Надя Лазарева
Творец времени
Глава 4
Мысли в голове Авы поскакали со скоростью света. Или, может, не совсем света. Она совершенно не разбиралась в естественных науках и терминах – она же филолог. Ее крайне взволновало то обстоятельство, что предмет грез нескольких сотен студенток универа не просто знает ее имя, но и явно чего-то от нее хочет. Или, может, капельку взволновало.
Она впервые видела его так близко и не упустила возможность рассмотреть. Оказалось, что глаза у него фиолетовые. Не голубые, не синие, а именно фиолетовые, как небо перед грозой. Растрепанная челка то и дело норовила залезть в эти необычные глаза, и он эффектным движением руки отбрасывал ее в сторону. Руки тоже были очень красивые, пальцы длинные, изящные, а на запястьях татуировки, которые, кажется поднимались выше, но рассмотреть поточнее мешали рукава длинной черной толстовки. Зато она рассмотрела татуировку на шее, тоже кусочек, похоже было на циферблат часов, что-то такое стиле стимпанк. Весь он что ли в татуировках? И в ушах много-много сережек, такой коллекции, пожалуй, даже у бабушки не было. Еще Ава отметила нежную гладкость кожи на лице, так обычно выглядят лица с фильтрами. Аккуратные брови с пирсингом, изящный нос, в нем тоже маленькое колечко, и соблазнительный изгиб губ…
– Ты меня слышишь, Ава? – Ярослав пощелкал этими самыми изящными пальцами у нее перед лицом.
– Что? А, конечно, слышу. – изобразила возмущение Ава.
– Тогда получится?
– Да, конечно!
Придется ей скрыть за энтузиазмом тот факт, что прослушала просьбу, потому что самым непристойным образом разглядывала его губы. Да и стоит ли переживать из-за того, что он мог у нее попросить? Какой-нибудь конспект, наверняка.
– Отлично, спасибо тебе. Когда пойдем?
– Пойдем?
– А ты думаешь, что лучше ездить? Давай так, я как раз за рулем. Думаю, ты права, успеем больше увидеть. Тебе нужно подготовиться, или сможем прямо сегодня начать?
– Сегодня нет, извини. Уже запланирован семейный ужин.
– Да ничего, я понимаю. Переживу еще один день. Тогда завтра договоримся?
– Да, давай завтра!
– Ты не против обменяться телефонными номерами? Вдруг мы завтра не пересечемся? Сможем тогда списаться.
– Да, конечно.
– А ты точно не против? – В его низком притягательном голосе послышалось подозрение. – Если тебе не хочется, я попрошу кого-нибудь другого, не проблема.
– Нет, я совершенно точно не против. Диктуй номер.
Голос Ярослава звучал как медитация. Ава однажды ставила себе мобильное приложение, вот там у всех дикторов были как раз такие голоса. На секунду Аве показалось, что она спит или уснет прямо сейчас, до того ей стало спокойно от этого звука. Но она забила в смартфон цифры и сделала дозвон. Владелец чарующего голоса попрощался, накинул капюшон толстовки и ушел. Правильнее будет сказать, что он растворился в воздухе. Если бы не новый контакт в телефонной книге, она бы ни на минуту не сомневалась, что Ярослав ей приснился. В таком внезапном и весьма горячем сне. Но диалог совершенно точно случился наяву, и в этом и заключалась проблема. Так что именно она ему пообещала?
Даже догадок на этот счет у нее не было. Она несколько раз открыла и закрыла учебники. Переложила тетради с одного края стола на другой. Стало очевидно, что ничего полезного для своей курсовой она сегодня уже не сделает. Знать бы еще, чего она так переволновалась? Подумаешь, ну подошел, ну спросил, ну обменялись номерами. Кажется, люди так постоянно делают. Разве нет? Почему же тогда сердце скачет как зайчик? Нет, Ава не слепая, а только слепой бы не заметил красоты ее одногруппника. Такой холодной, отчужденной и пронзительной красоты. Но, в самом-то деле, разве не важнее курсовая чьих-то там глаз? Пусть и самого необычного на свете оттенка. Она же не сопливая школьница и вообще в мужчинах она ценит богатый внутренний мир! В этот момент внутренний голос взвыл от смеха.
Ава раздраженно сложила в рюкзак учебники, тетради и набор совершенно одинаковых ручек с черной пастой, всем другим она предпочитала именно такие. Пожалуй, к курсовой она вернется завтра, а сегодня поможет бабушке с ужином! Простая понятная задача – то, что надо, чтобы сконцентрироваться на правильных вещах.
В задумчивости она вышла из библиотеки. Холодный ветер моментально остудил голову, но стоило ей сесть в троллейбус, как мысли снова запорхали вокруг таинственного Ярослава. Почему он перевелся к ним и в середине семестра? Зачем ему столько всяких… украшений? И уши, и брови, и нос! И, возможно, это только то, что не было скрыто мешковатой толстовкой и джинсами. От этой мысли Ава покраснела, закусила губу, огляделась вокруг и испуганно подумала о том, вдруг кто-то в троллейбусе умеет читать мысли? Мысли Авы были очень нескромными сейчас!
Еще странно, что при такой эффектной внешности, Ярослав не производит пугающего впечатления. Хотя Ава не фанатка такой эстетики и предпочитает аккуратных мальчиков в костюмах, как папа. И уж точно не тех, чьи ногти накрашены черным лаком! Гот он что ли? Или их уже не существует? В субкультурах Ава разбиралась не лучше, чем в естественных науках.
И ей показалось, что в языке у него тоже пирсинг. Каково целоваться с таким парнем? Больше приятных ощущений или дискомфорта? Она бы попробовала, чисто в научных целях. Как эксперимент!
От идеи поцелуя с практически незнакомым человеком Ав окончательно взбесилась, поерзала на сиденье и уставилась в окно. Ей нравилась дорога в универ и обратно: ехать всего несколько остановок, но можно наслаждаться самыми красивыми видами – от Биржевой площади до Петроградки. Сейчас же она смотрела на любимый город, но видела только глаза необычного цвета. Да что за глупое наваждение? Все понятно. Эти переживания из-за того, что она дала ему обещание, и не понимает, что именно обещала. Очень неловкая, чудовищная ситуация, одна из тех, в которые Ава постоянно попадала. Надо просто с этим разобраться, и морок спадет.
Она решительно достала смартфон, нашла Ярослава в контактах, подумала и уверенно набила текст в мессенджере: «Привет, Ярослав! Это Ава. Я подумала, может быть ты придумал, с чего мы можем начать?». Ответ пришел быстро, но в нем было непонятно примерно всё: «Привет, Ава! Нет, не придумал. Но ты же посоветуешь?».
Посоветуешь! Конечно, она бы посоветовала, если бы знала, что за совета от нее ждут. К счастью, телефон снова пискнул: «Ты не подумай, основное я, конечно, видел. Так что мне бы скорее что-то такое необычное, интересное». Чего? Ава окончательно перестала понимать, о чем они говорят. Пришло следующее сообщение: «И барная культура меня не особенно интересует, кстати. Вот кофе – да! Ты любишь кофе?». Святой Розенталь, да о чем он вообще? Какой кофе? Что он там видел? Что она должна ему еще показать? Ответ вышел лаконичным: «Да, кофе я люблю». На ее счастье следующий ответ расставил все по своим местам: «Супер! Тогда можем начать просто с прогулки вокруг универа с кофе. Согласна? А потом будем расширять радиус, пока ты не покажешь мне все самое интересное в городе. По-моему, похоже на план!».
Так вот в чем дело! Он попросил ее стать его гидом! Получается, что он даже не из этого города, а не просто из другого института? Минуточку, а почему он обратился с просьбой именно к ней? Парней из группы, конечно, можно смело отметать, коммуникабельность не была их сильной чертой. Но остаются же девушки! Широкий ассортимент девушек на любой вкус! Или он выбрал ее из-за обуви? Решил, раз Ава не перемещается по универу на шпильках, то справится с длительными походами по городу? Или у него низкая самооценка и он решил, что уж она-то ему точно не откажет? Принял ее за безопасный вариант. Или она ему понравилась. Почему нет? Может быть он предпочитает естественность и тоже ценит внутренний мир! Внутренний мир Авы был вполне себе, даже внутренний голос с этим бы не поспорил. А вот все остальное… Волосы были длинными и густыми, но чаще всего она собирала их в хвост, пучок или заплетала косу. Спасти положение мог модный – а не обычный коричневый, – цвет, но регулярно убивать в парикмахерской несколько часов? Увольте! Пухлой Ава не была, но и как модель не выглядела – не хватало роста. Но больше всего портили жизнь и лицо Авы веснушки. Уж на что она равнодушно относилась к своему внешнему виду, но тщательно замазывала их тональником перед любыми важными мероприятиями. Троллейбус закрыл двери и… Ава с удивлением увидела проплывающую мимо остановку, на которой должна была выйти. С ума сойти, это слишком даже для нее!
Она решительно пробралась к выходу, отправила в их чат «План норм, завтра приступим» и сердито швырнула телефон в рюкзак. Уж завтра-то она со всем разберется!
Глава 5
Ава с облегчением открыла дверь в квартиру. Здесь ее точно не будут мучать всякие такие мысли! Приятно запахло домом: папиным парфюмом и кофе, который бабушка пила почти постоянно, несмотря на запреты врача. Ава аккуратно поставила рюкзак и прокричала, разматывая шарф и снимая ботинки:
– Бабушка, я дома!
– Ава? А почему так рано, что-то случилось?
– Нет, все в порядке. Просто настроения нет. Решила вот помочь тебе с ужином.
– Ты давай тогда сначала переоденься и вымой руки. Пообедаешь, а там примемся за готовку.
Бабушка отложила книгу, которую читала и поднялась из кресла навстречу Аве. Даже дома она не позволяла себе ни малейшей небрежности. Идеально прокрашенные волосы, укладка, макияж, маникюр – это было для Маргариты Петровны базовыми составляющими внешнего вида. Она носила роскошные, из натурального шелка, блузки, обожала жемчуг, и категорически не принимала современную моду.
– Красота – оружие, Ава. И чтобы оно не заржавело, использовать его нужно постоянно. И любить себя нужно! Если любишь, вот эти твои безразмерные кофты точно не станешь носить!
– Бабушка, но это же удобно!
– Удобно? Ты говоришь чудовищные вещи, Ава! Мы не знали бы признанных икон стиля, если бы они думали об удобстве! К вершинам мира шагают на шпильках, а не ковыляют в кедах. Это закон жизни, а не мои причуды.
– Ну тогда я пацифистка и мне не нужно оружие, – улыбалась Ава.
– Дорогая моя, – улыбалась в ответ бабушка. – Оружие оружию рознь. Кто знает, сколько войн выиграла алая помада, а не ракеты.
Споров таких было не счесть! Но жить друг другу они не мешали – шелка, духи и украшения оставались фаворитами бабушки, Ава покупала очередные джинсы и толстовки. Обе были счастливы и всем довольны.
В эту квартиру их семья перебралась всего пару лет назад, а до этого жили очень необычно: они с бабушкой в одной квартире, папа в другой. Мама Авы умерла. Ава ее совсем плохо помнила, ей тогда было около пяти.
После смерти мамы бабушка занималась Авой, а папа – бизнесом. Его компания продавала строительные материалы. Он постоянно ездил в командировки, допоздна задерживался на встречах, и как-то все согласились, что лучше ему жить отдельно. Вернее, в своей квартире он только ночевал, а все свободное время проводил с ними.
Ава росла, рос и бизнес. За год до окончания школы, папа купил квартиру в тихом переулке на Петроградской стороне. Она была просто огромная! Каждому теперь полагалась своя спальня и личный санузел. Помимо этого имелись еще гостевая спальня и общий туалет, папин кабинет, столовая, кладовые. Год как раз ушел на ремонт, и сразу после вступительных экзаменов они стали жить втроем.
Вот тогда и вошли в традицию ужины после папиного возвращения из командировки. От обычных они отличались меню – бабушка непременно придумывала что-то новое или экзотическое, – и несколькими сменами десертов. Да, после ужина они долго ели сладкое и болтали обо всем подряд, как старшеклассницы. Папа рассказывал, как прошла командировка. Особенно интересными были рассказы, если он успевал не только встретиться с клиентами, но и посмотреть достопримечательности. Ава делилась историями из школьной, а затем студенческой жизни. Бабушка отвечала за мировые и городские новости, особенно из области культуры. Им было весело и интересно вместе, несмотря на разницу в возрасте и несхожесть интересов. Перед подачей десертов папа начинал раздачу подарков. В этот момент ужин превращался в подобие Нового года, а папа – в Деда Мороза.
– Что сегодня на ужин? – Ава сменила толстовку на просторную футболку с логотипом папиной фирмы и собрала волосы в аккуратный пучок.
– Бычьи хвосты! – торжественно хлопнула в ладоши Маргарита Петровна.
– Да ладно?
– Шучу, конечно. Нашла необычный рецепт, не то запеканка, не то не пойми что. Зато просто! Сейчас выложим слоями мясо и овощи и поставим томиться, к приходу отца все будет готово. Давай, режь кабачки и баклажаны.
– Бабушка, я хотела спросить…
– Раз хотела, спрашивай, дорогая, – бабушка ловко шинковала лук, жемчуг в кольцах переливался под ярким светом ламп.
– Почему мы никогда не говорим о маме? Как она умерла? Почему?
– Ава, ну о чем тут говорить. Ты была маленькой и просто не помнишь. Мама болела, так бывает. Подай мельницу с перцем, пожалуйста.
– А чем болела?
– У нее внезапно обнаружили заболевание сердечной системы, но подробностей я уже не помню, – замялась бабушка.
– Вот никогда не поверю! Ты образованная женщина, не из глухой деревни. Однако же ты не помнишь точную причину смерти твоей дочери? Почему вы мне ничего не рассказываете? А если это, к примеру, наследственное? Разве я не должна знать и проходить регулярные чекапы?
– Ава, что ты мне сегодня рвешь сердце своими вопросами? С утра приставала со сказками, сейчас требуешь изложить подробности, о которых я не хочу вспоминать. Жизнь невозможно повернуть назад! Понимаешь? Ее нет, Ава, какая разница почему? – бабушка вдруг побледнела и покачнулась, выронив нож.
– Все в порядке? – встревожилась Ава.
– Налей мне, пожалуйста, воды. Что-то дышать нечем.
Бабушка неуверенно села на стул, внучка налила ей воды и открыла окно. Но лучше не стало – щеки Маргариты Петровны не порозовели, а дыхание осталось прерывистым. Тогда Ава написала папе взволнованное сообщение. Тот призвал к спокойствию, попросил вызывать врача и пообещал приехать поскорее.
Ава только успела дорезать овощи и поставить форму в духовку, когда из прихожей донеслись голоса: папа и семейный доктор встретились в лифте. Бабушку уложили на диване в столовой, темная обивка подчеркнула бледность лица. Врач измерил давление, пульс, осмотрел пациентку и заявил:
– Маргарита Петровна, голубушка, мне не нравится ваше сердце!
– Иосиф Александрович, так я вам его и не навязываю!
– Шутите? Но в этот раз не до шуток. Александр Николаевич, – развернулся врач к папе, – здесь требуется обследование. Немедленное обследование, слышите!
– Да, слышу. Завтра утром мы можем это сделать? Я потом уезжаю на конференцию и меня не будет в городе несколько дней.
– Не можете, должны! – потряс пальцем седовласый Иосиф Александрович. – Жду вас завтра с утра, натощак. Сегодня покой и спать ложимся пораньше.
Хотя никакого конкретного диагноза не прозвучало, ужин все равно прошел в напряженной атмосфере. Разговоры были тише обычного, никто не шутил, до подарков и десерта время тянулось печально и бесконечно.
– Если вы собираетесь приступить к десерту с тем же скорбным видом, с которым ковыряли запеканку, я лучше прямо сейчас отправлюсь спать! – не выдержала бабушка.
Они посмотрели друг на друга по очереди и рассмеялись. Ну и лица у них, действительно! Напряжение ослабло, то ли из бабушкиной тирады, то ли из-за того, что наступило время подарков и сладкого. В этот раз папа преподнес бабушке роскошный шелковый платок, которые она коллекционировала, после чего глаза ее чуть заблестели. А Аве – тяжелый блокнот в кожаном переплете, перьевую ручку и изящную серебряную чернильницу.
– Вот, можешь завести дневник, или написать роман.
– Папа, спасибо! Но вряд ли я буду писать роман, да еще чернилами. Я это все сберегу, это так красиво. Правда, бабушка?
– Да, очень красиво! Рядом с такой красотой должен стоять шикарный флакон духов, серебряная пудреница и шкатулка с украшениями. А писать в этом блокноте следует о любви! Непременно о любви!
– Какие вы романтичные, дамы! Предлагаю сегодня сократить программу вечера. Ужинов таких у нас впереди еще много, а завтра придется заняться делами. Вы помните, Маргарита Петровна, что анализы сдавать натощак? Я из солидарности с вами завтракать не буду, заедем по дороге обратно в какое-нибудь кафе.
– Я помню, помню. Ава, справишься утром сама? Только умоляю, не обманывай меня, и правда поешь.
– Я поем, обязательно поем! А вам желаю удачи! Напишите мне потом, хорошо?
Вечер, который начинался горестно и тягостно, внезапно стал таким душевным, что они еще несколько раз порывались отправиться по кроватям, но снова находилась важная тема для разговора. Первым сдался папа:
– Все, я в кабинет, проверить почту, и спать. Спокойной ночи, дамы! Не засиживайтесь!
Ава вздохнула, убрала в холодильник остатки ужина, смахнула крошки со скатерти. Они погасили свет в столовой и медленно пошли по коридору. У бабушкиной комнаты Ава притормозила и смущенно спросила:
– Ты не злишься на меня?
– За что? – удивилась Маргарита Петровна.
– Ну я устроила этот допрос про маму, тебе же стало нехорошо после этого.
– Не выдумывай! Просто стечение обстоятельств. Уверена, что завтра еще получу нагоняй от твоего отца, потому что прокатаемся мы зря, вот увидишь! Все со мной в порядке.
– Тогда спокойной ночи! И еще раз удачи завтра.
– Спокойной ночи, Ава! Свари себе яйцо! Будь хорошей девочкой, – бабушка поцеловала ее в щеку и закрыла дверь в свою спальню.
Глава 6
Яйцо! Ну хорошо, пусть будет яйцо. Все равно в их холодильнике не водилось привычных для остальных людей продуктов. Бабушка считала, что всюду красители и консерванты, а зачем сознательно вредить здоровью? Она сама пекла хлеб, делала йогурты и соки, а недавно завела разговор про какое-то устройство для изготовления колбас в домашних условиях. Папа обещал изучить вопрос, и Ава смирилась с тем, что больше никогда не увидит в этом доме самой обычной сосиски.
Так, а сколько там надо варить яйцо? Надо загуглить, только она снова забыла, если ей не нужен жидкий желток, это всмятку или вкрутую?
Поиски прервал телефонный звонок. Номер ей был незнаком, но она без раздумий приняла вызов. У звонившего была хорошая дикция, он говорил по-русски, но Ава не могла разобрать ни слова. Вернее, по отдельности она их понимала, но вместе осмыслить их было невозможно. Авария. КАД. Очень жаль. Опознание. Морг. Очень жаль. Когда получится приехать? Соболезнования. Очень жаль.
Ава сначала молчала, а потом нажала отбой. На долю секунды показалось, что если выключить этот голос, прекратить звонок, то окажется, что ничего и не случилось. Ничего не было. Но телефон зазвонил снова. Он звонил и звонил. И она сдалась. Снова выслушала все, что ей говорили и поняла главное – жизнь, та которая продолжалась до вчерашнего вечера, закончилась. Ава осталась совсем одна.
Она выключила плиту и поставила яйцо под воду. Она обещала бабушке съесть это яйцо. Бабушка больше не отругает, бабушки больше нет. Но яйцо, наверное, надо съесть. На всякий случай. Так странно, всего несколько минут назад яйцо было в холодильнике, а Ава не была сиротой. А теперь в холодильнике морга лежат ее папа и бабушка, она собирается съесть яйцо. Как это все противоестественно и чудовищно. Она села за стол, съела яйцо, выпила кофе. Убрала со стола, сполоснула посуду, расставила все по местам. Затем снова села и сидела, пока телефон снова не зазвонил. На экране высветилось «Ярослав».
– Привет! А ты чего не пришла сегодня? Решила меня продинамить?
– Нет. – аккуратно выбирая слова ответила Ава. – У меня изменились обстоятельства.
– Все в порядке?
– Нет. Не в порядке.
– Я могу чем-то помочь?
– Не думаю.
– Ава, ты меня пугаешь. Что случилось?
– Я не могу об этом говорить. Не в смысле, как в сериалах. Мне просто страшно, что если я скажу это вслух, то назад пути не будет, это станет реальностью.
– Так, – Ава услышала уличный шум, потом хлопнула дверь автомобиля и завелся двигатель. – Какой у тебя адрес? Я уже еду. Не клади трубку, говори со мной, хорошо?
– Хорошо.
Ава продиктовала адрес и слушала, как он едет к ней. Затем открыла ему дверь и потеряла сознание. А когда пришла в себя, обнаружила, что лежит на диване в столовой, накрытая пледом, из холла доносились голоса. Хлопнула входная дверь, послышались шаги, вошел Ярослав, он казался смущенным, но при этом уместным в ситуации, когда жизнь перевернулась с ног на голову.
– Ава, я все знаю. Послушай, это формальность, но нужно съездить на опознание.
– Я не могу.
– Я понимаю, но мы завтра съездим. Я пообещал следователю. Еще я позвонил на кафедру, они передают тебе соболезнования. Не переживай по поводу сессии, все это потом, они все сделают.
– Я не могу.
– Я понимаю. Еще завтра мы встретимся с заместителем твоего отца. Они возьмут на себя организацию похорон, но им нужно обсудить это с тобой.
– Я не могу, – снова повторила Ава.
– Надо выпить, – Ярослав натянул и снова снял капюшон толстовки, взъерошил и без того растрепанные волосы. – У тебя есть алкоголь?
– Не знаю. У папы в кабинете есть бар. Бар есть, кабинет есть, а папы нет. Как так, Ярослав?
– Погоди. Сейчас. – парень вышел из комнаты и вернулся с бутылкой и двумя стаканами. – Называй меня Яр, Ава. У меня слишком длинное имя, чтобы целиком его произносить.
– Яр. Хорошо. Поняла.
– Так, и сейчас нам надо выпить. Понимаешь?
– Понимаю.
– Тогда держи стакан. Я в алкоголе не слишком разбираюсь, но это точно виски и, кажется, не самый дешевый.
– Папе постоянно дарят бутылки. Он тоже редко пьет. Пил. А бутылки дарят, вот они и стоят в баре, для красоты. – Ава сделала глоток и поморщилась.
– Слушай, ты не будешь против, если сегодня я останусь у тебя?
– Да, если хочешь. У нас есть гостевая спальня. Я тебе дам полотенце.
– Окей. И я должен спросить, ты понимаешь, что произошло, Ава?
– Да. Понимаю.
– Может, мне кому-то позвонить? Родственники, подружки?
– Нет. Никого нет, Яр. Я теперь совсем одна.
И тогда Ава заплакала. Она заплакала, а Яр будто выдохнул. Расцепил ее пальчики, забрал у нее стакан и обнял ее. От него странно пахло, чем-то пронзительно-свежим, больше всего похоже было на лилии. Но не мог же он пахнуть цветами? Просто Ава не в порядке, вот ей и мерещится то, чего не может быть.
– Знаешь, мне бабушка в детстве рассказывала историю. Легенду вроде. Про Творца времени. Говорят, – Ава перешла на шепот, – что он умеет «вырезать» кусочки времени из прошлого. Вот бы его встретить, я бы ничего не пожалела, чтобы вырезать те минуты, когда папа с бабушкой ехали в клинику.
– Но он же явно не бесплатно это делает. – Яр выглядел озадаченным.
– Ага, он за минуту прошлого берет год будущего. Но мне, Яр, не жалко. Вот совсем. Пусть забирает, лишь бы они живы были.
– Ава, я понимаю тебя, но неслабая цена. И никаких гарантий, что все будет так, как ты хочешь. А если это как наркотик? Тут вырезала, там исправила. Если бы мы так могли, никто бы не думал о последствиях своих поступков. Пошел потом, отрезал, и всё дела. Легко подсесть!
– Ну я же всего про один раз. Я не собираюсь все время кромсать прошлое. Просто мне так тяжело, так плохо, все это как-то так нелепо и неправильно.
– Но ты не можешь знать, сколько еще прожили бы твой папа, твоя бабушка, если бы не эта авария. У каждого своя судьба. Ты «Пункт назначения» смотрела?
– Да знаю я все! – рассердилась Ава. – Чего ты меня лечить взялся? Я же просто рассуждаю, а ты переполошился, вроде я угроза всему живому.
– Просто мне иногда кажется, что людям не хватает смирения.
– Смирения? А ты не думал, что людям вообще довольно сложно живется? С ними постоянно случается какая-то фигня, но никто не готов объяснить, почему это произошло. Нет, даже наоборот: есть миллион гипотез на этот счет. Карма там, например. Но никаких четких инструкций. Вот все и живут, как могут. А тут такая возможность… пересдачи. Ты же на пересдачи ходишь, Яр? Не считаешь, что это неправильно.
Она долго плакала, он долго ее обнимал. Обнимал и гладил по спине, вроде она была младенцем, которого нужно убаюкать. Но у него получилось: еще несколько глотков виски, много-много слез, и Ава заснула.
Ночью ей приснился знакомый сон, совершенно несвоевременный сейчас и тем более удивительный. В платье, подаренном папой, она стояла на балконе, выходящем в сад, как ей и представлялось в мечтах. Но в этот раз ей удалось лучше рассмотреть высокого таинственного незнакомца в роскошном смокинге. И хотя лицо его по-прежнему скрывала тень, свет луны отчетливо бликовал на десятке разных сережек в его ухе.