Наталия Широкова
Части
В людской толпе привычно исчезаю, не отражаюсь я в витринах, зеркалах.
И кажется, что вот сейчас растаю, и испарюсь внезапно на глазах.
Однообразью, не придав значенья, спешу до перекрестья лучших лет.
И выберусь без всякого сомненья из длинной, нудной вереницы бед.
Душа моя давно витает где-то, и хочется лететь мне вслед за ней.
И в жалкой жизни наступает лето, на волю выпустив всех белых голубей.
Где
Там холодные ветры уносятся вдаль по бескрайним просторам.
Там голодные волки в лунную ночь завывают хором.
Там никто никогда не будет один блуждать тёмной ночью.
Там, чтобы выжить, нужно иметь хитрость сорочью.
Там снега укрывают равнины большим одеялом.
Там промерзаешь насквозь, становишься сонным и вялым.
Там можно дойти до конца горизонта и исчезнуть из вида.
Там ты – бык на пике копья, а жизнь- коррида.
Выбор
Можно жить, улыбаясь, озаряя улыбкой весь свет.
Можно жить, забавляясь, купаясь в обёртках конфет.
Можно делать подарки, ничего взамен не прося.
Можно красть счастья огарки и прятать в карман, унося.
Можно залезть на вершину и прыгнуть оттуда вниз.
Можно проколоть врагу шину, или сбросить сор на карниз.
Можно уехать на остров и жить там, как Робинзон.
Но стать человеком не просто, а быть свиньёй не резон.
Смятение
Натянув покрывало себе на плечо, стала богу молиться я горячо:
“Боже мой! Помоги пережить то, что не в силах я изменить!
Я камнем иду ко дну, я в омуте дней тону,
Я стараюсь последнюю нить изо всех своих сил схватить.
В водовороте сплетен, интриг целая жизнь захлебнётся в миг.
Что принесёт на берег волна? Или лишь память остаться должна?”
И сорвав покрывало резко с плеча, стала богу молиться я сгоряча:
“Боже мой! Помоги изменить то, что не в силах я пережить!”
Пробуждение
Злые вьюги отгудели.
Приближается весна!
И на будущей неделе
К нам пожалует она.
Птицы в небе звонко пели:
“Скоро к нам придёт весна!”
И весёлый звон капели
Будет слышен из окна.
И ручьи по тротуарам
Горной речкой будут течь.
Солнышко лучом задаром,
Словно печка, станет жечь.
И малюсенькие почки
Набухают и растут.
И появятся листочки,
Распускаясь там и тут.
Отовсюду звон несётся,
Словно где-то бьют в набат.
И природа вдруг проснётся,
Сбросив зимний свой наряд.
Сон
Маленький мальчик спит в колыбели,
В тёмном лесу спят пушистые ели,
Дятлы в дупле уж заснули давно,
Месяц-проказник глядит всем в окно.
Тихо в саду – не щебечут там птицы,
Спокойно в лесу спят бобры и куницы,
Не шелохнутся стога на полях,
Дремлют трава и цветы на лугах…
Спит бурый мишка в уютной берлоге,
Спит старый мерин, уставший в дороге.
Славно устроившись в норке рядком,
Кролики мирно свернулись клубком.
Лишь ручеёк не ложится в постель свою,
Нежно поёт он всем нам колыбельную.
Балерина
Вся в белом, таинства полна и звукам музыки послушна,
Она нежна и так воздушна, и ускользает, как волна.
Вся в мире танца растворясь, парит на сцене белой птицей,
Чтоб в жизнь мечтою претвориться, в небесный образ воплотясь.
Венчая славы лавром вечным, её народ вознёс на трон.
Не смолкнет восхищенья стон перед искусством бесконечным.
Горя бессмертием творца, художник жеста и движенья,
Рождаясь в муках и сомненьях, идёт дорогою борца.
К портрету
Вы так блистательно немы средь шумной зальной кутерьмы,
И взор ваш томный при свечах оставил след в чужих сердцах.
Завесой тайн отгородясь, нескромных взглядов не стыдясь,
Хранят спокойствие черты небесной, светлой красоты.
В неописуемый восторг ваш облик незнакомца вторг.
И на колени встав пред ним, молился он как всем святым.
А я молюсь лишь об одном, простом желании своём,
Чтоб в жизни были вы и в свете также чисты, как на портрете.
Томление
В одинокую степь наплывает туман.
Зелень трав, синь реки наполняет дурман.
И цыганская песня звучит в тишине.
И звезда так призывно блестит в вышине.
И пойдёшь в борозды на зов яркой звезды.
Пропадёшь не за грош, и утонешь в любви.
Будешь в свете костра песни петь до утра,
А цыганские пляски так сводят с ума…
С одинокой степи уплывает туман.
Свежий ветер с реки развевает дурман.
А цыгане толпою идут на восток,
И ты смотришь им вслед, став как степь одинок.
Вечное
Необратимы теченья веков,
Необозримы деянья творцов,
Несокрушимы основы столпов,
Невосполнимы потери умов.
Чётко видна на ладони черта,
Линией жизни зовётся она.
С линией счастья, надежды, ума
Связана крепко и сплетена.
Может порваться несущая нить,
В этом не стоит кого-то винить.
Надо стараться тепло сохранить,
Жизни огонь помочь возродить.
