Натали Райт
Star power
– Да, мам, привет! Как дела? – она пыталась улыбаться, чтобы скрыть волнение в голосе.
– Привет, милая, да пойдёт! Не отвлекаю? Расскажи, у тебя всё хорошо?
«Я всю ночь бухала, и до сих пор не отрезвела. Я обрыгала полчемодана своей дорогущей одежды, мне снова лететь на очередное выступление через 3 часа, меня взяли сниматься в кино и… Ах, да. Ещё какой-то кретин в Милане подарил мне целую кучу денег, и я не знаю теперь что с ними делать.. А так, всё нормально, мам! Как сама?» – Саманте было, что ответить, но это заняло бы слишком много времени. Не сейчас.
– Всё хорошо мам, собираемся, вылет скоро, летим на выступление.
– Будь осторожнее, родная. Я не просто так звоню, на самом деле… извини, но я считаю, что должна поделиться этим с тобой, не откладывая… – маме было трудно подобрать нужные слова, чтобы рассказать о том, что её беспокоит.
– Говори мам.
– Твой отец уже совсем плох… Он никого не узнаёт, целыми днями лежит, молчит, мало ест, исхудал очень…
Саманте очень трудно это слышать, ведь речь идёт о человеке, который в детстве был для неё самым близким на свете. Она поняла, к чему мама клонит, её сердце понимало, но разум сопротивлялся. «Нет, не это. Не сейчас. Нет» – думала она и отрицательно мотала головой. В эти секунды она осознала вот что: можно отменить выступление, заплатить штраф, можно отменить всё что угодно, но смерть отменить нельзя. Это страшное слово холодом гуляло по её позвоночнику и хитро прокрадывалось в черепную коробку. Она даже мысленно не произносит его, но всё её существо понимает, о чем идет речь.
– Ясно мам, я поняла. Я приеду к вам. Может завтра, может послезавтра, но постараюсь как можно скорее. – Ей некогда плакать или грустить, она понимает всё, что происходит, и также понимает неизбежность всего происходящего. Она заложница своего пути, а её отец – своего. – Как у тебя дела? Как Грегори? – спешно продолжила она беседу, нервно продолжая наводить порядок на голове.
– Ты же сама знаешь… С ним как всегда… Невозможно разговаривать… Позавчера снова приходил…
– Мам, только не говори, что ты снова дала ему денег!! – Саманта нервно вскрикнула.
– А что мне остаётся?! – голос матери снизился и стал прерывистым. – Это мой ребёнок! Такой же, как и ты!
Мамин плач обрывали посторонние шумы: Джордж громко разговаривал по телефону, зазвонил её второй телефон, запищал будильник с напоминанием, что нужно выходить, и ещё кто-то настойчиво стучался в дверь. Расшатанные нервы Саманты не выдержали напряжение, и она сорвалась.
– Ладно, прости, мам! Я вышлю вам ещё денег! Пока! – Саманта сбросила звонок.
«Как это блядь трудно – быть единственным сильным человеком в семье» разочарованно подумала она.
– Саманта, пришел водитель с охраной, нам пора выходить! Там уже куча журналистов внизу, – истерично кричит Джордж.
Вдох – выдох, вдох – выдох. Не помогает. Руки трясутся, глаза налились кровью и слезами – жуткое зрелище. Хотя, её покрасневшие белки глаз так красиво контрастировали с зелёной радужкой. «Мои любимые глаза, глаза цвета Gucci» подумала она, улыбнулась и вытерла слёзы. Она не имеет право плакать, ей нужно работать. Есть тысячи людей, которым она сегодня подарит радость своим присутствием. Отец дождётся её. После этого заказа она поедет к нему.
