Наталия Рай
Баба Мотя идёт по следу. Сборник рассказов

Глава 4

Муромцев не поленился приехать и обсудить с бабой Мотей список подозреваемых. В этом списке были: сосед родителей, временами впадавший в запои, чем родителям сильно досаждал и был за то бит Игорем Петровичем. Итак – Василий Серафимов, номер первый. Номера два, три и четыре – три девицы, бывшие одноклассницы, учинившие жестокое соревнование за внимание Игоря Петровича, тогда просто Игорька, Анжела Сидорова и Марья Кузнецова, а также невеста, так и не ставшая женой, по неизвестной бабе Моте и компании причине – Кира Тоцкая. Номером пятым шёл бывший сокурсник Игоря Петровича Виктор Токарев, с которым у них вышла нехорошая история: кто у кого спёр диплом, так и осталось невыясненным. В результате оба писали дипломы по новым темам, что резко снизило их, так сказать, рейтинг. Номером шестым стал Александр Ветров, коллега по разработке сложной антивирусной программы: непонятно как так получилось, но каждый из них писал эту программу на разных языках программирования, из-за чего слить воедино написанное оказалось невозможным. Оба получили взыскания и потеряли весьма солидную сумму, которую им обещали заплатить.

И уж коли Муромцев приехал, то баба Мотя озвучила ему свои планы по созданию Добровольного Общества Сыщиков – помощников полиции. Лейтенант пообещал доложить об этой инициативе своему прямому командиру – удостоверения выдать будет можно только после того, как создание ДОС будет одобрено и официально зарегистрировано в полиции.

– А сейчас я доложу о списке подозреваемых и мы предпримем по каждому из них самую тщательную проверку.

– Поводы-то, – сказала баба Мотя, – не самые существенные, так что вряд ли среди них есть убийца. Но чем чёрт не шутит?

– Это с нашей точки зрения. А каждый конкретный человек вполне мог воспринять этот конфликт как крушение мировоззрения и своих грандиозных планов. А страсть искать виноватого в подобном крушении – вещь практически неистребимая.

– Ну что же, буду ждать тогда новостей. И о проверке, и о ДОСЕ. Хотелось бы услышать добрые вести.

Муромцев кивнул и отправился в отдел: докладывать новости. Оказалось, что список бабы Моти и компании практически полностью (кроме сокурсника) совпал с тем, который был составлен сыскарями. Вот только вместо сокурсника у них фигурировал друг Игоря Петровича, Юрий Афанасьев, с которым он не поделил невесту, так и не ставшую женой: до появления на горизонте этой пары Игоря они тоже собирались пожениться.

– Ну что же, поскольку подозреваемых шестеро, распределяем по двоих на каждого из нас и приступаем к визитам и опросам. А насчёт добровольных помощников – мысль интересная: люди, которым нечего делать, кроме как носки вязать, действительно могут помочь весьма основательно. Так что я к полковнику, а вы – по объектам.

Вернулись сыскари часа через три. И принесли в клювах доказательства виновности каждого из опрошенных. И клятвы их, что не убивали они никого. И вообще – у них алиби. Хотя какое алиби можно иметь на середину ночи, когда нормальные люди спят в собственных постелях – непонятно. Заявить, что они спали, просто обязаны все: невинные и виновные. А иначе – нонсенс. Разве только в ночном клубе зависнуть. Но ведь середина рабочей недели, так что пришлось бы выбирать: либо клуб, либо полноценный и результативный рабочий день.

– Хоть сначала начинай!

– Зачем сначала? Нам тут эксперт подкинул версию, что вколоть убитому могли яд обычной поганки.

– А к поганкам доступ есть практически у всех. Парков в Москве хватает, так что найти грибочки труда не составляет.

– А умение делать уколы?

– Зачем тут умение: не для лечения, для убийства кололи.

– Но кого мог Степанов так близко к себе подпустить и не возражать против укола в собственный череп?

– Вполне вероятно, что он в этот момент был в отключке.

– Пьян?

– Нет. Алкоголя в крови не найдено.

– Значит, отключили насильственно?

– Вероятнее всего. И ещё более вероятно, что неожиданно.

– Но ведь он, считается, сидел на лавочке в этот момент.

– Или проходил мимо неё. И был на скамейку усажен. А уж потом упал.

– Так обездвижить его мог кто угодно? Помимо подозреваемых?

– Вполне.

– Весело!

Сыщики впали в уныние, в отличие от бабы Моти: огромный жизненный опыт давно убедил её в том, что в любом деле следует искать женщину. Так что она была намерена лично побеседовать с каждой из подозреваемых.

Анжела Сидорова и Марья Кузнецова были навещены первыми – уж слишком давно всё происходило: редкая женщина стерпит почти десять лет, чтобы не отомстить неверному возлюбленному. Хотя было достоверно известно, что ни одну из них Игорёк не любил, ни с одной не встречался, а интересовался в то время исключительно компьютерами и приложениями к ним. Свара, тем не менее, была крутой и запомнилась многим.

Обе отрицали свою вину и доказывали, что не видели Степанова после школы никак иначе, кроме как на встречах одноклассников, да и те посещали через раз.

– А что ж ты не замужем до сих пор?

Сидорова объяснила это положение стремлением к карьере, другая – занятостью по бизнесу, причём она так часто моталась в разные страны, организуя новые маршруты, что на молодого человека просто не было времени и сил.

Осталась брошенная невеста. Или кто? Соперник? Или баба Мотя кого-то пропустила? А как та одноклассница, которая преподаёт математику в вузе? Как её? Кира Тоцкая. Вот кого пропустили. Баба Мотя отправилась к ней.

Кира Тоцкая была бы писанной красавицей, если бы не скошенный подбородок и вялый рот. А это, знала баба Мотя, доказывало полную безвольность и неспособность убивать.

Глава 5

Зоя Петрова, бывшая невеста друга Игоря Петровича, Юрия Афанасьева, была настоящей красавицей: соболиные брови, синие, как море в солнечный день, глаза, нежная, почти прозрачная кожа, мягкий овал лица, отличный рост, практически идеально стройная фигура, стильная одежда, изящные руки – глаз не оторвать. И голос: глубокий, упоительно низкий, временами с волнующей хрипотцой – под такой голос хорошо мечтать и засыпать. Ей бы детям сказки на ночь читать, а она вбивает в дубовые лбы студентов постулаты высшей математики.

Баба Мотя была в полном шоке: отказаться от такой красавицы? Этот Степанов что, в какой-то момент ума лишился? Или произошло нечто совершенно неординарное, из-за чего и произошёл разрыв?

И ещё проблема: при такой внешности и таких достижениях и таком статусе обладает ли Кира страстью мстить за подлости? И что именно она склонна квалифицировать как подлость?

С другой стороны, разрыв произошёл больше, чем три года назад. Стала ли бы Петрова выжидать три года, чтобы отомстить?

Трудно разговаривать с красавицей, уверенной в себе, но баба Мотя знала, что не существует в мире человека, уверенного в себе абсолютно. И у Зои был свой скелет в шкафу, важно было только правильно его назвать. Каким может быть скелет в шкафу красавицы? Её бросили.

– Так почему, Зоя Владимировна, вас бросил Афанасьев?

У Зои сбилось дыхание: она на эту тему не говорила никогда и ни с кем. Кому грубила, кого посылала в дальние края, кому просто говорила, что не хочет обсуждать эту тему. Но тут, видимо, сказать придётся.

– Это я его бросила. Он мне изменил.

Баба Мотя удивилась: чтобы изменить, нужно не любить по-настоящему. Возможно ли это? Возможно ли не любить Зою?

Оказалось – вполне. Оказалось, что ничего и никого, кроме своих компьютеров, Афанасьев не любил. Конечно, предложение Зое он сделал, но к этому привёл просто ход событий: если ты ухаживаешь за девушкой, которая тебя очень любит, то волей-неволей в какое-то мгновение делаешь предложение. А почему нет? Не на компьютере ведь жениться?

А случай измены был вызван точно таким же ходом событий: вечеринка, много алкоголя, девушка, оказавшаяся за столом на соседнем стуле, желание прикорнуть, потому что алкоголя выпито слишком много, потом, очнувшись, обнаруживаешь рядом с собой голую девицу и вуаля…

Как Петрова узнала об измене? А возлюбленный не пришёл, впервые, на свидание и она наведалась с утра к нему домой: не случилось ли с ним чего. И обнаружила на кровати два голых тела…

С тех пор всех без исключения мужчин Петрова держала на такой дистанции, что при первой же попытке ухаживаний мужчины понимали: время будет потрачено напрасно. И даже предложение руки и сердца положения дел не изменит.

Теперь бабе Моте предстояло решить: Петрова убила изменившего жениха или кто-то другой? И пришла к выводу, что другой: Петрова жила в такой крепости, что, если бы она совершила убийство, одна из стен этой крепости в данное мгновение была бы полностью обрушена. А всё было в целости и сохранности.

Остаётся рассмотреть вторую брошенную (уже Степановым, отбившим эту девушку у Афанасьева) невесту – Киру Тоцкую.

Баба Мотя и компания узнали о Кире абсолютно всё: где родилась, кто родители, кто враги семьи и Киры в отдельности, где она училась, работала, почему стала именно математиком, что о ней думают друзья, соседи, знакомые и враги.. Кстати, если бы Кира знала, что о ней думают четверо из каждых десяти, она бы этих четверых загнала за Можай. То есть исключила бы из собственной жизни на веки вечные.

Но вывод был однозначный: Кира тоже не убивала.

А кто?

Остались: сосед родителей Василий Серафимов, номер первый, к данному времени достигший в своём «хобби» того уровня, когда алкоголика считают добрым и уступчивым. Он такой и есть, пока дело не касается бутылки. А вот за бутылку он и убьёт, не задумавшись.

Номера три и четыре – бывшие одноклассницы, учинившие жестокое соревнование за внимание Игоря Анжела Сидорова и Марья Кузнецова, с трудом сообразили, о каком Степанове их спрашивают. Времени прошло около десяти лет, в их жизни появились другие Степановы, и среди них даже один тёзка. Так что они тоже отпадали.

Номер пятый в списке подозреваемых – бывший сокурсник Игоря Петровича Виктор Токарев о Степанове забыл практически полностью. Нет, то есть он вспомнил, когда ему указали, что речь идёт об однокласснике, но после школы он с ним не встречался. А неприятностей в жизни Токарева в прошедшие годы было столько, что детские шалости полностью выпали из его памяти. Не до Степанова было крутому бизнесмену.

Остался только номер шестой – Александр Ветров, коллега по разработке сложной антивирусной программы. Но у него было железное алиби – его с утра до ночи видели на профильном форуме, где обсуждались разные профессиональные проблемы. Ветров достиг очень больших высот и все те мелкие стычки с коллегой, которые стоили ему ведра крови год назад, остались в далёком прошлом.

Получилось, что они ошиблись в своих поисках? Все, кого подозревали, оказались девственно чисты и совершенно непричастны к убийству. Но ведь Степанов убит! Вряд ли человек сам себе сделает инъекцию яда прямо в мозг. Да и не умел убитый делать уколы – никакого отношения к медицине!

Баба Мотя, как и начальник сыскного отдела, созвала срочное совещание. Не может того быть, чтобы убийца не оставил совершенно никаких следов! Если учесть, что вкололи Степанову яд поганки – а этот грибочек растёт и в городских парках – то искать убийцу можно хоть сто лет. Но если компания не выяснит, кто убил, то о ДОСе можно забыть. Да и добровольно вести расследования уже будет просто стыдно.

– Начнём сначала, – заявила баба Мотя! – Поскольку каждого из списка мы проверили, нужно составить другой список, с другими именами подозреваемых. А чтобы его составить, пройдёмся ещё раз по людям, с которыми мы беседовали в самом начале. Мы кого-то упустили! Причём вполне возможно, что мы с убийцей даже беседовали: они всегда крутятся на месте происшествия, чтобы быть в курсе расследования.

Глава 6

– Значит, так, – сказала баба Мотя. – Поскольку наш список оказался неудачным, нам придётся идти по второму кругу. Расспрашивать о ближайших родственниках и всех тех, кто наших фигурантов сильно любит или ненавидит. Кто хотел бы подставить их или за них отомстить. Иначе нам не найти убийцу. Дополнительно будем расспрашивать о людях с криминальными наклонностями, даже если те только однажды появились на орбите Степанова. Ищем дотошно, потому что если не найдём мы, то как только истекут сроки следствия, дело запишут в нераскрытые висяки и положат в архив. А это будет ужасный позор на наши седые головы и получения официальных удостоверений нам не видать, как собственных ушей. Всем всё понятно?

Компания дружно согласилась: так и будет!

– А тогда начинаем с родителей. Ведь именно от них он шёл к метро. Надо найти того, кто об этом визите знал. И не просто о факте того, что Степанов примерно раз в месяц родителей посещал, а именно о том, что он как раз в этот день к ним поехал. Кому-то же он об этом говорил? Коллегам, людям, которые приглашали его попить пива в баре, возможно, таксисту или попутчику в метро, если он ехал на метро…

– Он на машине приехал. Каршеринговой. То есть знали те, кому он именно об этом сообщил. А это, вероятнее всего, коллеги.

– Он мог и не сообщить никому. Просто кто-то мог случайно услышать разговор с представителем компании. Хотя в основном заказ делается на сайте или через приложение в смартфоне. Так что об этом заказе могли и не узнать. А о визите могли.

– Самого знания о визите к родителям явно мало. И о том, что Степанов пойдёт к метро – тоже. Должно было случиться что-то, что подвигло убийцу убить именно в этот день. Это как камешек в горах, вызвавший лавину. Но камешек должен был бросить именно Степанов. Так что он такого сделал? Мы обязательно должны это узнать! И зря не узнали перед первым кругом опросов: зря время потеряли.

И ещё: чего мы не выяснили, так это почему Степанов бросил перед самой свадьбой двух прекрасных девушек? Что должно было случиться, чтобы бросить невесту? И два раза! Факт мы установили, а причин не нашли. Но ведь если это можно понять один раз, то ведь два раза подряд – разве это не подозрительно? И, главное, девушки-то обе – раскрасавицы! Так должна же быть причина, по которой он систематически расстаётся с невестами. Или не только с ними? Неужели до этого у Степанова не было никаких девушек? А если были, то почему он с ними так регулярно расстаётся? С ним что-то не так, или ему не везёт просто катастрофически?

Но на очень невезучего Степанов не больно-то похож.

Начать с того, что стоило ему устроиться на первую, после института, работу, как родители немедленно ему купили рядом с работой неплохую квартиру. Далеко не всем так везёт.

Во-вторых, он был вполне из себя видный мужчина и девушки должны бы, по идее, к нему просто липнуть: мало того, что москвич, с хорошей профессией, так ещё и с собственной квартирой. А он до тридцати дожил холостяком, и две попытки жениться закончились полным провалом. Вот не странно ли это?

В-третьих, с деньгами у него было очень и очень неплохо: хороший программист заработать может не меньше министра. Степанов и зарабатывал.

И на фоне всего этого его постоянно бросают девушки и даже невесты. Не странно ли это? Надо найти, почему.

– И как мы это найдём?

– Надо начинать с родителей.

Баба Мотя сильно корила себя, что доверила разговор с родителями бабе Тоне. Самой надо было, самой!

– Так что вот, я пойду к родителям. А все вы по другим адресам. И допрашивать всех, как в гестапо – без милосердия и выспрашивать все детали и подробности.

Компания послушно разбрелась, с намерением добиться результата и узнать то, чего не удавалось выяснить даже полиции.

Каждая из компании была уверена, что догадка – вот она. Осталось протянуть руку и ухватить: не только имя, но и самого убийцу. Ну и, упаковать и сдать полиции вместе с пачкой доказательств.

Они были уверены в успехе.

Глава 7

Родители Степанова за прошедшие с дня похорон недели не оправились от потери. И было похоже, что и не оправятся.

– Расскажите мне о вашем сыне, – мягко попросила баба Мотя. – Всё расскажите…

Баба Мотя благоразумно опустила слово «убитом», потому что этим словом она бы вернула родителей к трагедии. И они бы снова начали плакать, вместо рассказывать то, что хотела узнать помощница полиции.

И родители начали наперегонки рассказывать о том, каким чудесным был их сын. Они начали прямо с раннего детства и тут баба Мотя очень удачно попросила показать фотографии.

Бережно листались страницы альбома и по каждой фотографии приводился подробный рассказ: где была сделана, в каких условиях, кто рядом с их Игорьком и что было потом.

Так они добрались до конца третьего альбома (хотя никаких новых сведений бабе Моте узнать так и не удалось) и тут, на последнем листе, оказалась фотография какой-то девчушки.

– А это кто?

– Это? А, это мы девочку из детдома взяли под негласную опеку. То есть мы хотели потом её удочерить, но она как-то слишком дикой оказалась.

– Это как понимать?

– А так и понимать. Мы её сначала брали просто в гости на выходные дни, раз в месяц. Игорёк тогда ещё с нами жил, заканчивал институт. Но мы уже собирались ему квартиру покупать, а остаться вдвоём не хотелось. Мы же понимали, что как только он от нас уедет, мы будем видеть его гораздо реже. У него своя жизнь начнётся, а то и женится, так что не до нас ему будет. Вот мы и решили ребёнка из детдома взять. Маленького мы не хотели, боялись, что сил не хватит его вырастить, а Ольге было уже девять лет. Так что вполне самостоятельный уже ребёнок. Вот мы её и взяли.

– А почему именно её?

– А она нам первой встретилась во дворе. А мы так и решили: кого первым увидим из детей, того и возьмём.

– И что дальше?

– Ну, стали мы её иногда забирать на выходные. Или в детдоме её навещали. А когда она у нас гостила, мы старались быть с ней поласковее. Сын ей все свои игрушки и книжки отдал. И вообще объяснил, что если она будет у нас жить постоянно, то его комната станет её комнатой.

– А Ольга что на это?

– Обрадовалась. Вы же знаете, что такое детдом: своим там дети могут назвать только несколько вещей, да и то на время. А всё остальное – общее. А тут сразу целая комната и все вещи.

– А какие у них были отношения с Игорем?

– Очень хорошие. Игорь Ольгу сильно жалел, всё время подарки ей покупал. Дружили они крепко. И мы даже временами думали, что надо было ему сестру или брата ещё родить. А мы что-то струсили, вот и рос он один. Друзья-товарищи это, конечно, хорошо, а родная душа – лучше. Так что он Ольгу как сестричку младшую принял. Да и как иначе: разница между ними больше десяти лет. Её десять, а ему уже полных двадцать два.

– А когда он переехал, вы её в его комнате поселили?

– Почти. То есть комната была отдана ей, но она окончательно не переселилась. Ссылалась на то, что ей нужно школу закончить, а отсюда далеко по утрам ходить. А менять школу не захотела. Так что только в субботу и приходила. А в воскресение вечером уезжала обратно в детдом.

– Так вы её удочерили?

– Нет. Даже не стали опекунами.

– А почему?

– А она не захотела. Сказала, что, когда школу закончит и переедет к нам, тогда мы её сразу и удочерим. Чтобы с бумагами не возиться.

Баба Мотя давно уже видела, что с этой Ольгой что-то не так, но не могла понять, что именно.

– А сейчас она вас навещает? Уж коль такие хорошие отношения, так ей бы возле вас дневать и ночевать…

– А она даже на похороны не явилась. И не звонила ни разу.

– Может быть, не знает ничего?

– Знает. Мы в детдом звонили, просили передать.

– И что?

Мать Игоря только плечами пожала: понятия не имею. Нет Ольги и за последние недели ни разу не объявлялась.

Ну надо же, как странно! И баба Мотя постановила: следующим пунктом для посещения определить детдом. Выяснила, где он, кого там как зовут из руководства и пообещала, что как только разузнает что-то про Ольгу, так сразу горюющим о сыне родителям и позвонит.

На том и распрощались.

Глава 8

Директор детдома Алевтина Петровна Кузьмина испытала настоящий шок, когда услышала вопрос бабы Моти:

– А Ольгу Фёдорову увидеть можно?

Этот шок был таким глубоким и непередаваемым, что баба Мотя поняла: дело неладно.

– Её нет здесь, что ли?

Директор очнулась и помотала головой – нет.

– А где она может быть?

– У опекунов.

– Там её не было уже две недели. А за это время у них убили сына. Как же так?

– Так мы ей передали, что Игорь погиб и она ушла к ним.

– Но не дошла.

– Значит, пропала. Надо в розыск подавать!

– Надо, надо. Давно пора!

А Ольга в данную минуту была очень далеко от Москвы. Она давно готовила этот побег: запаслась всем, что может понадобиться человеку, который собрался жить некоторое время в лесу – от соли и спичек до брезента, целлофана и необходимых инструментов.

Рюкзак она прятала в лесу, как раз там, где железнодорожная колея изгибалась так круто, что составы, пассажирские и грузовые, тащились со скоростью пешехода. И сесть на любой из них труд не составляло.

Когда всё было готово, Ольга воспользовалась звонком и приступила к побегу. Было очень кстати, что в детдоме некоторое время будут уверены, что она у Степановых, а Степановы обидятся на неё за то, что она так и не пришла. И недели две (Ольга и по месяцу у опекунов жила) самое малое, её никто не хватится.

Ольга высмотрела состав, в котором несколько платформ были заняты автопогрузчиками. Забраться в кабину одного из них для неё труда не составило. И до места, где будет такое же замедление движения Ольга намеревалась путешествовать так долго, как только будет возможно.

Сошла она, то есть спрыгнула, на восьмой день: состав явно шёл аж на Дальний Восток. Углубилась в лес, по едва заметной тропинке ушла подальше. Тропинка довела её до охотничьего домика и устроилась, как будто собиралась жить здесь ближайшее столетие. Хотя сколько она тут проживёт – неизвестно.

Знал бы кто, чем бы вызван этот побег!

Ольга влюбилась в Игоря прямо сразу же, с первого взгляда. Хотя ей было всего десять. А кто сказал, что дети не влюбляются?

Доброе отношение к себе в доме опекунов Ольга воспринимала только в одном смысле: ей отвечают взаимностью. Хотя до открытия чувств Ольге следует подождать хотя бы до шестнадцати. Раньше её родители Игоря просто не поймут.

А потом началось: у Игоря завелась девушка. Потом другая. Потом следующая. А потом он отбил у приятеля невесту. И собрался жениться.

Если Ольга и раньше весьма активно, хотя и тайно, участвовала во всех сердечных делах Игоря, рассказывая каждой следующей девушке, что он извращенец, что он с ней, своей сестрой, спит уже пять лет, так что девушке лучше вовремя сделать ноги, а то кончится тем, что будут изнасилованы будущие дети…

Девушки рвали с Игорем резко и безвозвратно, ничем этого разрыва не объясняя: зря, что ли, Ольга умоляла каждую ничего ему не рассказывать, чтобы Игорь её, Ольгу, не изнасиловал снова…

Если бы Игорь знал, что о нём рассказывает его девушкам и невестам его названная сестра, он бы просто свихнулся от шока. Более того, он бы не смог себе такое поведение объяснить. Ему и в голову не приходило, что Ольга в него влюблена до умопомрачения. А если бы и узнал, то просто посмеялся бы: уж кого-кого, а её в качестве жены он представить не смог бы даже под угрозой смертной казни.

Особенно Ольгу поразила красота двух последних, которые считались невестами: себя она считала не красивой и не имеющей чем заинтересовать такого великолепного красавца, как Игорь.

Отбить невест она от него сумела – её слова действовали просто безотказно – но поняла, что это будет продолжаться до тех пор, пока он не женится на какой-то следующей девушке, о которой ей не удастся узнать. Что он может жениться на ней самой, Ольге, было почти невероятно и для неё самой. И Ольга пришла к выводу, что дело не в девушках, а в самом Игоре.

В огромном парке детсада росли и грибы. И Ольга придумала план, как решить проблему.

Купила одноразовый шприц и набрала в него сока поганки, которую раздавила в одноразовом стаканчике. Осталось купить эфир. Но она его просто взяла в кабинете химии.

Ольга знала, что в этот день Игорь поедет к родителям. И что обратно он всегда идёт к метро. В этот раз он тоже должен был идти, поскольку его машина была в ремонте. Так что на чём бы он не приехал, к метро пойдёт этой дорогой.

Она дождалась его на скамейке.

– Надо поговорить. Садись.

Игорь, очень удивившись неожиданной встрече, понял, что у Ольги появились какие-то серьёзные проблемы. А помочь сестрёнке, пусть и названной, святое дело.

Он спокойно сел на скамейку, а Ольга отошла, пообещав, что через минуту вернётся. Ей не хотелось насторожить Игоря запахом эфира. Она отошла, намочила тряпку и подошла к Игорю со спины. Упасть ему она не дала, удержав за плечи и посадив так, чтобы он не упал. Достала шприц, нащупала жилку и прямо в эту жилку вколола яд.

И ушла. То есть отправилась в побег. И возвращаться не собиралась. Ближайший год, как минимум.

Всего этого баба Мотя, конечно, не знала, но выводы сделала правильные. Так она Муромцеву и сказала:

– Найдёте Ольгу Федорову, найдёте убийцу.