Наталия Широкова
Кааг – призванный воин
– Прекрасный экземпляр, прочный костяк, полное отсутствие волосяного покрова, кожа шершавая на ощупь, окрас желтый. Рост небольшой. Признаки хищника показывают клыки и когти. Отсутствие радужной оболочки. А вот это уже интересно с генной точки зрения. Эх, жаль нет более подходящей аппаратуры, я бы сразу приступил к изучению. – комментировал Николя свой осмотр.
– Николя, ты по его виду можешь сказать, они местные жители? – спросил Ромун. – Я вот затрудняюсь, но по моим предварительным наблюдениям, все говорит за то, что они больше приспособлены обитать в пещерах. Развит слух, осязание, обоняние. Они ведь еще и пахнут.
– Кстати, у меня вопрос! – встрял Ходмут, – Мы же ведь пахнем как они, почему же этот монстяра так окрысился на меня?
– Потому что он среагировал на угрозу с нашей стороны. – разумно объяснил Ромун.
– Знаете, у меня сложилось такое впечатление, что это стражи, – задумчиво произнес Николя, разглядывая тело аборигена. – У них установка – защищать или место, или хозяев от чужеродных внедрений. В этом смысле становится понятным и их ужасающий агрессивный вид. И то, как они разгромили наш лагерь и уничтожили людей. Не буду забегать вперед, но думаю модификация генов и тут имела место. Просто поверьте моему чутью генетика. Только остается открытым вопрос – куда делись их хозяева?
– Может их съели стражи? – высказал предположение Ходмут.
– Интересная мысль, – улыбнулся Николя. – Мне необходимо исследовать и найденные останки, и этот экземпляр, чтобы уже делать какие-то выводы. А для этого надо вернуться.
– Наверное, уже пора двигать отсюда? – внесла предложение Ажжия. – Я проверила наших увечных, они пришли в себя и вполне могут передвигаться. Только давайте их всех обмажем слизью мускусного червя, на всякий случай.
– Конечно, очень хочется уже покинуть сие печальное место, – согласился молодой охранник.
– У вас много найденного материала, который нужно было бы упаковать? – поинтересовался Ромун.
– Нет, не очень, у археологов несколько раскопанных табличек с какой-то клинописью, да останки, ну и вот, бессознательный. – Николя оглянулся вокруг. – Кстати, о табличках, Кааг, можно тебя на минутку.
Николя отозвал Ромуна на некоторое расстояние от остальной группы. Он остановился около раскопанных находок и поднял одну тоненькую прямоугольную пластину. На ней были выдолблены, или выгравированы какие-то иероглифы и рисунки.
– Посмотри, на этот предмет, – предложил он Ромуну.
– А что я должен тут увидеть? – спросил Ромун.
– Присмотрись к рисункам и схеме звезд или планет, ничего не напоминает?
Ромун взглянул на табличку. На ней были нанесены маленькие фигурки инопланетян, но очень знакомые, он видел одну такую в детстве. Голограмму дашайи. Рядом с фигурками помещалась какая-то схема, скорее всего звездной системы, и ещё по краю выделялись шарики, по три в ряд, они шли как бы орнаментом.
– Николя, это вы нашли на раскопках? – посмотрел он на наставника.
– Да, прямо тут в храме. Недалеко от захоронения останков. Со всей этой суетой, я просто забыл сразу тебе показать эту табличку.
– Это должны быть координаты их планеты! – воскликнул Ромун. – Не может быть, все складывается именно так, как я и предполагал. Я много чего изучил в центральной библиотеке, на Земле. И у меня появилась определенная мысль, где предположительно, находится их планета. И вот тут подтверждение моих выводов. Смотри, эти шарики – здешние солнца. Они повторяются по три в ряд всего пять раз. Скорее всего это количество подпространственных прыжков. А между ними иероглиф. Эх расшифровать бы…
– Эдуард у нас знаком со многими древними инопланетными языками, он мог бы помочь, если б не рана на голове. Не думаю, что сейчас он способен ясно мыслить и четко соображать. – заметил Николя.
– А ладно, расшифруем потом. Но я точно уверен, что их планета в нескольких прыжках за здешними светилами, а иероглифы содержат информацию о пути. – радостно улыбнулся Ромун. – Николя, я уже близко!
– Да, мальчик мой, и вправду говорят, если человек действительно чего-то захочет, то вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы его желание сбылось. – печально посмотрел на него Николя. – Боюсь, это путешествие в один конец…
– Я везучий! – подмигнул ему Ромун.
Они вернулись обратно, где Ажжия уже развила бурную деятельность по обмазыванию ученых слизью червяка. Николя тут же подпал под её заботу. Упаковав находки в герметичные пакеты, а также тщательно спеленав аборигена, предварительно вколов ему ещё и снотворного, группа двинулась в путь через разрушенный колодец, по проходу, на уступ.
– Вы уверены, что нас не учуют? – пробормотал охранник. Он немного нервничал и всё время поглядывал на стойбище туземцев.
– Если не будем шуметь и орать, то сможем миновать перешеек достаточно спокойно, – уверил, тоже шепотом, Ходмут, – Мы же сюда дошли.
– Но у нас же груз. Плюс раненные, неспособные достаточно хорошо двигаться.
– Раненными займемся мы, а ты понесешь груз, он не такой тяжелый, – распорядился тихо Ромун. – Осторожно спустим все и всех на веревке и бесшумно проскользнем мимо, постараемся во всяком случае.
Ходмут обвязался веревкой и непоколебимой скалой встал у края. Ажжия спустилась вниз, чтобы принимать груз и людей. Ромун страховал. Довольно ловко и быстро они переместили всех к подножию скалы. Каждый разобрал по раненному, чтобы помогать в передвижении, а молодой охранник нагрузился остальной поклажей. Осторожно, стараясь не дышать, группа следовала через перешеек к бескрайнему пространству пустыни, где ждала свобода и космоплан.
Они практически уже преодолели большую часть рискованного пути между скалой и аппендиксом стойбища, как вдруг молодой охранник, замыкавший цепочку, зазевался и споткнулся о расколотый камень. Рухнув наземь, он взвыл от боли в ушибленной ноге, да к тому же металлические таблички в пакете громко звякнули на всю округу. Мгновенно несколько туземных голов повернулись в сторону шума, приподнялись и стали приближаться к упавшему, довольно быстро, на ходу преображаясь в монстров.
– Да, придави их астероид, что ж у них слух то такой острый! – сплюнув, прошептал Ходмут по внутренней связи. – Нуар, Кааг, я беру раненных подмышки и бегу к космоплану, за мной Николя и этот рохля охранник, поднимите его и придайте ему ускорение. Вам придется прикрывать отступление. Чихать они хотели на запах.
Ходмут подхватил ученых, мотнул головой Николя, чтобы тот следовал за ним, и помчался вперед. Охранник к тому времени сам уже поднялся и припустил, хромая, догонять мелькавшие впереди пятки Николя. Ажжия вынула свой пистолет, а Ромун направил на приближавшихся оскаленных монстров глефу.
– Не хотелось доводить до этого. – произнес он. – Но видимо, звук металла им что-то напомнил, вот они и всколыхнулись. Я постараюсь обездвижить их.
– Давай, я просто подстрахую, если кто дернется! – приготовилась Ажжия.
Ромун методично разряжал пули с ядом в туземцев. Но на подмогу собратьям ломанулись и остальные.
– Нуар, коси их, надо дать время нашим достичь космоплана. – крикнул Ромун. Он перезарядил обойму и продолжил обездвиживать наступавших. Ажжия отстреливала уж слишком ярых.
– Проклятье, их слишком много, надо что-то оставить и другим боевым тройкам, пусть зачистят территорию. – Ажжия прицелилась в нагромождение камней над уступом и выстрелила в них двойным зарядом.
Каменная лавина начала стремительно падать вниз, накрывая и обездвиженные тела, и наступавших аборигенов. Воспользовавшись заминкой, напарники развернулись и припустили прочь от этого хаоса. Ажжия оборачиваясь, на бегу, снимала тех, кто пытался их догонять. Но вскоре и они остались далеко позади. Тренированные бойцы бегают быстро. В космоплан они запрыгнули буквально на взлете. Ходмут уже передал информацию другим боевым тройкам, что они покидают планету. Ученых разместили в медкапсулах. Николя и молодой охранник, уставшие, сидели в салоне. БИК направил космоплан домой.
Часть 6
– Жаль, что ты не полетишь со мной! – Николя, уже оправившийся от перелома, обнял Ромуна двумя здоровыми руками.
Они стояли в зале земного космопорта. До отправления грузового звездолета, на котором Николя возвращался на Павленто 15 оставалось около получаса.
– Не могу, служба! – ответил Ромун, – Тем более, я хочу попытаться провернуть одно дело. Для этого нужно переговорить с нашим сержантом.
– Ты не оставил мысль отправиться в путешествие?
– Нет, я полон надежды. Я все узнал от Эдуарда, он, когда поправился, расшифровал надписи. ИИ смог определить координаты. Все остальное у меня на чипе. Я готов к неизведанному. И ещё, передай, пожалуйста, этот подарок Тоне! – Ромун протянул Николя небольшую коробочку.
– Что там? – заинтересовано спросил Николя.
– Радужная бабочка с планеты Натуп, заключенная к хрустальный шар. Это ей подарок к дню рождения. – смущенно проговорил Ромун.
– У тебя самого скоро будет твой. Ты хоть планируешь вернуться к этому сроку? – вздохнул Николя, вопросительно глядя на своего бывшего ученика.
– Я обещал вернуться. – серьезно сказал Ромун.
Проводив Николя, он поехал в штаб-квартиру, надеясь найти там Дойлья. К сожалению, кроме Ходмута и Ажжии, предававшихся сибаритству, никого больше не было. Зато напарники развлекались по полной. Завалив стол различными деликатесами, они балдели от безделья. Орала музыка, соревнуясь по громкости с включенным большим монитором, который транслировал какой-то боевик. Везде были разбросаны вещи. Но вычищенное оружие лежало на месте.
– Але, народ, не оглохли? – прокричал Ромун, в надежде быть услышанным. Но потом просто вырубил звук. – Я разыскиваю Дойлья, не знаете где он?
– В Академии, на докладе у командующего, – ответила лениво Ажжия, – хочешь лягушачью ножку в тесте?
– Нет, спасибо. Я, пожалуй, отправлюсь туда, мне надо с ним поговорить, – Ромун направился к выходу.
– Что-нибудь важное? Мы нужны? – окликнул его Ходмут.
– Нет, друзья, наслаждайтесь… хм… покоем, – улыбнулся Ромун и вышел, врубив обратно громкость на максимум.
Дойлья он дождался в фойе, на первом этаже здания Академии.
– Куратор, сэр, могу я переговорить с вами наедине, – попросил сержанта Ромун.
– Да, конечно, давай присядем! – они расположились в креслах у памятного фонтанчика, все с теми же золотыми рыбками. – Выкладывай, что там у тебя?
– Я знаю, что есть негласное правило, по которому, офицер может отпроситься в одиночный разведпоиск, взяв боевой корабль. – сразу перешел к делу Ромун.
– ??
– Сэр, мне нужно отправиться в такое путешествие! – Ромун настойчиво посмотрел на сержанта.
– М-да, сынок, но ведь в такой поиск отправляются уже бывалые спецы, завершающие свою карьеру, так сказать, заключительный ударный момент. – сержант ещё не отошел от потрясения. – Да, такое правило у нас, у коспехов есть, и просящему не отказывают. Ёршкин кот, ты хорошо подумал, дьявол тебя подери?
– Мне это необходимо, сэр! И БИК тоже.
– Ясно, что ж, я подготовлю бумаги. – сержант выглядел сейчас постаревшим на десять лет. – А что сказать твоей боевой тройке? Их ты как? Сможешь бросить?
– Это, трудно, сэр, но я шел к этому всю свою жизнь. – Ромун решительно настаивал на своем.
– Да какая там у тебя жи… – сержант прервался на полуслове, – Извини, но ты лучший боец, какой был у меня…Я буду гордиться тобой.
– Вы как будто прощаетесь навсегда со мной? – покачал головой Ромун.
– Я знаю, что такое разведпоиск. Это путь в один конец…
– Вы – второй человек, который говорит мне это! Но, я везучий! – Ромун встал и отсалютовал сержанту. Старый вояка, наплевав на субординацию, просто от всей души обнял Ромуна.
Дойль не подвел, и дня через два, все официальные бумаги были готовы. Друзьям они решили сказать, что Ромун отправляется на спецзадание. Один. По приказу командующего. А его напарников пока на время прикрепили к другой боевой тройке. И теперь под началом сержанта оказалась боевая пятерка.
Накануне отлета у них состоялась грандиозная пьянка. Но на следующее утро Ромун был в полном порядке, приняв две таблетки нейтрина и выхлебав литр воды. С собой в путешествие он взял только свою любимую глефу. Провожали его втроем: Ходмут, Ажжия и Дойль…
– Почему вы не взяли друзей с собой, капитан Кааг? – задал вопрос БИК, как только они оставили за бортом родную планету.
– Я взял… И не называй меня капитаном, я же просил! – улыбнулся Ромун.
– Если я правильно понял, то вы имели в виду корабль?
– Ты правильно понял. Я не вправе был просить их отправляться со мной. А боевые корабли они, как бы, приписаны к этому заданию. Поэтому, один друг со мной. А это уже половина команды. Да мы свернем горы!
– У меня нет специального оборудования сворачивать горы. Но могу их расплавить. – предложил БИК.
– Я выразился метафорически. Хотел сказать, что нам все по плечу.
– У меня нет плеча, но если принять мою конфигурацию за…
– Хватит БИК! Не надо ничего принимать. Где твой когнитивный позитивизм? Юмор, шутки?
– Простите, я постараюсь, – в голосе БИКа и не намечалось изменений в сторону жизнерадостности.
– Ты чего такой грустный? – Ромун сидел за панелью управления и перелистывал бортовой журнал. – Что тебя тревожит? И кстати, прекрати мне выкать. Мы тут вдвоем.
– Если мне будет позволено предположить, это же ведь последнее наше путешествие? – спросил БИК.
– С чего ты взял? Я – коспех, а ты – боевой корабль. Что может с нами случиться? – резонно заявил Ромун.
– Это же, ведь, разведпоиск…
– А вот оно в чем дело! Хочу тебя обрадовать. Официальное название – только на бумаге. На самом деле мы летим проверить один старый маршрут в один древний мир. Считай это легкой прогулкой по историческим местам. Я хочу поздороваться со старинными знакомыми. Нанести визит вежливости – деликатно узнать, что они хотели сказать одной своей фразой, ну что мы призванные. И выяснить, наконец, было ли все напрасно, или нет.
– Так это другой разговор, мой дорогой друг, Кааг! – голос БИКа приобрел веселые нотки. – Располагайся поудобнее и наслаждайся видом из обзорного иллюминатора. Слева можно рассмотреть скопление пыли и астероидов, а правее мы зацепим глазом кусочек карликовой планеты. Значит, мы уже на окраине нашей системы и скоро уйдем в очередной прыжок.
– Отлично! – Ромун встал, потянулся и направился в кухонный отсек. Молодой организм после попойки требовал насыщения чем-то более существенным, чем литр воды. Сделав себе огромный сэндвич с курицей и сыром, затарившись банкой сока, он вернулся в салон и расположился на диване.
– Кааг, расскажи мне о своем детстве. Пока я буду выполнять серию прыжков, мне бы хотелось послушать что-нибудь увлекательное. Как ты жил на Павленто 15. – попросил БИК.
– О, у меня было замечательное детство. Сейчас я доем этот вкусный сэндвич и расскажу тебе свою биографию, если тебе так интересно.
– Я был бы очень признателен.
Дожевав последний кусок и запив его соком, Ромун растянулся на диване и приготовился к повествованию всей своей жизни. Он начал рассказ с прибытия его родителей на Павленто 15. Ярко и красочно описал события, которые помнил по рассказам отца. Как его отец пытался изучить жизнь амфибий на планете Пао-Пай. Как встретился и подружился с Каар-ка. Перескакивая с одного эпизода на другой, он потихоньку восстанавливал образы родных, друзей и знакомых. Вспомнил о тех днях, когда проводил каникулы вместе с Каар-ка, на его родной планете, что стала впоследствии вторым домом и для Ромуна. Получив свое родовое имя, Кааг, он присоединился к сообществу амфибий, стал одним из полноправных членов большой и дружной семьи. В процессе рассказа, Ромун и сам удивлялся, какая насыщенная и полноценная была его жизнь, наполненная любовью и дружбой. Вспоминая друзей, он рассказал БИКу и про проведенные годы в Академии, а также упомянул свою последнюю встречу с Тоней. И как поклялся вернуться. Но вскоре, паузы между словами стали все длиннее, Ромун начал засыпать под свое плавное повествование. Через мгновение он уже спал глубоким сном. БИК притушил свет в салоне, чтобы его другу было комфортно отдыхать.
– Пора вставать, просыпайся соня, мамочка приготовила тебе завтрак! – мурлыкал в ухе приятный нежный голос. Ромун очнулся на диване, непонимающе оглядывая салон.
– БИК! Не делай так больше! – наконец-то включился в обстановку Ромун. Ему и правда снился дом. Поэтому шутливая побудка БИКа немного спутала реальность. – Хотя, такое пробуждение мне больше нравиться, чем твой писклявый зуммер. Ну что там у нас?
– У нас все хорошо, находимся от нужной цели в одном прыжке. Я просто соскучился в одиночестве. – ответил БИК.
– А что? Я долго спал? – Ромун уже поднялся с дивана и направился в свою каюту, чтобы принять душ.
– Достаточно долго. Но тебе простительно, молодой растущий организм требует большего времени для отдыха. А с нашими суматошными заданиями в разных концах Вселенной так вообще сбились все циркадные ритмы.
– Умник, рассчитай время, и проверь точку выхода, мне нужно как можно ближе быть к этой планете, но, чтобы не тюкнуться в неё носом! И сразу включи внешние сенсоры, мне необходимо знать, что там имеется и не нужны неожиданности.
– Я понял! – принял распоряжение БИК.
– Кстати, что-то я не помню, чтобы ты умел раньше делать серийные прыжки в подпространстве? – Ромун, уже с наслаждением принимая душ, поинтересовался у БИКа.
– Так не было повода, полетные протоколы и время прыжков были расписаны в соответствии с определенным заданием и для комфорта экипажа. – ответствовал БИК, – А потом, помнишь последнюю профилактику? Мне обновили мой супер-пупер драйв, усилили компенсаторы, улучшили преобразователи. И к тому же я плоский.
– Ага и зеленый! – добавил Ромун.
– Ну я же не виноват, что у кораблей моего класса камуфляжный цвет – хаки. – обижено проговорил БИК. – А плоский, в плане улучшенной обтекаемости.
– Ладно, старик, без обид! – примирительно сказал Ромун, выходя из душа, – Ты самый крутой космоплан из всех существующих! И давай сделаем последний прыжок и увидим наконец то, к чему так стремились.
– Уже!
– Что уже? – не понял Ромун, входя в рубку и усаживаясь в кресло.
– Уже все сделано, и мы на месте. – пояснил БИК.
– Забодай меня астероид, как говорит Копч, а ты и правда крут!
– Копч не так говорил про астероид… – хотел уточнить БИК, но Ромун его прервал возгласом, увидев на экране цель:
– Вот это да! А я думал, что будет планета! А это выглядит, как большой астероид, с какой-то “пизанской” башней на нем. Ты сможешь там сесть?
– Смогу, я прилипну к его поверхности, что и не оторвешь! – пообещал БИК. – Но тебе придется облачиться в чудо-комбинезон, там нет атмосферы.
Пока Ромун одевался и готовился выйти на поверхность астероида, БИК плавно посадил корабль практически вплотную около башни. Она казалась огромной по сравнению с космопланом. Состояла из нагромождения разных по размеру призм, таких же как храм, где спасались ученые. И высотой уходила в далекое пространство. Там, где закрепился космоплан, у подножия башни, с ближней стороны виднелся вход – просто проем внутрь сооружения. Но этот проем был закрыт какой-то мерцающей и прозрачной пленкой. БИК не зарегистрировал никаких охранных устройств около входа. Чтобы выйти наружу и не сорваться с астероида, Ромун активировал утяжелители на ботинках спецкостюма, а для подстраховки пришлось выстрелить трос из вакуумного арбалета, чтобы он закрепился в стене башни. Так по тросу Ромун и перешел ко входу. И остановился в нерешительности.
– Знаешь, БИК, я ожидал чего-то… более грандиозного, что ли, -произнес он по внутренней связи.
– Ну башня то выглядит очень внушительно. – ответил БИК. – Или ты про астероид?
– Ведь они – древняя раса – тысячелетиями переделывала вселенную, как хотела, а тут затерянный в космическом пространстве астероид, и ни тебе звезд, планет, солнц? – удивленно проговорил Ромун. – Ладно я двинул дальше. Будь на связи!
– Всегда рядом!
Ромун, поправив за спиной глефу, сначала протянул руку, поводил ею, а потом осторожно прошел сквозь пленку внутрь этой объемной геометрической конструкции. Миникамера, встроенная в плечо его чудокостюма фиксировала все, что он видел. Проход вывел его на открытое пространство внутри башни. Здесь уже, как ни странно, чувствовалась гравитация и Ромун отключил ботинки. Датчики показывали, что имелась атмосфера, схожая по составу с обитаемыми планетами. И он снял и шлем.
– Пусто и одиноко. – прокомментировал Ромун свои ощущения. – Можно дышать. Но как подняться наверх я не могу понять.
– Может там есть лифт? – спросил БИК. – Есть ли там какие-нибудь панели?
– Ничего, только уходящее вверх пространство, такое впечатление, что оно искривляется, я не могу лучше рассмотреть, что там наверху. Сейчас выйду на середину.
Но как только он прошел к середине, перед ним из неоткуда проявилась, на уровне его ног, платформа, по форме тоже призмообразная.
– Ого, я кажется, нашел ступеньки, – сказал Ромун. – Иду дальше.
Ромун шагнул на эту небольшую платформу, сделал два шага и за ней проявилась следующая. Он шагнул на неё. Так он прошагал по проявляющимся платформам вверх метров 20, пока не вышел на большую платформу.
– Ну и куда мне теперь двигаться? – задумчиво произнес Ромун.
– Попробуй все стороны, – предложил БИК.
Ромун свернул влево подошел к краю большой платформы, и следующая ступенька снова проявилась.
– Сработало! – обрадованно возвестил он и смело шагнул дальше. Но эта малая платформа вдруг двинулась и поплыла плавно вниз. И опустилась на то место, откуда он и начал свое восхождение.
– Замечательно, я опять внизу, – объявил он в пустоту.
– Попробуй снова, только на большой платформе поверни вправо. – отозвался БИК.
Совет БИКа вывел Ромуна на верный путь. Он теперь все время держался правого направления в поисках ступеней и платформ наверх. Пришлось преодолеть много “пролетов”, причем в прямом и переносном смысле. Он то поднимался по проявляющимся ступеням, то левитировал на платформах разной величины и причаливал к большим платформам, которые были неподвижны и видимы. Несколько раз он проплывал сквозь серебристую пленку, наверное, она разделяла ярусы башни. Медленно, но, верно, он продвигался вверх. Никаких признаков присутствия здесь каких-нибудь инопланетных существ пока не было. При подъеме вверх окружающее пространство по идее должно было сужаться, но такого не случилось. Наоборот, с очередным пройденным ярусом, казалось, что стены башни расходятся все шире и шире. А этим платформам не будет и конца.
– БИК, это не башня, это квест какой-то, вокруг сплошные переходы, переезды, то вверх, то вниз, то в стороны. БИК, прием, ты меня слышишь? БИК? Проклятье, связь пропала. Теперь я тут один на один с неизвестностью.
Ступив на очередную подвижную платформу, Ромун аж зажмурился от неожиданности, с такой скоростью она начала подниматься резко вверх, но он сохранил равновесие и умудрился не сорваться с нее. Облегченно выдохнул он только тогда, когда платформа замерла около твердой, чуть наклонной поверхности, которая вела ко входу в какое-то помещение.
– Уже хоть что-то! А то, эта пространственная эквилибристика меня утомила! – вслух произнес Ромун. И смело направился вперед к знакомой мерцающей прозрачной пленке. Миновав её, он очутился в огромном (?) помещении, комнате, зале. Трудно было оценить габариты. Потолок терялся где-то в вышине. Расстояние до стен искажалось, так что ни сенсор, ни тем более глаз не мог правильно определить размеры.
И здесь ощущался какой-то низкий гул, звуковые вибрации, на самой границе чувствительности слуха. И гул немного модулировал тон, то становился выше, то ниже.
Ромун ещё от входа заметил впереди на небольшом возвышении странный агрегат, или механизм. Непонятно для чего приспособленный, он состоял из того же набора всевозможных призм, что и все тут вокруг. Ромун сделал несколько шагов по направлению к странному механизму. Вдруг откуда-то слева, из искаженного пространства, на него выплыло поразительное существо. Именно выплыло, так как существо располагалось на летающем… лотке. Лоток подплыл к Ромуну, и он смог разглядеть, что у существа имеется только голова. Вернее, подобие этой части тела, потому как голова была необычайно огромной. Какой-то намек на лицо был, но слабый, глаза имелись, конечно, и были даже очень красивой миндалевидной формы и лучились светом. Определить, где находились рудиментарные конечности, и присутствовали ли они вообще, не приходилось возможным.
“Мегацефал какой-то” – единственное, что пришло на ум Ромуну, когда он стоял и разглядывал существо.
– Кто вы? – вслух спросил Ромун. Правильнее конечно было бы дождаться, когда заговорит существо, но он не смог сдержаться.
– Мы – дашайи! Истинные в своем пребывании, непостижимые, всеобъемлющие и созидающие! – ответило существо на понятном языке.
– Я уже это слышал, когда-то! – покивал головой Ромун, – еще в детстве, когда видел голограмму, но там присутствовало очень красивое существо, а вы… а у вас… только голова?
От бокового крепления на лотке отсоединился стержень и подлетел к Ромуну, остановился на уровне глаз и произвел сканирование, охватив лучом всю фигуру человека.
– Ты представитель расы призванных, – произнесло существо, игнорируя замечание Ромуна, когда стержень вернулся обратно в крепление. – Что тебе надо здесь?
Ромун решил ответить правдиво, ведь за этим он и прилетел сюда:
– Я хочу постичь все ваши знания, стать вашим учеником.
– Мы никого не учим. – Голова на лотке отлетела в сторону механизма. И там стержень опять выполз из своего гнезда и начал тыкаться в нагромождение призм. Скорее всего это была какая-то специальная консоль для управление процессами, или другими механизмами.
– А как же призванные? Несколько лет назад голограмма предсказала расе людей, что они предназначены для более высшей цели. – Ромун тоже подошел ближе к странной консоли. Но все-таки остался на почтительном расстоянии от летающего мегацефала.
– Это легко решается, раз вы призванные, вы должны быть модифицированы, чтобы вместить в ваш мозг столько знаний, сколько мы смогли накопить за прошедшие тысячелетия.
– Простите, может мой вопрос покажется неуместным, но где остальные представители вашей расы? И те красивые создания – из голограммы, они существуют? – Ромун хотел удовлетворить свое любопытство.
Стержень прервал свои манипуляции с призмами и опять подлетел к Ромуну, но остановился не близко, из него вырвался мерцающий луч и проявилось изображение, как раз того совершенного образа, который запомнился Ромуну с детства.
– Мы может принимать любою форму в своих голограммах, но нам приятней воплощаться в наш прошлый настоящий образ. Мы были такими, до посвящения.
– Посвящения? Какого посвящения? Что значит были, я не понимаю? – Ромун с недоумением смотрел то на голову, то на голограмму.
– Мы были расой совершенных красивых существ, многие тысячи лет назад, и нам тоже было предначертано стать призванными. Никто не знал, что это такое, но все гордились этим предназначением. До той поры, когда не наступил момент истины, но было уже поздно. На нашу планету сбросили капсулы, с определенной, настроенной на нашу ДНК, модификационной субстанцией. Газ распространялся в атмосфере, невидимо проникая в тело. Генетические изменения начались не скоро. Но проходили ужасающе. Все, что было в нас прекрасного изничтожалось в угоду одному всепоглощающему гипертрофированному органу – мозгу. В награду – все знания законов вселенной.
– Вы даже не боролись? – спросил Ромун. Хотя он и так уже знал ответ.
– Никто не выжил чтобы бороться, дашайи – это единый итог. Здесь.
– Подождите, вы хотите сказать, что вы один? – Ромун ужаснулся своей догадке. – Единственный из своей расы, который трансформировался принудительным образом в другую расу. А куда делись остальные дашайи? Которые были до вас?
– Трансформация не принудительная, призванная раса проверяется и подходит по многим параметрам, единственное что невозможно предсказать, и никто не в силах этого исправить, это сам процесс трансформации, модификация нацелена на ДНК определенной призванной расы, есть древняя формула и мы только вносим минимальные изменения в линейку составляющих этой формулы, затем запускается процесс, при положительном итоге – раса дашайи будет многочисленна… но процесс не предсказуем… иногда, итог – один. А последующая передача всех накопленных знаний уничтожает предыдущего носителя знаний. Мы, дашайи, меняющие миры, создающие цивилизации, не можем изменить один единственный процесс постижения вселенских знаний.
– А если человечество, как раса, не хочет быть призванными? – Ромуну перестал нравиться этот разговор. – Или, если только некоторые захотели бы трансформироваться, можно было бы провести изменения только с отдельными желающими?
– Мы уже упоминали, процесс непредсказуем, необходимо трансформации подвергнуть всю расу.
– Но большей части человечества не повезет. Отдельные личности трансформируются, а остальные умрут. Вымрет вся цивилизация. У нас же Земля, колонии, целые планеты заселены людьми. Мы же распространились по галактикам. Как же быть?
– Процесс учитывает все. И отвечая на твой вопрос о выборе. Вы призванные, все целиком, как единый организм. Процесс не делает различий, сколько там по количеству. Если бы были отдельные личности трансформированы, представь, у них имеются семьи, друзья, любимые. Имея знания всего мира и возможности, началась бы выборочная трансформация сначала близких, потом знакомых, потом родни. Возникли бы козни, недовольство, соперничество. В конце концов войны и уничтожения. Поэтому…
– Я не согласен, уничтожать целую расу в угоду каким-то древним знаниям, это неприемлемо с точки зрения морали.
– Не каким-то, а истинному вселенскому знанию. Что ты хочешь? Знания не даются без жертвы. А Большие знания – без Большой жертвы. Ты боишься? Ты боишься того, что вдруг не станешь трансформированным и не получишь знания, к которым стремился всю свою короткую жизнь? Ты поэтому прилетел сюда? Тебе мало быть призванным. Ты хочешь быть избранным, единственным в своем роде, отличительным среди своих же сородичей. Ты готовил себя к чему-то большему, чем твоя маленькая жизнь в теле человека? И ты достиг многого, ты прилетел сюда. Никто нас не посещал раньше. Но ты боишься, что все это будет напрасно, если трансформация не состоится, как ты планируешь. Если твои внутренние малюсенькие атомы вдруг не состыкуются с великой вселенской задумкой.
– Прекрати, я ничего не боюсь. Я воин! – Ромун стоял разозленный перед спокойно висящей головой. – Но, я против уничтожения рас.
