Нара Андреева
Забытый Источник

Глава 3

Время летело незаметно. Увлечённый исследованиями найденных реликвий, Саймон не успел оглянуться, как все работы были свёрнуты, а место раскопа под бдительным присмотром очаровательной замдекана очищено и сохранено до будущего лета. А он ни на дюйм не приблизился к разгадке того, что же происходит с Ангелиной, с каждым днём всё сильнее ощущая рвущуюся наружу магическую силу.

Поиски Хранителя тоже не увенчались успехом. Магическая сеть Саймона почти не реагировала на его присутствие, лишь слабая вибрация давала понять – он где-то рядом. Может, всему виной была близость Источника, излучение которого перекрывало слабенькое поле Хранителя.

Но вполне возможно, причина была в Алёне. Её близость волновала его. Гораздо сильнее, чем хотелось. И это отвлекало, мешая сосредоточиться. Иногда он даже жалел, что не она – Хранитель. Возможно, тогда было бы всё гораздо проще – они стали хорошими друзьями, и Саймон был уверен, что такая умница, как она, поймёт его.

Но, просканировав однажды её ауру, он увидел лишь стабильное свечение, свойственное человеку. Яркое, интересное, поражающее своей цельностью и глубиной, но лишённое даже минимального магического вкрапления. И что особенно радовало – притяжение было взаимным. Не нужно быть магом, чтобы прочитать интерес в красивых глазах глубокого синего цвета.

Забавно, но он почему-то не сразу увидел, насколько хороша собой Алёна. Видимо, картину их знакомства здорово подпортили переизбыток впечатлений от нового для него общества в целом и весьма прохладная встреча с девушкой, в частности.

Всё же шотландский университет – это не заштатный русский городишко. Но в первый же вечер за ужином он был приятно удивлён, когда разглядел удивительно красивое лицо в обрамлении густых волос цвета тёмного шоколада. Впечатление не портила даже пыль, припорошившая их, и несколько сухих травинок, запутавшихся в пышных прядях. А уж когда она, собираясь к ручью, сменила мешковатую рабочую одежду на симпатичную вязаную кофточку и джинсы, весьма выгодно подчеркивающие достоинства её ладной фигурки, Саймон, не особенно жаловавший человеческих девушек, был вынужден признать свою неправоту. По крайней мере, по отношению к Алёне. Девчонка была воистину красива! Особенно, когда злилась или обижалась. Как тогда у ручья.

Причина, по которой Саймон усмехнулся во время рассказа Алёны, была на удивление проста. Он прекрасно знал, что за текст испещрял старинные камни, над разгадкой которого бились не один десяток учёных мужей.

Это был древнемагический язык. Особым знатоком он, конечно, не был, но прочитать то, что написано именно на этих камешках, не составило для него большого труда. Уж как бы удивилась девушка, да и все остальные, узнай, что конструкция, которую они почему-то называют дольменом, ни что иное, как чудом сохранившаяся часть беседки, а само место раскопок – обычная школа. Только не для людей, а для юных магов. Не удивительно, что все мало-мальски гладкие поверхности были покрыты надписями типа «Мелетина, я тебя люблю» или «Демор – последний гоблин». Подростки во все времена думали и мечтали о совершенно одинаковых вещах. Во дворе Блэкмора было много похожих беседок, и фразы там почти повторяли все найденные на дольмене. С той лишь разницей, что эти надписи были сделаны несколько тысячелетий назад.

В последний день раскопок Саймон обнаружил в самом дальнем углу древней беседки маленький тайник. Сначала ему показалось, что в лучике солнца, пробравшегося в темноту дольмена через щель в крыше, что-то блеснуло. Опустившись на колени, он провёл пальцем по стыку двух камней и, обнаружив неровность, вытащил из кармана походный ножичек и расковырял её. Под слоем слежавшейся земли пряталось что-то круглое. Подцепив лезвием, он вытащил на свет небольшое простенькое колечко в виде свернувшейся ящерки с камешком- глазком, а затем ещё одно, которое зацепилось за отогнувшуюся лапку. Колечки были почти идентичны, и Саймону пришла в голову мысль, что когда-то они принадлежали двум юным влюблённым. Как колечки попали в тайник и что случилось с их владельцами было сокрыто пылью истории. Сами по себе украшения не представляли особой ценности, но судя по остаточной магии, до сих пор сохранившейся в них, кольца принадлежали Тёмным.

Откуда следовало, что когда-то на этих землях обитали его сородичи. Попав в руки людей, ничем не примечательные колечки могли навредить им. В принципе, Саймону на это было плевать, если бы не Алёна.

Девушка была на редкость любопытна, везде совала свой очаровательный носик и вполне могла найти древние артефакты.

Едва Саймон с лёгкой улыбкой, которая в последнее время всегда возникала у него на губах при одном воспоминании о девушке, успел спрятать находку в нагрудный карман, как рядом с дольменом раздался её голос:

–– Саймон, выйди на минуточку.

Согнувшись в три погибели, чтобы не стукнуться о низко нависающие камни, он выполз наружу.

Рядом с раскопом стояла Алёна, держа в руках любимую планшетку.

–– Можно поинтересоваться, что это такое? – спросила она, вытаскивая какую-то бумагу и протягивая Саймону.

Тот повертел в руках давно ожидаемое письмо с просьбой разрешить студенту Саймону Стайлсу проучиться семестр в местном универе.

–– А ты думала, что будет легко от меня избавиться? – вопросом на вопрос ответил он.

–– Зачем тебе это, Саймон? Неужели ты хочешь потерять целый семестр, учась в Богом забытом городишке?

–– Скажем так, я хочу продолжить наши отношения. И смею надеяться, что они всё же выльются в нечто большее, чем просто дружба, – сказал Саймон, скрыв некоторую часть правды.

От такой откровенности Алёна зарделась как маков цвет и, впервые за всё их знакомство, не нашлась, что ответить.

–– А где ты будешь жить?

Саймон пожал плечами.

–– Можно, конечно, пристроить тебя в институтскую общагу, но боюсь, тебе там не понравится.

–– Благодарю покорно, – проворчал Саймон, – но мне хватило общества студентов и здесь. Мне даже удалось придумать план убийства Савоськина с особой жестокостью, – при этом он ничуть не кривил душой и, судя по понимающей улыбке Алёны, она готова была поучаствовать в его планах. – Я бы предпочёл более комфортные условия. Например – пожить у тебя.

–– Ага. Щас прям, разбежался! Нет уж, милый, у меня возникла идея получше. Поехали, – она направилась в сторону своей машины.

–– Куда? – спросил Саймон, идя следом.

–– Увидишь.

Когда Алёна свернула в сторону дома лесного Стража, он почему-то не особенно и удивился.

Ефимыч, встретивший их на лужайке перед домом, тоже не выказал особых признаков удивления. Сказал только:

–– Я же предупреждал тебя, студент…

Алёна перевела изумленный взгляд с деда на Саймона.

–– Вы что, знакомы?

–– Было дело, – усмехнулся Ефимыч и махнул рукой. – Не перебивай. …не связывайся с Алёнкой, – продолжил он. – A ты не послушал меня.

–– Деда, – укоризненно протянула Алёна.

–– А что? Запудришь парню мозги, а потом в сторону. Знаю я тебя, Дьяволёнок!

–– Да он сам, кому хочешь, их запудрит, – вполголоса отозвалась она.

Дед хитро посмотрел на них и улыбнулся в пышные усы.

–– Проходите в дом, молодежь. Проголодались, небось? Кормить вас буду.

За всю жизнь Саймону довелось попробовать много изысканных блюд, приготовленных как в родном мире, так и по другую его сторону. Но такой вкуснотищи, как томлёная в русской печке картошка с мясом и какими-то травками, он не ел ещё ни разу. Особенно с огурцами, которые по словам деда, он сам солил с хреном, чесноком и ещё чем-то, названия которого Саймон не запомнил. В общем, наелся он так, что ему казалось, ещё чуть-чуть и он просто лопнет, а Ефимыч их всё потчевал. Вершиной обеда была кружка крепкого чая с лесными травами, от которой его неудержимо потянуло в сон. Дед любезно проводил его на знакомый чердак с охапкой сена.

Проспал Саймон часа два, не меньше. Выглянув из крошечного чердачного окошка, он увидел сидевшую на лавочке Алёну, о чём-то мирно беседующую с дедом.

–– Выспался? – спросила она, когда он, спустившись вниз, подошёл к ним.

–– Угу.

–– Тогда поехали знакомиться с твоим новым домом. Дед любезно разрешил тебе пожить в квартире моей мамы, – ответила Алёна на его невысказанный вопрос, протягивая связку ключей.

––Ага, – подтвердил Ефимыч. – Квартира давно бесхозная стоит, после того, как моя девочка погибла, – oн тяжко вздохнул, а Алёна опустила голову. – A так хоть жилец новый в ей поселится. Геля была бы не против. Царствие ей Небесное, – он мелко перекрестился.

–– Спасибо, Ефимыч, – искренне поблагодарил его Саймон.

–– Не за что. Поезжайте уже. А то смеркается. Да не гони как полоумная. И вообще, навещайте старика почаще.

Когда они въехали в небольшой дворик между двумя похожими, как близняшки, кирпичными зданиями, было уже совсем темно.

–– Ну вот, приехали, –девушка указала направо. –Провожать я тебя не буду, не маленький, сам во всём разберёшься. Второй подъезд, этаж третий, квартира шестнадцать, код домофона…

Саймон выслушал наставления о том, что где лежит, как что работает, а потом спокойно заметил:

–– Отлично, теперь поехали.

–– Куда?

–– Неужели ты думаешь, что я позволю понравившейся девушке добираться домой в одиночку?

Алёна улыбнулась.

–– Может, ещё на чай-кофе рассчитываешь?

Задумчиво посмотрев на неё, он покачал головой.

–– Не только. Но… не сегодня.

–– Да чтоб тебя, – девушка вытащила ключи, и быстро вышла из машины, громко хлопнув дверью. – Я живу здесь, – она махнула рукой в сторону второго дома, – так что можешь идти в задницу со своим долбаным джентльменством. И прекрати так на меня смотреть!

–– Почему? – он мигом оказался рядом и нежно притянул к себе за плечи. – Тебе же приятно!

–– Отпусти!

–– А если не отпущу, что сделаешь? – он сдерживал себя изо всех сил, понимая – нельзя идти на поводу своих желаний. Но отказать себе в маленькой радости не смог. Предельно нежно, почти невинным поцелуем, он коснулся её губ. Сердце выдало кульбит, а по телу разлилась приятная волна.

«Мерлин! Что же ты со мной делаешь, девочка…» – подумал он, когда она со стоном упала ему на грудь.

«Как такое возможно, Алёнка, я с ума от тебя схожу».

Ощущать её дыхание было одновременно и пыткой, и наслаждением. А разомкнуть объятия казалось чем-то совершенно противоестественным. Но… ещё миг, и совладать с желанием он будет не в силах.

–– Я всё же провожу тебя до двери, – нежно шепнул он ей в ушко. – Мне кажется, ты стоишь с трудом, и только потому, что я тебя держу.

–– Ты…

––Знаю-знаю, можешь не продолжать. Самодовольный иностранный пенёк, гад, каких поискать, и тому подобное. А самое ужасное – я тебе нравлюсь, так ведь?

–– Первый подъезд, второй этаж, квартира четыре, – со вздохом произнесла она.

–– Умница. Кстати на будущее – я люблю крепкий кофе, с одной ложкой сахара.

И почему-то он не удивился, когда Алёна, закрывая дверь перед ним, в ответ на его вежливое «До завтра» выпалила, мол кофе она любит, а готовить так и не научилась, потому что всегда было кому это делать.

Чуть позже, с удовольствием принимая душ в своей новой квартире, Саймон с улыбкой вспоминал сияющие глаза, нежный румянец на щеках и срывающийся голос. Пожалуй, устроить самый приятный кофе тайм в её жизни он может как никто другой. В конце концов, он маг или где! Быстро изучив предоставленное жилье, он распаковал рюкзак, разложил вещи, настроил портключ и, довольный сложившейся ситуацией, улегся спать, благодаря Мерлина за просторную постель.

Ночью Саймон проснулся от страшной головной боли. Сколько он себя помнил, такого с ним не было ещё никогда. Не разобравшись спросонья, в чём дело, он постарался расслабиться и призвать свою магию, но не тут-то было. Голова разболелась так, что, казалось, вот-вот взорвётся. Пережив очередной приступ поистине адской боли, он, наконец, сообразил, выползая из полуобморочного состояния, – что-то не так с Ангелиной.

Не раздумывая, он спешно перенёсся к Источнику, маскируя свою наготу чарами. Магическая аура Ангелины полыхала, извергая огромные протуберанцы, и сила, исходившая от неё, в разы превышала ту, что Саймон ощутил во время первого визита. Превозмогая боль, он забрался на холм. Трава на вершине была словно выжжена по кругу, а в центре сложены символы из мелких бледных камешков, которые при ближайшем рассмотрении оказались черепами крыс. Кто-то пытался разбудить Источник и выпустить на свободу его мощь. И этот кто-то нашёл крайне опасный и неверный способ. А раз так, значит, он не был магом. Мерлин!!!

Брат много раз ему говорил – люди, ни при каких обстоятельствах не должны даже подозревать о существовании подобной силы. Он и сам это прекрасно понимал. И как могло случиться так, что человек узнал об этом, Саймон представить себе нет мог. Но факт есть факт, стало быть, надо решать проблему.

Люди – создания агрессивные и непредсказуемые, при этом до крайности любопытные и упорные. Наградив их незаурядным умом, создатель почему-то забыл дать им хоть немного здравомыслия и осторожности. Они, как малые дети – получили новую игрушку, обязательно следует разобрать её и посмотреть, что там внутри. И плевать, что игрушка эта может нанести непоправимый вред.

Заполучив в своё распоряжение неведомую доселе силу, учёные кинутся докапываться до сути и обязательно, как это обычно у них принято, проводить с ней различные эксперименты. Даже не подозревая о том, что прорвавшееся магическое инфополе, по случайности засунутое в какой-нибудь коллайдер, про который несколько лет назад раструбили на весь мир, просто уничтожит планету заживо.

Если бы дело касалось только людей, магическим Правителям было бы глубоко плевать. Но вся беда в том, что они делили планету. Их разделяла лишь тонкая грань. Поэтому, если погибнет Земля, магам тоже не спастись.

Саймон разрушил символы, призывая магию леса, приказал прорасти свежей траве на месте сожжённой. Затем лёг, распластавшись на вершине холмика, пропуская через себя волны чистой звенящей энергии природы, старался успокоить разбушевавшуюся Ангелину. Получалось плохо, но, наконец, почти выдохшись, с десятой попытки у него вышло снизить высоту протуберанцев. И он почувствовал, как почти проснувшаяся сила внутри холма, ворочаясь, как медведь в норе, потихоньку угасала, успокаивалась, но так и не затихла, как бы давая понять, что проблем с ней ещё будет много. Ему казалось, что он истратил всю свою магию, и она никогда не восстановится. Тело ломило, голова гудела, как после ведра пшеничной водки, которой угощал его Ефимыч. Из последних сил Саймон припомнил координаты своего новообретённого жилища и перенёсся туда, не в силах даже встать на ноги, распластался на ковре.

«Ну, где гарпии носят этого мордредова Хранителя! Голову ему оторву, если… когда найду», – успел подумать он перед тем, как потерял сознание.

Через какое-то время он очнулся уже в кровати, испытывая огромное облегчение. Рядом с ним сидел Дэймонд и держал его за руку, подпитывая магическую сеть. Саймон вымученно улыбнулся брату.

Даже в темноте было видно беспокойство на обычно невозмутимом лице Лорда Стайлса.

–– Ты как? – брат слегка сжал его пальцы.

–– Жить буду, но новости у меня плохие.

 –Да понял я всё, – Дэйми нахмурился, потирая лоб. –Ты рисковал, Саймон. Очень рисковал. Не делай так больше, ясно?

–– Можешь не говорить, догадался уже.

–– Если такое ещё раз произойдет, сразу же зови меня, хотя, теперь мы и так это почувствуем. Ты ещё слишком молод, чтобы в одиночку противостоять такой мощной энергии. Отдача твоей боли была такой сильной, что я чуть сознание не потерял, до смерти напугав Элис. А ведь я боевой маг, братишка. И гораздо сильнее тебя. Если бы мама, сама еле живая, кстати, не догадалась и не переместилась к нам…

–– Поцелуй их за меня. Скажи, что скучаю, ладно?

–– Обязательно. Постарайся отдохнуть. Тебе необходимо восстановить силы. Может тебя забрать?

–– Справлюсь, не ребёнок, – придавая голосу уверенности, проговорил Саймон.

Дэймонд крепко обнял его на прощание и мгновенно исчез, оставив за собой лёгкую дымку перемещения.

Глава 4

Алёна ещё раз настойчиво постучалась:

–– Ну же, Саймон, открывай! Или ты решил прогулять столь нужные тебе пары, с первого дня учёбы? Я из-за тебя могу опоздать на работу.

Никакой реакции. Да что там с ним?! Поколебавшись, она всё же решилась и сбегала к себе за запасным ключом от маминой квартиры.

–– Саймон, ты дома? – она осторожно шагнула в прихожую. –Ты что, до сих пор дрыхнешь что ли?!

Возмущённый возглас замер на губах, стоило ей заглянуть в спальню, уступив место смущению.

Саймон лежал на спине поверх сбившегося покрывала, беспомощно раскинув руки. Из одежды на нем был только медальон. Грудь тяжело вздымалась, светлые волосы слиплись и потемнели от пота, покрывшего всё тело крупными каплями.

Не на шутку встревожившись, Алёна бросилась к нему, и, откинув с лица тяжелые пряди, пощупала лоб. Так и есть – горячий, как печка! Видимо, последнее купание в лесном ручье не пошло на пользу. А он ещё подшучивал, мол, вода отличная, а она де просто трусит остаться с ним наедине, когда он почти раздет.

Вот же упрямец и не сказал ей вчера, что простыл! Алёна сбегала в ванную, намочила полотенце и аккуратно обтерла ему лоб и грудь. Тяжелый медальон съехал куда-то за спину, натягивая витую цепь, мешая и без того затруднённому дыханию.

Алёна попыталась снять украшение, но Саймон бессознательно схватил её за руку, и она просто вытащила его, расправив на груди цепочку, попутно подивившись красоте вещицы.

Стараясь не смотреть ниже живота, она вытащила из-под него покрывало, большая часть которого свешивалась до самого пола, и накрыла Саймонa, чувствуя, как краснеет.

Ситуация была весьма двусмысленная. Перед ней на кровати распластался невероятно красивый молодой мужчина. При одном взгляде на которого, в голове возникали весьма неоднозначные картинки и образы, исключительно с его участием.

И дело тут было не только в его удивительно гармоничном лице, как выяснилось. Алена предполагала, что у Саймона отличная фигура. Хотя он, в отличие от других парней на раскопках, никогда не позволял себе щеголять с голым торсом. Вполне разумно в общем-то. Сними он с себя футболку хотя бы раз, и у обитателей маленького археологического лагеря началось бы массовое помутнение рассудка. У женщин – от желания обладать таким великолепным экземпляром, а у мужчин соответственно, от зависти.

Он был прекрасен! Идеален, если точнее. Стройный, подтянутый, с узкими бёдрами и длинными ногами. Ни грамма жира, сплошные мускулы. Причем не раздутые до размеров шара, как у любителей глотать стероиды, а литые, словно сталь, покрытая мягкой, чуть загорелой кожей. Больше всего он напоминал гибкого, грациозного в своей хищной красоте дикого зверя. И всё это великолепие сейчас пылало в страшном жару, находясь в совершенно беспомощном состоянии.

Лекарств у них отродясь не водилось. С лёгкой руки какой-то из прабабок, слывшей лесной ведьмой, они всегда лечились только травами да настоями. Да, в общем, не болела она никогда. Так если чуть чихнет и всё. На то дед ей привозил разные травяные сборы. Скорая сюда приедет в лучшем случае через час. Район, где они жили, был самым новым и находился на окраине города.

Алёна включила чайник и, пока он закипал, сбегала домой за плетёным сундучком с дедовыми травами.

Вывалив содержимое лесной аптечки на стол, она мысленно поблагодарила старика за аккуратное и подробное пояснение на каждом свёртке. «От ломоты в ногах. Заварить в стакане да подержать пять минут. Пить по ложке в час три раза». «Для бодрости тела. Растворить в рюмке холодной воды, взболтать, да принять сразу». Вот оно, нашла! «Для снятия жара сильного. Заварить чашку, через минуту остудить вполовину да по ложке принимать, пока жар не сойдет».

Пока снадобье настаивалось, Алёна быстро созвонилась с деканом, объяснила, что приболела и на работу приехать никак не может. На что, к своему удивлению выслушала прям-таки отеческие наставления, как ей подлечиться, с уверениями, мол, у них всё её заботами отлично, и они ждут свою сотрудницу только окончательно здоровой. Витиевато распрощавшись, он отключился.

С недоумением уставившись на телефон, будто он мог ей объяснить такую понятливость Дергуна, она постаралась отогнать от себя ощущение, будто тот обрадовался её отсутствию на работе в ближайшее время. Ничего, она позже разберётся с его интригами, а пока надо лечить Саймона.

Напрасно Алёна опасалась, что будет трудно уговорить парня принять снадобье. Как только она поднесла чашку с ароматным настоем к его губам, тот буквально припал к ней и в три больших глотка выпил всё содержимое. После чего, вцепившись ей руку, простонал на неизвестном языке несколько слов.

–– Прости, я не понимаю! Сай, скажи по-русски, что ты хочешь?

Его веки чуть дрогнули. Показалось, или на пересохших губах на мгновение промелькнула улыбка?

–– Ещё, – выдохнул он.

–– Потерпи, я скоро!

Костеря себя на чём свет стоит, она метнулась в кухню. Понятное дело, ему мало одной чашки. Он же высоченный и явно не дистрофик. Да и вообще, как она не догадалась воды ему дать, у него же пот градом, значит, жажду испытывает.

Пока остужался настой, Алёна напоила Саймона водой, ещё раз обтерла его лицо и грудь влажным полотенцем. Вторую чашку он выпил уже медленнее, словно наслаждаясь вкусом.

Через некоторое время травки деда сделали своё дело. Жар ушёл, Саймон задышал ровно, наконец, погрузившись в обычный сон.

Плотно прикрыв дверь спальни, она села на кухне, заварив себе травки из свертка «от переживаний сильных».

Медленно потягивая сладковатый напиток, Алёна перебралась в кресло в гостиной и, включив телевизор, немного отвлеклась на как раз начавшуюся программу новостей по центральному каналу, которая со временем сменилась подборкой видеоклипов.

Первый Алену нисколько не впечатлил: на экране мелькала очередная полуобнаженная певичка, вся прелесть которой заключалась не в голосе, а в толстом кошельке её папочки. Зато, когда начался второй клип, Алена прибавила звук, чтобы на пару минут отвлечься и погрузиться в красивый мир, созданный её любимым певцом, в котором они на пару с симпатичным блондином искали смысл жизни.

Ещё раз убедившись, что Саймон спокойно спит и жара больше нет, она, немного поразмыслив, решила съездить в ближайший магазин за продуктами. Наверняка, Саймон захочет есть после такой температуры, а в маминой квартире было шаром покати. Тут год никто не жил.

За хлопотами она не заметила, как пролетело полдня. Время от времени проверяя состояние больного, она сварила куриный суп с клецками, быстро поела сама и направилась в спальню.

Наверное, привычка скидывать с себя покрывало совершенно не зависела от температуры тела Саймона. Потому что он снова сбросил его на пол и опять лежал совершенно обнажённый!

Только вот ни о какой беспомощности больше не было и речи. Заложив одну руку за голову, он дышал глубоко и ровно, невольно приковывая взгляд к широкой груди… и не только. Блин!

Сглотнув, Алёна пристыдила себя за греховные мысли, подняла покрывало, чтобы прикрыть эти два метра чистого соблазна.

–– Странная ты, Алёнка. – От его хрипловатого голоса она чуть не подпрыгнула до потолка. – Тебе же нравится на меня смотреть, так зачем лишаешь себя удовольствия, а?

–– Это я странная? – подивившись собственному спокойствию парировала она, тем не менее, набросив на него покрывало. – Ты пару часов назад чуть не сгорел заживо! А уже рассуждаешь о моём удовольствии. О себе бы поволновался.

Минуту они сверлили друг друга взглядами. Саймон улыбался, в глазах плясали лукавые чёртики. Выглядел он намного лучше, чем утром.

–– Алён.., – он притянул её за руку и заключил в объятия, – спасибо, малыш, – нежно шепнул он в макушку.

Алёна призналась себе, что ничего не может поделать. Сопротивляться ему она ещё могла, хотя получалось очень плохо. Но воевать с самой собой? Для чего? Если от голоса с ума сходит, а в его руках хочется жизнь прожить. Вот именно так, прилепившись и не отходя ни на шаг. Ну, может только иногда, но для более приятных вещей.

–– Не могу же я позволить понравившемуся мне парню мучиться от жара в одиночку? – Алёна легко прикоснулась к его губам поцелуем, радуясь ошеломлённому взгляду красивых серых глаз. – Кстати, – выскользнув из его рук, добавила она, – понятия не имею, какой суп ты любишь, так что я сварила по своему вкусу. Судя по всему, на ногах держаться ты будешь, так что жду тебя на кухне, – и, позволив себе минуточку насладиться растерянным выражением на его лице, покинула спальню.

Через полчаса посвежевший после душа Саймон уплетал суп за обе щёки, попутно убеждая Алёну в необходимости съездить куда-нибудь на природу, мотивируя тем, что ему необходим свежий воздух. Он де вовсе не простыл, просто стресс из-за сложных семейных дел.

Уговорить Саймона, что лучше бы полежать дома, ей не удалось, и, поддавшись его желанию, она отвезла парня в ближайшую рощицу.

Они расстелили плед у раскидистого дуба и Алёна, отбросив окончательно всё своё смущение, уютно устроилась в объятиях Сая. Наблюдать за ним было сплошным удовольствием. Откинувшись спиной на могучий ствол, он расслабленно щурился от тёплого сентябрьского Солнышка.

–– Саймон, – отгоняя подступившую дрёму, через какое-то время начала Алёна, – расскажи мне о себе. А то… я совсем ничего не знаю.

–– Так и знал, что спросишь, – мурлыкнул он ей в ухо.

–– Ты… ну… какой-нибудь аристократ? Да?

Он самодовольно улыбнулся и кивнул.

–– Не какой-нибудь, a весьма родовитый.

–– Ух ты… может быть даже граф или лорд?

–– Ох, нет! Слава богам – нет! Титул лорда в нашей семье принадлежит моему старшему брату Дэймонду, а потом перейдёт к его сыну Ларри.

–– О… у тебя есть брат и племянник… это здорово.

–– Ага, а ещё мама леди Иллария и невестка леди Элис. Люблю её как родную сестру.

–– Лорд, леди… звучит, как в сказке…

–– Да уж, – рассмеялся Саймон, – та ещё сказка получается. Весёленькая.

–– Твой брат Дэймонд, наверное, такой же красавец, как ты?

Саймон покачал головой.

–– Мой брат не красавец, он бесподобно идеально красивый мужчина. Таких больше нет.

–– Да ладно, – она с удивлением уставилась на него. Похоже не шутит, говорит серьёзно.

–– Так и есть. Кроме того, он очень хороший и добрый. Сильный, ответственный. Я был подростком, когда умер наш отец. И Дэймонд взял на себя обязанности по моему воспитанию.

–– Мне жаль, что твоего отца нет, – она ласково провела пальцами по его лицу.

Он прижался губами к её ладони, тихонько шепнув:

–– Мне тоже, но мы почти смирились. Это случилось давно.

Алёна собралась, чтобы не разреветься. Она похоронила маму чуть больше года назад и не могла ещё до конца свыкнуться с потерей. Да и не хотела. Уверенность, что боль никогда не оставит, крепла с каждым днём. И вот теперь Саймон подтвердил эти мысли. Его отец умер давно. Но та самая боль по-прежнему жила в нём. Он смахнул большим пальцем слезу с её щеки.

–– Пойдем домой, Алён. Я приготовлю тебе вкусный кофе, ты со мной весь день провозилась, пора и мне о тебе позаботиться.

–– Давно пора, – согласилась она, – но… только кофе, да?

–– Даю слово, на ближайшие два дня. Дальше не уверен.

–– А ты крут, я не уверена и в двух часах.

Алёна так и не поняла, кто сорвался первым. Только вот через секунду от былой вежливости Саймона ни осталось и следа. Неистовый, головокружительный поцелуй заставлял каждую клеточку кожи остро чувствовать не только объятия и прикосновения друг друга, но и малейшее колебание воздуха вокруг, будто бы этот воздух был пронизан мельчайшими колкими электрическими зарядами. Никакая сила не смогла бы в эту минуту оторвать её от него. Словно они стали единым целым. Губы Саймона… его вкус… его запах… руки, исследующие её тело, его тепло, пьянили… лишали рассудка… Как же не хотелось выплывать из этого восхитительного дурмана. Хотелось растаять в нём, быть поглощённой им… навсегда…

––…Алёна, – выдох на грани слышимости, а потом непонятные, странные слова на незнакомом языке. Красивые, завораживающие…

У него хватило сил прервать эту сладкую пытку. Он крепко сжал её плечи, не давая пошевелиться.

–– Малыш, – хриплый стон, потемневшие глаза.

Она дёрнулась, пытаясь опять, снова погрузиться в пучину только что пережитого блаженства.

–– Алёна, что же ты делаешь со мной! – он крепко прижал её к груди. – Моя девочка…

О, он хотел её не меньше. Хриплое, прерывистое дыхание, бешено колотящее сердце, тихий шёпот, казалось, что она чувствует его, знает его мысли, купается в его желании.

Он гладил её, успокаивал, шепча нежные слова. А у неё больше не было сил ни на что, только, сжавшись в комочек, млеть в его сильных руках…

–– … Алёна, очнись!

Кто-то легонько тряс её, вытаскивая из волшебного забытья.

–– Отстань, – она дёрнулась, вырываясь из чьих-то рук, – не трогай меня, мне так хорошо.

Не тут-то было, её снова встряхнули, уже настойчивей, заставляя открыть глаза.

–– Сай… – она моргнула, пытаясь сосредоточиться, – что… что произошло?

Он облегчённо вздохнул, зарывшись лицом в её волосы.

–– Малыш, ты так меня напугала.

Сознание постепенно возвращалось, как и воспоминания. Чёрт, она не могла представить, что от поцелуя можно лишиться чувств. И если бы ей кто-то сказал об этом, она бы подняла его на смех. Это было невозможно, нереально. Но, тем не менее, это случилось только что с ней самой. Она никогда не чуралась радостей секса, но ещё ни разу в жизни она не испытывала того, что испытала сейчас от обычного в общем-то поцелуя. Саймон разбудил в ней то, о чём она даже не подозревала.

–– Ты волшебник? – тихо простонала она, прижавшись к нему так сильно, как могла. – Kак ты… что ты со мной сотворил?

Он лишь загадочно улыбнулся в ответ.

Чтобы успокоиться, обоим понадобилось время. Так что, когда они сели в машину, уже почти стемнело. Саймон, не слушая возражений, забрал у неё ключи, и Алёна была даже рада этому. Пусть способность мыслить здраво к ней вернулась, но… водитель из неё сейчас был неважный. Саймон сдержал слово. Он напоил её самым вкусным кофе из всех, что она пробовала. Попутно ответил ещё на пару вопросов о себе.

Когда они прощались у двери, стараясь не прикасаться друг к другу, она кое-что вспомнила:

–– Саймон, а на каком языке ты говорил? Я, конечно, не большой знаток английского, но всё же поняла, что это точно не он… Может быть – шотландский?

Саймон почему-то смутился:

– Не совсем, Алён. Это разновидность одного древнего языка, на котором принято говорить у нас в роду.

–– Понимаю, – вздохнула Алёна, аристократы и всё такое, у всех свои тараканы. Но язык очень красивый. Научишь паре слов?