Надежда Викторовна Ляхова-Люлько
Детективы поневоле
– Убивать. Ты его ладони видела? Как раз на два наших горла.
Ковыляя с чемоданом на стоянку такси, Вика бурчала пуще прежнего.
– Надо было носильщика взять!
– А чего ж не взяла? – спросила я.
– Деньги у тебя.
– Не могла мне сказать?
– А самой догадаться – никак? Привыкла, что за тебя Пашка всё делает.
– Ну, давай теперь возьмём. – предложила я и стала оглядываться по сторонам.
– Где? Их всех уже разобрали!
У меня у самой руки уже отваливались, а тут я ещё споткнулась и больно ударила ногу.
– Всё, приехали! – рявкнула я и, бросив чемодан, присела на корточки и разрыдалась.
– Ты чего? – сильно удивилась подруга, ранее за мной такого не наблюдавшая.
– Ничего! – обиженно буркнула я.
Я действительно не понимала, чего это я. Наверное, сказалось волнение последних дней, тяжёлый чемодан и тот двухметровый мужчина. Мне почему-то захотелось, чтобы за меня чемодан нёс не носильщик, а мой мужчина и желательно вместе со мною. Потирая ушибленную ногу, я ревела о своей не сложившейся судьбе и о настоящих мужчинах, которые очень редко попадались у меня на пути. Тут я почувствовала, что меня взяли за локоть.
– Не трогай меня, Вичка. – разрыдалась я ещё сильнее и, поднявшись, ткнулась в грудь.
На груди в разрезе рубашки торчали волосы. Не в огромном количестве, но всё же принадлежать подруге они не могли. Я подняла глаза и встретилась с глазами мужчины, которого обозвала в самолёте хамом.
– Ой, простите. – заревела я по новой.
– Вы что-то ударили? – спросил он заботливо.
– Да, голову! – вместо меня ответила добрая Вичка.
– Вот, ногу. – показала я на свою ногу.
– Ничего, я вам помогу.
Мужчина слегка наклонился и подхватил меня на руки.
– Возьмите, пожалуйста, её чемодан. – попросил он Вику, и понёс меня к стоянке такси.
Вика выпучила глаза, сделала два шага и, бросив сразу два чемодана, разревелась сильнее меня. Но, никто к ней не подошёл, а я удалялась в неизвестном направлении. Испугавшись, что она меня потеряет (а у меня все деньги), подруга подхватила чемоданы и, хлюпая носом, помчалась за нами. Вид у неё был до того несчастный и жалостливый, что к ней подошёл носильщик и предложил бесплатно довезти её чемоданы. Так что, доехала она к нам стоя на тележке рядом с чемоданами, с видом генсека, принимающего парад.
А мой мужчина, ой, почему я назвала его моим? Может это и есть судьба? Хотя нет, не может быть, я ведь ничего особенного не почувствовала, да и он вроде тоже. С чего это я. Ну подумаешь, донёс мужчина ударенную женщину до такси и всё, не в ЗАГС же он меня понёс. Хотя, если честно, туда бы я с ним, может быть, и сама бы пошла. Так вот, мой мужчина уже поднёс меня к машине.
– Куда вам? – спросил он меня, усаживая в такси.
– В гостиницу. – ответила я, что-то у меня действительно случилось с головой.
– Понятно, а в какую? – спросил он голосом психолога-дефектолога, спрашивающего имя у трёхлетнего ребёнка.
– Не знаю. – честно ответила я.
– В Рэдиссон. – ответила за меня Вика.
Водитель согласно кивнул, и мужчина, попрощавшись, отошёл.
Всю дорогу Вичка обиженно молчала, и прорвало её только в гостинице.
– Ну ты вообще. – шипела подруга, пока мы поднимались по ступенькам от входа, и не переставала до самого номера. – Бросить подругу в беде!
– В какой беде?! – удивилась я.
– А два чемодана – это не беда?
– Ой, Вик, отстань! – попросила я, – у меня акклиматизация, депрессия и нервы шалят, а ты со своими чемоданами.
– Между прочим, один из чемоданов был твой, надо было его там оставить – пробурчала подруга.
– Вик, чемоданы на колёсиках! Я понимаю – ты на своём горбу бы их тащила!
– Нет у меня никакого горба – надулась ещё сильнее подруга.
– Заходи уже – подтолкнула я её к двери номера возле которой уже стоял носильщик с нашими чемоданами.
Расположен наш номер был с солнечной стороны, что и радовало и огорчало одновременно – было очень светло, но жарко, даже ночью не чувствовалось прохлады, и приходилось включать кондиционер. Может поэтому нас не тянуло проводить ночь в номере?
– Хорошо здесь, загорать можно прямо на балконе. – заметила подруга, выглядывая с него вниз.
– Я лучше буду на пляже. – возразила я, обжигая голые ступни на раскалённых плитках балкона.
Пообедав, мы лежали на кроватях и мечтали о том, как здорово проведём отпуск, и незаметно задремали. Меня всегда усыпляют Викины сказки о том, что будет с нами в ближайшее время.
А начиналось так всё хорошо.
Разбудил нас телефон.
– Кто это может быть? – поинтересовалась я у Вики.
– Ой, а ты Пашке звонила? – вспомнила она.
– Нет, забыла.
– Ну, тогда это точно он!
Я подняла трубку, приготовившись к его стенаниям и крикам, но то, что я услышала, произвело на меня более сильное впечатление.
Быстро переговорив, я положила телефон и повернулась к подруге: – Вичка, звонил Никита, сказал, что его директора убили.
– Во дела. – удивлённо протянула она.
– Да, у них там такое творится теперь, ужас. Он такой расстроенный, хочет к нам приехать. Уже отпуск оформил.
– Зачем? – Вика всегда недолюбливала Никиту, как и он её, подозреваю что это была банальная ревность со стороны подруги, так как она была подруга детства, а с Никитой мы познакомились гораздо позднее, уже в период взросления. Поэтому Никита отличался большей рассудительностью, соответственно, и занудством.
– Не знаю, Вик, он, по-моему, очень расстроен, директор был его другом.
– Да, не повезло. Вот отпуск начинается, а?
– Надо Пашке позвонить.
– Так чего сидишь? Звони.
Я набрала Пашкин телефон, благо он ввёл его в память:
– Алло! – отозвался вежливый голос на другом конце.
– Алло, Пашенька, мы приехали!
– Знаю, я звонил в гостиницу. – голос в трубке моментально утратил все вежливые нотки и стал похож на рык льва, которым впрочем, Пашка и являлся, и я подозревала, что не только по гороскопу.
– А почему не нам? – удивилась я.
– Потому что. Сколько времени прошло уже, знаешь? Ладно, ты беспамятная, а та зараза чего не подсказала? Свиньи непоросные! – прорычал голос, и Пашка отключился.
Мы немного повздыхали над горем Никиты и над рёвом Пашки, и пошли на пляж. Песок на пляже обжигал ноги, море было прекрасным, купальник красивым, сама я тоже, и я почувствовала, что во мне пробуждается жизнь. Вика шла в открытом, я бы даже сказала – чересчур открытом, купальнике, перекинув через плечо полотенце, и напевала. Видимо, близость моря на неё подействовала также оживляюще.
– Ла – ла – ла – ла – ла – ой, Баранова, смотри, какой мужик! И на нас так пялится. – расцвела подруга.
– Покажи ему фигу. – посоветовала я.
– Да ну тебя, я серьёзно.
– И я.
– Ой, а мне здесь определённо нравится. – сказала она и, потянувшись, стала устаиваться на лежаке.
– Из купальника не выскочи. – предупредила её я.
– Чем он тебе не нравится? Прикольный купальник. Всё, что надо – открыто.
– Вот именно, и многое из этого можно было бы закрыть!
– Даш, ты прямо стала пуританкой. Хотя по тебе не скажешь. Ты на свой купальник сначала посмотри, а потом про меня будешь говорить.
Я посмотрела на свой купальник и надолго замолчала, очень надолго. Пока меня не вывел из себя Вичкин шёпот, который был слышен в радиусе трёх метров:
– Дашка, какой мужчина, посмотри! Прямо Шварцнеггер! Я тащусь! Дашка, он на тебя смотрит, и глаз не отводит уже три минуты, между прочим.
– Я не пойму, мы отдыхать сюда приехали, или зарабатывать?! – огрызнулась я.
– В каком смысле? А – дошло до неё наконец. – Ну здесь же не панель.
– Тогда и веди себя прилично.
– Какая ты, Баранова, стала нудная.
– Я о Никите думаю, жалко мне его.
– А мне тебя жалко. Такое добро пропадает.
– Почему – пропадает? Лежит под солнцем.
– И я об этом, а могла бы сейчас под чем-нибудь другим лежать.
– Отвали.
– Даш, а Шварцнеггер ещё тут. Представляешь, какой характер? Другой бы уже давно смылся, а этот стоит.
– Он здесь загорает.
– Ага, как же. Между прочим, могла бы ему улыбнуться.
– Как я ему улыбнусь, когда я к нему спиной лежу!
– Вот именно, мужик страдает, а она к нему ..
– Вик, оставь меня в покое! Зачем он мне нужен?
– Да ты посмотри, какие мышцы!
– Ну и что мне его, вместо статуи Аполлона дома поставить?
– А что, пусть стоит, погляди как смотрится, класс! Так и вижу его в углу с фиговым листком!
– Пойдём поныряем.
– Зачем? – удивилась подруга.
– Чтоб ты хоть под водой помолчала!
– Нет, Дашка, я нырять не буду, у меня же вся косметика расплывётся.
– А ты чего накрасилась, на пляж же шли.
– Ну, вот поэтому и накрасилась, здесь столько мужчин. Вон тот тебе не нравится?
– Да что ты пристала ко мне, уйди.
– Я же для неё стараюсь, а она.
– И это ты для меня накрасилась?
Вичка лежала на животе, развязав тесёмки купальника и ''поджаривала'' спину. – Может, мне попросить кого-нибудь, спину кремом намазать? – задумчиво оглядывала она загорающих рядом.
– Попроси меня.
– Даш, причём тут ты? Я вот про того мужика, который с меня глаз не сводит. Между прочим, мы тут произвели впечатление. На нас все косятся.
– Особенно бабы. Ты бы ещё без купальника пришла, вообще бы глаз не отводили.
– Ой, Дашка, а давай пошлём вон того парня за мороженным.
– Ага, а он тебя в другое место пошлёт.
– Тоже неплохо, до сих пор меня туда не посылали.
– Не огорчайся, сейчас наверстаешь упущенное.
– А что делать, я так хочу мороженного.
– Сходи купи.
– Ага, это же идти надо.
– Ну не я же тебе пойду! Чего пристала.
– Ладно, схожу сама! – буркнула Вика и встала с лежака.
– Вичка, ляг назад!
– Чего опять?
– Может, ты верхнюю часть купальника назад завяжешь? А то как-то неудобно в таком виде к киоску подходить.
– Ой, блин, я ж забыла, что я его отвязала. Сволочь ты, Дашка, не могла раньше сказать!
– А я раньше сама не видела, я только по глазам вон того мужика под зонтиком поняла.
– Не пойду я за мороженным! Я на тебя обиделась! – пробурчала подруга.
– Ха! Она не пойдёт себе за мороженным, потому что на меня обиделась! Назло маме отморожу уши, да?
– Да ну тебя!
– Это тебя, докаркалась – хочу мороженного, хочу мороженного! Вон, мужик, что под зонтиком был, несёт уже! Убила бы заразу!
– Мужика?
– Тебя!
– Здравствуйте, девочки! – произнёс мужчина, усаживаясь с нами рядом. – Угощайтесь!
Я на зло Вичке притворилась спящей и поэтому в упор не замечала незнакомца. Вичка же улыбнулась ему, взяла мороженное, и накапала мне на спину. Я подскочила как ужаленная, и замахнулась на неё панамкой.
– Давайте, познакомимся! – предложил мужчина, лучезарно улыбаясь нам двоим сразу. За его спиной я увидела его друга, уверенно направлявшегося к нам с бутылкой вина и виноградом.
– Давайте, мы из отдела по раскрытию тяжких убийств! – представилась я. – Полковник Анохина.
Мужчина изменился в лице, и спросил:
– И часто у вас случаются тяжкие убийства?
– Да. Хотя, когда не хватает по плану, приходится действовать самим.
– Хорошо. Спасибо за компанию! До свидания! – торопливо проговорил он, и спешно поднялся.
– Приходите в гости! – улыбаясь пригласила я.
– Когда? – обрадовался мужчина.
– Когда будет с чем прийти.
– С вином? – ухватился за моё предложение мужик.
– С убийством! – ответила я.
Вика обиженно посмотрела вслед уходящему мужчине, но тут же переключилась на другого, которые ходили рядом косяками. – Ляг нормально, и локоть убери, ты мне обзор закрываешь. Ой, Дашка, я чувствую, отдохнём мы здесь! Почему раньше так хорошо не было?
– С нами Пашка был. – напомнили я.
– А, точно.
– И ты все свои силы направляла на него.
– А я виновата, что из-за него со мной никто не знакомился. Хорошо хоть сейчас отдохнём как белые люди.
– Ты уже красная.
– Где?
– Да практически везде.
– Дай зеркальце. Ну ладно, надоела ты мне, Баранова, пошли назад. Много на солнце в первый день вредно быть.
– Скажи лучше, что просто у тебя тушь потекла.
– Эх, Баранова, нет в тебе чуткости!
Вернувшись в номер, мы слегка перекусили и отправились на рынок за черешней.
– Нет, ну ты посмотри, сколько она тут стоит, знала бы, из Москвы бы привезла! – возмущалась подруга.
–Вичка, не бухти, я всё равно её куплю, потому как люблю.
– Ой, смотри, смотри, кто идёт, твой мужик-то. – толкнула меня в бок Вичка.
– Какой мой? – испугалась я, что нарвалась на кого-то из старых ухажёров.
– Да тот, что тебя до такси подносил. – сказала Вичка и помахала ему рукой.
Он её заметил, улыбнулся и подошёл к нам:
– Добрый день, девчата. – поздоровался он, демонстрируя все свои тридцать два зуба.
– Здравствуйте! – лучезарно улыбаясь в ответ, ответила я.
– А у Дашки опять нога болит, скажи же, Даша – попыталась опять впихнуть меня на руки мужчине подруга.
Я толкнула её в бок, а новый знакомый рассмеялся и спросил – Что-то покупаете?
– Да, вот хотели черешни купить, но здесь такие зверские цены. – с тяжким вздохом ответила Вичка.
– А мы всё равно купим, не правда ли, Викусь? – сказала я с нажимом, давая ей понять, что без черешни мы отсюда не уйдём.
– Не хочется тебя, Даша, огорчать, но где твои деньги? – спросила она, не скрывая подлой ухмылки.
Я посмотрела на свои руки, потом на ноги, потом на Викторию. Денег не было, они остались в кошельке в номере на тумбочке.
Видимо на моём лице отразилась вся гамма чувств, потому что мужчина улыбнулся и отошёл от нас. Мы с Викой вздохнули и пошли на выход с рынка.
– Вот ослица косорогая, ты своей черешней такого мужика отбила. – возмущалась подруга.
– А что делать, если я её люблю? – пожала я плечами.
– Деньги носить, теперь он подумает, что мы её у него вымогаем.
– Ничего я не подумаю! Держите. – появился вдруг тот из-за наших спин и поставил целую корзину черешни у моих ног. – Ну, до свидания, мне нужно бежать, а то я отстану от своих.
– До свидания! – ответила я, хотя мне хотелось попроситься с ним. Но всё-таки он сказал – ''до свидания'', а не ''прощайте'', и это уже вселяло надежду.
Я перевела взгляд на корзину и только теперь поняла, почему Вичка так ухмыляется – в корзине было килограмм десять черешни.
– Ну, чего ты смотришь, понесли. – сказала я, собравшись с силами и наклоняясь с тяжким вздохом к корзине.
– Ещё чего, с меня и чемодана хватит, до сих пор руки отваливаются. – ответила довольная подруга.
– Тогда я брошу эту корзину здесь! – пригрозила я.
– Не бросишь! – уверенно сказала Вика, хорошо зная меня.
– Ну, тогда я не дам тебе ни одной черешенки, и не проси!
Вичка заглянула в мои глаза, в них отчётливо проявилась фига, и она, тяжко вздохнув, ухватилась за ручку.
Мы доковыляли до номера, из последних сил намыли черешни и завалились на кровать.
– Классный мужик! – заявила Вичка, запихивая обалденную черешню в рот горстями.
– Так, ничего – отмахнулась я.
Вичка приподнялась на локте и удивлённо посмотрела мне в глаза, они были полуприкрыты, так что ничего она в них не прочитала.
– А я говорю – классный – с нажимом повторила она.
– Вот возьмёт он меня на обратном пути, а тебе оставит чемоданы, тогда поговорим.
– Фигушки, я носильщика возьму.
Наевшись, а точнее, объевшись черешни, мы заснули и проспали до ночи. Естественно, выспались. Естественно возник вопрос – что будем делать? И – куда пойдём? Пойти решили в ресторан, где благополучно и протанцевали почти всю ночь, и только под утро уже устали и решили пойти спать.
Подняться и добраться до номера нам помогли двое парней примерно нашего возраста с непонятными намерениями. Мы поблагодарили их перед номером и вежливо закрыли дверь, слегка невежливо прищемив одному из них ногу, которой он пытался придержать эту самую дверь. Ребята тут же стали вызывать нас на разговор, но потом решили подождать до вечера и, наверное, забыли, так как, увидев нас вечром, стали приставать заново.
– Если они ещё раз пристанут, я им что-нибудь другое прищемлю! – бушевала подруга.
Мы не были пьяными, но ноги нас еле держали, попробовали бы вы протанцевать всю ночь, а в перерывах между песнями отбиваться от настырных ухажёров.
– О, слетелись, как мухи на мёд! Гады! – ругалась подруга, лёжа на кровати.
– Викусь, мухи обычно слетаются не на мёд, на мёд – это пчёлы.
– Всё равно, гады. Ох, ну и отдохнули, ни рукой, ни ногой пошевелить не могу. Полная недвижимость.
Повздыхав и поохав, мы уснули и проснулись только ближе к вечеру.
– Вичка, вставай! – стала я будить подругу, которая спала на кровати, свесив вниз голову и руки до самого пола. Ничего себе позочка, я бы уже давно умерла от кровоизлияния в мозг. Хотя, когда нет мозга, нет и кровоизлияния, правда?
– Ну чего тебе? – пробурчала та недовольно, не меняя позы. Ну, я же говорила – ей не страшно.
– Море проспали!
– Чего?! – не поняла она и посмотрела на меня, придав наконец голове нормальное положение.
– Я говорю – мы хотели позагорать, а солнце уже садится!
– Ты есть хочешь? – спросила она невпопад.
– Ну, в общем да.
– Ну тогда, когда пойдёшь с ужина, захвати и мне тарелочку.
– Это ты так шутишь?
Я заказала в номер завтрак, обед и ужин, и мы подкрепились так, что пропали последние силы.
– Даш, подай, пожалуйста, мне мой чемодан. – попросила Вичка, не в силах встать с кровати.
– Уезжаешь? – усмехнулась я.
– Не дождёшься! У меня там кое-что спрятано.
Я подпихнула ногою чемодан, Вичка вытащила из него бутылку моего любимого вина, и мы стали отмечать наш приезд. После вина откуда-то появились силы, и мы решили повторить заход в ресторан, благо, чувствовали мы себя там, как рыбы в воде, и следующее утро встретили тоже на танцполе.
Потом поспали, потом поели, в общем, следующие три дня мы моря не видели. Публика нам понравилась, и скоро у нас появились хорошие знакомые, и встречаться с ними было гораздо интереснее, чем жариться на солнце. К тому же, мы догадались купаться в море ночью. Так что, когда я в конце недели посмотрела утром в зеркало, я себя не узнала. Я выглядела так, как будто на мне пахали день и ночь, к тому же, забывая покормить. Красота, конечно, никуда не делась, но это была уже измождённая красота. Та ещё красота, я вам скажу. Одно меня поддерживало – Вичка также менялась в лице.
В общем, когда на выходные прилетел Пашка, он при виде нас застыл столбом и долго не мог подобрать слов, чтобы оценить наш вид. Разобравшись в нашем распорядке, он в ту же ночь никуда нас не отпустил, а утром погнал на пляж, где мы все трое за разговором и уснули, в результате чего, спины обгорели так, что не то что потанцевать сходить, просто дойти до номера, посчитали мы за счастье. Достав из холодильника сметану, мы обмазались ею от шеи до пяток.
– О, куриные окорочка под сметаной! – сохранил остатки юмора Пашка, разглядывая свои ноги. – Как же я ходить буду?
– Так как сейчас.
– Да? Вам хорошо, а я что, в офисе в трусах ходить буду?
– Да – к, можешь и без, я лично не возражаю.
– Ну, Дашка!
– А что – Дашка? Причём здесь Дашка? Это ж ты нас на пляж погнал, если бы не ты, между прочим, мы бы сейчас в ресторане веселились.
– Вы ещё не навеселились?
– Нет, я хоть на людей посмотрю, а то закрыл меня в кабинете, как рабу, целыми днями сижу одна! А я, чтоб ты знал, не рак-отшельник! Мне свобода нужна, а я её не вижу!
– Да уж, да уж! – усмехнулся Пашка.
В общем, весь следующий день мы провели в кроватях, а вечером Пашка улетел назад, и мы не знали, чем заняться. Разговаривать не хотелось, переругиваться – не с кем.
– Викуль, у меня на флешке новая игра и какой-то сюрприз от Никиты, давай посмотрим. – предложила я.
– Давай, а ты что – ноутбук взяла? – удивилась Вика, собственноручно собиравшая мои вещи.
– Ой, забыла. – вспомнила я.
– Ничего удивительного, я удивляюсь, как это ты голову не забыла!
– Ну, давай хоть пасьянс разложим.
– Нет бы сказала – почитаем. – усмехнулась подруга.
– Я у себя в кабинете целыми днями читаю.
– Небось, экономическую газету – усмехнулась Вичка.
– Отстань со своими подколками, ты же мне сама детективчики приносишь, а не экономические вести.
– Ладно, доставай карты.
Ночь мы опять провели в номере, а утром нас поднял с постели телефонный звонок, звонил Пашка: – Даш, у меня для тебя две новости, одна хорошая, другая плохая.
– Говори хорошую!
– Друг Никиты, про которого он говорил, ну, директор института, выжил. Лежит в реанимации.
– Так Никита сказал, что он умер!
– Поспешил, правда, он так выглядел, что другого и не подумаешь.
– А плохая новость?
– Никита пропал!
– Как пропал? – присела я на кровать.
– Так, его нигде нет, телефон недоступен.
– Подожди, он же к нам собирался.
– Решил остаться на похороны директора.
– И где он теперь?
– Ты меня чем слушаешь?! Я же говорю – пропал!
– Надо его скорее найти!
– Так приезжайте, мне одному не справиться.
– А в полицию вы обращались?
– Я ему не родственник, заявление не приняли, а где искать его родственников – никто не знает. Я думаю – что нападением на директора его сильно напугали, и он спрятался. Надо срочно его найти, и перепрятать, пока не выяснится вся ситуация с его директором. Не просто же так в него стреляли. Вдруг они вместе с Никитой разработали что-то, что не понравилось тому, кто мог нанять киллера.
– Или его похитили – испугалась я своих мыслей.
– В любом случае – я вас жду! – сказал Пашка и отключился.
Я объяснила Вике что неизвестно куда пропал Никита, и мы бросились в аэропорт. Хорошо, что билеты на самолёт были дорогие, и многие предпочитали ездить поездами, поэтому купить билеты можно было даже непосредственно перед посадкой.
Я бежала по залу с такой скоростью, что не смотрела на то, что творится вокруг, пока не налетела на какой-то столб. Подняв глаза, я разглядела, на что наткнулась – это оказался мой недавний знакомый.
– Уже уезжаете? – сильно удивился он.
– Да, не то слово.
– Но вы же приехали на три недели.
– Откуда вы это знаете? – удивилась теперь я.
– Я был у вас в гостинице два дня назад, но вы не вышли из номера, и мне пришлось уйти ни с чем. А где ваши чемоданы?
– В гостинице.
– Так вы не насовсем?
Надеюсь, нет. Нам просто надо срочно слетать домой.
– А что ж такого у вас случилось?
– Друг пропал, Никита. Сначала его директора как бы убили, потом он оказался в реанимации, а теперь пропал его друг Никита.
– Колобанов?
– Да, а вы откуда знаете?
– Слышал. Мне тоже не всегда дают отдохнуть от работы даже во время отпуска.
– А вы случайно не из полиции?
– Почти.
– Помогите нам! Пожалуйста! – вцепилась я в отвороты его пиджака.
– Хорошо, только я прошу вас никуда не улетать, оставайтесь здесь, в Москве вам сейчас делать нечего.
– Но я хочу искать Никиту! – возмутилась я.
– И где вы будете его искать, позвольте поинтересоваться? – строго спросил меня мужчина, имени которого я так и не узнала.
– Ну..
В общем так, возвращайтесь в гостиницу, а я вам, как только у меня появятся новости, позвоню. Договорились? Если хотите, я дам вам номер своего телефона. Спросите Егорова. И я вас прошу – не стройте из себя детективов, это слишком запутанное дело. Хорошо?
Я кивнула.
– А сейчас мне нужно идти. До свидания.
Я кивнула снова. Но Егоров смотрел на меня и не отходил.
– Отцепись от пиджака! – подсказала мне Вика.
Я убрала руки и грустно смотрела вслед удаляющейся надежде.
Вичка дёрнула меня за руку и мы направились к такси. Поднявшись в номер, я села в кресло и грустно спросила:
– Вичка, что же нам делать?
– Не знаю, до сих пор я думала, что Никита у какой-нибудь девушки или что-то в этом роде, а если его ищут даже в полиции.
– Пашка сказал что заявление у него не приняли, значит они ищут по заявлению из института. А он, вообще-то, в отпуске уже. То есть, из-за невыхода на работу его искать не могли. Значит, там что-то нечисто.
– Куда же он влез? – задумалась подруга.
– А куда он мог влезть? Он даже не пил, и денег больших у него нет.
– Ладно, слезами горю не поможешь, будем ждать, может, сейчас Егоров позвонит.
Вика сбегала за каким-то журналом вниз, а я сидела на кресле, не в силах оторвать взгляд от телефона.
– Ну что ты так на него уставилась? Твоему Егорову ещё час лететь.
Я переместилась на диван, все мысли мои бродили вокруг Никиты.
– Вик, а Пашка думает, что это может быть связано – выстрел в Матвеева и пропажа Никиты. Это же очень серьёзно. – посмотрела я на подругу, надеясь, что это не так.
– Выстрел в кого? – Вичка откинула журнал на диван и уставилась на меня удивлённым взглядом.
– Ну, в его директора Матвеева.
– А где работает твой Никита?
– В институте, я точно не помню, но, по-моему, он у них называется ИЗОТон.
– Чего?! – спросила Вика бледнея прямо на глазах.
– Вик, ты чего? – испугалась я за неё.
– А Матвеева зовут не Юрий Андреевич? – у Вики заметно тряслись губы.
– Ну да – удивилась я её реакции.
– Всё, Дашка, мы пропали! – у неё затряслись уже и руки. – Это тот директор института, у кого я должна была брать интервью. Помнишь, я говорила тебе про компромат? – Вика ткнулась лицом в колени и зарыдала.
– Ой, мамочка. – прошептала я в испуге.
– Закрой дверь! И окно закрой! – стала командовать Вика, пугая меня ещё больше.
– Зачем? – спросила, теперь уже и я трясущимися губами, проверив замок на двери и закрыв окно.
– Раз они стреляли в него, значит, они что-то узнали про компромат, значит, могли узнать и про меня. Провались она пропадом эта слава! – Задёрни шторы!
Задёргивать шторы я посчитала делом ненужным и скоро поплатилась за это, но кто же знал?
– Вик, они могут теперь и в нас стрелять, да? Мамочка, я хочу домой! – прошептала я, стирая слёзы с подбородка.
– Ты-то тут причём? – удивилась Вика так, что даже на миг перестала реветь и повторила: – Причём тут ты?
– Да, причём? А, если они подумают, что Матвеев всё тебе уже успел рассказать, то могут убить тебя. А если ты уже рассказала мне – значит и меня.
– А если ты Пашке, так и его, а если он Никите.. Слушай, может, потому Никита и пропал? – задумалась Вика над странностями судьбы.
– Что-то они не с того конца начали. – усомнилась я.
Тут зазвонил телефон, и я подскочила.
– Алло, алло! – прокричала я дрожащим голосом.
– Вы где?! – раздался Пашкин злобный крик.
– Здесь, ой, Паша!
– Я их в Москве встречаю, а они.
– Пашенька, прости, мы про тебя совсем забыли. Вернее, не совсем, а про то, что ты нас встречаешь!
– Вы почему не приехали? Мы же договорились!
– Нас полиция не пустила.
– Чего?! – зарычал в трубку друг.
– Того. – всхлипнула я.
– Что вы там уже натворили?! – заорал Пашка так, что чуть не отбросил меня на пол своими децибелами.
– Паша, подожди, не кричи. Я тебе всё сейчас расскажу, и ты успокоишься!
Однако когда я всё рассказала Пашке, он не успокоился, а наоборот воспылал гневом.
– Это всё из-за этой кретинки! Кому она ещё рассказывала про компромат?!
– Да вроде никому. – прошептала я, предполагая, что о таких вещах Вика не будет распространяться всм кому не попадя.
– Что значит – вроде? Да за такие вещи вам бошки поотрывают! Нас же поубивают всех!
В этот момент балконное стекло разлетелось на мелкие кусочки и что-то ударило в меня.
– Уже! – успела я крикнуть в трубку и увидела свою кровь.
Пришла я в себя уже в кровати. Боясь пошевелиться, я слегка приоткрыла глаза и увидела, что по комнате ходят какие-то люди, у одного был пистолет. Дождавшись момента, когда они смотрели в другую сторону, я тихо сползла на пол и забилась под кровать. Как хорошо, что связывать меня не стали. А, может, я уже так плоха, что это – лишние предосторожности?
Я надеялась, что искать меня станут не сразу, но моё исчезновение обнаружилось минут через пять, и поднялся крик.
Странно, почему они так кричат, их же могут услышать. Или они уже ничего не боятся? Судя по голосу, Вика была жива, так как она орала больше всех. Неужели уже пытают?
Я видела, как бегали по комнате ноги, и вдруг Вичкины шлёпанцы выскочили на балкон. Я зажмурила глаза. Ну вот и всё. Неужели меня тоже это ждёт? Тут я увидела, как за Викой кинулись чьи-то ноги и её привели назад. Значит, не успела выпрыгнуть. Хорошо это или плохо? Если Вика решилась на такое, значит, дело гораздо серьёзнее, чем я предполагала.
Крик поутих, но меня искали. Я это чувствовала сердцем, которое у меня ушло в пятки, и по звукам раскрывающихся шкафов и холодильника.
Наконец, наступил решающий момент – чьи-то ноги, размера 45-го, подошли к моему убежищу. И через миг я встретилась глазами с незнакомым мужчиной, у которого видела пистолет. Он протянул ко мне руку. Я, уже не надеясь ни на что, но, пытаясь продать свою жизнь подороже, сжала челюсти на его ладони. Крик мужчины перекрыл по силе все мною ранее слышанные крики, но насладиться триумфом я не успела. Меня вытащили за ноги из-под кровати и всадили в плечо какой-то укол. Тут же мне стало так хорошо, и я поняла, что все люди братья.
– Миру – мур! – прокричала я, собрав последние силы.
Пробуждение было долгим и тягостным. Я лежала на кровати, и была живая, но связанная. Я попыталась позвать на помощь и тут увидела Вику – она лежала на соседней кровати. Я закричала и Вика проснулась.
– Дашенька! Ты меня помнишь? – склонилась она с тревожным лицом надо мной.
– Ещё бы, тебя забудешь.
Тут я увидела, что Вика не связана:
– Вика, беги! Бросай меня! – прошептала я.
– Куда? – удивилась она.
– В окно!
– Бросить тебя в окно?
– Да нет, беги в окно!
– Даш, здесь везде решётки.
Тут я почувствовала в голове странную лёгкость. То есть, не столько в голове, сколько – на. У меня создалось впечатление, что на голове у меня что-то есть, но это не совсем волосы.
– Вика, дай мне зеркало!
– У меня нет.
– Не ври, я же вижу как у тебя глаза забегали, значит, зеркало здесь есть.
– Даш, я боюсь. – тихо прошептала подруга.
– Чего? – ко мне начинали приближаться не хорошие подозрения.
– Что тебе плохо станет.
– А что, сейчас мне хорошо?
– Ну ладно.
Вика поднесла ко мне зеркало, и мне действительно стало очень плохо. На меня смотрело чьё-то чужое бледное лицо, с белой повязкой на абсолютно лысой голове.
– В меня стреляли! – ахнув, вспомнила я события прошлой ночи. – И где мы теперь?
– В больнице.
– Да? – обрадовалась я. – Хорошо-то как, я думала, мы у бандитов в руках.
– Не совсем хорошо. – тихо возразила Вика, пряча глаза.
– Почему? – спросила я, вдруг резко почувствовав приближающийся конец.
– Ну.. – замялась подруга.
– Я в реанимации?
– Нет, Даш, ты только не волнуйся, но ты в психиатрической больнице, в отделении для буйных. Хорошо что хоть в платной одноместной палате. Если бы ты знала, сколько пришлось отвалить, чтобы мне разрешили тебя покараулить!
Вот тут мне стало действительно плохо. Хорошо хоть, что Вика мне успела всё рассказать до того, как я бы сошла с ума по настоящему.
Как оказалось, в нас не стреляли, а просто кинули куском кирпича в окно, наверное, кто-то из отосланных кавалеров. Этот кусок, разбив стекло, попал мне по голове, да плюс ещё два осколка стекла, и я потеряла сознание, скорее от испуга, чем от боли. Вика вызвала ''Скорую'' и меня отвезли в больницу, где наложила два шва, и вернули в номер, где к этому времени разбирались с произошедшим менеджер гостиницы и охранник. Когда меня зашивали, мне сделали укол и отошла я от него только когда меня уже положили на кровать в гостинице. По Викиной просьбе платный врач остался со мной, пока я не приду в себя. Но я быстро пришла в себя и..
