Нана Рай
В нашем сне – наедине
Марк растерянно качает головой, глядя на светящийся мягким голубым светом полупрозрачный экран сенсфона. Милена пожимает плечами и убирает обратно в сумочку.
– Я потому и пользуюсь гибкими смартфонами, потому что порой надо побыть вне зоны доступа сети, – последние слова он произносит механическим голосом. Милене рассказывали, что раньше так отвечал робот по телефону, когда ещё на земле были места, куда нельзя было дозвониться.
– Ты ни капли не изменилась, – шепчет Марк и делает нерешительный шаг в ее сторону.
– С тех пор, как ты меня бросил?
Злость, какая она есть, чистая в своей агрессивности прорывается в голосе, и на секунду Милена прикрывает глаза, чтобы прийти в себя. Она ведь простила его давным-давно. Человек, который стал для нее всем после амнезии, просто растворился однажды на рассвете. Уехал на старом бензиновом автомобиле, который дребезжал на каждом повороте и источал специфический запах. Больше они не виделись. Но порой ей казалось, что она чувствует на себе взгляд Марка. Он пронзал каждую клеточку тела и наполнял дрожью.
– Я был вынужден, и к тому же… больше не нужен тебе, – он делает еще шаг по красной, текущей рекой, ковровой дорожке и касается сухой ладонью ее щеки. – Господи, ты само совершенство…
Пропускает между пальцами блестящий локон, который пружинкой падает до талии. Под разным углом освещения ее волосы меняют цвет с золотого до иссиня-черного.
– Новая краска? Всегда следила за модой, а я вот наоборот совершенно отстал от жизни, – с усмешкой хрипит он. – Хотя были времена, когда я опережал время на десятилетия вперёд, и ты тому доказательство.
– А я все думала, когда ты признаешься…
Милена всматривается в его лицо, воскрешая в памяти их любовь длиною в год. Марк отчаянно пытался помочь восстановить ее память. Они испробовали все методы, которые существовали на тот момент. От гипноза до хирургического вмешательства. И ничего не помогло. Пока не прошло пятнадцать лет, и Милена не рискнула испробовать на себе последнюю разработку ученых – сканирование мозга. И они дали ей ответ – почему она не может вспомнить. Ответ, который ей до смерти хотелось забыть, как и несуществующую жизнь.
