Наталия Миронина
Ошибка дамы с собачкой

Медсестра растерялась:

– Я не могу решить этот вопрос, вам к главврачу надо или директору.

– Хорошо, – кивнула Анна, закрыла дверь и пошла искать начальство.

Со своей работы Анна уволилась через три месяца. Сделала она это почти с удовольствием – давно уже в ее конторе ходили слухи о сокращении, давно уже отношения между сослуживцами были похожи на вражду, давно уже не платили тех денег, которые когда-то были записаны в контракте. То, что Анна оставалась здесь, было данью инерции, а не осознанным выбором. Посещение ветеринарной лечебницы заставило ее внимательнее приглядеться к людям и тому, чем они занимаются. А постоянное соседство находящихся на лечении животных пробудило особенный интерес к ним. За это время Анна хорошо выучила повадки собак разных пород, нравы абиссинских кошек – тех было почему-то много в лечебнице, научилась не поддаваться хитроумным приемам, которыми ее питомцы пытались выманить вкусности. А самое главное, она научилась быть внимательной.

– Анна Петровна, наблюдения, которые вы делаете на прогулках, лучше ежедневного осмотра! – хвалили ее врачи. – Вы все улавливаете, все замечаете.

– Ну, знаете ли, не заметить трехразовый, простите, понос, сложно! – смеялась Анна, но чувствовала себя польщенной.

Дочь Наталья все изменения в жизни матери поприветствовала:

– Мама, я горжусь тобой. Так круто поменять жизнь можно только в бездумной молодости. Когда ничего не боишься.

– Или почти в старости, когда уже нечего бояться, – горько усмехнулась Анна.

– Ты – молодец. – Наташа говорила искренне. – Работа с животными – это здорово!

Анна была довольна, что дочь поняла все правильно. Перейдя в лечебницу, в сущности на техническую должность, Анна как будто расправила плечи. Место, где теперь она работала, имело особую магию. Люди здесь должны были быть людьми вдвойне – ведь рядом с ними находились абсолютно ничем и никем не защищенные создания. И Анна видела, что все вокруг это понимали. «Мне еще и с коллективом повезло!» – радовалась она.

Потому что с коллективом и начальством действительно повезло. Однажды Анну вызвала директор и спросила:

– Анна, вы же работаете у нас посменно, да?

– Да.

– Тут такое дело, – осторожно начала эта обычно уверенная в себе властная дама, – ко мне обратились мои знакомые. Они часто уезжают в командировки, а у них пес. Небольшой. Славный такой фокстерьер. Они ищут временную собачью няню. Вы бы не согласились поработать у них?

Анна онемела. Одно дело здесь выгуливать собак и помогать на процедурах, то есть работать ассистентом, и совсем другое дело – гулять с чужой собакой.

– Я даже не знаю… – замялась она.

– Вы подумайте, – снова вернув свой обычный властный тон, заговорила директор. – Это хорошее занятие и платят за него щедро – люди не хотят, чтобы с их питомцами плохо обращались. Вы будете три дня работать у нас, как и работали, а остальные три – у них. Живут они здесь же, в нашем районе. У нас же почти все пациенты – соседи!

– Я подумаю. – Анна совершенно растерялась.

Конечно, перейдя в лечебницу, она выиграла во многом: работа была теперь близко, нет нужды тратить время на дорогу. Было свободное время – график «через день» соблюдался строго. Платили не очень много, но можно было подработать – ухаживать в клинике за животными, помогать до операции и после. Денег, конечно, все равно было меньше, чем в торговой компании, где Анна работала раньше.

Взвешивая все «за» и «против» этого предложения, Анна решилась обратиться к дочери за советом, хотя раньше этого не делала. Предложение гулять с псом было не то чтобы каким-то удивительным, просто само это занятие представлялось каким-то… несолидным, унизительным, что ли…

– Ты с ума сошла?! Что в нем плохого?! – Услышав об этом, дочь стала кричать и размахивать руками. – За то, что ты будешь гулять на свежем воздухе, тебе будут еще платить!

Анна с удивлением посмотрела на Наташу. Точно, это поколение было другим. Способность мыслить практично, а не утешать себя сложными иллюзиями – вот отличительная черта этих современных взрослых детей. «Она ведь права. Движение, воздух, животные – все это только положительные эмоции, – слушая доводы дочери, думала Анна. – Да еще и деньги платить мне будут за это. Не придется киснуть, как раньше, восемь часов в помещении, где тесно от человеческих амбиций и человеческой усталости».

– Да, соглашаюсь, – как будто давая ответ и себе и дочери, резко выпалила она.

Наталья на секунду опешила. Потом одобрительно кивнула:

– Молодец, мама.

От похвалы дочери Анна расплылась в счастливой улыбке.

– Только как бы не было такой истории, как с этой ирландской овчаркой, – тут же озабоченно нахмурилась она.

– Не все же такие… Животные, как я теперь понимаю, как люди. Процент особо вредных не так уж и высок, – успокоила Анну дочь.

История с упомянутой собакой была достойна пера юмориста, если бы Анна не принимала все так близко к сердцу. Бом – большой бородатый пес – лечился в стационаре от несварения желудка. Он ел все подряд, страдал от ужасных болей, пытаясь переварить проглоченное, лечение шло медленно. Характер у Бома был вредный. Обитал он в большой персональной клетке размером с кухню в «хрущевке». Клетка стояла в отдельном помещении.

– Бом – пес невоспитанный, он лает как сумасшедший, заводит всех остальных собак. Вот и пришлось его изолировать, – объясняли врачи и попросили: – Поэтому, Анна, вам нужно будет ему только свежей воды наливать. У Бома строжайшая диета.

– Хорошо, – согласилась Анна, не догадываясь о предстоящих трудностях.

Пес встретил ее, виляя хвостом, заглядывая в глаза и изображая жертву медицинского произвола. Словно наученный кем-то, он выставлял вперед переднюю лапу, где бинт прикрывал след от капельницы.

– Ах ты, бедный, замучили тебя! – причитала Анна. Большие размеры пса и его несчастный вид диссонировали и оказывали на зрителя особо трогательное впечатление.

– Ну, вот ложись сюда, сейчас я тебе еще пеленочек постелю, чтобы мягче было. – Анна сожалела, что пса ничем нельзя угостить, и решила компенсировать это созданием дополнительных удобств. Она распечатала упаковку с одноразовыми пеленками, отобрала побольше и эту стопку положила под лоскут старого пледа. Пес сразу же с видимым удовольствием улегся сверху и вытянул лапы.

– Хорошо, да? – обрадовалась Анна, довольная, что угадала, как облегчить жизнь собаке. – Ну и отлично. Вода у тебя свежая, постель мягкая. Отдыхай, я тебя еще проведаю.

Анна улыбнулась Бому, закрыла клетку и вышла из комнаты. Она не успела сделать и шага, как послышался грохот, рычание, возня и еще множество странных звуков. Анна остановилась. По отделанному кафелем помещению гуляло эхо, и потому Анна не сразу поняла, где находится источник шума. «Ну, это не у Бома. Это там, где у нас все собаки вместе», – пришла к выводу Анна и отправилась проверять. Собаки шумели, но в общем был порядок. «Странно, я же слышала явственно шум и звон металла, словно миску подбрасывали!» – подумала Анна, все-таки зашла к Бому. Тот выглядел все таким же грустным. Но в клетке царило полное безобразие. Миска была перевернута, вода разлита, пахло мочой, а пеленки были разодраны в мелкие клочья. Уцелел только плед. Он, сухой, лежал в самом углу клетки, словно его кто-то нарочно туда отнес и аккуратно положил.

– Ты что наделал? Как тебе не стыдно! Или у тебя что-то болит?! – Анна открыла клетку и принялась наводить порядок. Пес ласкался и норовил лизнуть Анну. – Ну я тебе все поправлю, только ты веди себя хорошо!

Анна навела порядок, постелила новые пеленки, налила в миску воды, потрепала пса по голове и вышла из комнаты. Она не успела сделать и пяти шагов, как тот же самый шум повторился. С этого дня началось их противостояние.

– Он словно меня пытается проучить, только за что не пойму! Но даже удивительно, как можно устроить такой свинарник буквально за считаные минуты, – жаловалась Анна коллегам.

– Но обратите внимание, кусок старого пледа всегда чистый и сухой, – улыбнулась одна из медсестер.

– Да, – подтвердила Анна, – и всегда сдвинут в сторону.

– Ничего удивительного. – Медсестра пожала плечами. – Это ЕГО плед. Из дома. Он его никогда не пачкает и не рвет.

Анна подумала, что сотрудники клиники приписывают своим четвероногим пациентам слишком высокие умственные способности, но, присмотревшись к поведению Бома, вынуждена была согласиться. Тот хорошо соображал, потому что даже не делал попытки испортить свою собственность.

…Так что сейчас, когда надо было соглашаться на работу с незнакомой собакой, Анна много чего опасалась.

– А вы не бойтесь. Увидите, что собака безобразно ведет себя, откажетесь, – совершенно спокойно отвечала директор, с которой Анна поделилась сомнениями. – Это работа, и вы не должны соглашаться на неприемлемые для вас условия.

И Анна согласилась. Фокстерьер стал частью ее жизни.

«А это – работа!» – призналась себе Анна, когда подсчитала свою зарплату за первый месяц. Теперь она уже не только трудилась в клинике, в течение этого месяца у нее появилось еще несколько подопечных, которых она выгуливала два-три раза в день и с которыми в случае необходимости ездила в клинику и даже на стрижку.

– Я же тебе говорила, – торжествующе воскликнула дочь, – это – работа! Ничуть не хуже любой другой. Тебе платят нормальные деньги! И у тебя еще есть время для себя. Ты же на человека стала похожа. Появился румянец, ты окрепла, перестала суетиться, носиться. Ты обрела другой облик!

– Ну ты скажешь. – Анна еле сдержалась от довольной улыбки. Она знала, что дочь права.

Современные свахи частенько советуют знакомиться на «собачьих площадках». Они правильно советуют. Мужчина, имеющий собаку, если только она не приобретена женой, как правило, любознателен, внимателен и добр. С ним легко завести беседу, и он охотно, без удивления отзывается на всякого рода предложения. Например, на собачьей площадке запросто можно откликнуться на просьбу едва знакомых людей: «Дайте ваш телефон, я позвоню, продиктую рецепт мази от блох!» При этом никто не чувствует себя неловко. Здесь можно сразу же договориться о времени, когда вы вдвоем выйдете погулять, и здесь, что немаловажно, комплименты делаются собакам, но относятся к хозяевам. Впрочем, гуляя с собаками, Анна, пережившая две весьма сложные связи, ни разу не воспользовалась создавшейся благоприятной ситуацией. Хотя мужчин вокруг нее теперь было много, и все они желали дать совет, поговорить, расспросить о питомцах, оказать помощь, проводить. «Некуда спешить, захочу познакомиться – в любой момент познакомлюсь», – думала Анна, словно ей было шестнадцать лет и выбор прекрасных принцев напоминал ассортимент плодоовощной ярмарки.

Во время прогулок Анна вела себя просто, с достоинством и большей частью отмалчивалась. Но судьба, дама ушлая, подкараулила ее. Как-то осенью, когда Анна, держа на поводке сразу четырех разнокалиберных псов, переходила дорогу, ее окликнули. «Мозгов нет! – с раздражением подумала Анна. – Только ненормальный будет окликать на проезжей части». Она дошла до противоположной стороны дороги и только тогда оглянулась. Там, откуда она только что ушла, стоял мужчина. В руках он держал большую связку ключей и потряхивал ею, как колокольчиком. «Мои ключи! Когда же я их выронила!» – обмерла Анна, схватившись за карман куртки.

– Стойте, я сейчас к вам подойду! – так перевела Анна жесты незнакомца.

– Я вам махал и кричал, но вы не заметили и не услышали, – тяжело дыша, произнес подбежавший наконец мужчина и вручил ей ключи.

– Спасибо, я даже не заметила, что они выпали! – Анна благодарно улыбнулась. – Извините, я была невежлива, но сами понимаете – переходить дорогу с этими друзьями…

– Да, вы отважная женщина, что опекаете такое семейство! Я за вами давно наблюдаю… – незнакомец осекся.

А Анна растерялась и, покраснев, спросила:

– Наблюдаете?

– Ну да, так получилось, – улыбнулся мужчина. – Я живу в доме, во дворе которого находится собачья площадка. Из моего окна все отлично видно. Я бы и ключи не заметил, просто вас увидел с собаками. Думаю, знакомое лицо. А тут собаки дернулись, вы за ними, ключи из кармана-то и выпали.

– А, тогда ладно, – с облегчением перевела дух Анна. – Я уж подумала, что вы за мной следите. Хотя, с другой стороны, это я себе льщу.

Мужчина растерянно пожал плечами. Он не знал, как реагировать. То ли комплимент говорить, то ли отрицать малейшее намерение проявить внимание.

– Спасибо за ключи, мне идти надо. – С этими словами Анна намотала на руку все поводки. Псы сразу прекратили хаотичную возню и посмотрели на Анну.

– Я вас провожу, – тут же предложил мужчина и протянул руку к поводку. – Давайте хоть одного поведу.

– Нет, спасибо. – Анна замотала головой. – Я за этих собак отвечаю. Не то чтобы я вам не доверяю, но – это моя работа.

– Как – работа? – На лице мужчины появилось сильное удивление.

– Так, – пожала плечами Анна. – Я опекаю этих собак. Гуляю с ними. Кормлю. И, если надо, вожу по врачам.

– Вот это да… Я даже не мог предположить, что это не ваши собаки.

Анна поняла, что мужчина слегка врал. Если бы он за ней часто и внимательно наблюдал, то понял бы, что собаки не ее. Потому что они иногда менялись. Среди ее питомцев были те, которых ей оставляли эпизодически, пока, например, хозяева сходят в театр или в гости, поэтому вечером выйти с псом было некому.

– Да у меня только одна собака. И сейчас она спит дома, – объяснила Анна. – Потому что уже погуляла. Рано-рано утром.

– И не сложно каждый день эту армию выводить?

Они уже шли вдоль улицы, провожаемые взглядами прохожих. Впрочем, Анна к этому привыкла, а ее спутник явно смущался.

– Нет. – Анна улыбнулась. – Мне нравится рано вставать. Гулять, когда еще мало людей на улицах. Да и к ним я привыкла.

– Понятно. – Мужчина остановился. – Мы пришли. Мне надо бежать.

– А разве вы не здесь где-то живете? – Анна указала на близлежащие дома.

– Да, вот в этом доме, но я шел на работу. У меня сломалась машина. И вот уже неделю я бегу к метро, а потом еще еду на автобусе.

– Так далеко работаете…

– Не очень, но ездить неудобно.

– Хорошего вам дня, – сказала Анна, с благодарностью глядя на своего спутника. – Спасибо за ключи.

– И вам хорошего дня. Может, вечером увидимся? Я с работы буду идти, а вы здесь на площадке гулять будете…

– Может быть.

Анна устремилась к площадке. Предвкушая свободу от поводков, собаки потянули с утроенной силой.

Но ни вечером, ни назавтра, ни через несколько дней встречи не произошло. Анна уже и думать забыла о том эпизоде с ключами, но как-то в магазине увидела своего нового знакомого. Она хотела было поздороваться, но вовремя одернула себя. Знакомый был не один – приятная женщина лет сорока руководила покупками. Руководила негромко, но решительно и с нескрываемым раздражением. Казалось, ее бесит не столько толчея, сколько спутник, и то, что она вынуждена быть рядом с ним.

– Слушай, зачем надо было идти сюда за мукой и яйцами, если ты так злишься? Пропади пропадом эти пироги! Я их есть не буду! Уже – не буду! – Вдруг раздался громкий голос, и Анна поняла, что терпение мужчины лопнуло.

Краем глаза она увидела, что женщина смутилась, что с лица ее слетела самоуверенность, появился стыд и растерянность. Лицо пошло пунцовыми пятнами, и женщина зло, но униженно прошипела:

– А ты можешь тише говорить?!

– А ты можешь не портить настроение другим?! – Ответ, как и предыдущая фраза мужчины, прозвучал так же громко.

Анна видела, как женщина бросила пакетик дрожжей на полку, развернулась и устремилась к выходу. Мужчина остался стоять с полной корзиной продуктов в руках. «Нельзя, чтобы он меня заметил!» – подумала Анна и затерялась в толпе. Она почувствовала, что день испорчен тоже, принялась рассеянно бродить между полок, и ей уже не хотелось искать продукты для приготовления литовского холодного супа. Идея сделать мясную запеканку тоже показалась бессмысленной. «Кто ее будет есть?! Я одна. Наталья, может, и не приедет. А если и пожалует, то съест кусочек малюсенький. Ну заверну ей, чтобы отнесла домой. Но наверняка про запеканку они забудут, проваляется она, засохнет, и они ее выбросят», – думала Анна. Ей не жалко было денег и продуктов, но ужасно было жаль себя, своих трудов. А главное, было больно от той безысходности, которой отмечены кулинарные занятия одиноких людей.

В хлебном отделе она бросила корзинку с уже выбранными продуктами и налегке отправилась к кассам. Прихватила лишь горячий батон и почти съела его, пока подошла очередь платить.

Дома ее встретил Перчик. Анна взяла его на руки, погладила и произнесла:

– До чего же люди не умеют жить! Совсем не умеют. Не то что вы, собаки. Вы умеете. Вечером отправляемся на долгую-долгую прогулку. Мы с тобой никуда не будем спешить. Будем гулять, пока ты не попросишься домой.

* * *

…Стоило Анне взглянуть на него, как сразу стало понятно – он ее ждал. Но Анна все же сделала вид, что встреча – большая неожиданность.

– Добрый день! – Она подошла к воротам собачьей площадки. Перчик рвался к собакам, которые кружили там, рвал поводок.

– Простите, можно я войду? – улыбнулась Анна. – Он меня сейчас с ног собьет. Да и лапу ему пора поднять.

– Да, конечно. – Мужчина посторонился и принялся объяснять. – Я вот шел мимо, обычно я хожу другой дорогой. А тут вижу – вы навстречу идете… Я сразу понял, что на площадку. Ну и поспешил… Сегодня такой день у меня хлопотный…

Анна отстегнула поводок, и Перчик бросился к друзьям.

Она слушала объяснения этого мужчины и совершенно ему не верила. Потому что он точно ждал ее. Анна это поняла, как только подошла к собачьей площадке, как только увидела его. И ни его слова, что, мол, тут случайно, что мимо проходил, ни нарочито равнодушный вид, ни некоторые другие приметы не обманули ее. Ждал, ждал, ждал…

– А я видела вас сегодня днем. В магазине. Вы были не один. И меня не заметили. – Анну так и не покинуло плохое настроение. И виноватым она по-прежнему считала их – этого мужчину и его женщину.

– Я был не один, это правда… А зачем вы мне говорите это? – удивился незнакомец.

– Чтобы вы знали, что я вас видела. А то получится, что подглядывала. И… – Анна замешкалась, – и подслушивала.

– Вот оно что, – потупился мужчина. – Да, пирогов у нас сегодня не случилось.

– Значит, не судьба.

– А вот это очень верно. Только я не сразу догадался, – ответил мужчина, – много времени понадобилось, чтобы «допереть» до этого.

Анна рассмеялась: как-то по-босяцки прозвучала эта фраза.

– Жена?

– Подруга. Старая и добрая. Мы уже давно мучаем друг друга.

– Зачем?

– Вы спросите что-нибудь полегче…

– Не буду я вас спрашивать. Вы и так мне сегодня весь день испортили. И у меня не случилась мясная запеканка.

– Извините. Мы не хотели. У нас так получилось, – совершенно не удивившись обвинению, ответил мужчина.

– Меня зовут Анна. – Анна протянула ему руку.

Это сразу же заметил Перчик, подбежал и сел у ее ног.

– Сергей. – Мужчина тоже протянул руку и с улыбкой добавил: – Только я боюсь вам пожать руку. Загрызет меня ваш приятель.

– Он добрый, – улыбнулась Анна. – Но бдительный.

– Пойдемте, хинкали поедим, – предложил Сергей. – Коль уж мы остались без пирогов и мясной запеканки.

– А как же Перчик?

– Кто? – не понял сначала Сергей и тут же попытался исправиться: – А с такими пускают. И я видел, что даже подкармливают. Там работают сердобольные люди.

Анна оскорбилась:

– Вы хотите сказать, что у Перчика замухрышный вид?!

– Что вы! Он у вас даже лоснится от довольства.

Анна рассмеялась и почувствовала, что нет ничего страшного в том, что она не приготовила литовский суп и эту самую запеканку.

Так начались ее отношения с Сергеем.

Когда от отношений ничего не ждешь, они, не понукаемые нетерпением, жадностью и требовательностью, несутся вскачь, вприпрыжку. Анна ни разу не произнесла про себя: «Ах, если бы он сказал… Если бы сделал, пригласил…» В тот период Анна ни о чем не мечтала, просто наслаждаясь происходящим. И даже не чувствуя себя влюбленной, хорошела и расцветала.

– Мама, ты замуж собираешься? – однажды спросила ее дочь.

– Почему ты так решила?

– Да на лице написано.

– Что именно?

– Счастье.

– Да?

Анна удивилась, потому что ни разу не определила свое теперешнее состояние как счастливое. Ей было просто хорошо – рядом был спокойный деликатный человек. Он отдаленно напоминал ей бывшего мужа Игоря – не давил на нее, не навязывался и не пытался на нее влиять. Сергей был хорош собой и явно заинтересован в отношениях с Анной.

– Тебе надо было идти в ветеринарный университет учиться. А не математикой заниматься, – неизменно говорил Сергей, когда Анна рассказывала ему рабочие новости.

– Кто же знал, что так получится?!

– Да, – вздыхал Сергей. Он не претендовал на большее внимание. Он про Анну все давно понял – женщина ему досталась с «замочком», который надо было открыть. Но у него не получалось. Впрочем, Сергей был человеком благодарным, а потому не приставал к Анне с претензиями, не задавал лишних вопросов и точно знал, когда ее надо оставить в покое.

Когда прошел первый сладкий и беспокойный период привыкания, выяснилось, что крепче всего Анну и Сергея связывает… кухня.

– Мама, а вы еще чем-нибудь, кроме как приготовление блюд, их поеданием и обсуждением, занимаетесь? – как-то поинтересовалась дочь и тут же схлопотала полотенцем по попе.

– Неприлично такое спрашивать, – шутливо разгневалась Анна.

Но вечером того же дня припомнила всю историю их отношений и поняла, что да, гастрономические чудеса и уют кухни – вот, пожалуй, основа их с Сергеем альянса. «Это вряд ли можно назвать любовью», – вздохнула Анна и неожиданно обрадовалась. Любовь всегда создает столько проблем и отнимает столько сил, что впору променять ее на близкую дружбу с кулинарным уклоном.

Очередной раз Анна порадовалась отсутствию страсти в ее жизни, когда сообщила о том, что ехать в Ригу собирается одна. Сергей на минуту задумался, потом в его глазах мелькнуло недоверие, но еще через минуту он произнес:

– Отлично, я с мужиками на «дальнюю» рыбалку съезжу. Ну, вернусь раньше тебя, конечно. А ты отдыхай, тем более давно собиралась.

Анна порадовалась, что не потребовалось объяснений, почему она во что бы то ни стало хочет поехать одна. «Не пойму, это деликатность или равнодушие, но в любом случае мне сейчас это удобно», – подумала она с благодарностью.