Настасья Карпинская
Ты – мой воздух
Глава 20
Какого черта сунулся к ней? Телефон беспрестанно звонит. Не отвечаю, даже не смотрю на него. Вылетел из ее кабинета с желанием крушить все вокруг. Сам не знаю, отчего взбесился. Задела. Знал же, что Дмитрий вернулся, а все равно ее слова, как раскаленным металлом по коже прошлись. Муж… муж… бл*ть! С*ка! Ударил по рулю! Резкий звук сигнала испугал впереди ехавшего мужчину на старой Хонде, и он спешно перестроился в правый ряд. Блин, прости мужик. Сорвался, как пацан. Поехал к ней. Влез в это если не с головой, то по яйца точно. Весь день себя изводил. На работе всех конкретно сегодня за*бал. Секретарша бедная к концу дня валерьянку хлебала. Срывался по поводу и без на всех, без разбора. Пытался отвлечься, уйти в работу с головой, только не получалось ни хрена.
Только подумаю о ней, так выдержка летит к чертям. Когда такое было со мной? Чтобы так из-за бабы крутило. Да не вспомню уже. Хотя, бабой ее язык не поворачивался назвать. Один ее запах чего стоит. Аромат духов, тела, и у меня крыша едет. Выворачивает все внутри наизнанку. Обо всем забываю. Мозг при виде ее мне ручкой машет на прощание.
Не планировал ее целовать. Поговорить хотел, расставить все по своим местам. А увидел и все – руки сами потянулись. Ощутить, прикоснуться, почувствовать. А когда она ответила мне, еще и с таким жаром, то мозги совсем вскипели. Я готов был ее распластать прямо там, на ее рабочем столе или у стены, и выбивать стон за стоном из ее сладких губ. На эти долбанные украденные минуты забыл совсем, где я нахожусь, скользя губами по ее коже. А потом этот звонок… «Да, Дим… Еду, Дим…» Блин! А чего я ждал? Она его жена. Он имеет на нее все права: звонить, писать, требовать, просить.
И она уехала. Сбежала, как обычно. В теплое семейное гнездышко полетела на крыльях любви.
Как представлю, что она сейчас его обнимает, целует. В постель с ним ложиться. Как он скользит своими ладонями по ее телу… С*ка! Закурил очередную сигарету. Даже вонь табака не помогает. До сих пор ощущаю ее запах, тонкий аромат ее духов, что остался на моей одежде.
Сворачиваю к клубу Артема. Телефон все также трезвонит. Сбрасываю вызов, даже несмотря на экран. Отключаю звук. Слышать никого не хочу. Уже через двадцать минут мы сидим с Темычем за столиком на балконе в одном из вип-секторов клуба. Почти не разговариваем. Артем сегодня тоже не в духе. Как и я, методично надирается вискарем. Наконец, решаю узнать, в чем дело.
– Ты чего мрачный такой?
– Да так, личное, – а это уже интересно. Чтобы у закоренелого холостяка такое лицо было от личного, это должно быть, что-то фееричное.
– А подробнее? Или секреты государственной важности?
– Игорь, что тебе надо? В душе покопаться захотел? Так, сиди в своей копайся. Там тот еще бардак, раз набухиваешься какой день подряд, – вот так монолог. Я с еще большим интересом начал рассматривать друга.
– Думал,может, с работой, что, помочь надо. А тут бабой запахло, – не смог сдержать усмешки. Артема таким я видел впервые: злой, мрачный, сосредоточенный. Сидит, виски хлещет больше, чем я сам.
– Отвали.
– Да понял уже. Успокойся! – самому было тошно. Сижу, смотрю на танцующих, и в каждой Нику вижу. Вот случается же так: живешь себе, живешь спокойно, а в один момент цепляешься взглядом за хрупкую девичью фигурку и всё. Попал, как школьник, как пацан зеленый. И плевать, что за тридцатник давно перевалило, что принципы, устоявшиеся есть, что жениться хотел на другой. Все в топку летит вместе с мозгами, рассудком и здравым смыслом.
Из клуба я вышел в хламину пьяным только под утро. Алкоголь так и не принес мне желаемого забытья, только обострил все чувства внутри. Администратор вызвала нам такси с Артемом, и мы разъехались по домам.
Минут пять ковырялся ключом, пытаясь открыть дверь. Готов был уже вышибить ее к чертям, спать хотелось жутко. Но неожиданно дверь распахнулась, на пороге стояла заспанная Аня. Вот так сюрприз.
– Игорь! Где ты был? Ты пьян? Я звонила тебе раз двадцать? Ты телефон потерял? Игорь, что случилось? – от ее вопросов хотелось развернуться и выйти обратно за дверь. Слишком много слов. Разуваюсь, прохожу в квартиру, по пути сбрасывая пиджак и рубашку.
– Спать иди, – бросаю ей через плечо. – Завтра поговорим!
– Игорь…
– Завтра, все завтра, – завалился на диван. Заснул моментально, только голова коснулась подушки.
Аня закрыла входную дверь на ключ. Убрала вещи с пола. Поставила окно на проветривание и ушла в спальню. Уже лежа в кровати, пришла мысль, что из-за открытого окна Игорь может замерзнуть. Взяла второе одело, вышла в гостиную и укрыла крепко спавшего мужчину. За все три года совместной жизни Игоря в таком состоянии она видела впервые.
Глава 21
Утро встречает меня жуткой головной болью. Звук проклятого будильника, словно отбойным молотком, отдается в висках. Сажусь. Выключаю это кошмарное изобретение человечества. Тело болит во всех возможных местах. Надо запомнить «никогда не спать на диване». На самом деле он не такой удобный, каким кажется на первый взгляд. Иду на кухню, выпиваю, наверное, литр воды за раз и пару таблеток аспирина. Открываю окно, закуриваю. Чувствую, как на кухню входит Аня. Поворачиваюсь. Она уже одета в строгую юбку, белую блузу и жакет. Наливает в кружку чай, не глядя на меня.
– Не кури в квартире. Выйди на балкон.
– И тебе доброе утро, Анют.
– По твоему виду не скажешь, что утро у тебя доброе, – сначала хочется ей ответить что-нибудь колкое. Но на самом деле я понимаю, что кто и должен обижаться из нас, то точно и не я.
– Прости. Если бы я знал, что ты приедешь, я бы не пил. У Тёмыча проблемы, пришлось составить ему компанию.
– Я звонила тебе, когда выезжала от родителей. И потом еще много раз, но ты не брал трубку, – произносит, смотря в кружку с чаем.
– Прости. Я оставил телефон в машине, не видел звонков, – Аня молчит. Я выкидываю окурок в окно и подхожу к ней. Обнимаю, целую в макушку.
– Игорь, – Аня морщится, ставя чай на столешницу, – по-моему, тебе нужно в душ, – освобождается из моих рук и идет в коридор, обувается.
– Признаю, я грязная, вонючая скотина. Сейчас приведу себя в человеческий вид, обещаю. Ты на работу?
– Да, сегодня первый день после отпуска.
– Может, тебя подвезти?
– Нет, спасибо. Я сама. Не хочу опоздать. Да и машины я твоей не заметила, – блин, точно, я же оставил тачку у клуба.
– Хорошо, – закрываю за Аней дверь и иду в душ.
Ника.
Собираясь позавтракать, спускаюсь в кухню с надеждой, что Дима уже уехал на работу. Но, как говорится, моим надеждам не суждено было сбыться. Муж в пижамных штанах с голым торсом что-то готовил у плиты.
– Доброе утро, дорогая!
– Доброе, Дим! – достаю из холодильника ветчину для бутерброда, включаю кофемашину.
– Никусь, подожди чуть-чуть. Завтрак уже на подходе. Я на двоих готовлю.
– Хорошо, – беру свой кофе и сажусь за стол. Смотрю на мужа. Он сегодня явно в хорошем расположении духа. Просто пример идеального мужчины: и встал раньше меня, и завтрак на двоих готовит, и настроение у него хорошее. Только что же мне так тошно?
Смотрю на Диму. Он суетится у плиты, что-то мурлыкая себе под нос, и отчаянно пытаюсь понять, что же я к нему чувствую. И понимаю, что в душе полный штиль… Не отзывается, не ёкает, не откликается… Пустота… давящая и гнетущая.
Когда же наступил этот момент почти полного эмоционального отчуждения? В какой момент моя рука не потянулась, чтобы его обнять? Когда впервые не возникло желания поцеловать его с утра? Я даже не помню. Почему мы не заметили этого? Почему позволили этому произойти?
Я не могу вспомнить, когда мы проводили весь день вдвоем. Когда мы последний раз вместе смеялись, гуляли или просто бродили по парку, взявшись за руки. Ни одного воспоминания о близости. Нет, секс у нас был, а вот эмоциональной близости не было давно…
– Ника… Ник… – Дима прикасается к моему плечу, и я отвлекаюсь от своих мыслей.
Я настолько потерялась в своих размышлениях, что не заметила, как муж поставил тарелку с завтраком на стол для меня и сам уже уплетает за обе щеки.
– Ник, с тобой все хорошо?
– Да, просто не проснулась еще, – улыбаюсь через силу мужу, беру вилку и начинаю есть.
– Могу тебя подвезти до работы.
– Нет, спасибо, я сама. Вечером хочу к Ксюше заскочить, – я снова вру. Похоже, это входит в привычку, отчего становится еще тяжелее на душе.
– Ты выглядишь усталой. Возьми выходной, отдохни.
– Нет. Все в порядке, Дим.
Провожаю Диму. Он целует меня перед тем, как выйти за дверь. И моя проклятая совесть в этот момент начинает меня отчаянно грызть.
На работу я приезжаю в отвратительном настроении. Все в моем кабинете напоминает о том, что тут произошло. Никак не могу сосредоточиться на бумагах. Стоит посмотреть в сторону окна, как в сознании всплывает очередная провокационная картинка, от которой становится нестерпимо жарко и волнительно.
В обед зазвонил телефон. Ксения.
– Привет, Ник!
– Привет!
– Никусь, я решила участвовать в завтрашнем заезде на Турбо-лайф Фест. Приедешь?
– Как-то неожиданно. Ты же даже машину не готовила к нему.
– Я только сегодня решилась. Так что, приедешь меня поддержать?
– Конечно, приеду. Во сколько начало?
– В два часа дня начало заездов. Я, конечно, в этом году не претендую на первое место. Но на второе или хотя бы третье думаю, могу рассчитывать, – Ксю тараторит всю фразу на одном дыхании, словно она была уже ею заготовлена. Меня это настораживает.
– Ксюш, а у тебя все хорошо?
– Да, конечно. Почему ты спрашиваешь?
– Просто голос у тебя взволнованный. И это внезапное решение на участие в Турбо-лайф. Ты раньше никогда не выходила на трассу с неподготовленной машиной.
– Никусь, все хорошо, не волнуйся. Ты же знаешь, что я особа легкая на подъем. Вот, проснулась и решила поехать. Все хорошо, – Ксюша смеется, но этот смех словно натянутая струна, режет слух. Все-таки что-то случилось, и почему-то подруга не хочет об этом говорить. Странно и не похоже на Ксюшу.
– Тогда завтра в два часа я буду на кольце.
– До встречи. Целую.
Ощущение после разговора не хорошее, но давить на нее я не хочу. Ксю никогда не умела хранить что-то в себе слишком долго. Расскажет, когда придет время.
После работы заезжаю к родителям, у них завтра утром самолет в Венецию. Мама очень счастлива, а папа счастлив только оттого, что видит восторженное лицо мамы. Какие они милые. Столько лет вместе, а смогли сохранить такие теплые чувства друг к другу. Глядя на них, не скажешь, что за плечами больше двадцати лет брака. Они словно только вчера поженились. Папа не может пройти мимо мамы, обязательно ее поцелует или обнимет. Также и мама всегда ищет момент, чтобы взять папу за руку или просто провести ладонью по его плечу. Мне кажется, они излучают вдвоем такое количества тепла и заботы, что согревают всех вокруг себя. Рядом с ними начинаешь верить в любовь. Именно в ту любовь, которая не заканчивается, не иссякает с годами, а, наоборот, становится лишь сильней.
От родителей я возвращалась домой умиротворенной, спокойной, с ноткой легкой грусти. Но эта грусть была сладкой, доброй, смешанная с радостью за маму с папой. И омрачать ее мне не хотелось. Хотя мой телефон весь вечер разрывается от сообщений и звонков Игоря, я не беру трубку и не читаю СМС. Отключила звук, чтобы не реагировать и не вздрагивать на звуковые оповещения. Бросить его в черный список, пока так и не решилась. Но обязательно это сделаю… Обещаю… Как только приеду домой… Ведь когда совершаешь ошибку, ее необходимо исправить. Вот я и исправляю… как умею…
Глава 22
Паркую Ласточку прямо у ограждения. Сажусь на капот, пытаюсь разглядеть на линии старта синий Нисан Ксюши. Нахожу. Она тоже замечает меня, машет мне рукой. Вокруг меня вся атмосфера пропитана азартом и отличным настроением. Гремит музыка, ликуют фанаты. В воздухе витает запах бензина и выхлопных газов. Группа из четверых молоденьких девчонок прыгает и выкрикивает кричалки в поддержку одного из участников. Рев двигателей разносится отовсюду. Невольно начинаю улыбаться. Впервые за эти дни искренне радуюсь и ни о чем не думаю. Наблюдаю, как Ксюша проходит первый круг кольца. Уже второй заезд, впереди парные. Подруга уверенно входит в поворот, только вот легкий занос задней оси автомобиля мне не нравится. Все же надо было ей подготовить машину. Размышляя над этим, совсем абстрагируюсь. Спустя какое-то время понимаю, что уже не одна. Чувствую настойчивый взгляд. У капота моей машины стоит Игорь. Вздрагиваю, подбираюсь вся, словно приведение увидела.
– Привет!
– Что ты здесь делаешь? – никогда не поверю, что он тут случайно.
– Хотел тебя увидеть. Нам надо поговорить, – от этой фразы меня уже воротит, если честно. Последнее время слишком часто я ее стала слышать.
– О чем нам говорить? Уходи, Игорь.
– Ник, выслушай меня, – Игорь берет меня за руку. Пытаюсь освободиться, но он держит крепко.
– Игорь, я еще раз повторяю: не хочу ничего слушать. Просто возвращайся к невесте, жене или кто она тебе там. Оставь меня в покое.
– Все решила? Вот так… сама… за двоих?
– За каких двоих? Нет никаких двоих. Все, что было просто блажь, ошибка, временное помутнение рассудка. Называй как хочешь! Я замужем и менять что-то не намерена. Да и предложить ты мне ничего нового не можешь. Так что продолжать этот бессмысленный разговор, я не хочу. Не вижу смысла, – резко вырываю свою руку.
– Ты даже не даешь шанса, Ник.
– Шанса на что? Что ты мне предлагаешь? Быть твоей любовницей? Скрываться по гостиничным номерам? Изменять мужу? Или, может, мне из-за одного поцелуя с тобой бросить Диму, выкинуть на помойку десять лет брака? А может, прямо сейчас поедем и сообщим моему мужу и твоей невесте благую весть о том, что они нам больше не нужны? И поспешим в ЗАГС оформлять новые отношения. Да я тебя даже не знаю толком! Как и ты меня!
– Так узнай, Ник! Поговори со мной хотя бы раз! Хватит прятаться за своим браком! Потому что он ни хрена не идеален!
– Тебе-то откуда знать? Ты ничего не знаешь о моем браке!
– Когда любят своего мужа, то не сгорают от страсти в руках другого мужчины. Не отвечают на поцелуй с таким жаром, не находя в себе сил оттолкнуть. Не едут среди ночи гулять по набережной, не дрожат от прикосновений. Когда любят, не подпускают к себе других настолько близко… А ты подпустила…
– Прекрати…
– Ты могла оттолкнуть меня. Влепить мне пощечину. Ударить по яйцам. Да что угодно, но ты ничего не сделала, – с каждым словом Игорь делал шаг ко мне, до тех пор, пока я не оказалась зажата между ним и машиной. Он рядом, и сердце моментально пропускает удар. Дыхание сбивается от одного его присутствия. Он настолько близко, что я чувствую тепло его тела. Перестаю соображать напрочь. Просто смотрю на него, на его губы. А ведь до сих пор помню их вкус. Рефлекторно закусываю свою губу, уже почти не улавливаю смысл слов, что он говорит. – Давай, скажи, Ник, что я не прав.
– Это все неважно, просто неважно… Сделай, пожалуйста, шаг назад, – выдавливаю из себя слова. Если он сейчас же не отойдет от меня, я снова наделаю глупостей. Вижу, как Игорь зло стискивает зубы, так что желваки заиграли. – Пожалуйста, Игорь, не надо усложнять, – он смотрит мне в глаза, и я вижу, как в его взгляде плещется нескрываемая ярость. Злится… Ну и пусть… Так даже лучше.
– Ты уверена в своем решении? – он произносит эти слова так, словно подводит черту.
– Да, – не могу больше. Отворачиваюсь в сторону, нервно сглатываю.
– Хорошо. Пусть будет так. Только мой тебе совет на будущее: не ври хотя бы самой себе, – Игорь уходит так быстро, что я даже не нашлась что ответить. Сажусь в машину. Сердце стучит как бешеное. Тело трясет как осиновый лист. Обхватываю руками руль в попытке унять дрожь. Смотрю через стекло, по трассе машины проносятся парами. Ведущий оглашает номер Ксюши. Это отвлекает меня. Синий Ниссан выходит на старт. Бл*ть, дым. У нее под капотом дымится. Черт побери, Ксюша! А ведь она рискнет. Ведь вдарит по газу, втопит педаль в пол. Сумасшедшая. Усмехаюсь сама себе. Такая же, как и я…
Собственные переживания уходят на задний план. Сейчас все мое внимание приковано к синему Ниссану подруги. Ксю почти выгрызает секунды у противника. Но машина не выдерживает, дергается, и победа уходит из ее рук. Блин, жалко, конечно. Но хорошо, что с ней самой все в порядке. Ей машет рабочий. Наверное, указывает на ремонтный бокс. Завожу Ласточку, стараюсь выехать. Но это довольно проблематично, вокруг скопления людей. Еле протискиваюсь. Приходится постоянно сигналить, люди нехотя расступаются. Приходит СМС от Ксюши. Пишет, что ждет у боксов. Еду туда. На цифровом турнирном табло отмечена тройка победителей. Все-таки Ксюша в числе лидеров. Второе место. Тоже неплохо.
Подъезжаю. Подруга стоит у машины, курит.
– Ксю, что случилось? Что-то серьезное? – сразу засыпаю ее вопросами. Все-таки она заставила меня переживать за ее задницу. Не сразу замечаю рядом стоящего Лаврова. Интересно, какого хрена он тут делает? – О, Денис, привет!
– Привет! – Лавров, как обычно, цедит приветствие сквозь зубы и отходит к своей машине, прислонясь к ее двери.
– Ничего страшного, Ник. Масло закипело. Сейчас остынет движок, загоню ребятам. Пусть посмотрят. Пока нет никого. Все еще на трассе дежурят, – Ксю, блин, само спокойствие. Ладно, сама такая же. Не буду напрягать ее своей тревогой, хотя понервничать она меня заставила.
– Ясно. Тебя подвезти? Я домой еду.
– Ее я подвезу. Мне в ту сторону, мне несложно, – Лавров влезает в разговор. А вот это что-то новенькое. Чтобы сам Лавров снизошел до нас, смертных женщин. Заговорил, да еще и предложил подвезти – тут явно не все так просто.
Подозрительно кошусь на Дениса, потом на подругу.
– Какая неожиданная галантность. Ксю, а ты не боишься с этим «джентльменом» ехать в одной машине? – ведь и слепому понятно – клинья подбивает, гаденыш. По его наглой морде вижу.
– Не переживай, Ник. Не съем я твою подругу. И не тебя ли у выезда Волков поджидает?
Резко оборачиваюсь. Блин, я надеялась, что он уехал. Что ему еще надо? Главное, не показать свое волнение Денису. Этот сразу начнет совать нос не в свое дело.
– Я не знаю, о чем ты! – отвечаю Лаврову, пытаясь сохранить хорошую маску при плохой игре.
– А я считаю, наоборот. И один человек тебя точно ждет. Это твой муж, Дмитрий. Не забыла? – Денис нагло растягивает слова и следит за моей реакцией. Да чтоб тебе пусто было, моралист хренов нашелся. Неужели видел нас вместе? При такой толпе людей, навряд ли. Выдавливаю из себя улыбку. Сил нет, но я подпитываюсь от злости на этого придурка.
– Лавров, это ты забыл о такой важной детали, как наличие кольца на твоем пальце и штампе в паспорте. Шурши домой, Танины борщи кушай!
– Так, ребят, брейк. Хватит, – Ксюша вмешивается в нашу перепалку, прекрасно зная, что наш обмен любезностями может длиться бесконечно.
– Никусь, я была рада тебя увидеть. Не переживай, я возьму такси до дома, – что-то я сомневаюсь в этих словах, но Ксюш – взрослая девочка. Думаю, сама разберется.
– Хорошо, тогда я поехала. Кстати, ты заняла второе место. Только не садись в машину этого придурка.
– Езжай уже! – подруга обнимает меня. Я сажусь в машину и еду ко второму выезду с кольца, специально подальше от Игоря. Уже выехав за ворота, вижу в зеркало заднего вида черный Гелендваген на хвосте.
Глава 23
Едем так до первой развилки. Гелендваген Игоря сворачивает направо, а я продолжаю путь прямо. Зачем ждал? Глупость какая. Не доезжая до дома, сворачиваю к озеру. Небольшое озерцо находится сразу за коттеджным поселком. Ухоженное, аккуратное. Давно не заезжала сюда. Тут тихо, умиротворенно. Именно то, что мне сейчас необходимо. Открываю дверь машины, ставлю ноги на землю. Закуриваю, не выходя из машины. Тучи на небе сгущаются. Редкие капли дождя падают на капот машины и водную гладь озера, нарушая ее спокойствие.
В голове все-таки крутятся слова Игоря. Он прав. Сама подпустила, не оттолкнула, не прекратила все изначально. Дала повод…
«Когда любят своего мужа, то не сгорают от страсти в руках другого мужчины…» Когда любят… Хорошая формулировка, прям в точку. По больному месту. Словно прочел мои мысли, подвел итог моим размышлениям… Молодец, браво! Только что с этим всем делать, не сказал. Становиться его любовницей? Усмехнулась сама себе, сильней затянувшись сигаретой. Нет, не мой вариант. Как бы он ни действовал на меня, как бы я не сгорала в его руках, самоуважение сильнее. Черт! Забыть бы все это, как страшный сон. И пусть все будет по-старому: размерено, спокойно, ожидаемо. Появился же на мою голову… Тушу окурок от сигареты и кладу в автомобильную пепельницу. Не хочу мусорить. Завожу двигатель. Домой пора, домой… Нагулялась сегодня…
***
Игорь.
Обычный рабочий день, один из многих. Время обеда, надо сходить перекусить. Спускаюсь на первый этаж, прохожу мимо поста охраны и слышу, как из небольшого телевизора по всему холлу разносится рев и шум болельщиков.
– Петр Сергеевич, я вам телевизор разрешил поставить не для того, чтобы он орал на весь холл, отпугивая посетителей, – охранник дергается от моих слов и быстро выключает.
– Простите, Игорь Константинович! – вижу, напрягся человек весь.
– Да смотри на здоровье, только пока посетителей нет. И не включай на всю катушку.
– Так, это… Сегодня гонки. Вот, болею. У меня там сын участвует, – охранник снова включает телевизор, почти максимально убавив звук.
– Где? В гонках?
– Ага. Как их там… запамятовал… Турбо Фестиваль или что-то такое. Короче, наши они. На кольце нашем гоняют, недалеко тут. Трансляцию местный телеканал устроил. Спонсоры там какие-то приехали. Хотел сходить лично на сына посмотреть, да смена моя выпала и не подмениться. Васька… Василий Федорович заболел. Вот, приходится в телике сына высматривать, – Сергеевич что-то там еще рассказывает про сына, машину, но я его уже мало слушаю. Все внимание приковано к тому, что показывают на экране. Мне хватает одного кадра, который выхватывает из всей толпы колоритную Ласточку Ники. И всё, мозг уже просчитывает время, которое займет дорога до кольца. Вылетаю за двери, по пути нажимаю на брелок. Прыгаю в машину, через двадцать минут я уже на месте.
Стою, смотрю на нее со стороны. Расслабленная. Сидит на капоте машины, машет рукой кому-то. Смотрю, и внутри все переворачивается. Звонил ей не переставая. Поговорить хотел по нормальному, расставить все по местам. Только трубку не берет. Видно, решила все. Поставила точку. Только я с этой точкой не согласен. Умом понимаю, что она все верно делает. Только ноги сами к ней несут. В мозгах засела, как заноза ядовитая.
Подхожу к ней, здороваюсь. Вижу, как она вся напрягается. Спрашивает, что я тут делаю. Да я сам, на хрен не знаю ответа на этот вопрос. Ехал только с одной мыслью, ее увидеть.
Разговаривать не хочет, просит, чтобы ушел. Снова прячется за своим браком. Браком, бл*ть. Да они, как с разных планет с Фроловым. Два чужих человека, проживающих почему-то на одной территории. Именно такое впечатление их брак производил со стороны. И я точно не ошибаюсь. Если бы ошибался, не ответила бы она мне на тот поцелуй. Влепила бы пощечину и на хрен послала. Беру ее за руку, не давая уйти. Понимаю, что она все решила для себя. И я – никто, чтобы как-то повлиять на ее решение. Только у меня рвет все внутренности от мысли, что она ложится с ним в постель, что с таким же жаром отвечает на его поцелуи. Крутит всего, как пацана впервые влюбившегося. Дурак! Идиот! Сам не понимаю, что творю и чем думаю в этот момент.
Ника не опровергает мои слова. Просто просит прекратить. Говорит, что все неважно, что все произошедшее неважно. Подводит черту. Чувствую, как она дрожит, взгляд прячет, в сторону отводит. Сама с собой борется. Пытаюсь взять себя в руки. Хорошо. Пусть будет так. Она права в том, что предложить я ей ничего, кроме секса, пока не могу. Но это вопрос времени. Если бы просто дала шанс, дала хоть каплю уверенности в том, что у нас могло бы получиться что-то… Только обманывает она сама себя. Говорю ей об этом и ухожу. Сажусь в машину, но просто уехать не могу. Наблюдаю за ней через стекло автомобиля. Как маньяк хренов, совсем помешался. Вижу, что отъезжает. Завожу машину, уже готов ехать за ней. Сам не понимаю, зачем? Продлить свой самообман или просто мазохизмом позаниматься? Тут замечаю машину Лаврова. С*ка, этот-то, что тут забыл? Он-то знает, что я не фанат автомобильного спорта. Сразу возникнут вопросы. Этот мудак все просчитывает на пару шагов. Ему несложно будет сложить дважды два. Смотрю, как Ника уезжает через вторые ворота, еду за ней. Не думаю останавливать или снова лезть с разговорами и звонками. Просто провожаю ее так до перекрестка и сворачиваю в сторону офиса. Но возвращаться на работу нет никакого желания. Наворачиваю круги по городу. Заезжаю к Темычу, забираю подписанные им бумаги по работе. Выхожу из клуба с мыслью наведаться в зал, привести голову в порядок. А то так и с ума недолго сойти. Сам не свой в последние дни. Выкинуть ее надо из головы. Заняться делами, съездить с Аней отдохнуть куда-нибудь. Переключиться. Нельзя заболеть человеком вот так, с ходу, с одного взгляда. Так, только в фильмах бывает, а в жизни все более просто и тривиально. Так что, все это бред. Пусть живет себе спокойно. Тешит себя мыслью, что их брак с Димой можно спасти. Хотя, может, я ошибаюсь, и у них все просто в ажуре. Любовь-морковь и дикая страсть. А тут я такой, подкатываю и все порчу. Тьфу ты, бл*ть, как представлю ее в постели с ним, так кулаки чешутся. Дурак ты, Волков, ой дурак!
В зале уже около часа выматываю себя. Пот льется как из ведра. Только всё зря. Как сидела она в моих мыслях, так и сидит. Слышу стук в окно. Открываю дверь. Кого там нелегкая принесла? Семеныч, что ли, чего забыл? Лавров, мать его, на пороге. Что за день дурацкий. Второй раз этого мудака встречаю.
Нет, к Дену, я относился нормально. В помощи он мне ни разу не отказал. Чем мог, помогал. Просто хватка у него, как у питбуля и нюх, как у немецкой овчарки. Но именно благодаря этим качествам он умудрился построить бизнес, приобрел производство, урвал небольшой кирпичный завод.
Только делиться тем, что на душе, я с ним не собирался. Да и вообще, с кем бы то ни было. Лупит по груше уже полчаса Рэмбо недоделанный. Предлагает спарринг, соглашаюсь. Идем к матам. Реакция у него что надо. Только, видно задумывается, о чем-то и пропускает удар. Рассекаю ему губу. Не хер ворон ловить. Всё, хватит на сегодня. Снимаю эластичный бинт. Тут неожиданно этот мудак наносит удар, тварь. Хотя стоило ожидать. Он, как и я, никогда не оставляет удар безответным. Закон улицы, усвоенный на всю жизнь. С*ка.
– Мудак.
– Это за разбитую губу, – да я, мать твою, и не сомневался.
Через полчаса закрываем зал и выходим на улицу. Дождь разошелся вовсю. Мокро, сыро, противно, тошно. Так же, как и на душе. Закуриваю. Не вышло из меня правильного спортсмена. Вижу, Лавров тоже вытаскивает из пачки сигарету. Молчу. Говорить не хочется совсем. Домой тоже, но надо. Там Аня ждет…
Тут Лавров нарушает возникшую тишину.
– К Нике не суйся больше. Видел вас на кольце, – ага, только его носа тут не хватает. Самому бы разобраться.
– Не влезай не в свое дело, – одергиваю его.
– Не влезал бы, но она жена Фролова. А он мой друг, – ухмыляюсь. Так и хочется сказать, что не дурак и не слепой. Только смысл?
– Ден… отвали, – так и хочется его послать по всем известному маршруту.
– Я даже не спрашиваю, спал ты с ней или нет. Просто не лезь больше.
– Лавров закрой рот, пока я тебя по эротическому маршруту не послал, – почти срываюсь на него. Мало ему впечатал. Надо было больше, чтобы рот свой открыть не смог.
– И тебе не хворать, Волчара. Я предупредил, – предупредил он, мать его. Сам могу предупредить так, что от стены отскребать будут. Ден садится в машину и уезжает. Стою еще какое-то время, наполняю легкие никотином и слушаю, как капли дождя стучат по козырьку над дверью, отбивая свой незатейливый ритм. Настроение так и не поднялось выше нулевой отметки. Скорее сползло еще ниже. Хреновое завершение сегодняшнего дня. Сажусь в машину и еду домой.
