Народное творчество (Фольклор)
Капитан Маструбин
Господин капитан Маструбин вышел наверх, рассказал матросам дельфинов приказ: два матросика вызываются: «Можем очень шибко бегать». «Чудесно!» Закатил первому, который помоложе, полбутылки осмелительного питья – тот как пустился бежать… Прибежал к избушке, а в ней сидит старушка. «Ох, бабушка, – ей матросик говорит, – дай, Христа ради, напиться. Издалека бегу да еще дальше бежать, горло пересохло». «Нет!» – «Сделай милость!» Вошла старушка за водой в свою избушку, а матрос за ней; видит: на полке стоит железная шкатулка. Он ее хвать и пустился со всех ног к берегу. А старушка за ним, не отстает: так поспевает, что только только рукой не достанет. Чуть приостановился матрос, чтобы в шлюпку прыгнуть, – старуха его как цапнет когтями: всю голландку от шеи до пояса располосовала и со спины клок кожи вырвала.
Приносит капитан Маструбин хозяину шкатулку, а Дельфин-рыба говорит: «Слава Богу, теперь уж близко к концу! Отыщите, капитан, другого бегуна, чтобы сбегал к той же старухе и, как хочет, а унес бы от нее медную шкатулку, что на полке стоит.» А господин Маструбин Дельфин-рыбе отвечает: «Довольно трудно, хозяин, и даже невозможно. Старуха первому бегуну всю спину разодрала, он чуть жив, а прочие боятся». «Дайте ему, – говорит Дельфин, – тысячу рублей и вот этого лекарства: как примет и следа на спине не останется. А кто во второй раз побежит, тому дайте осмелительных капель сразу целую бутылку и пять тысяч рублей обещайте, если медную шкатулку принесет».
Пошел капитан Маструбин в каюту, где ободранный матрос лежал. Посмотреть страшно: лежит без памяти, точно в огне горит, а спина целой подушкой вздулась. Сейчас ему капитан вылил в рот лекарство, что Дельфин дал, он вскочил на ноги и спрашивает: «Что прикажете?» «Чего это ты, братец, не вовремя валяешься?» А матрос себя за спину щупает. Что за диво: ни царапины нет – здоров совсем!
Господин капитан его до времени в каюте оставил, а сам вышел наверх, нового бегуна выбирать. Никто из матросов не идет, и тот, который раньше вызывался, отказывается: «Это, – говорит, – помилуйте, что ж такое, если со спины кожу обдирать! На это у нас уговора не было. Вон уж один чуть жив лежит». «Позвать его сюда!» – говорит капитан. Вышел матросик, здоровый, веселый. Сейчас ему капитан тысячу рублей в руки. «А кто, – говорит, – другую шкатулочку от старухи унесет – тому пять тысяч рублей». Оглядели матросы товарища: как есть здоров, царапины нет. Ну, наваждение!.. Тот, который раньше охотился бежать, говорит: «Очень хорошо-с! За пять тысяч я побегу».
Оделся матрос нищим, рожу вымазал, в руки клюку взял, через плечо суму перекинул и пошел за шкатулкой. Нашел избушку, в ней сидит старушка: «Подай, бабушка, Христа ради, хоть черного хлебца кусочек: второй день не ел». «Убирайся, – говорит старуха, – вчера меня один такой обманул, дорогую вещь украл и убежал». А матрос ей: «Куда уж мне бежать, когда я с голоду чуть на ногах стою». Старуха поглядела на него, встала хлеба достать, а он цап медную шкатулку с полки и бежать что есть духу к берегу. Он бежит, как птица летит, а старуха за ним, на шаг не отстает, только-только что на пятки не наступает. Добежал матрос до берега, приловчился, как повернее в шлюпку прыгнуть, – как вцепится ему старуха когтями в спину – со всей спины кожу, как ножами, срезала. Он полумертвый в шлюпку свалился, а она на берегу беснуется, волосы на себе рвет: «Чтобы вам, – кричит, – разбойникам, родной земли не видать!»