Народное творчество (Фольклор)
Таракан-богатырь
Сейчас нарядили Таракана в богатое платье и задал царь на радостях богатый пир. Всю ночь до утра пировали; Днем выспались – и опять пировать до другого утра.
В тот самый день, как наступил Змею срок уходить, проснулся Таракан поздно – сердитый, голова болит. И вдруг слышит он: на дворе шум, крик, кто-то его кличет, кого-то стража прочь гонит… Он выглянул в окно: батюшки!.. Его жена за ним пришла, прознала, выследила и к нему, в царский дворец, ломится. Вот тебе и царская дочь невеста!.. Делать нечего, надо к жене выходить, из беды вывертываться: уж сам царь стоит на крыльце и пальцем его манит. Вышел Таракан. «Вот, нареченный зятюшка, – говорит ему царь, – эта баба твоей женой называется». «Велите, ваше царское величество, ее, дрянь этакую, в шею вытолкать… С чего она взяла, какая она мне жена? Она простая баба-дура, а я сильномогучий богатырь, молодец холостой, никогда и женат-то не был». Сейчас бабу подхватили и вытолкали вон взашей.
Лютует баба за воротами, ругается, всякие пакости Таракану сулит за то, что отрекся он от нее, как попал в честь. Да с чего он таким барином стал?.. Разузнала, разнюхала, что Таракан сильно могучим богатырем называется, что будто он Змея застращал, и кинулась, себя не вспомня, баба к Змею. Змей уж совсем собрался выбираться, последнюю подводу с добром укладывал. Вдруг Тараканова жена – и вот она. «Стой! – кричит. – Ты чего это хвост-то поджал, уходишь отсюда?» «А оттого, – говорит Змей, – что я обещался сильномогучему богатырю Таракану». «Какому богатырю! Да он, Таракан – мой муж, простой мужик – от воробьиного крыла валится, один на улицу ночью выйти боится, только хитростью и берет. И тебя, Змей, он обманул». Змей не верит: «Я, – говорит, – его силу сам видел!» Стала его Тараканиха заверять: «Да пойдем сейчас со мной; ты его одним пальцем, как муху, раздавишь!» Подумал-подумал Змей и говорит: «Кто тебя знает! Ты говоришь, что ты богатыря Таракана жена; может, ты с хитростью пришла, меня заманиваешь, чтоб он меня убил». Баба давай клясться-божиться, что она затем только Змея и зовет, чтоб Таракана извести. «Ну, ладно, – говорит Змей, – я за тобой пойду; только обвяжу тебя веревкой и за конец держаться буду, чтоб ты не убежала, коли захочешь меня обмануть». Баба и на то согласна.
Сидит Таракан в царском дворце, пирует; вдруг на улице – крик, шум… Что такое? Вбежал придворный: «Беда! Змей прямо сюда, ко дворцу, идет и ведет его та самая баба, которая женой богатыря Таракана назвалась!..» Перепугался Таракан, ни жив, ни мертв; совсем было уж наладился со страху под стол забиться, да опамятовался: все равно от бабы нигде не спрячешься… Как выскочит он в отчаянности на крыльцо, да как закричит: «Молодец, жена, ловко! Веди его сюда на лютую казнь, веди! Хорошо мой приказ исполнила!» Змей остановился. «А, – говорит, – вот оно что! Я так и знал». Ухватил веревку, на которой Тараканиха была привязана, покрутил-покрутил вокруг себя да как хлопнет бабу об землю – только мокрое пятно осталось. А сам повернулся, да бежать…
Вечером пришли из Змеева дворца дозорные, которых туда царь послал, и говорят: «Убрался Змей со всем своим добром неведомо куда, и духом его не пахнет». Царь обрадовался пуще прежнего, наградил Таракана несметным богатством, в генералы его произвел и выдал за него замуж свою дочь, прекрасную царевну.