Натали Верна
Соседи по мирам
Пролог
– Я тебя вижу, – сказал девчачий голос.
В щёлочку между узкой деревянной дверью и стеной смотрел внимательный зелёный глаз.
– Я тебя тоже вижу, – ответил Даник.
Он не был уверен, что удивляет его сильнее: то, что за дверью кто-то оказался или то, что дверь появилась там, где её прежде не было. Конечно, дверь мог создать кто-то из родных, но не балконе же! Ведь балкон – это его место. По крайней мере, так негласно считается. Комната у Даника одна на двоих со старшим братом Фьёрре, но балкон можно не делить ни с кем. Кроме растений мамы. Даник попытался удобнее устроиться в кустах.
– Ты мне ветку отдавил, – с упрёком сказал куст смородины.
Но Даник его почти не слышал. Он сорвал яркую ягоду малины и отправил в рот. Чтобы сделать хоть что-нибудь.
– Щекотно! – хихикнул куст малины.
– Раньше я только слышала шум на вашем балконе и видела кусочки растений, – продолжила девочка. Один глаз, видимо, утомился смотреть и сменился другим, таким же зелёным.
– Ого! И давно ты за нами шпионишь? – поинтересовался Даник.
– Шпионы своих тайн не выдают, – прозвучал загадочный ответ.
Даник озадаченно подёргал себя за светлые кудри, пышно торчащие вверх. Погладил узкую деревянную дверь. Она была горячей от волшебства.
– А я не знал, что есть, на что смотреть за кустом малины.
Зелёный глаз сверкнул любопытством:
– У вас реально малина на балконе растёт?
– Да. Хочешь попробовать? – спросил Даник.
Под хихиканье куста он сорвал ягоду и просунул в щёлочку между дверью и стеной. Малину быстро взяли тонкие пальцы с облупившимся синим лаком на ногтях.
– Надо же! Такая сладкая! – обрадовалась зеленоглазая.
«Теперь у меня есть собственная тайна. На моём балконе! – вдруг подумал Даник и усмехнулся. – А ведь утро не предвещало ничего хорошего».
Глава 1
Утренняя суета
Даник проснулся от того, что с лианы на него прыгнула малышка Лола. В этот же момент её близняшка Лилу пощекотала под одеялом пятку брата.
– Утьё! Утьё! – залопотали Лола и Лилу наперебой.
– И вам доброе утро, – вздохнул Даник, высовываясь из-под одеяла. Он нежно потрепал по рыжим макушкам сестричек. Потом опустил ноги с кровати и надел синий бархатный халат – такой же, как у всех остальных членов семьи. На кармане халата блеснула гравировка: «Даниэль Тёпвер».
Мимо детей, улыбаясь, прошла розовощёкая, вся какая-то кругленькая мама – госпожа Роза Вербена. В руках у неё была синяя жестяная лейка. Ещё две лейки – красная и жёлтая – плавно летели в воздухе перед мамой.
Даник сонно поплёлся в ванную. Привычными движениями он отодвигал с прохода пышущие здоровьем листья пальм, недовольные корни обезьяньего дерева и густые пряди плакучей ивы. Растения бормотали, жаловались или смеялись Данику вслед.
– Готов почистить вам зубы, юный сэр! – отчитался на входе в ванную деревянный человечек в синем колпаке с зубной щёткой в руках.
– Нет-нет, я сам! – замахал руками Даник, но человечек настойчиво двинулся к нему. – Папа! Твои деревяшки опять сдурели!
Он выскочил из ванной и захлопнул дверь. На крик сына появился господин Леон – высокий, худой, со светлыми волосами и рыжей бородой. В руках он держал лобзик, от которого шёл пар и лёгкое свечение.
– Хм, сбоит? – поинтересовался папа.
– Чистит мне зубы без разрешения, – пробурчал Даник.
– Нехорошо, поправим! – с энтузиазмом воскликнул господин Леон и вошёл в ванную. Деревянный человечек тут же схватил другую зубную щётку и принялся засовывать её в рот господину Леону.
Пока папа сражался с деревянным помощником, Даник быстро почистил зубы и пошёл завтракать. Проходя мимо маяка в гостиной, он крикнул вверх:
– Доброе утро, Фьёрре!
– О, проснулся? Утро! – крикнул ему в ответ старший брат.
Даник зашёл в столовую. Это был просторный светлый зал с большим количеством полок, на которых жили растения госпожи Розы Вербены. Посреди зала располагался овальный обеденный стол, накрытый золотой скатертью с узором из белых роз.
Даник подошёл к ёлке-кормилице, стоявшей рядом со столом. Изумрудная макушка тянулась к потолку, а на пышных ветвях висели в прозрачных шарах привлекательные блюда. Даник сорвал с одной из веток бутерброд с красной икрой. Обошёл вокруг ёлки пару раз, рассматривая пончики, печенья и салаты. В это же время нижние ветки ёлки-кормилицы тормошили Лола и Лилу.
– Сир! – крикнула Лола и схватила нежно-жёлтую головку сыра.
– Булька! – обрадовалась Лилу и попыталась дотянуться до ветки с ватрушкой. Даник сорвал ватрушку и протянул сестре:
– Держи, моя хорошая.
Потом сорвал круассан – блестящий, с идеальными завиточками, присыпанный пушистой сахарной пудрой.
– О, спасибо, это мне? – выхватила круассан рыжая Ника.
– Тебе что, мало еды?! – возмутился Даник.
Ника фыркнула и показала брату язык, на кончике которого загорелся огонёк. Выглядело так, будто язык был свечкой.
– Ты выбрал самую красивую, – рассмеялась Ника и плюхнулась за стол, за которым уже собралась вся семья.
Даник ещё раз обошел ёлку, сорвал бутерброд с кудрявым кусочком бекона и сел подальше от Ники.
– Какие планы на сегодня? – весело спросила мама, отпивая кофе из кружки в мелкий красный цветочек.
В это время кусты розы и крыжовника затянули залихватскую песню:
– Ах вы розы, мои розы! Розы милые мои!
Мама глянула на кусты с упрёком, и те притихли.
– Я займусь проектом для ярмарки волшебства. Я решила, что это будет вулкан. Размером с кошку, быстродействующий, с опцией утилизации мусора! – с горящими глазами выдала Ника.
– Хорошая тема, – одобрительно кивнул Фьёрре. – А я всё думаю про точечный дождь. Уверен, что с маяком я смогу закапсулировать его и предоставлять потом нуждающимся в засушливые места. Я пытался ещё в том году, но прошлого проводника не хватало. А теперь у меня есть маяк! Надеюсь, успею к этой ярмарке.
Лола залезла на стол и принялась ковыряться ложкой в каше господина Леона.
– Хорошо, что она не ходит в школу, а то этот проект я не одобряю, – хохотнул папа, отодвигая ложку Лолы от своего завтрака.
Даник насупился. «И надо было им начать утро с этого глупого разговора», – с досадой подумал он.
– Как здорово, что вы уже всё придумали. До ярмарки времени достаточно, обязательно успеете, – сказала мама. – Ника, твой первый проект! Я очень тобой горжусь.
Госпожа Роза Вербена осеклась, заметив расстроенное выражение лица Даника. Она ободряюще посмотрела на сына:
– И ты, милый, тоже скоро найдёшь своё волшебное искусство. Я не сомневаюсь.
Посмотри хотя бы на Магнолию! Я так переживала, когда она долго не могла определиться. Думала, неужели она первая в нашей семье так и остановится на азах волшебства? А теперь она проходит стажировку в «Ёлки-ко», в самой уважаемой фирме! Узнаёт там что-то тайное и восхитительное о ёлках-кормилицах. И уже почти замужем за таким талантливым парнем, как Крю! Просто всему своё время, дорогой.
– Может, он её вообще замуж не позовёт, – поморщился Даник.
– Или она за него не пойдёт, – хмыкнула Ника, для которой во всём мире не было никого прекраснее Магнолии. Девочка считала, что вряд ли найдётся кто-то достойный её старшей сестры.
– Мы совсем не об этом, – смутилась госпожа Роза Вербена. – Даник, как на счёт мозгового штурма? Накидаем тебе идей, а ты послушай, что отзывается!
Мальчик злобно откусил кусок бутерброда. Вязкая безвкусная масса заполнила рот, помогая отсрочить ответ. Но госпожа Роза Вербена продолжала выжидающе смотреть.
– Ну давайте. У вас-то всегда куча идей, – вздохнул Даник. Настроение окончательно испортилось. Ему уже четырнадцать лет! Два года, как его ровесники развиваются в узком волшебстве. А он топчется на азах. И ему об этом постоянно напоминают!
– Это необязательно. Я просто хочу помочь, – начала было госпожа Роза Вербена, но Ника уже была готова выдвинуть предложение:
– Сделай мини-солнце, которое будет мигать под музыку! Под него отлично танцевать! Первые огненные шары быстро даются, даже ты справишься, – сказала Ника.
И тут же остальные члены семьи наперебой стали советовать ему, за что взяться:
– Можно вырастить ветер. Небольшой, чтобы листья сметал с дорожки у школы. Я помогу! – подключился Фьёрре.
– О, а если ветер поместить в деревянного помощника и задать маршрут, он сможет сдувать пыль с книжных полок, – подхватил идею господин Леон. Он тут же достал блокнот в коричневой обложке и записал туда эту идею.
– А что если создать пробуждающую сирень? – осторожно спросила госпожа Роза Вербена. – Тебе всегда нравилась сирень, Даник. Она могла бы звенеть, как бубенчики, в нужное хозяину время. Первые звуки вселим в неё вместе.
– Сиень! – радостно воскликнула Лилу. Она любила смотреть, как мама создаёт растения.
– У-у-у, – завыла, как ветер, Лола, которая больше любила деревянных помощников папы.
У Даника зазвенело в ушах, и он прижал ладони к вискам.
– Я не знаю. Мне нужно подумать, – расстроенно пробормотал Даник и вышел из столовой, бросив недоеденный бутерброд.
Сначала мальчик решил переодеться: даже халат его начал раздражать. В гардеробной Даника встретил высокий деревянный манекен.
– Изволите надеть лонгслив и брюки свободного кроя, юный сэр? – поинтересовался манекен.
– Вечно папа вам какие-то мудрёные реплики придумывает, – пробурчал Даник. – Давай тёмно-зелёный лонгслив. И вон те льняные штаны.
Манекен принялся перелистывать, как страницы книги, вешалки с одеждой и подавать мальчику вещи.
– Позвольте, я вас одену, юный сэр, – сказал деревянный помощник.
– Ещё чего! Это только для малышек папа сделал! Ты нас совсем не различаешь, да? – Даник стрельнул в манекена злым взглядом, быстро переоделся и ушёл в учебную комнату.
Мальчик хотел сесть за свой письменный стол, но тот оказался завален игрушками близняшек, а прямо посередине горел костёр, брошенный Никой.
– Дважды два четыре, – мурлыкнула гортензия.
Даник застонал. Резким движением он пнул ножку стола, отчего тот пошатнулся. Гортензия полетела на пол, задев костёр Ники. Горшок разлетелся на осколки, цветок горестно запричитал. Деревянная улитка пылелиз принялась не спеша убирать осколки, а одна из леек мамы – тушить разбегающиеся искры костра. Данику хотелось закричать. Вместо этого он крепко сжал кулаки. «Как меня всё достало! Я не слышу мысли в собственной голове!» – прошипел мальчик и выскочил на балкон.
Глава 2
Деревянная дверь
Даник поспешно создал замок на двери. Любой из домочадцев, кроме малышек, мог легко снять замок. Это был просто знак: не входить. Мальчик увидел за стеклом балкона маму. Она озабоченно посмотрела на него, а затем очертила полукруг руками, в зелёном сиянии которых появился новый горшок для гортензии. Двумя лианами при этом госпожа Роза Вербена обхватила Лолу и Лилу и оттащила их от ручки балкона, на которой девочки повисли.
Балкон был любимым местом уединения Даника. Но даже здесь нельзя было побыть в тишине. Весь балкон был заставлен мамиными растениями, которые болтали, кто во что горазд. Орхидеи пели оперные партии, герань спорила с деревом лимона, кто приятнее пахнет, душистый горошек хихикал, а петунья читала стихи. И всё-таки здесь, откинувшись на кресле-качалке, Даник мог побыть один и сосредоточиться. Он стал глубоко дышать, как учила мама. Вдох – тёплая сила наполняет твоё тело. Выдох – уходит вся злость и раздражение. На третьем вдохе Даника передёрнуло, как от чего-то кислого. Мальчик вспомнил про проект. До ярмарки осталось полтора месяца, а он опять не смог понять, какое волшебное искусство ему подходит. Ничего его не цепляет, не трогает. А без искры в сердце невозможно освоить узкое волшебство.
Когда Фьёрре нашёл волшебное искусство, Даник не переживал – всё-таки брат старше. Но когда и Ника обнаружила узкое волшебство намного раньше него, мальчик заметно скис. Все в его семье знали, что им нравится и становились искуснее с каждым годом. Даже по Лоле и Лилу уже можно было понять, что одна унаследовала любовь к инженерии от папы, а вторая – к садоводству от мамы. Иногда мальчик ловил на себе обеспокоенные взгляды родителей. Он их понимал так: «А что, если Даник у нас – бездарный? Что, если так и будет всю жизнь топтаться на азах волшебства и позорить семью?»
«Вот бы я был, как Крю, – подумал Даник. – Он всегда знал, что хочет пойти по стопам своего отца, войти в его фирму! Родился с искрой – вот как про него говорит моя мама. А самое сильное чувство, которое вызывают у меня деревяшки папы – это раздражение!»
– Даник, ты тут? – из размышлений мальчика выдернул недовольный голос Ники. – Это ты мой костёр разломал? Я вообще-то к нему привязала камин в доме мышуршиков!
«Ну уж нет! Не собираюсь я с ней выяснять отношения», – подумал Даник и быстро осмотрелся по сторонам. Балкон был не очень большим. На нём помещалось два кресла-качалки и деревянный столик с изогнутыми ножками и каменной столешницей с бирюзовыми узорами. Всё остальное пространство занимали растения мамы. Они стояли на подоконнике, на высоких жёлтых полках, висели в горшках под потолком. Вкусно пахнущей густой стеной росли кусты малины и смородины. «Если Ника меня не найдёт, то и разборок не будет. А я спокойно подумаю о проекте!» – с этой мыслью Даник опрометью бросился в кусты, царапаясь об малину. Он сел на корточки и притаился. Сестра распахнула дверь и окинула взглядом балкон.
– Мама! Даниэль испортил мой костёр, – закричала Ника и убежала с балкона. Даник сел на пол и стал обрывать ягоды с куста малины.
– Ой, щекотно, – смущённо сказал куст.
– Да ну тебя, – беззлобно ответил мальчик. – Хоть что-то вкусное поем.
Вот тогда-то он и увидел их. Узкую деревянную дверь с обычной железной щеколдой. И зеленоглазую девочку, рассматривающую его в щёлочку между дверью и стеной. От любопытства и неожиданности всё раздражение, накопившееся за утро, бесследно исчезло. Даник глубоко вдохнул, без всякого там счёта – полной грудью. И свободно выдохнул.
Уже какое-то время они молча ели малину. Даник срывал ягоды: одну съедал сам, а вторую просовывал девочке.
– Даже не знала, что малина может созревать в ноябре! Тем более, на балконе, – сказала, наконец, зеленоглазая.
– Моя мама – садовод. У нас много плодовых деревьев и кустарников, – объяснил Даник.
– О как! А моя мама – ведущий маркетолог. У нас много полуфабрикатов в холодильнике, – непонятно ответила девочка. – Я, если что, Марта.
– Ну а я, если что, Даниэль. Но лучше – Даник.
Марта заёрзала, пытаясь то так, то эдак прислониться к щели, чтобы лучше рассмотреть Даника.
– Жалко дверь не открывается, – вздохнула она.
– Наверное, открывается. Тут щеколда есть, – ответил Даник. Щеколда тут же вызывающе блеснула искоркой на олове.
– Серьёзно? – оживилась зеленоглазая. – С моей стороны дверь гладкая, ни скважины, ни щеколды. Вообще ничего. Может, откроешь?
Сердце Даника скакнуло от волнения. С того самого момента, как он увидел дверь, он думал о том, можно ли её открыть. «Что если эта дверь появилась здесь специально для меня? Или я сам её создал каким-то образом?» Последняя мысль особенно понравилась мальчику. Нащупать что-то своё было так заманчиво.
– Ты попробовал открыть? – спросила Марта в повисшей тишине. Зелёный глаз выжидающе смотрел.
– Ещё нет, – признался Даник.
– Я не кусаюсь, – сообщила Марта, – а ты?
– Я опасен только для малины, – рассмеялся мальчик и громко клацнул зубами. Марта фыркнула от смеха.
Даник положил руку на щеколду. Потом растёр между подушечек пальцев оставшиеся частички волшебства. Они ярко блеснули фиолетовым и обожгли. «Это не моё волшебство», – с досадой понял Даник.
– Эй! Разрушитель костров! – неожиданно на балкон снова ворвалась Ника. Даник вжался в кусты. – Даник, ты тут?
Сквозь листья мальчик увидел рассерженную сестру. Она тоже его заметила.
– Чего ты там засел? Выходи и помогай чинить мой костёр!
– Я ничего не ломал! Ты сама раскидала всё на моём столе! Своего не хватает?
– Ты поломал – ты и чини! – крикнула Ника и стала ломиться сквозь кусты к брату.
И тогда Даник перестал медлить. Мальчик потянул за щеколду.
– Куда это он? – забеспокоился куст малины.
– У Лукоморья дуб зелёный! – крикнула петунья.
А Даник переступил порог и закрыл за собой дверь, прижавшись к ней спиной.
Глава 3
Необычная квартира
Перед Даником стояла девочка лет тринадцати-четырнадцати, его ровесница. У неё были длинные тоненькие волосы сероватого цвета и большие зелёные глаза. А ещё остренький любопытный нос и удивлённая улыбка. Руками она перебирала кулиску на голубом лёгком платье. На ногах при этом у девочки были пушистые белые носки с мордами-овечками.
– Даник! Э-э? Куда ты делся?! – услышал мальчик приглушенный голос Ники.
Даник ждал, что вот-вот сестра попытается открыть дверь. Но этого не произошло.
– За тобой гонятся? – спросила Марта.
– Это моя сестра. Я рад от неё сбежать, – улыбнулся мальчик.
Марта внимательно осмотрела Даника сверху вниз. Сначала торчащую вверх шапку песочных кудрей, серо-зелёные глаза, робкую улыбку. Потом всю его долговязую фигуру. Остановилась взглядом на руках, засунутых в карманы. Мельком глянула на топчущиеся с места на место длинные ноги.
– Ты вполне нормальный, – заключила она.
– Это оскорбление или комплимент? – не понял Даник.
– Это просто болтовня. Добро пожаловать на мой балкон!
Даник посмотрел по сторонам. Балкон Марты был выкрашен в белый цвет. Стоял плотно закрытый шкаф, рядом стул. На подоконнике пестрела сине-золотая кружка с надписью «Море внутри». На стенах висели картины на морскую тему – киты, рыбы, лодки, скалистый берег. Даник долго смотрел на картины, настолько они были странными. Они, казалось, не были сотворены фантазией волшебника за одно мгновение, а состояли из множества штрихов и слоёв. Даник почувствовал, как мурашки бегут по коже – от изумления и восхищения. Взгляд мальчика скользнул дальше. Он заметил деревянную конструкцию, к которой был прислонен белый холст.
– Это что? – спросил Даник.
Марта удивлённо подняла брови:
– Это мой мольберт. Я люблю рисовать.
– Ты создала эти картины? – Даник указал на стену. Марта кивнула. – Они очень необычные, никогда таких не видел.
– Спасибо. Наверное. Зайдём внутрь? – предложила Марта. – У меня никого нет. Как всегда.
Квартира Марты была небольшой и непривычно обставленной. В первой комнате стоял большой зелёный диван, длинный шкаф с зеркалами и стол, на котором располагался чёрный прямоугольник в серебряной рамке. На стене висел похожий прямоугольник – только намного больше и полностью чёрный. На потолке висело какое-то украшение, похожее на перевёрнутую вазу с прикрученным стеклянными грушами белого цвета. Тоже перевёрнутыми. «Наверное, кто-то из её родителей выбрал своим волшебным искусством украшение помещений. Иначе откуда столько странных предметов», – подумал Даник.
– Это мамина комната, – прокомментировала Марта.
Потом они пришли в комнату Марты, где у девочки стояла кровать, книжный шкаф, стул, завешанный одеждой и письменный стол, заваленный бумагой с рисунками. Многие из листов были смяты. «Лола и Лилу понаделали бы из них мышуршиков», – мельком подумал Даник, не переставая удивлённо оглядываться.
Марта села на край кровати, а Данику предложила расположиться около письменного стола. Даник покрутился немного на вращающемся стуле. Мальчик чувствовал себя неловко, и не знал, с чего начать разговор.
– А где твои родители? – наконец, спросил он.
– Мама вечно пропадает на работе. Она очень нужна своей фирме, без неё там все, как без рук. А с папой они развелись. Я его редко вижу, – мрачно ответила Марта.
– А братья или сёстры у тебя есть? – спросил Даник.
– Нет. А у тебя есть сестра, как я поняла.
– И не одна. Моих слишком много и вижу я их слишком часто. Ника – это только вершина айсберга, – закатил глаза Даник. И тут же пожалел о сказанном, потому что Марта плотно сжала губы и сосредоточенно стала ковырять кулиску платья. Видно было, что она огорчилась.
– А я всегда хотела старшего брата, – наконец, сказала Марта. – Расскажи про своих? Неужели всё так плохо и мне стоит радоваться гордому одиночеству? – девочка иронично подняла брови.
Даник рассказал. Про шаловливых близняшек, которых обожал. Про Магнолию, которая смогла пойти работать в фирму и которой все гордятся. Про мудрого не по годам Фьёрре, который выводит его из себя своим спокойствием. Про вертлявую Нику, вечно подшучивающую над ним и при этом готовую за него броситься в драку. И, конечно, про маму и папу. А пока рассказывал, забыл, за что так сильно злился на них всех целое утро.
– Они у меня хорошие, хоть и надоедают иногда, – закончил рассказ Даник.
– Наверное, весело жить в такой большой семье, – задумчиво сказала Марта.
– Весело тоже бывает. Но иногда хочется тишины, – вздохнул мальчик.
– Этого добра у меня полно. Приходи, когда хочешь, я организую тебе тишину. У меня только гудит холодильник. Слушай, есть охота, а тебе? – внезапно сказала Марта.
Даник тоже был голоден и поэтому кивнул.
– Пошли на кухню, сообразим что-нибудь, – позвала девочка.
Что нужно сообразить Даник не понял, но пошёл следом. Кухня оказалась самым необычным местом в доме. Здесь были стол и стулья, но помимо них – какие-то железные тумбы с круглыми рисунками, стеклянные с металлом кувшины, алюминиевые ёмкости, большой белый шкаф, который немного гудел. На стене было красиво написано «банановый хлеб» и нарисованы рисунки с подписями – «бананы», «масло», «сахар», «мука» и «орехи».
– Где ваша ёлка-кормилица? – спросил Даник, недоуменно оглядываясь.
Он решительно не мог понять, что они собираются есть. Ни ёлки, ни деревьев или кустарников не было.
– Чего? – не поняла Марта и открыла гудящий шкаф. – В холодильнике шаром покати, – пожаловалась она. – Я сегодня ещё доставку не заказывала. Ладно, яичница сойдёт.
И девочка достала яйца и сыр.
– Твоя мама смогла так сильно изменить вид ёлки-кормилицы? – спросил Даник. Он убеждался в своей теории, что мама Марты – волшебница по интерьерам и создаёт необычные предметы в квартирах. Наверное, это и значит быть ведущим маркетологом.
– Что ты заладил с какими-то ёлками? Ёлку мы ставим прямо перед Новым годом, а ещё даже не декабрь.
Даник почувствовал себя неуютно. «Что всё это значит?» – мелькнула у него мысль. Марта подошла к тумбе с круглыми рисунками, покрутила колёсики и рисунки зажглись ярко-красным цветом. После этого она взяла железную тарелку с ручкой и поставила на кружочки. А потом взяла яйцо.
– Что ты делаешь? – не выдержал Даник.
– Яичницу приготовить хочу. Ты ешь яичницу? – озадаченно обернулась Марта.
– Да я все ем, разницы-то никакой. Но что значит приготовить? – вопросы так и сыпались из мальчика.
– Чувствуется, к плите ты не подходишь. А я бы без этого умения сдохла с голоду. Маме готовить некогда, – пожала плечами Марта. Она разбила яйцо и плюхнула его на железную тарелку. Яйцо заскворчало, и Даник почувствовал сногсшибательный аромат. Во рту появилась тягучая густая слюна.
– У нас нет плиты. Я не знаю, что такое плита, – пробормотал мальчик.
– Да вот же плита, ты что, с Луны свалился? Вы на одной доставке еды живёте что ли? И никто не готовит? – удивилась Марта. Она разбила следом остальные яйца.
– Еда всегда готова. Она растёт на ёлке-кормилице, – тихо сказал Даник.
Ему захотелось уйти. Казалось, Марта пытается выставить его дураком.
– Ты издеваешься? –вытаращила глаза Марта.
– Нет! У тебя все странное! Эти предметы, эта кухня! Ни у кого такого нет! Я как будто в другом мире, а не на соседнем балконе! – взорвался Даник. Это было уже слишком.
– Сам ты странный! – возмутилась Марта.
Она со злостью потрясла над яичницей маленький пакетик, из которого высыпались сушеные травы. Даник узнал аромат базилика. Душистые пучки росли в изголовье кроватки у Лолы и рассказывали ей сказки на ночь. Запах был понятным, родным. Это успокоило Даника. «Мы скоро во всем разберёмся», – решил мальчик. Отчего-то удивительная, ни на кого непохожая Марта ему очень нравилась. Похоже, девочке тоже не хотелось ссориться, потому что она сказала:
– Не кричи на меня, а лучше натри сыр. С тёркой и трёхлетка справится.
Девочка показала, как тереть сыр. Это оказалось забавно. Даник возил сыр по железной тёрке, а мягкий упругий кусочек истончался и падал кудрявой стружкой. Марта подхватила стружку и насыпала сверху на горячую яичницу.
– Готово! Давай есть, – примирительно сказала девочка.
Марта расставила на столе красивые тарелки лососевого цвета, и они сели за стол. Даник осторожно откусил кусочек. А потом быстро проглотил самую вкусную в его жизни яичницу – с хрустящим краешком, жидким желтком и тягучим сыром. Он тут же забыл обо всех своих огорчениях.
– Потрясающе! Это твоё волшебное искусство? – прочавкал Даник, доедая.
– Серьёзно, так вкусно? Это просто яичница. В следующий раз приготовишь сам, я научу, – пожала плечами Марта. Но ей было приятно.
– Конечно, вкусно! Ни одна ёлка-кормилица так не умеет! – горячо заверил девочку Даник.
– Да что ещё за ёлка-кормилица? На которой растёт вся еда? – Марта нахмурилась. Даник тоже нахмурился. «Опять начинается, – подумал он, – Зачем Марта играет в эту дурацкую игру?»
– Я не говорил, что вся! Сама понимаешь, есть ещё овощи, ягоды, коренья. И плоды. У нас их много, мама же садовод. Она создала.
– Создала овощи? – Марта вопросительно подняла брови. – Кто так говорит вообще?
Она встала из-за стола и понесла тарелки к раковине.
– Ну, сотворила волшебством, – поправился Даник.
– О, нет-нет-нет! Ты говоришь, твоя мама – волшебница? – Марта подошла совсем близко к Данику и поставила руки в боки.
– Естественно. Я не слышал о том, чтобы кто-то был не волшебником, – насторожился Даник.
– Э, привет! Я не волшебница! Моя мама не волшебница! И никто, из тех кого я знаю, не волшебники!
Марта рассердилась.
– Ты знаешь меня. И я, понятно, волшебник, – возмутился Даник, – Как ты объяснишь вид своей квартиры? И эту яичницу?! Не представляю, как такое возможно без волшебного искусства!
– Кошмар! Я привела домой психа! – закатила глаза девочка. – Ну-ка, наколдуй мне что-нибудь, Гарри Поттер! Сотвори волшебством, – язвительно добавила она.
Даник не понял, кто такой Гарри Поттер, но разбираться желания уже не было. Ему только хотелось утереть нос этой заносчивой девчонке. Он взмахнул рукой и шепнул «ходит конь по бережку», чтобы создать игрушечную лошадку.
Но ничего не произошло. Он пробовал снова и снова, пока не убедился, что всё бесполезно. Марта всё это время наблюдала за ним с ироничным видом. И вдруг Даник осознал, что больше всего удивляло его в квартире девочки. Здесь не ощущалось волшебство. Вообще. Ни искры. «Да я и правда в другом мире», – поражено осознал мальчик.
Даник слышал про соседний мир. Волшебники о нём болтали. Одни говорили, что двери открываются сами по себе. Другие, что это тайное умение некоторых волшебников. Чаще всего – с загадочным видом обсуждали соседний мир дети. Взрослые эту тему поднимали крайне редко. Поэтому, став немного старше, Даник решил, что, скорее всего, это просто выдумки и никакого соседнего мира нет. Так он и думал до тех пор, пока сам здесь не оказался.
– Марта! – с трепетом начал мальчик. – Наши балконы соединяют разные миры. Моё волшебство тут не работает.
– Ага, я заметила, что не работает. Ты так забавно махал руками, – хохотнула Марта. Даник решил не обижаться. Скоро она сама всё поймёт!
– Пошли ко мне, и ты всё увидишь!
– Ну уж нет, мне мама велела с психами никуда не ходить. Ты, конечно, прикалываешься, и я тоже люблю всякие книжки про волшебство. Только не заигрывайся, ладно?
Даник тихонько застонал и потянул себя за волосы на макушке. «Как же мне доказать ей, что я говорю правду?» – бессильно подумал Даник.
– Ты чего мычишь? – Марта наклонила голову на бок и внимательно осмотрела Даника, – Слова тоже тут не работают?
– В следующий раз ты мне поверишь! – упрямо сказал мальчик.
– А с чего ты взял, что будет следующий раз? – прищурилась Марта.
Даник побледнел. Он даже не задумывался о том, что их первая встреча может оказаться последней. Девочка рассмеялась.
– Ничего себе, я тебя напугала? Ладно-ладно, я дам тебе второй шанс. Приходи завтра в это же время. А теперь тебе пора. У меня через полчаса занятие по английскому.
Завтра! Сердце мальчика запело. Она разрешила ему прийти снова! Даже не смотря на то, что считает сумасшедшим. И завтра он ей обязательно докажет, что он самый обычный волшебник!
Марта проводила Даника до балкона. Уходя мальчик глянул в окно: прямо напротив горело сотней крохотных окошек высокое прямоугольное здание, а слева от него раскинулся тёмный голый лес.
– Пока, волшебник, – улыбнулась Марта и слегка подтолкнула его в спину, заставляя двинуться в сторону плотно прикрытой двери.
Даник переступил деревянный порог и оказался на своём балконе. Он закрыл дверь на щеколду.
Глава 4
Я не лжец
– Явился! – припечатал куст смородины.
– В глухой туман окрестности легли, – продекламировала петунья.
Мальчик вышел с балкона и оказался в учебной комнате. Ника сидела за столом и корпела над костром. Её рыжие волосы, собранные в два хвостика, прыгали, потому что девочка то и дело кивала самой себе.
– Куда ты делся с балкона? Откуда такое искусство – исчезать? – недовольно спросил она у брата.
Даник задумался, как от неё отвязаться. Ему совсем не хотелось посвящать сестру в тайну двери.
– Это мой проект! – сказал он.
Ника недоверчиво посмотрела на Даника.
– Ещё утром не было у тебя никакого проекта, а тут сразу искусство исчезать? Думаешь, я дурочка и поверю?
– И утром умел, просто не хотел рассказывать, – продолжал придумывать Даник.
– Хорошо. Покажи сейчас, и я поверю тебе, – Ника скрестила руки на груди.
– Не обязан я тебе ничего доказывать! – возмутился мальчик.
– Да? Ну тогда я пойду порадую маму, что её дорогой Даниэль наконец-то обнаружил своё волшебное искусство и даже придумал проект! «Исчезновение с балкона»! – вызывающе сказала сестра.
Даник прикусил губу. Выходило так, что если он не расскажет обо всём Нике, сестра точно растрезвонит об его исчезновении домочадцам. Те пойдут изучать балкон. Что дальше? Вдруг он не сможет вернуться завтра к Марте? Этого Даник допустить не мог. Значит, придётся разделить тайну с Никой.
– Ладно. Я расскажу. Но больше никому ни слова. Я нашёл на балконе дверь.
– Я знала, что ты не гений, но это уже слишком. Там всегда была дверь, иначе, как попасть на балкон? – закатила глаза Ника.
– Ха-ха, как остроумно, – поморщился Даник. – Если перестанешь придуриваться, объясню.
Любопытство пересилило в Нике желание подразнить брата. Она окинула его внимательным синим взглядом:
– Удиви меня.
Даник рассказал о своём приключении. При рассказе об яичнице он то и дело сглатывал слюну, вспоминая её вкус и аромат. Он показывал в воздухе, как тёр сыр. Щеголял новыми словечками: «плита», «холодильник», «сковородка». О том, что Марта считает его сумасшедшим Даник решил не говорить. Лицо Ники вытягивалось от удивления.