Народное творчество (Фольклор)
Правда и кривда
Заработали они в этом селе по пятидесяти рублей на брата; дорогой идучи, опять заспорили и порешили на том: кто теперь проспорит, пусть отдаст другому все пятьдесят рублей. Едет им навстречу барин. «Так и так, сударь, – говорят: – реши ты наш спор. Как решишь, так тому делу и быть». Говорит барин: «Нечего и спрашивать: все люди на одну стать, все кривдой живут». Взял Иван у Наума пятьдесят рублей, и пошли они дальше.
Пришлось им идти лесом и застигла их темная ночь – зги не видно; бредут они ощупью, с дороги вовсе сбились. Как рассвело, стали они искать дороги – нет ни дорожки ни тропиночки: кругом дремучий темный лес без конца-края. Побродили целый день; вечером вынул Иван криводушный из котомки каравай хлеба и стал ужинать, а Науму поесть нечего: ничего он с собой в дорогу не взял. Подумал было он: не поделится ли с ним Иван, только Иван поел, хлеб в тряпочку завернул и в котомку уложил. Так и лег Наум не евши.
Кое-как проворочался он ночь, встал утром натощак – не под силу уж ему смотреть, как товарищ за хлеб принялся, – и стал он просить у него хоть кусочек. Не дал Иван: «Ты, брат, правдивый, на правду надеешься. Пусть она тебя и кормит».
Опять целый день плутали; к вечеру Наум уж чуть-чуть ноги передвигает, отощал совсем. Как сели отдыхать, да принялся Иван есть, начал его Наум опять о кусочке хлеба молить. «Ладно, – говорит Иван, – пусть уж моя кривда теперь тебя выручит: давай, я выколю тебе глаз – тогда дам хлеба». Подумал-подумал Наум: «Ну-ка, – говорит, – коли глаз, если в тебе жалости нет». Выколол ему глаз Иван и дал кусочек хлебца.
Наутро насилу поднялся Наум и побрел вслед за товарищем. Сели отдыхать, и говорит он Ивану: «Христом Богом прошу: дай еще кусочек хлеба, а то совсем помираю». – «Ладно, ради моей кривды, дам еще кусок, коли позволишь и второй глаз выколоть». Испугался Наум, стал просить-молить товарища, чтобы покормил его так; обещает на всю жизнь к нему в батраки пойти. Нет, не соглашается Иван, встал и уходить хочет. Еще больше испугался Наум: страшно одному в лесу оставаться, голодной смертью помирать; а подняться с голоду не может. «Да уж нечего раздумывать, – говорит Иван, – давай глаз, так и быть, покормлю тебя, тогда и поведу за собой, слепого». Заплакал Наум, обернулся кругом, поглядел в последний раз на белый свет, на ясное солнышко и говорит: «Бог с тобой, на, коли последний глаз, если тебе уж так этого хочется!»