморит своими внушениями, да рыжее чудо своими желаниями. От блондинки непонятно чего ожидать. Остается маг со своими видами на меня, пока неизвестными”. – пронеслось у меня в голове.
– А ты знаешь, что иногда по вечерам, когда на небе светит полная луна, мы играем в карты. Но это не обычные карты, а волшебные. – Мирра прошептала мне на ухо. – Игра называется “Лунная башня”. Раздается вначале по 7 карт. Смысл игры состоит в том, чтобы выложить как можно больше разных наборов карт. Можно сбросить одну или две карты и взять новые. Кто за меньшее количество ходов соберет башню, тот выиграет.
– Интересная игра, джин напоминает, – я вдруг почувствовала острую головную боль.
– А что такое джин? – Мирра округлила глаза.
– Джин, напиток есть такой алкогольный, или ещё восточная фея, – острая боль не отступала, – знаешь Мирра, у меня что-то голова разболелась, я, пожалуй, вернусь в свою комнату, прилягу. Извини. Мы с тобой потом доиграем.
– Ой, конечно, Тиа, мне с тобой пойти? – вежливый тон девочки подкупал.
– Нет, не надо, оставайся около рыбок, сама дойду, – я поспешно встала и направилась обратно к особняку.
– Мариков позови, они помогут, – донеслось до меня.
“Позвать? Как я их позову? Они приходят сами, когда надо и не надо. Ой, что ж так голова то раскалывается”. – мне даже думать больно. Я еле приплелась к себе наверх. Упала на кровать и утонула надолго в боли. К обеду разразилась гроза. За окном слышалось завывание ветра, раскаты грома, треск молний. Мигрень все больше накатывала.
“Вот загнусь тут в одиночестве, и никто даже не побеспокоится. Как же этих мариков вызвать? Эй, эй, пушистики! Отзовись кто-нибудь!” – мой ментальный вопль пригнал в мою комнату, наверное, половину здешнего населения мариков. И где-то на задворках мелькала красивая физиономия Имилиана. Он что тут делает?
– Тиа, Тиа! Посмотри на меня! – теплые руки сжали мое лицо.
– Мама?! – я скривилась от очередного приступа боли в голове.
– Нет, это я, Имилиан, посмотри на меня, я помогу! Только сними кольцо, оно мешает мне сосредоточиться.
– Уйди, маньяк сексуальный, знаю я, что тебе нужно, не дождешься! – я попыталась оттолкнуть его руки.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, я помочь пытаюсь. Марики здесь бессильны. Да ради всех святых, Тиа! Не упрямься! – Имилиан нежно держал мою голову, поглаживая виски.
“А, плевать, будь что будет!” – как в тумане пронеслась мысль, и я сдернула кольцо.
– Умница, а теперь постарайся расслабиться! – Имилиан прижался лбом к моему лбу и затих, шепча какие-то слова. Боль проходила. А я провалилась в спасительный сон.
Очнулась я посреди глубокой ночи. В постели. Не одна. В смысле, в комнате не одна. Вокруг кровати расположились пушистые друзья. А около окна на кушетке – Имилиан, поблескивал в темноте глазами. Судя по тишине за окном, гроза давно прошла стороной.
– И часто у тебя такие головные боли? – рыжее чудо, увидев, что я проснулась, задал вопрос.
– На моей короткой памяти, первый раз так прихватило. – я села на кровати, поудобнее подоткнув подушку под спину. – Да и гроз вроде не наблюдалось в городе, когда я жила под развалинами замка. Видать, загородом, у вас тут аномальные грозы, или на меня так усиление электромагнитного поля влияет.
– Не понимаю тебя. Да, ты странная, Мирра думает, что ты – фея. – Имилиан поднялся с кушетки и пересел на стул рядом с кроватью. Потом слегка хлопнул в ладоши и пушистиков, как ветром сдуло.
– А ты что думаешь? – я даже не среагировала на это его действие. Хотя остались то мы одни в комнате… ночью…, и я без кольца. Кстати, а где оно? Скосила глаза на тумбочку рядом, там оно и лежало, одиноко.
– Одень, если хочешь, но поверь, бояться тебе нечего. – Улыбнулся так мягко, понятливо, глазами блеснул. Но вопрос мой проигнорировал.
– Как у тебя так получается?
– Что?
– Глаза блестят в темноте? Как? – я заинтересовано смотрела на его силуэт на фоне окна.
– Я могу видеть в темноте, это дар. Еще немного умею левитировать. Быстрее и выносливее, чем человек.
– Угу, и соблазнитель тот ещё, – я надела все-таки кольцо.
– Не могу не согласиться, что есть, то есть, в Академии я нарасхват, – Имилиан прищелкнул пальцами и над ним повис маленький огонек. Потом он поднялся повыше, расширился до размера моего кулака и остался освещать комнату. – Так светлее? И как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, хорошо, голова не болит. – я прислушалась к своим внутренним ощущениям, – и так расслаблено все.
– Да, я снял напряжение, и болевое тоже. – Имилиан теперь стал виден мне отчетливей, и глаза перестали блестеть. Одет по-домашнему, в широкие штаны и мягкую тунику. Рыжие волосы в беспорядке падают на лоб. Глаза темные, все также манят, но уже не затягивают, как в первый раз. Но все равно, как приятно затеряться в глубине этих глаз. Они обещают нежность, или страсть. Сулят блаженство. Тьфу ты, накатило. Опять! Кольцо сломалось?
– Милли, солнце, прошу, отсядь на кушетку, а! А то я за себя не ручаюсь. Я, девушка, слабая, сейчас, мне искушения пока противопоказаны. – я даже глубже в подушку вдавилась.
Имилиан среагировал на слово “кушетка” и только потом включился на все остальное:
– Как ты меня назвала? – тон вроде не обиженный, но подозрительный. Это он уже с кушетки спросил. Надо же, послушал, перебрался.
– Милли, уменьшительное имя, а солнце, потому что рыжий ты! – я, усмехнувшись, объяснила.
– Хм, а мне нравится, – улыбнулся обаятельно. – Меня так никто раньше не называл.
– Ну, значит скоро будут. А скажи мне, как ты узнал, что мне плохо? – теперь я могла, на расстоянии, спокойно с ним разговаривать.
– Марики взбудоражились, а я их чувствую, магия тут повсюду. А потом и меня накрыло… в голове, такой пронзительный вопль звучал. Я и прибежал на зов. Ну остальное ты знаешь.
– Да, что-то смутно помню, стало тепло и спокойно так. А потом боль прошла. – я поудобнее попыталась устроиться на подушке, что-то опять в сон потянуло, – А ты тут всю ночь сидел? И никто не прогнал?
– Не всю пока, половину, – опять улыбнулся. Прекратил бы он это. От его улыбки сердце ёкает. – Меня поздним вечером отец застал здесь, пока я дежурил около тебя. Выпроводил. И Мирре запретил к тебе заходить. Только мариков оставил. Но я потом все равно пробрался, вдруг опять помощь нужна будет, а я рядом.
– Спасибо тебе, большое человеческое, спасибо! – я уже зевала в открытую.
– Спи. Нужно отдохнуть! – он сделал пасс рукой и висевший рядом с кроватью шарик погас. – А я пойду, пожалуй?
Ответа он не дождался.
А наутро никого в комнате не оказалось. Так я и не поняла, оставался он тут, или нет.
Чувствовала я себя преотлично. Выспалась, даже на завтрак может успею. Пока я умывалась, мне опять принесли новое платье. В этот раз фасон оказался не строго приталенным, но с обилием кружев, а цвет сочный розовый. Хм, гламурненько. Я быстро оделась и повязала волосы ленточкой в цвет. Уже выйдя за дверь своей комнаты, я наткнулась на целую делегацию мариков. Маленькие друзья обступили меня и что-то лопотали на своем наречии.
– Тиа! – донесся с лестницы приятный голос Дормиана. – Как ты себя чувствуешь? Позавтракаешь с нами?
– Конечно! Чувствую себя прекрасно! – откликнулась ему.
– Вот ты где, – поднялся ко мне на этаж маг, – А вы что тут делаете?
Дормиан осмотрел окруживших меня мариков. Я вот тоже задумалась, с чего бы им тут толпиться. Увидела, что и маг впал в глубокую задумчивость. А потом так многозначительно на меня посмотрел и предложил:
– Тиа, а давай после завтрака мы с тобой спустимся в подвал. Мне хотелось бы кое-что проверить.
– А в подвале что? – спросила настороженно.
– Там мой кабинет, комната опытов, скажем так, магическая комната. – успокоил… я, наоборот, напряглась.
– Замечательно, для вашей дочери – я нянька, делаю все, что она ни попросит, для рыжего чуда – объект вожделения. А для вас подопытная свинка. Интересно, а чем озадачит меня ваша жена?
– Она очень любит наряды, думаю, для неё ты бы послужила прекрасной моделью для примерки новинок! – расхохотался маг. – С твоей то фигурой!
– Очень смешно, – прошипела я и, обогнув господина мага, начала спускаться по лестнице, держа путь в столовую. – Ладно, я согласна на эксперименты.
Марики было двинулись за мной, но маг щелкнул пальцами, и они, опять, быстренько рассосались в пространстве.
– И, кстати, ты не права, Имилиан, очень сдержанно к тебе относится, и помог облегчить головную боль. – маг следовал за мной. – Я понимаю, он избалован женским вниманием, исходя из его сущности, но я бы не сказал, что с тобой он ведет себя, как обычно. И потом, ты же вроде не подпала под его влияние?
– А поэтому он и заинтересовался, как же, отвергли такое сокровище, рыжее! – я начала заводиться, но мы дошли до столовой, и я пока замолчала.
Завтрак прошел в теплой, дружеской обстановке. Мирра сожалела, что папенька не пустил её проведать меня. Имилиан о чем-то увлеченно беседовал с мамочкой. С их конца стола даже доносился смех. А Дормиан объяснял мне, на пальцах, процесс интенсивного парообразования, который происходит в жидкости как на свободной её поверхности, так и внутри её структуры, короче, как вскипятить воду, но магическим способом. Буквально, на пальцах! Щелкнул над чашкой, и вода закипела. Я поняла, что вообще все тут происходит по его щелчку.... Захочет, и я буду прыгать у него на двух лапках. Как эти пушистики. Куда же я вляпалась?
После завтрака все разбрелись по своим делам. А мы с магом по своим – в подвал. Я ожидала увидеть подземелье, практически такое же темное и унылое, каким было наше под развалинами замка. Оказалось, у мага не подвал, а очень уютно обустроенный нижний этаж, куда вела довольно широкая и хорошо освещенная лестница. Правда дверь массивная, скорее всего из цельного дерева и обита железом. За этой дверью открылся вид на практично обставленный кабинет: два стола – один маленький – стояли около противоположных стен; рядом полки, полки, полки; шкаф. Маг прошел сразу к шкафу, тронул стопку книг и, он отъехал в сторону. Ожидаемо. Я даже не удивилась. За потайным проходом находилась комната опытов, магическая (пыточная). Я уже подумывала сбежать отсюда, но повернувшись увидела, что за мной идет толпа мариков.
– Я позвал суборов, чтобы проверить одну мысль, – маг прошел в комнату и прищелкнув пальцами, зажег сразу штук двадцать световых шариков, они поднялись под потолок и там и зависли, освещая все вокруг. – Скажи мне, Тиа, когда у тебя заболела голова?
– Вчера, до обеда, когда мы с Миррой смотрели рыбок, – я тоже вошла в комнату, как и толпа пушистиков.
– А гроза после началась?
– Я уже ушла и прилегла у себя в комнате, голова раскалывалась, тут то и началась гроза, – хотя мне трудно припоминались вчерашние события. – а потом провал, а да, Милли пришел и мне помог. Потом опять провал.
Про полуночные бдения с его пасынком я умолчала.
– Ясно. Главное ничего не бойся. Встань посередине и пусть марики тебя окружают. – маг начал руководить. – Я буду несильно действовать на тебя разной магией. Посмотрим, как ты будешь реагировать. Не бойся.
– Хорошо, посмотрим, – с этими словами я встала, как и попросил маг. Марики сгруппировались вокруг, для подстраховки.
В руке мага зажегся настоящий фаербол, небольшой. И он, недолго думая, запустил им в меня. Я даже взвизгнуть не успела, шарик влетел мне в предплечье. Вроде ничего особенного, немного горячо только. А фаербол, шипя, потух у меня на руке.
– Замечательно, огненная стихия тебе не страшна! Так, а как у нас с воздухом? – маг, кажется вошел в раж. А ничего, что я тут живая перед ним стою. Но его это нисколечко не волновало. Закрутив рукой, особым образом, он создал небольшой такой ураганчик, и не стесняясь направил и его в мою сторону. Ураган взлохматил мне волосы, растрепал все кружавчики на платье и ощутимо так метнул мною в угол. Пока я злая и растрепанная выгребалась из угла, в котором, как назло, накидано мелочи всякой сверх меры, маг покачал головой и сложил губы в трубочку.
– Да, с воздушной магией хуже! – протянул удрученно, как будто я виновата, что не удержалась на ногах. – Марики большую часть отвели от тебя. Вставай обратно.
– А можно что-то не такое сногсшибательное? – возмутилась я.
– Пожалуйста! – маг сделал несколько пассов руками и меня опутали лианы. Я так и стояла, как в коконе, ни рукой, ни ногой пошевелить никакой возможности не было. Долго так стояла, потому как Дормиан присел на стул и смотрел на меня… Долго так смотрел…
– Ясно, совсем никак, – махнул рукой и путы спали. Я так и продолжила стоять, как спелёнутая, а что – руки и ноги то затекли. И смотрела на него живым, пока ещё, укором.
– Осталось перейти к водным процедурам и полный комплект магических услуг будет представлен, – проворчала я, затекшее тело потихоньку отходило и по мне бегали мурашки с огромными иголками, кои втыкались мне в руки и ноги.
– Да-да, я как раз собирался опробовать последнюю магическую стихию, – маг странно пошевелил пальцами и на меня вылился ушат воды, девятый вал отдыхает.
Поначалу, я подумала, что меня сейчас смоет в какую-нибудь сливную дырку. Но вода нежно обволакивала меня, ласкаясь к коже, омывая с головы до ног, там же и расстилалась, как щенок, который не знает, как уж угодить хозяину. Я победоносно смотрела на мага, маг удивленно – на меня. Потом манипуляции руками и водная стихия обиженно исчезла. А я осталась хоть и невредимая, но мокрая.
– Как интересно, тут даже нашим пушистым друзьям и делать то ничего не пришлось, – пристально посмотрел на меня маг.
– Мне нравится вода, – я хоть и вымокла, но осталась довольна.
– Тиа, ты ведь знаешь, что я боевой маг, собственно архимаг. И боевая магия мне тоже подвластна. Просто я хочу попросить тебя согласиться на ещё один опыт. – маг просительно смотрел на меня, – мне необходимо выяснить все. Поможешь мне?
– А что нужно? – я насторожилась. Боевая магия – звучит вообще не воодушевляя никак. А до этого он что куличики делал.
– Я попробую сотворить молнию, как в грозу, посмотрим, как ты на это среагируешь. Ничего не бойся.
– Не бояться? Вы в своем уме? – я, кажется, разозлилась не на шутку. – Вы меня сначала окатили водой, а теперь хотите зарядить в меня миллионами вольт электричества? Вы совсем с дуба рухнули?
Я стояла злая, как стая волков, а в голове, которая уже начинала побаливать, пронеслась мысль: “Святые, откуда я все это знаю, вольты какие-то?” Но видимо моя гневная тирада на мага не произвела никакого впечатления, да он не понял вообще ничего из моих слов. Потому как свел руки, потом раздвинул и выпустил копьеобразные разряды прямо в меня…
Кроме усиления головной боли, со мной ничего не произошло. А вот марики, окружавшие меня, превратились в белые пушистые шарики. Вся шерсть у них встала дыбом, и они причудливо крутились вокруг, иногда сталкиваясь друг с другом. И тогда между ними проскакивали маленькие остаточные зарядики. Я усмехнулась и села на пол. Потом рассмеялась громче и смех мой перешел в хохот. Я сидела и ржала до слез, и не могла остановиться, понимая, что началась настоящая истерика. Головная боль зашкаливала. В отличие от меня, маг смотрел на все это в немом ошеломлении. Так и продолжалось, пока нас не прервали.
Глава 4
Имилиан стремительно влетел в комнату, разогнав летающих пушистиков по углам вихревым потоком. Остановился он резко около меня, сидящей на полу и размазывающей по лицу слезы, сопли и остатки водяного душа.
– Отец, что здесь происходит? – направил свой темный взгляд на Дормиана.
– Ничего такого, что требовало бы твоего присутствия, – очнулся, наконец-то, маг и оглядел комнату. – Я проводил опыты. Последний оказался неудачным… для наших пушистых друзей.
– А что с ними? И что с Тиа? Почему у неё опять головная боль? – Рыжее чудо присело и нагнулось ко мне.
– Привет, солнце! – я икнула и помахала ему ручкой, все ещё нервно посмеиваясь. – А у пушистиков передозировка, магическая! И-ик! А у меня голова, б-болит.
Я свалилась прямо Имилиану на руки.
Очнулась в гостиной на большом удобном диване. Головная боль утихла, наверняка опять постарался Милли. Глаза я пока не стала открывать, потому как услышала рядом с собой негромкий разговор двух мужчин.
– Отец, это так необходимо? Она же живой человек. – голос Имилиана.
– С каких это пор тебя волнуют простые люди? Позабыл свои проделки на младших курсах? – а это уже голос мага, – И тебя не волновало тогда, что люди имеют свои собственные чувства и желания?
– Тут другое, это же Тиа! – ну вот вообще не убедительно как-то прозвучало. Чем и воспользовался Дормиан.
– Сын, поверь я не причинил бы ей никакого вреда своими опытами. Просто мне захотелось проверить одну мысль насчет грозы, молний. А остальное так, блажь.
– И как? Проверил? Ты бы ещё на дыбу её вздернул. – голос у Милли стал тверже.
– Ты забываешься! Я все-таки архимаг! – отец тоже по тону не отставал от сына. Они ж сейчас подерутся тут у меня на глазах, закрытых. Я вздохнула, слегка пошевелилась и открыла глаза.
– Что со мной опять приключилось? – перевела взгляд на этих двоих, приподнялась и села.
– Тиа? Как ты себя чувствуешь? – солнце мое рыжее бросился к дивану. – У тебя опять приступ случился головной боли, ну и так по мелочи, истерика.
А он умеет сразу выделить главное – боль, а женские истерики – так пустяки… А какие у него глаза, нежные, так ласково смотрят, черными омутами, так и хочется в них провалиться. Да разрази меня все святые разом! Опять меня накрыло? Срочно, кольцо! Где ж оно? Я начала оглядываться в поисках моей кругленькой защиты. Милли понял и указал на низкий столик около дивана. Там кольцо и лежало. Быстро схватила и напялила на палец. Иммунитет у меня какой-то паршивенький стал…
– Ты не оставишь нас с Тиа наедине? Если уже удостоверился, что ей лучше. – господин маг вежливо попросил своего пасынка.
– Ничего не бойся, я буду неподалеку. – шепнул мне Милли, не удостоив ответом отца и вышел, прикрыв за собой дверь гостиной.
Что-то часто слышу эти слова, я, собственно, ничего и не боюсь. Почему-то мне кажется, что здесь все несерьезно. И более страшного, что случилось – канава, потеря памяти – уже больше и не случится.
– Тиа, я не приношу извинений за сделанное. Мне необходимо было проверить влияние на тебя магии. – Дормиан присел в кресло напротив. – И, если честно, ты меня поставила в тупик своей устойчивостью практически ко всем магическим стихиям. Кроме молнии. Но со временем мы и в этом разберемся.
– Вы не отказываетесь от попытки выяснить кто я? – вздохнула, расправила оставшиеся кружавчики на платье и потрогала голову. А там царил кавардак, и не только внутри. Издержки магического воздействия. Ну и плевать – пусть видит до чего довел бедную сиротку. И приняла жалостливый вид, как учил меня Слепой Джерим.
Но на мага это не произвело никакого впечатления, и он продолжил рассуждения.
– Тиа, посмотрим правде в глаза. Ты здесь уже три дня. Но не выказала никакого удивления, страха, о смирении я уже не говорю. Ты принимаешь все происходящее вокруг тебя, как есть. Джерим рассказывал, что и у него в касте ты спокойно приспособилась ко всему, что было необходимо в тех условиях. На твоем месте простой человек не смог бы так быстро привыкнуть ко всему необычному. А что у нас необычная семья – это неоспоримо. Меня уважают, но боятся. Имилиана опасаются, но хотят завоевать его сердце, или завести дружбу. Мирра – очень одаренный ребенок и когда её способности усилятся, она сможет достичь многого. Холодность Сереры иногда граничит с высокомерием, но ей простительно – она такое пережила. И вот появляешься ты и все встает с ног на голову. Тебя не пугает ни наша жизнь, ни мы сами. Ты спокойно, на равных, разговариваешь как со мной, так и со слугами, абсолютно не стесняясь выражать свои мысли, а особенно чувства. За слова, и выражения, которые ты, не думая, говоришь здесь, в другом каком месте тебя бы давно уже казнили. Половину твоих высказываний мы не понимаем, а для тебя это нормальное поддержание беседы. И я не могу представить в каком уголке земли есть еще подобные тебе. Ни в эльфийских землях, ни в стране драконов, ни в королевстве гномов. Поверь, я много путешествовал и много чего повидал за свою долгую жизнь. И я думаю, что ты иная. Как бы странно это ни звучало.
После такой его речи я сидела немного обалдевшая от всех этих заключений.
– Ничего себе психоанализ, – смогла только и выдавить из себя.
– Вот! Об этом я и говорил! – воскликнул Дормиан, как будто только и ждал на чем же меня подловить. – Другая бы испугалась, что её разоблачили, а ты опять выражаешься непонятно.
– Угу! Очень страшно! Только вы забываете, что я ни-че-го не помню! – я натянуто улыбнулась, – И чего пугаться тоже!
– Да я и не угрожал, – маг спокойно покачал головой, – Хотелось во всем разобраться. Да и магия ещё эта. А может ещё что-нибудь попробуем?
– Ну уж хватит, наэкспериментировались, на себя не похожа. – я встала с дивана, – Пожалуй я пойду, приведу себя в порядок. И приму ванну, и отдохну. И можно, чтобы ко мне с утра никто не заглядывал. А то повадились тут, в любое время дня и ночи…
И тут же прикусила язык. Ещё немного и я выдала бы себя с головой. Ведь маг то не знает о ночной посиделке с Милли.
– Хорошо, тебя никто не побеспокоит, с утра, – маг, видимо, не так плохо думал о своем пасынке, и не стал уточнять кто там ко мне ночью… заглядывал.
Выйдя из гостиной, я, естественно, наткнулась на, сторожившего за дверью, рыжего искусителя.
– Ты чего тут торчишь? – невесело посмотрела на него.
– Ждал, чтобы узнать, у тебя ничего больше не болит?
– Да чему там болеть, не понимаю, в голове то ничего нет, – я попыталась и отшутиться, и обойти его. Да где там. Меня остановили, взяли за плечи и придвинули свои темные глазищи к моим, вероятно пытаясь рассмотреть пустоту в моей голове, через них. Вот не надо бы этого делать. Аж в жар бросило. Я вся передернулась от его прикосновения, как будто опять молнией шарахнуло. Милли понял это по-своему.
– Неужели я тебе так неприятен, что я сделал такого ужасного, я старался помочь, два раза? – Имилиан отстранился от меня и серьезно произнес, – я понял, что ты особенная, ещё в первый раз, когда ты мне отпор дала, на лестнице.
– А не надо руки распускать! Думаешь, если такой красавчик, то тебе все позволено? – я потихоньку, сторонкой все же его обходить пыталась. Вид у меня после этих опытов, наверняка был непрезентабельный. И уж тем более не для таких разговоров. И с таким очаровашкой. Вот приму ванну, уложу волосы, переоденусь, отдохну, тогда можно и душещипательные беседы вести. – Извини, мне надо в свою комнату, мне тут твой… Дормиан полчаса мозги компостировал своими доводами, что я есть, и как себя веду, нетрадиционным способом. Мне хватило, хочу побыть наедине с собой, если не с мыслями.
– Да, я слышал все, – Милли кивнул и улыбнулся, – и я согласен с его доводами, ты странная!
– Повторяетесь, молодой человек! – я умудрилась все-таки обойти его и уже поднималась по лестнице наверх.
Сюрприз ждал меня наверху, около моей комнаты – марики. Пушистые зверьки взирали на меня, как на нечто обожествляемое. Докатились, теперь и от них не избавиться? Однако, из кучки встречающих вышло всего двое пушистиков и, взяв меня за руки, провели в мою же комнату. Повторились те же действия, что и в первый день приезда сюда, когда чумазую сиротку отмывали от прошло жизни. Освободили меня от потрепанного платья, отвели в купальню, помогли наполнить её водой, ароматными травами и пеной. И надо же? Оставили одну. Видимо маг передал им посыл – не беспокоить. Ну и хорошо, думать не хотелось ни о чем, хотя осмыслить то надо многое. Я просто лежала в купели и наслаждалась водой, ароматами, играла с мыльной пеной. Вылезла только, когда вода остыла. На кушетке уже лежала чистая одежда. В этот раз, короткое платье-туника и широкие штаны! Какая прелесть! А на прикроватной тумбочке стоял поднос со снедью. Точно, я же забыла и об обеде, да и об ужине не вспомнила. С этими, нервотрепками, я тут исхудаю.
Я переоделась во все чистое и залезла с ногами на кровать. Взяла пирожок с тарелки. От поедания пирожка меня прервал стук (?) в дверь. Надо же, обычно ко мне все заходят, не стучась. И кто там интересно?
– Не заперто! – откликнулась я на стук.
В приоткрытую дверь проявилась рыжая шевелюра… Потом дверь широко открылась и возник весь красавчик с подносом в руках. Увидев ещё один на тумбочке, Имилиан как-то растерялся и застыл в дверях.
– Ну что стоим? Заноси, раз уж принес, кто ж от еды отказывается? Тем более в такое позднее время? Самое оно для жировых отложений на талии! – я решила разрядить обстановку. У бедняги округлились глаза, но он стойко пронес поднос до другой прикроватной тумбочки. Поставив, сел на кушетку. Любит он это место.
– Я подумал, что ты голодная, и вот принес тебе немного еды… Что осталось вкусного после ужина. Ты ведь не пришла на него. – скромняга, прямо. Еды он принес. Ладно, после купания настроение у меня было самое отличное. Волосы густой волной ниспадали на спину. Чтобы не висли на глаза, я прядки заправила за уши, прямо девочка-припевочка. Сидим, молчим, я жую пирожок, второй, запиваю вкусным травяным отваром. Вдруг опять стук в дверь. А что она закрыта?
– Войдите! – меня уже начинала ситуация забавлять. В дверях стояла Мирра с подносом. – О вкусняшки? Заходи, ставь вон туда около зеркала.
