Надежда Волгина
Когда нельзя любить

Глава 6

Наверное, у меня скоро войдет в привычку – пробуждаться и удивляться. На этот раз я не сразу сообразила, почему лежу в одной сорочке, да еще и мокрой к тому же. А стоило вспомнить о вероломстве, которому подверглась, так и вовсе бросило в жар. К тому же, сорочка не то что не скрывала мои достоинства, а еще и прорисовывала их, облепляя влагой. А тот, кто это сотворил со мной, хвала Творцу, сидел спиной и жарил над костром, по всей видимости, того самого несчастного кролика. Впрочем, запах съестного разносился по пещере довольно приятный и невольно щекотал ноздри. Да и кроме вчерашних ягод, которыми сыт не будешь, во рту моем больше и крошки хлеба не побывало. Есть хотелось ужасно. Оставалось надеяться, что Никола поделится со мной этим кроликом.

Пошарив вокруг взглядом, платья своего я так и не обнаружила. Наверное, оно все еще валяется там, где волк его сорвал с меня. Зато у меня появилось что-то типа ложа – приличный слой каких-то крупных листьев, лежать на которых было гораздо мягче, чем не земляном полу. Но ничего из этого все же не могло поднять мне настроение. Кроме того, ужасно хотелось по нужде. Но как прошмыгнуть мимо Николы в таком позорном виде?

– Хватит валяться. Вставай, сейчас есть будем, – заговорил причина моего расстройства, даже не делая попытки обернуться, за что я ему была благодарна. – Твое сопение и копошение все местное зверье уже услышало.

Он еще и насмехается! А мне что прикажете делать?

– Не встану, – буркнула я скорее самой себе, чем ему.

– И почему, позволь спросить? – все же расслышал он.

– Потому что я не одета, – проговорила я уже громче и, хотелось верить, тверже. – Не могли бы вы подать мое платье?

– Не могли бы, – передразнил меня он. – Еще слишком жарко для этой толстенной тряпки. Получишь его, когда солнце скроется. Откачивать тебя еще раз нет никакого желания.

Последние слова прозвучали довольно грубо, а я растерялась настолько, что не знала, что ему ответить. Мне даже прикрыться было нечем, а срам все еще проглядывал сквозь тонкую ткань сорочки. Да и доходила она мне едва до колена. Стыд то какой! Что бы сказала моя мама? Хворостиной отхлестала бы точно. Ох, о чем я только думаю! Ну разве могла моя мама подумать, что ее непутевая дочь попадет в такую переделку? Наверное, они с отцом с ума сходят от волнения за меня. А я только сейчас об этом подумала.

– И чего сидим? – вновь заговорил Никола и демонстративно повернулся ко мне в профиль. Я дернулась, но осталась сидеть на месте. Благо, он снова отвернулся.

– Я не могу в таком виде появиться перед вами, – едва не плача побормотала я. От собственного плачевного положения, готова была разрыдаться и губы искусала себе почти в кровь.

Ругань не заставила себя ждать. Да такая, какой я даже от нашего сапожника не слышала. Не думала, что благородные волки такое себе позволяют.

– Свалилась ты на мою голову! – сплюнул Никола. – Да не собираюсь я на тебя смотреть! Иди уже сюда и поешь…

– Обещаете?

– Даю слово Солодея.

Если бы такое сказал Дмитрий Солодей, поверила бы, не раздумывая. А от Николы я не знала чего ждать, да и добрым он мне не казался. Но деваться некуда, да и желудок уже сводило от голода и аппетитных запахов.

Одернув на себе сорочку, я бочком прокралась к выходу из пещеры. Первым делом метнулась за выступ, а уж потом быстренько опустилась на землю подальше от волка. Перед этим распустила волосы, чтоб просохли и хоть немного прикрыли наготу. Никола тут же протянул мне палку с нанизанным на нее куском мяса, оставаясь верным своему слову и не пытаясь на меня посмотреть.

Кролик на вкус оказался вполне съедобным, хоть и пах он специфически. Еще не хватало соли, но это я посчитала несущественным.

– Завтра наловлю рыбы. Ее сможешь приготовить? – спросил Никола, не переставая вгрызаться в мясо. Я со своим куском уже успела разделаться. Не могу сказать, что насытилась, но и от голода умереть уже не рисковала.

Рыбу я готовить умела, но в нормальных условиях.

– У меня нет ножа, – нашлась я с ответом.

Тут же к моим ногам упал небольшой складной ножичек.

– Такой пойдет?

– Сгодится, – кивнула я, разглядывая рукоятку ножика с фамильной символикой Солодеев – луной и волком на ее фоне. Но мысли мои были далеки от ножа. – А мы разве до завтра тут останемся? – задала я, наконец, вопрос, который мучил меня с самого утра.

– А у тебя есть предложения, как нам выбраться отсюда?

Я вконец растерялась.

– Ну… если идти вперед, то, возможно, мы и найдем дорогу домой…

С ответом Никола не торопился. Вместо этого занялся сбором костей в кучу и остатками воды затушил костер.

– Дрова нужно экономить. К ночи разожжем.

Я терпеливо ждала, когда он соизволит посвятить меня в свои планы. Оставалось надеяться, что про вопрос Никола не забыл.

– За нами скала, – заговорил он так задумчиво, словно собирался рассказать мне балладу. – Она такая высокая, что вершина теряется в небе. Перед нами такая же скала. А самое интересное, знаешь что? – Он собрался было посмотреть на меня, но вовремя вспомнил о данном обещании. Я же от испуга вновь перестала дышать. – Утром я вышел отсюда, чтобы произвести разведку. Бежал долго, но никакой дороги так и не обнаружил.

– Вообще никакой? – потрясенно переспросила я, не в силах поверить тому, что слышу.

– Никакой, – спокойно кивнул он. – И угадай, куда я прибежал?

Догадка опалила мозг, а губы резко перестали слушаться.

– Сюда? – кое-как выдавила из себя.

– Именно! Я бежал по кругу. Для нас это место начинается тут и заканчивается тоже тут.

– И что же нам делать?

Я боялась услышать ответ Николы, но и мысль, что мы с ним тут заживо погребенные, не укладывалась в голове.

– Искать выход, что же еще.

В его голосе не было ни злобы, ни испуга, лишь сосредоточенность. И я немного успокоилась. Все же, когда рядом такой сильный волк, быстрая смерть мне не грозит уж точно. Хотя, вряд ли это можно считать за благо.

– Что же это за место такое? – неожиданно для самой себя пустилась я в размышления. Никола сейчас больше внушал доверие, чем опасение. Да и разговаривать с ним было приятно, должна была себе признаться. А еще радовало, что он держит данное слово. – Здесь еще царит лето, деревья вон все в зеленом убранстве. И ничто не намекает на приближение осени. Правда лето тут тоже какое-то странное – днем жарко, а ночью так холодно, словно ночь и тепло не могут ужиться рядом. А еще эти жуткие создания… – вспомнила я ночное нападение и невольно содрогнулась.

– Винки, – кивнул Никола.

– Кто?! – вытаращила я глаза, но вовремя спохватилась и отвернулась.

Он что, решил подшутить надо мной сейчас? Винки – это же сказочные злодеи. Мама меня с детства пугала ими. «Будешь плохо себя вести, придет Винка и поселит в твоей душе страх…»

– Винки, – спокойно повторил Никола, словно беседовал с ребенком.

– Но… их же не существует!

– Ты так думаешь? – усмехнулся волк, явно уносясь мыслями куда-то далеко. В этот момент мне до такой степени захотелось на него взглянуть, что опять еле удержалась.

– Ну да… Винки живут в Млеке. Они созданы нашими кошмарами. Но бояться их не нужно. Потому что Млека – это выдуманное место…

– Человек! – бесцеремонно перебил меня Никола, и в голосе его я расслышала презрение.

– Что? – Что он этим хотел сказать и почему таким тоном?

– Так может рассуждать только человек. Вы, люди, живете в своем маленьком мирке и далеки от реальности. А чем, по-твоему, занимаются маги Ургории, да и других стран? Для чего нужна Секретная магическая коалиция, членов которой никто никогда не видел?

Тут Никола изменил своему слову, и я сразу же сжалась в комок, пряча лицо и руки.

– Извини, – буркнул он и отвернулся.

Да я и не в обиде была. Его слова заинтересовали меня настолько, что я рискнула на наводящий вопрос.

– Так чем же они занимаются?

– Они выполняют роль чистильщиков в нашем мире. Все плохое, что угрожает благосостоянию граждан вытравляется, изгоняется на изнанку мира. Одним словом, в Млеку, – произнес он так зло, что мне аж страшно стало.

Интересно, на что или на кого он так злится. На магов? Такое впечатление, что они лично ему сделали что-то плохое. И только потом до меня дошел смысл его слов, от которых волосы встали дыбом.

– Так значит?.. – я поперхнулась и закашлялась, снова утыкаясь лицом в колени.

– Это значит, что каким-то образом нас с тобой занесло в Млеку, – не деликатничая, закончил за меня Никола.

Все, что он сказал, не укладывалось в голове.

– Но тут так красиво! – взглянула я на тропические растения, радующие глаз свежей зеленью. – Разве такое место может быть проклятым?

Млека – проклятое место. Это я тоже не раз слышала от мамы. А понятия проклятий и красоты в моей голове не совмещались.

– Млека – это как мини модель нашего мира. День – это наш ми, а ночь – его изнанка. И ночью здесь становится по-настоящему опасно. Поэтому не вздумай покидать пещеру! Никто точно не знает обо всех тех существах, что водятся тут. Не знаю, сколько мы протянем, если не выберемся, но на спокойную жизнь рассчитывать не приходится.

И все же я не могла поверить в его слова. Здесь все в точности как у нас, разве что климат отличается. Солнце, вон, лаково припекает, клонясь к закату. На небе самые обычные кучевые облачка… Это не может быть проклятой Млекой!

Глава 7

Я сидела на берегу озера и ждала, когда просохнет одежда. Никола милостиво разрешил мне прогуляться и освежиться, заверив, что днем тут опасаться нечего. На обратном пути велел набрать листьев для своего ложа. Даже показал, где растут, и дал понять, что до этого я занимала его «постель».

Солнце все еще нещадно палило, хоть уже и опустилось довольно низко к горизонту. Вещи я разложила на большом камне, не спрятанном в тени. Раздеваться не рискнула и купаться отправилась прямо в сорочке. Наплескалась вволю, а потом выбралась обсыхать под кустик. Даже в тени прохлада была приятная. Я не мерзла, а сорочка с панталонами очень быстро сохли прямо на мне. Еще радовал тот факт, что на обратном пути смогу снова облачиться в платье. Оставалось надеяться, что к тому времени хоть немного похолодает. Перепады температур тут, конечно, были неестественными. Сдается мне, что и для здоровья это не очень хорошо. Благо, на него я не жаловалась и планировала подержаться тут как можно дольше в здравии.

Пока обсыхала, размышляла. Вернее, пыталась усвоить все то, что услышала от Николы. Мама часто мне рассказывала про Млеку. Отчасти, я даже любила слушать ее страшилки, как сама их называла. Это место неизменно представлялось мне мрачным, с живущими здесь чудовищами. Как страшная сказка, которую слушаешь, замираешь от ужаса и тихо радуешься, что все это происходит не с тобой, а в вымышленном мире. Но глядя на повсеместную красоту, я никак не могла сопоставить действительность и вымысел. И уж тем более, трудно было поверить, что все это дело рук магов, что они на самом деле могли сотворить такое мрачное место на изнанке мира.

На обратном пути я наелась ягод, догадывалась, что сегодня уже больше перекусить не удастся. Пришлось сделать несколько ходок за листьями, пока я не убедилась, что ложе мое получилось довольно мягкое и не в пример выше постилки Николы. Пусть теперь завидует. Самого его в пещере не оказалось, чему я несказанно обрадовалась. Не сразу заметила одежду Николы. Получается, ушел он в образе волка. Оставалось надеяться, что вернется к ночи, а иначе как я тут без костров-то?

Собственная беспомощность меня напрягала. Никогда не считала себя нытиком или капризулей, но здесь не могла отделаться от мысли, что именно такой меня и видит Никола. Но я ведь очень выносливая! И мама говорила, что моей выносливости на десятерых хватит. Ведь я могу сама набрать сухих веток и попытаться развести огонь. А если бы Николы не оказалось рядом?..

Подобные мысли, изрядно приправленные стыдом, побудили меня к решительным действиям. Вместо того, чтобы сидеть в пещере и дожидаться волка, я принялась бродить меж исполинов с толстенными стволами, собирая хворост. Так увлеклась, что набрала его гораздо больше даже, чем нужно было для двух костров.

К тому времени уже начало активно смеркаться. Вместе с сумерками в душу заползал страх. А Никола все не возвращался. Мне ничего не оставалось, как попытаться добыть искру самостоятельно.

В теории я все знала отлично. Отец не раз нам с мамой рассказывал историю, как в молодости, когда Дмитрий Солодей отправил его с поручением в другой город, он вынужден был заночевать в лесу. А на улице стояла зима, и морозы держались суровые. Кресала у него с собой не было, и чтоб не замерзнуть в лесу, он разжигал огонь при помощи подручных средств.

Восстановив рассказ отца в памяти с точностью до единого слова, я нашла обрубок бревна и палку гораздо тоньше. Неожиданно трудно оказалось вырезать ножиком Николы углубление в бревне, куда следовало потом вставить палочку. Нож был таким острым, что я боялась поотрезать себе пальцы. Но все же я победила – дырка получилась хоть и карявенькая, но, хотелось верить, вполне пригодная. Ну а дальше начались настоящие мучения, и знай я заранее, что так будет, ни за что бы не взялась за это хлопотное дело. Но отступить не могла, хотелось прежде всего самой поверить в собственные силы.

Собрав мелких и самых сухих веточек, я сплела из них что-то наподобие маленького птичьего гнездышка и положил на бревно так, чтобы углубление оказалось как раз посередине. Вставила полку поменьше и принялась крутить ее между ладонями. От боли я уже подвывала через несколько минут, а тонкий дымок только начал появляться от всех моих телодвижений. К тому моменту, когда «гнездо» принялось тлеть, я уже находилась в полуобморочном состоянии и рук своих практически не чувствовала. О том, как дрожали они, пока я раздувала сначала маленький огонь в руках, а потом и большой, вообще молчу. Но костер я все же разожгла. Павда далеко не была уверена, что смогу сделать еще раз. Да и, сдается мне, что ладони залечивать буду долго.

К тому времени, когда у входа в пещеру ярко заполыхал костер, на Млеку опустилась кромешная тьма. На этот раз даже луна пряталась за грозовыми облаками. И я очень переживала, что пойдет дождь и затушит костер. На второй у меня уже не осталось никаких сил. А Николы все не было. И если бы не его одежда, я бы подумала, что он меня бросил тут одну. Хотя, может так оно и было. Волку одежда не так нужна, как человеку.

Стоило только так подумать о том, с кем невольно делила последние дни кров и пищу, как новые сомнения закрались в душу. А что если с Николой что-то случилось? Плохое? А я тут сижу и себя жалею. Но развить эту мысль в своем воображении и окунуться в новые переживания я не успела. Волк появился неожиданно. Втянул носом воздух возле входа в пещеру, а потом вальяжно развалился у костра, положил морду на лапы и уставился на меня, забившуюся в свой угол на пышной листве.

Интересно, чем вызвано столь пристальное любопытство, и долго ли он намерен буравить меня взглядом? Я украдкой посматривала на волка, страшась случайно встретиться с ним глазами. Но не могла не замечать, как светятся они в темноте. Когда я уже стала изнывать от неподвижности, чувствуя, как горят ладони, волк неожиданно поднялся, потянулся и направился в мою сторону. Приближался он очень медленно, а я все сильнее недоумевала, что еще он задумал.

Подойдя вплотную, зверь замер, обдавая меня резким запахом псины. Невольно подумалось, что интересная у них особенность – ведь в образе человека они ничем таким даже примерно не пахнут. Наверное, не пахнут… Честно говоря, ни к одному из них принюхиваться мне еще не доводилось. Дальше волк повел себя настолько неожиданно, что я даже потеряла бдительность на время и выпрямилась на своем ложе. Он ткнулся мокрым носом мне в руки, отчего я вздрогнула и невольно выпростала их из-под платья. Правда чуть не заскулила от острой боли, пронзившей запястья. А волк уже вовсю лизал мои ладони, и я понимала, что раны мои затягиваются на глазах, а боль отступает. Нет, я, конечно, слышала, что слюна собак имеет лечебный эффект. Но то, что творилось с моими руками сейчас не могла назвать иначе, чем волшебством. Да и виданное ли дело, чтобы вол лизал руки человеку!

Когда от ран не осталось даже шрамов, Никола отошел от меня на пару шагов и как ни в чем небывало начал перекидываться. Тут я сообразила, что все это время таращусь на него, забыв о правилах. Да что уж там, его желтые глаза практически гипнотизировали меня, не выпускали из плена. Лицо моментально залила краска стыда, когда поняла, что и момент превращения его в человека я не упустила из виду, снова разглядев в свете костра его сильное тело. Этого я уже вынести не могла и проворно спрятала лицо в коленях, чуть не плача от досады на саму себя.

– Как тебя зовут? – раздался голос Николы совсем рядом со мной. Он двигался настолько бесшумно, что я даже не поняла, как он снова подошел ко мне и, должно быть, нависает надо мной всем телом. Хотелось верить, что он хоть оделся.

– Рона, – поспешила ответить я, не желая раздражать его.

– Необычное имя. Рона… – повторил он, словно смакуя.

Я же в своем имени ничего особенного не видела. Среди людей оно было довольно распространено, но не среди оборотней. На его комментарий я лишь пожала плечами, впрочем, он вряд ли это заметил.

– Посмотри на меня, – поступил следующий приказ, отданный довольно суровым тоном.

Еще чего! И не подумаю. Ему – забава, а мне потом переживай за нарушение Устава.

Но мои молчаливые доводы никого не волновали, как выяснилось в следующий момент. Никола опустился передо мной на корточки, нащупал в складках платья мой подбородок и бесцеремонно вздернул его. Я конечно перепугалась, но бдительности не потеряла – крепко зажмурилась.

– Рона, открой глаза и посмотри на меня, – снова велел он, находясь от меня так близко, что я улавливала его дыхание на своем лице. И уж мысль, что псиной от него не пахнет, стала и вовсе лишней. – Я хочу видеть твои глаза.

– Вы же знаете, что я не могу этого сделать, – дернулась я в попытке высвободиться из захвата. Но пальцы Николы держали меня слишком крепко. – Устав…

– Какой Устав, Рона?! – прорычал он, и я поняла, что чем-то сильно разозлила волка. – О каком Уставе можно говорить в Млеке?! Открой глаза, сказал, если не хочешь, чтобы я прибегнул к магии.

А он и это может? Тут я и вовсе струхнула и невольно распахнула глаза, уставившись в его. Правда я их не видела, в темноте пещеры различила только влажный блеск. А вот он мои сумел разглядеть хорошо и без труда. Наверное, волки в темноте видели отлично.

– Видишь, это совсем несложно, – голос Николы звучал обманчиво мягко, – смотреть в глаза собеседнику. Давай договоримся, что отныне так и будет, и ты не станешь прятаться от меня.

– Но…

– Никаких но, Рона. Волею Творца или кого-то еще мы оказались с тобой в проклятом мире. У тебя кроме меня тут больше никого нет. Да и мне нужно твое доверие, прежде всего. Так давай на время забудем Устав и придумаем собственные правила.

Его пальцы все еще продолжали удерживать мой подбородок. А от дыхания волка щеки мои снова запылали, и по телу разлилось непонятное томление. Но кажется, я поняла, что именно он хочет до меня донести. И на этот раз не могла с ним не согласиться.

– Я попробую, – кивнула я, очень надеясь, что сейчас он меня точно оставит в покое.

Но не тут-то было. Вместо этого Никола чуть развернул мое лицо, по всей видимости, чтобы было лучше видно.

– Знаешь, – задумчиво проговорил он, – такие глаза, как у тебя, нельзя прятать. Они как серебристые озера мерцают в темноте. Кажется, что можно утонуть в них…

Скажет тоже! Я едва не рассмеялась. Сравнение с озерами может и было метким, потому что даже сама я считала свои глаза слишком большими. Но вот серебро… Там его и в помине не было. Цвет моих глаз был самым обыкновенным – серым.

– Давай спать, – выпустил, наконец, Никола мой подбородок и удалился в свой угол. Я позволила себе тайком перевести дух, чувствуя, как моментально перестают гореть щеки. – Завтра будем думать, что делать дальше.

Только вот думать нам не пришлось. Все решили за нас, в чем мы и убедились через несколько часов сна.

Глава 8

Проснулась я от внутреннего толчка и сразу поняла, что что-то происходит. Причем это что-то было явно угрожающим. Кругом стояла неестественная тишина – ни звука, ни дуновения ветерка. Лишь костер как-то странно горел, хоть, по идее, сейчас он должен уже тлеть. Вместо этого языки пламени словно решили пуститься в экзотический пляс, дергаясь из стороны в сторону и выпуская в небо снопы искр. Я зачарованно смотрела на дикий огненный танец, борясь с плохими предчувствиями, и не заметила, как к моему ложу подкрался Никола. Только хотела заговорить, как он прижал палец к губам и опустился рядом со мной. Только и могла, что вопросительно таращиться на него, подчиняясь команде молчать. Но раз и он тоже проснулся, значит грядет что-то необычное. И это мягко сказано.

– Сейчас что-то будет, – склонился к моему уху Никола и прошептал.

– Что? – судорожно выдохнула я, чувствуя как по телу прокатилась дрожь страха.

– Не знаю, но готовым нужно быть ко всему.

Не успел он договорить, как под нами загудела земля. Глухо, угрожающе, звук лился по нарастающей, становясь все громче и протяжнее. Его сопровождала слабая вибрация, а костер так сильно затрещал, что языки пламени превратились в сплошные искры, отлетающие на приличное расстояние.

Мне стало так страшно, что я не могла ни пошевелиться, ни вымолвить хоть слово. Только и делала, что таращилась на взбесившийся огонь. А потом налетел ветер, да такой силы, что моментально задул огонь и разметал весь пепел. Пещера погрузилась в темноту. И пространство наполнилось пронзительным писком, словно стая крыс разбегалась в страхе перед чем-то невидимым.

Никола замер рядом, напрягшись всем телом. Я прямо физически чувствовала его сконцентрированность. Сама же не могла оторвать взгляда от пространства, что просматривалось из пещеры. Одна, три, пять, семь… Дальше я сбилась со счета, сколько же светящихся точек приближались к нам, постепенно увеличиваясь. И все это происходило так медленно, словно над нами решили поиздеваться.

– Что это? – привалилась я к плечу волка, испытывая внезапную слабость во всем теле.

– Не знаю. Не паникуй раньше времени.

Какой там, не паникуй. Да я уже готова была сорваться с места и бежать, куда глаза глядят, если бы страх не парализовал тело. Неизвестность и опасность во мне неизменно рождали панику.

По мере того, как в светящихся точках начали проступать очертания фигур в темных длинных одеждах, гул превратился в нестерпимый. Никола зарычал и схватился за голову, зажимая уши руками. Я так и вовсе оглохла и лишь продолжала усиленно моргать.

Когда я решила, что нас хотят свести с ума и уже практически ничего не соображала, гул внезапно стих, и пространство снова погрузилось в звенящую тишину. Только в ушах продолжало пульсировать, как отголоски ушедшего под землю гула. Вот тогда я их разглядела. У самого входа в пещеру стоял высокий мужчина в плаще, с капюшоном на голове, скрывающим верхнюю половину лица. Остальные, похожие на него как братья близнецы, выстроились за его спиной. Хоть глаз их и не было видно, но я поняла, что именно они создают такое яркое свечение, что буквально струилось из-под капюшонов.

– Следуйте за мной, – прозвучал голос, лишь отдаленно напоминающий человеческий. Кажется, говоривший, если и пошевелил губами, то самую малость. Но голос его был такой сильный, что отразился эхом от стен пещеры.

Я дернулась и посмотрела на Николу, который исподлобья рассматривал пришельцев. Взгляд его сейчас не выражал ничего, кроме угрюмости.

– Пойдем, – встал он и поднял меня за руку. – Сейчас лучше подчиниться. Перевес не на нашей стороне.

Не скрою, что в глубине души даже обрадовалась его такому решению. Ужасно боялась, что он сейчас обернется волком и кинется в неравную схватку, чтобы наверняка погибнуть. Что-то мне подсказывало, что перед нами даже не люди.

Фигуры в плащах так синхронно отступили от входа в пещеру, что сейчас напомнили мне танцоров в цирке-шапито, что приезжал к нам однажды и в который родители водили меня ребенком. Никола взял меня за руку и вывел наружу. Почувствовав его дружеское рукопожатие, я испытала приступ жгучей благодарности и поняла, что рядом с ним мне все же не так страшно. За всеми этими мыслями не заметила, как самый главный верзила оказался перед нами, а остальные, похожие на него, выстроились в два ровных ряда по бокам от нас. Так четким строем мы и двинулись вперед. Благо, Никола продолжал меня держать за руку, за что я его сразу же возвела в ранг самых благородных волков в мире. Иначе ноги не держали бы меня, так нещадно они дрожали. Сам же он, по-видимому, делал это скорее машинально, чем сознательно. Взгляд его скользил по сторонам, и рука временами непроизвольно сильно сжималась, доставляя мне боль. Но на это я точно не обращала внимания.

Между тем, что-то странное творилось вокруг нас. Место, в котором мы провели вот уже два дня, неуловимо менялось, хоть я и плохо видела все, кроме нашего строя, из-за яркого свечения, от которого уже даже стало жарко. И все же, мне казалось, что с каждым шагом долговязого скалы словно расступаются, а место деревьев занимают какие-то неясные очертания, больше напоминающие строения с множеством острых шпилей. И земля становилась все тверже. Ноги уже приятно не утопали в пушистом мхе, и вскоре я убедилась, что ступаю по камню. А еще исчезли кустарники, что ласкали ноги своей листвой. И в самом воздухе появилась смесь каких-то незнакомых запахов с примесью гари. Но самым странным мне показалось небо, стоило случайно задрать голову и взглянуть на него. Если раньше стояла безлунная ночь, то сейчас над нами ярко полыхал, а даже не светился, огромный красный диск. Неужто луна может быть такой?

Мы очень долго шли. И хоть я по-прежнему ничего толком не видела, но теперь точно знала, что нахожусь не в лесу, и что горы куда-то исчезли. Город это, что ли, какой-то? А может мне все только кажется?

Когда я уже с трудом переставляла ноги, а голова устала от всякого рода мыслей, отчего на меня напала неудержимая зевота, долговязый резко замер. Тек резко, что не удержи меня Никола, втемяшилась бы тому прямо в светящуюся спину. Свет от него пополз вперед, выхватывая ступеньку за ступенькой широкой лестницы, ведущей вниз. По мере появления ступенек наш путь продолжился, вернее, теперь мы спускались. Лестница оказалась не очень длинной. Вскоре перед нами появилась площадка, выложенная черным блестящим в свете камнем. А сразу за ней начинался самый настоящий дворец. Только страшным он каким-то мне показался. Весь черный тоже блестящий, с окнами, как пустыми глазницами и острыми пиками на теряющейся в высоте крыше. А еще он был каким-то неправильным по форме – совершенно не симметричным. Лестница привела нас к центральному входу, надо думать, но влево от нее он отходил совсем чуть-чуть, тогда как правая часть терялась вдали, тонула в темноте. Странный какой-то дворец, или что это вообще?

Долговязый поднял руки, и высокие двустворчатые двери дворца распахнулись без единого звука, открывая взору просторный холл с золотыми колоннами и высоченными потолками. Где-то вдали его я разглядела трон, на котором кто-то восседал. Но с такого расстояния невозможно было рассмотреть ничего. Впрочем, наша процессия снова двинулась дальше.

Чем ближе мы подходили к трону, тем сильнее Никола сжимал мою руку. Я ничего не понимала, а потому была вынуждена аккуратно освободиться от захвата и тайком растереть кисть с запястьем.

На троне сидела женщина. Я бы сказала, она была величественно красива. Вся в черном, с золотым поясом на талии и таким же ободком в ярко-рыжих волосах, она не мигая смотрела на Николу удивительно зелеными глазами. Сроду таких не встречала. Даже показалось, что в природе таких глаз быть не может. Они не смотрелись изумрудными или цвета сочной зелени… ее глаза переливались всеми оттенками этого благородного цвета и выглядели колдовскими. Наверное, мне было бы страшно заглянуть в них, но благо, на меня эта красавица не смотрела. И я не могла определить, с каким выражением она разглядывала волка. Скорее, ни с каким, либо она отлично скрывала чувства.

Очень некстати я посмотрела на Николу. Его лицо в этот момент показалось мне страшным. Он даже не глядел на женщину, а буквально пожирал ее своими карими, с янтарным оттенком, глазами. Руки сжал в кулаки и даже подался вперед всем телом. Чем же она его так заинтересовала? Во власти любопытства и того странного, что происходило между этими двумя, даже мой страх отошел на второй план.

– Ну здравствуй, Никола, – голос зеленоглазой красавицы очень ей подходил – глубокий и низкий. – Добро пожаловать в Королевство запретных желаний. Я ждала тебя.

Она не спеша поднялась с трона, грациозно преодолела ступеньку пьедестала и приблизилась к нам. Только сейчас заметила, что долговязого, как и его близнецов, рядом с нами уже не было. Все они сгрудились возле колонны неподалеку и стояли прямые как жерди, не подавая признаков жизни.

– Марго! – выдохнул Никола, когда красавица приблизилась к нему вплотную, вскинула на него свои прекрасные очи и прикоснулась длинными пальцами к его щеке. – Марго!.. – повторил он, и мне аж страшно стало от потрясения, что прозвучало в его голосе и отразилось в глазах.

– Да, любимый, это я, – улыбнулась она, едва коснувшись своими губами его. – Как видишь, я жива. А теперь и ты рядом…

Я недоумевала, откуда Никола знает ее? Что связывает их? И почему его реакция на встречу с этой женщиной кажется мне такой странной? Впрочем, она вела себя тоже не естественно – какая-то натянутость или настороженность стояла сейчас между ними.

– Где Марк? – схватил Никола руку Марго, убрал от своего лица и с силой сжал. Невольно подметила, как побелели его пальцы. Должно быть, ей больно, но ни единый мускул не дрогнул на лице красавицы.

– Здесь, со мной. Где же еще ему быть, – спокойно отозвалась она, но все-таки высвободила свою руку.

– И ты?..

– Потом, дорогой, – перебила она его, заставив замолчать. – Обсудим все позже, без посторонних.

Тут ее взгляд переместился на меня, моментально замораживая изнутри. Теперь уже ее глаза не мерцали всеми оттенками зеленого, в них застыла сталь. Марго сделала неуловимое движение рукой, и возле меня материализовался долговязый. К слову, капюшоны так и остались на головах наших сопровождающих, но теперь из-под них не бил яркий свет, и нижняя часть лица самого главного, как я успела заметить, стала похожа на обычную, разве что излишне суровую. И вместо тепла от него теперь веяло холодом, заставляющим невольно ежиться.