Надежда Виданова
Сны забытой жизни
Света не захотела развивать эту тему – не хотелось перегружать голову чем-то важным и серьезным. Только-только высунув голову из моря грусти и безысходности, она провалилась туда опять.
– Как вы познакомились с Янжиной? – Улыбка стерлась с лица, Света напряглась. Отчего так, она снова не поняла.
– Я помог ей пережить тяжелый период. Бедняжка Янжина перестала есть и спать, она угасала на глазах. Надеюсь помочь и вам.
– Вы с ней до сих пор близки? – Слово «близки» Света произнесла приглушенным интимным шепотом.
Перед глазами возникли тот сон, та скамья в Александровском саду, та непристойная сцена между Янжиной и Михаилом.
– Да, мы близки. – Михаил отвечал уверенно и просто.
– Она прелестна. Такая красавица, глаз не отвести. Не то что я.
– Да, Янжина невозможно хороша.
Света поджала губы в бессильной злобе. Она была разочарована в своих лучших чувствах. Напрасно надеялась, что Михаил опровергнет слова о Светиной обыкновенности и сделает ей комплимент.
– Она очень добрая, – продолжала Света. – Порекомендовала мне вас.
– Я не самый приятный человек.
– Но вы видите людей насквозь.
– Это просто. Большую часть своей жизни я был одинок. Я очень хотел простого человеческого тепла, но кому я был нужен? Тогда я научился считывать незнакомых людей. Вошло в привычку.
– Почему вы были никому не нужны?
– Первая мать отказалась от меня в роддоме. Вторая мать отказалась от меня, когда мне было четыре года. Третья мать отказалась от меня в семь лет. Я не знаю, какова была моя биологическая мать, отчего-то она представляется мне хрупкой, ясноглазой блондинкой. Я всю жизнь хотел ненавидеть ее, но не сумел. Просто тяжело ненавидеть то, чего никогда не видел, то, чего не знаешь. Моя биологическая мать – это фантом, некая прекрасная (потому что молодость всегда прекрасна) злая фея.
– Вы не искали ее?
– Нет. Хотите совет? Никогда не оживляйте свои фантазии, если они хороши и приносят вам положительные эмоции. Также не претворяйте свои заветные мечты в жизнь. Вдыхать жизнь нужно только в свои страхи. В мире все обыденно, серо и просто до тошноты. Один лишь человек способен наделить что-либо прелестью и ужасом. Мечты прекрасны, пока несбыточны, кошмары ужасны, пока не поняты.
– Хотела бы я понять свой кошмар.
– Поймете, непременно поймете. И будете скучать по нему.
– Нет, никогда. – Света усиленно замотала головой, будто Михаил мог ее видеть.
– Поспорим? Что вы от меня хотите, если не заскучаете по страшной женщине из старого кладбища?
– Не знаю. – Света нервно усмехнулась. – Купите мне коробку конфет. А что пожелаете вы?
– Поцелуете меня.
Света залилась краской стыда. Неужели он серьезно? Она не смогла ничего ответить.
– Ну вот. – Михаил нарушил затянувшеюся паузу смехом. – Говорил же, что я не самый приятный человек. Вы еще не раз помянете бранным словом Янжину, что свела вас со мной.
– Вы… приятный человек. – Света смущенно улыбнулась.
– Тогда по рукам?
– Да, пожалуй.
– Раз так, может, еще один спор?
– Какой?
– Спорим, что женщина с кладбища сегодня вас не посетит?
– Это невозможно. Готова спорить на что угодно.
– И все же?
– Купите мне шоколадку.
– Хорошо, а вы придете на нашу следующую встречу в красном платье.
– Придется раскошелиться, обычно я такое не ношу.
– И зря.
– Завтра напишу по результату.
– Надеюсь на вашу честность, любительница шоколада.
– Я всегда честна.
– Роскошное качество для женщины. Пусть вам приснится что-нибудь красное.
– И вам спокойной ночи.
Света включила ночник и легла с головой под одеяло. С голосом Михаила исчезло спокойствие, страх вновь подползал к ней.
Этой ночью мучительница с кладбища к ней не пришла. Свете снилась ярко-красная кровь, стекающая вдоль ее тела. Она захлебнулась в этой крови и потонула.
Сердце колышется в хрупкой груди живых,
Кровь бежит быстро, не замедляя шаг.
Но жизни вокруг не видят они, увы.
Проносится она перед носом у бедолаг.
Жизнь изучили мертвые камни скал,
Мертвые воды знают всё от и до.
И каких ответов разум бы не искал,
Все они где-то рядом, не нужно идти на дно.
Глава 6
Света никогда не отмечала свои дни рождения. Не с кем, да и настроение все время было не то. Никогда этот день не был связан с предвкушением волшебства. Отец в детстве возил ее пару раз в Москву кататься на каруселях, но денег было так мало, что вскоре такие развлечения посчитали вредными для семьи. Домой детей она не приглашала, Света не отличалась открытостью, что так привлекает подруг. Так и привыкла видеть свой день рождения самым обычным серым днем и уже даже не страдала от этого.
В этот день ничего не поменялось, но отметить его все же придется. Света села в пригородную электричку и поехала домой, к родителям.
Она смотрела в окно, снег лихорадочно кружил над землей. Надвигалась буйная метель, но на Свету снег действовал успокаивающе. Она любила зиму, особенно зиму в провинции.
Девочкой она пряталась в сугробах от людей, мороз щекотал нос и щеки до боли, одаривая ярким румянцем. Света стыдилась морозной красноты на лице, пока однажды один человек сказал ей:
– Красный цвет – это цвет жизни и крови, он не может не украшать.
Кто и когда сказал эти слова?? Сейчас Света была уверена, что эти слова были произнесены проникновенным голосом Михаила Райковского, хоть это было совершенно невозможно. Надо, кстати, купить красное платье. Надо же, он оказался прав, страшная женщина и впрямь покинула ее, хоть Света по ней совершенно не скучала.
Позвонила Янжина, она каждый год поздравляла Свету, даже если Света забывала про ее дни рождения.
– С твоим днем, дорогая. – Нежный голос Янжины заставил Свету невольно просиять улыбкой. – Будь счастлива! Как твои дела?
– Спасибо! Дела очень хорошо, я так благодарна тебе за Михаила. Страшный сон отпустил меня. Невероятно!
– Он крут, я же сразу сказала. И безупречного мнения о тебе. Так расхваливал, что я заревновала.
– Да? – Света затаила дыхание. – А что он говорил?
– Что ты настоящая красавица, жаль, что не носишь яркие цвета. Чем и подтвердил мою теорию о твоей зажатости как источника всех психологических проблем. Впрочем, Мишка считает, что у тебя нет проблем.
– Я доверяю ему.
– Давай встретимся сегодня, у меня для тебя подарок.
– Сегодня я у родителей в Подмосковье. Может, завтра?
– Знаешь что, а приходи завтра ко мне в гости!
– Спасибо, я приду. Ой, у меня конечная. На связи, Янжин. Спасибо тебе еще раз. За всё!
– С днем рождения, моя девочка.
Света тяжко вздохнула, когда поняла, что нужно выходить. В родном городе страхи обострялись, ведь тут она всегда была не такой, как надо.
Не такая общительная, чтобы девчонки называли ее подругой. Не такая умная, чтобы учителя ставили в пример. Не такая добрая, чтоб к ней тянулись животные.
Не такая идеальная, чтоб родители ею гордились.
Света с болью вспомнила сейчас, как удивились отец и мать, когда Света сообщила о намерении приехать к ним, чтоб разделить радость праздника в честь своего рождения. У них в этот день даже были другие планы. То есть для них совершенно нормально прожить этот день вдали от Светы. Почему-то именно сегодня это особенно задевало сердце. Света не помнила, что родители несколько лет подряд звали ее к себе, но тщетно, и наконец перестали, научившись жить без своей единственной дочери.
Света увидела дорогу на городское кладбище, она никогда не была там. Сейчас у нее мелькнула мысль: а вдруг оно то самое из сна и ей нужно сейчас туда? Света свернула и побрела по этой дороге, метель заползала под капюшон. Видимость была плоха, как во сне из-за тумана. Света даже испугалась, что вновь провалилась в сон, пока не столкнулась со стариком.
– Извините, вы идете с кладбища? – спросила Света, удержав его за руку.
Пожилой мужчина дыхнул на нее перегаром.
– Да, – коротко ответил старик, его язык заплетался от выпитого алкоголя. – У меня там сын с женой лежат.
– А на этом кладбище есть плиты?
– Какие плиты? Плитка, что ль? Нет, у моих плитки нет. Где мне взять на это денег? Может, ты подсобишь?
– Нет, я про плиты вместо памятников, как раньше хоронили, в старину. Тут есть такие участки?
– Нет там плит никаких. – Свете почудилось, что старик аж протрезвел, до того был ошеломлен ее странными вопросами. – Тьфу на тебя, ведьма проклятая. Сгинь!
Его плевок медленно катился по рукаву Светиной куртки. Она со стыдом и отвращением опустилась на корточки и вытерла рукав о снег. Ее обуяла злость на пьяного старика. Нагнать бы его и пнуть в спину, пусть знает, как плеваться в порядочных людей. Пьяная бестолочь, вонючий алкаш!
Нет, она не будет этого делать. Никогда в жизни Света не сможет пнуть старика, пусть он оплюет ее с головы до ног. Она не даст выхода своей агрессии.
Света вспомнила, что Михаил ругал ее за это. Страх и агрессия – сиамские близнецы. Сегодня этот старик ответит за свой плевок.
Света быстро нагнала пьяницу, труда не составило. Она с размаху пнула его прямо в спину, старик зашатался и упал лицом в снег. Света сжала в злобе лицо и пнула еще разок, потом третий раз, когда старик попытался поднять голову, а затем снова и снова. Когда старик затих, Света плюнула на него и пошла прочь.
Страха не было, она чувствовала себя правой и бесстрашной. Света проявила слабость лишь на мгновение, когда захотела обернуться и узнать, сумел ли старик подняться. Но в последний момент передумала и не стала показывать слабость перед ним. Оклемается, естественно. Алкаши – живучий народ.
Свету опьянило столь непривычное чувство решительной смелости, она позвонила в дверь родительской квартиры долгим протяжным звоном.
– Ты хочешь, чтоб мы оглохли? – заворчала мать, открывая дверь.
– Я думала, вы меня ждете. – Света решила подражать тону матери.
– А что не ждем, что ли, ты считаешь?
– Считаю, что нет.
Мать вопросительно подняла брови – она не привыкла к такой агрессии от тихой дочери. Что ж, пусть привыкает.
Света оглядела мать с головы до ног. Дешевый халат на тощем высохшем теле, морщин прибавилось, красит волосы дешевой краской, оттого они повисли безжизненной желтой соломой. Она не заслуживает других чувств, кроме жалости, но Света питала к ней еще и злобу. Она сама не могла понять причины столь оглушительной ненависти к матери, которой не знала ранее.
– Пройти можно?
Не дожидаясь ответа, Света толкнула мать плечом и прошла на кухню.
На столе стоял торт маминого приготовления, расставлены кружки на троих. Мило, но Светина злость еще не утихла.
– Где отец?
– В магазин пошел за соком.
Света с удовлетворением отметила, что гонор матери поутих, теперь мать говорила тихим, чуть дрожащим голосом.
– Раз мы одни, позволь, я спрошу тебя. Отец тебе изменял?
– Что… что ты говоришь такое? – Мать, казалось, совсем обезумела от Светиных речей.
– Была ли у него другая женщина? Ну а что ты так смотришь на меня? Ты, прямо скажем, не красавица. Немудрено, если папа тебе изменял, – жестоко и мстительно произнесла Света, и мать отвернулась от нее.
Удивительно, какое облегчение испытываешь, осмелившись наконец высказать человеку свой негатив прямо в лицо. И зачем она раньше стеснялась так делать? Как же стало легко, хоть взлетай.
Света нарочно сказала так, чтоб ранить мать. Оправдание себе она нашла в воспоминаниях, как в тяжелое для всей страны время семья еле-еле сводила концы с концами, мать вечно пилила безвольного отца. От такой жизни любой мужик взвоет.
– Не было у него никого, – жестко обрубила мать.
– Странно. Я была уверена, что были.
В воздухе распылились неприязнь и раздражение.
Отца не было целую вечность, все это время Света с мамой молчали. Мать даже не налила чаю.
Когда отец стал открывать дверь ключом, мать вскочила со стула. Когда Света повернула голову, на кухне матери уже не было. Света тоже пошла встречать отца.
– Тебя только за смертью посылать, – вскричала Ольга с порога.
– Эх, ты даже не знаешь, как ты права, – вздохнул Олег Жуков, Светин отец. – Иван Матвеев помер. Ну тот, который сына недавно похоронил. Нашли мертвого по дороге с кладбища. Наверное, сердце не выдержало.
– Печень у него не выдержала! – отмахнулась Ольга. – Пил безбожно.
– Так горе у него какое было… О, Светка! С днем рождения! Спасибо, что приехала.
Олег протянул к дочери руки, но Света покачала головой и отступила три шага назад.
«Нет, папа, если ты дотронешься до меня, тоже умрешь. Во мне яд».
Она убила человека. В это невозможно было поверить.
Что тебе рассказать на рассвете?
О борьбе между мной и грехом?
О любви? О судьбе? О приметах?
И о том, как не быть дураком?
Я скажу, что ты хочешь услышать,
Сочиню наш особенный миф.
Мы подробно в деталях распишем,
А затем удалим этот стих.
Мы сотрем его след отовсюду,
Это будет наш личный секрет.
И лишь мы до конца не забудем,
Как интимен был этот рассвет.
Глава 7
Света сама не помнила, как сбежала из родного города.
Страшным усилием воли она просидела час за кухонным столом под озадаченные взгляды родителей. Мать молчала, поджав губы, отец говорил без умолку. Он то и дело спрашивал Свету о работе и личной жизни, просил у нее внуков и более частого внимания. Света отвечала то, что он хотел услышать, но ей хотелось раствориться в воздухе, исчезнуть навсегда.
Отец вызвался проводить Свету на электричку, она была этому рада. Было невыносимо пройти этот путь одной.
– Здесь и нашли Матвеева, прикинь. – Олег махнул головой в сторону дороги, ведущей на городское кладбище.
Света не посмотрела туда. Это конец. До этого она все еще надеялась, что мертвый Иван Матвеев был кем-то другим, а ее старик оправился, встал и пошел.
– У него и родственников нет, – продолжал Олег, не обращая внимания на скорбный вид дочери. – Сын только был, да тоже помер. Не представляю, кто будет его хоронить.
– Я, – сказала Света еле слышно. Олег в недоумении уставился на нее. – Я переведу сегодня необходимую сумму.
– Да ну, перестань! Ты деньги печатаешь, что ли?
– Я решила. Я оплачу любые расходы. Пусть его похоронят по-человечески.
– Добрая святая душа! – Олег сердечно обнял Свету за плечи.
Ей стало тошно от слов отца. Света поскорее высвободилась из его объятий и села в электричку, не помахав рукой на прощание. Ей было не до любезностей.
Страх бегал мелкими колкими шажками по спине, но Света тряслась не за свою бессмертную душу. Сейчас более всего на свете она боялась разоблачения. Вдруг кто-то видел, как она до смерти запинала старика? Но если видел, то почему не остановил ее? Ясно же, что для того, чтоб шантажировать. Надо же такому произойти! Господи, спаси и помилуй!
Света закрыла лицо руками. Она не вправе обращаться к Господу, потому что она убийца. Сердце стучало болезненно и через раз. Света чувствовала, что не уйдет от правосудия людского или небесного.
Кто сможет ее защитить? Родители? Они ничего не смогут сделать, они обычные небогатые люди из маленького городка. Михаил Райковский? Она видела его раз в жизни, ему будет просто наплевать, хоть он-то и виноват в трагедии. Бывший парень Андрей? Он уже больше года как вычеркнул Свету из своей жизни, а это происшествие только утвердит его в собственной правоте. Начальница? Да нет же, это совсем бред.
Свете не поможет даже хороший адвокат. У нее нет денег на такого адвоката. А если родители продадут квартиру и машину, то, где они будут жить? И даже если и продадут, все равно этого не хватит. Что же она, Света, наделала?
За этими лихорадочными мыслями, что обгоняли одна другую, Света не заметила, как приехала.
Поезд привез ее в ад. Уже в квартире Света, не раздеваясь, легла под одеяло, кровать казалась ей хладной, недружелюбной могилой. Она призывала к себе страшную женщину с кладбища, свою мучительницу. Но та покинула ее, казалось, навсегда.
Свете снилась снежная тропа, обагрённая алой кровью. Темень и метель закрывали обзор, холод пробирал до костей. Света шла в никуда.
Затем в темноте стал вырисовываться дряхлый силуэт пьяного старика. Он протягивал к ней руки и манил к себе.
Света силилась кричать и звать на помощь, но не могла. Она со всех ног побежала обратно, но провалилась под кровавый снег. Что это? Яма? Разрытая могила?
Узнать было не суждено. Света в ужасе проснулась. Страх от этого сна и близко был несравним по величине с предыдущим.
С самого утра Света вздрагивала от каждого шороха, любой телефонный звонок наводил ужас. Ее видели и звонят, чтоб предъявить обвинения. Да, иначе и быть не могло. Не может ей сойти с рук это убийство. Расплата настигнет.
Света забилась в угол кровати и беспомощно плакала, закрыв лицо руками.
И отец, как назло, трезвонил все утро. Как Света сейчас возьмет трубку и услышит обвинение из его уст? Что она скажет в свое оправдание?
Звонила Янжина. Света забыла, что договорилась прийти к ней в гости, и тоже не брала трубку. Едва ли Янжина прознала о преступлении, но Света теперь отовсюду ждала подвоха.
Наконец Янжина написала, что очень волнуется и ждет Свету у себя. Она написала станцию метро, где им было нужно встретиться, и время.
Света наспех собралась и поехала. Сидеть одной и дрожать от страха было сродни безумию.
В вагоне метро по пути к Янжине Света размышляла. Наверное, когда-то в детстве она убила какую-то женщину, оттого та и являлась к ней, как является сейчас этот старик. Один кошмар сменился другим. Света осознала, что больше не имеет желания допытываться, кем была в ее жизни та женщина. Михаил не прав: лучше не давать страхам жизнь, так они становятся только более пугающими.
Света и Янжина встретились в центре зала в метро.
– Привет! – Янжина чмокнула Свету в щеку. – Как я рада тебе. Пошли скорее, тут недалеко.
Янжина мягко схватила Светину ладонь и настойчиво повела за собой. Он нее пахло обволакивающим запахом дорогих духов. Это подействовало на Свету успокаивающе.
Изящная и красивая (под стать своей хозяйке) квартира была совсем рядом с метро, они не прошли по улице и десяти минут.
– Дорого тут снимать, наверное? – спросила Света, восхищенно оглядывая обстановку.
– Это моя квартира, – улыбнулась Янжина.
– Ты купила? – Света вытаращила глаза от удивления.
– Нет, ты что! Мне подарил квартиру любовник.
– Михаил Райковский?
– Нет, конечно нет, – рассмеялась Янжина. – Мишка симпатичный, конечно, но у нет таких денег. Сережа подарил. Это мой женатый любовник, который меня содержит. Ему сорок восемь лет, но выглядит не так уж плохо. Я заставляю его ходить в зал.
Значит, у Янжины есть богатый любовник. Интересно, он вступится за Свету в случае чего? Света не ответила себе на этот вопрос, но заметно воспряла духом и в очередной раз благословила свое знакомство с Янжиной.
– Он собирается развестись и жениться на тебе?
– Нет, слава Богу, не собирается. Зачем нам с ним это?
Света замолчала, она не стала осуждать аморальный образ жизни Янжины. Да, подруга продает свое тело, но она никого не убила. В отличие от Светы.
– А Райковский тоже твой любовник? – Света все же не удержалась от вопроса.
– Ага. Он великолепен. Не был бы таким нищим, просто цены б ему не было. Он понимает меня, как никто. Я, кажется, даже люблю его. Пошли за стол.
На столе были виноград, торт, маслины и бутылка вина. Света была тронута.
– Выпьем за твой день рождения. Надеюсь, ты провела его счастливо?
Ох, лучше не вспоминать об этом дне. Лучше забыть его навсегда, чтоб он остался в памяти лишь далеким забытым страхом и скрытой агрессией.
– Да, давай скорее выпьем. – Света подвинула свой бокал ближе к бутылке.
Янжина разлила вино, Света выпила до дна. Алкоголь приятно обжег горло, мысли затуманились и отошли вглубь. Закусывать не хотелось, лишь из вежливости Света поклевала маленький кусок торта.
«Пить – здорово!» – пронеслось у Светы в голове. Нужно выпивать по бокалу дорогого красного вина в день. Итальянцы делают так, и они счастливы.
Янжина рассказывала разные истории про своего великовозрастного любовника Сережу. Хмельная от вина Света слушала ее вполголоса и запомнила лишь эту:
– Я выдворила его из этой квартиры, потому что он храпит. Из его же квартиры! – Они обе покатывались со смеху. – И знаешь, что он мне за это сделал? Купил кольцо и извинился.
Света хохотала так, будто в жизни не слышала ничего забавнее. Стрелки на часах показали 20.00.
– Наверное, мне пора. Ехать еще долго. У меня нет Сережи, я не живу в центре.
Света поднялась со стула, но тут же села обратно. Ее замутило, голова кружилась, как юла.
– Оставайся у меня. Да хоть жить ко мне приезжай! – Янжина подала Свете руку и повела в спальню. – Вот ложись сюда и спи.
Света рухнула на предложенную кровать, не соображая ровным счетом ничего. Она забралась под одеяло, с радостью осознав, что пошлет убитого старика к черту, если он сегодня надумает заявиться. Она засмеялась своему бесстрашию.
Света почти заснула, когда ощутила тихие шаги Янжины. Света приоткрыла глаза и увидела отражение подруги в зеркале перед кроватью. Янжина распустила и расчесывала длинные густые волосы.
– Боже, как красиво! – неосознанно сказала вслух Света. – Хотела бы я, чтоб по моей спине струился такой водопад волос.
Янжина услышала ее и улыбнулась. Даже в пьяном бреду улыбка Янжины показалась Свете хищной и недоброй. Но Света все равно не могла никуда скрыться со своей тяжелой головой.
– Как ты прекрасна! – лишь бессвязно повторяли Светины губы.
Ночная сорочка плавно скользнула к ногам Янжины, зеркало показало Свете подругу во всей красе. Света не смогла вынесли этой красоты, закрыла глаза и откинулась на подушку.
Губы продолжали шептать какие-то рандомные слова, пока Света не провалилась в пропасть, откуда не было спасения. Она видела лицо Янжины совсем близко, их губы почти соприкоснулись. Тяжелая волна волос обвилась вокруг Светиной шеи, и Света начала задыхаться от удушья.
У тебя остался только страх,
Он друг тебе, и он тебе любовник.
Лишь он один живет в твоих глазах,
Так манит мак и ранит, так терновник.
Страх следует упрямо по пятам,
Он не отступит, он с тобою слился.
И чем на свете ты ни обладай,
Страх – это всё, чего смогла добиться.
И без него никак теперь не жить,
Ведь чувствовать его вошло в привычку.
Вся жизнь свелась к тому, чтобы служить
И класть ему в алтарь свою частичку.
Глава 8
– Здорово мы перепили вчера, да? – Янжина насмешливо взглянула на Свету, когда та еле продрала глаза.
– Да, – смущенно согласилась Света.
Янжина звонко рассмеялась, а Света сама себе удивилась, когда ей удалось рассмеяться в ответ. Как же с Янжиной легко и просто.
– Где можно купить хорошее красное платье? – поинтересовалась Света, когда они уже пили кофе.
– Ого, какой прогресс! Свожу я тебя в одно волшебное место. Пусть это будет подарком на день рождения. Я, кстати, и собиралась подарить тебе нечто подобное.
Через час руки Светы прогибались под множеством красных платьев, что подсовывала ей Янжина.
– Это платье короткое для меня. А это открытое. Вот у этого фасон странный, – канючила Света. Голова была еще тяжела от выпитого ранее.
– Мерить надо! – отрезала Янжина и всучила Свете еще пару платьев.
В итоге они купили то, что понравилось Янжине. В этом платье Света чувствовала себя максимально неуютно. Оно было чуть выше колен, Света постоянно подрывалась его одернуть. Ей казалось, что все смеются над ней, даже продавцы.
– Идеальное платье, – сказала Янжина. – Берем!
– На тебе оно бы смотрелось лучше.
– Не говори глупостей. Но я рада, что ты решила носить яркие и красивые вещи. Тебе идет. Можно узнать, что тебя сподвигло?
– Хочу что-то поменять в жизни. Решила начать с себя.
Янжина прищурилась, Света никогда не умела врать. Но не рассказывать же про споры с Михаилом.
– У тебя мужчина, да? – Губы Янжины растянулись в улыбке.
Света уже видела эту улыбку вчера ночью. Она невольно поежилась:
– Да. То есть нет.
– Расскажи мне!
– После. Я опаздываю. Потом расскажу. Завтра.
Ни завтра, ни потом. Словом, никогда. Света сегодня же решила разорвать любые отношения с Михаилом. Она уступает его Янжине, как психолога и как мужчину.
В этот раз она встретилась с ним в кафе. Увидев Свету в красном платье, Михаил довольно улыбнулся:
– Проиграла-таки! – Он хлопнул в ладоши. – Страшная-престрашная женщина ушла, и на место ей пришла прекрасная-прекрасная Светлана?
– Да, вы же видите. – Света провела рукой по платью.
– И вы уже скучаете по своему кошмару?
– Да, безумно.
Это было чистой правдой. Света вспомнила про рассказ Михаила о его биологической матери, он говорил, что нельзя ненавидеть то, чего не знаешь. Так же и со страхом. Теперь Света осознала, что ее страх перед незнакомой женщиной был ребячеством. Куда сильнее и разрушительнее был ужас перед человеком, которого она видела своими глазами, которого она убила в порыве необдуманной агрессии. Ее жизнь превратилась в липкий, удушливый кошмар наяву.
– Стало быть, я опять выиграл? – Михаил провел пальцем по Светиному запястью.
– Да, но я не смогу вас поцеловать. Янжина рассказала о ваших отношениях. Это подло по отношению к ней. Придумайте что-то другое.
– Подло? Какая глупость. А Янжина не рассказала про того дядю, что ее содержит? Странно, если не рассказала. Она прямо-таки молится на него и считает их встречу подарком судьбы.
Света промолчала.
– Я к тому, что у нас свободные отношения. – Михаил небрежно пожал плечами.
– Это не совсем мой вид отношений. Извините.
– Ладно, подожду, пока вы созреете. Поцелуй ведь не обязательно должен быть только в губы? Дайте мне вашу руку, и я буду удовлетворен. – Михаил коснулся губами Светиного запястья. От этого прикосновения Свету бросило в дрожь. – Рад, что сумел помочь. Мои методы работают, правда ведь?
«Нет, нет и нет! Именно из-за того, что я послушала тебя, моя жизнь превратилась в кошмар!»
Именно это Света хотела прокричать ему в лицо, но она больше никогда не даст выхода своей агрессии.
– Как будто бы да, работают, – неуверенно начала Света, – только вот я не уверена в их универсальной эффективности.
– В смысле? Кошмар же больше не снится.
– Да, но… мне снится другой сон.
– А… интересно. Как странно. Расскажите подробнее. Что предшествовало новому кошмару? Ваша поездка к родным? Вам удалось что-то выяснить у них?
– Все нормально, – солгала Света. У нее в мыслях не было признаться Михаилу в убийстве. Она никому не сможет довериться, даже родным. – Просто мне снится другой сон.
– Что за сон?
– Мне снится, что я падаю в яму, вырытую в снегу. Такое ощущение, что это разрытая могила.
– А… опять мимо вас ходят фантомы, которым душно на погосте? И вы, конечно, думаете, что такие сны сулят смерть?
– Чью? – Света похолодела. Перед глазами вновь предстал убитый ею старик Иван Матвеев.
– Очевидно, что вашу. Так ведь вам кажется?
– Да. – Света выдохнула и устало согласилась. Лишь бы он не задавал неудобных вопросов.
– Света, во снах не существует смерти. Иначе чем бы они отличались от реальной жизни? – Михаил улыбнулся.
– Вы правы. – Света вновь почувствовала острое желание расплакаться.
– Вообще, Карл Юнг утверждал, что предсмертные сны особенно прекрасны, ведь душа устремляется ввысь. Кошмары же – удел нашего бренного тела. Пока снятся страшные сны, можно не бояться за свою жизнь.
– Спасибо вам за помощь.
– И все же вы нашли мои методы несовершенными…
– Просто я убеждена, что агрессия – это не выход.
– Страх – это выход?
– У агрессии и страха нет ничего общего. Вы зря ставите их рядом.
– Вы давали выход своей агрессии?
– Нет.
– Тогда о чем спор? – Михаил самодовольно усмехнулся. – Как вы можете ставить под сомнения мои методы, если не использовали их? Против ваших надуманных – отметьте это! – слов у меня есть сотня реальных – снова отметьте в голове восклицательным знаком! – примеров.
– Хорошо, я подпорчу вам статистику своим реальным примером. Благодаря вашему совету выпустить агрессию я избила человека.
Михаил изумленно посмотрел на Свету. Уголки его губ подрагивали от беззвучного смеха. Света была близка к истерике. Она не могла вынести его насмешливого лица.
– Неужели? – Михаил продолжал пытливо разглядывать Свету. – Как же такое случилось?
– Не понимаю, отчего вам так весело! – Света от злости ударилась мизинцем о стол.
– Тише-тише. – Михаил поцеловал Светин мизинец. – Мне не смешно, я просто удивлен.
– Старый дедушка плюнул в меня, я разозлилась и избила его. По-моему, это чудовищно.
– А плеваться в красивую девушку не чудовищно? Жаль, меня не было с вами, я бы сам надавал тумаков этому деду, избавив вас от грязной работы.
– Я вижу, вам очень весело. – Света затряслась и встала из-за стола. – Всё понятно, вы считаете, что бить людей позволяется. А вот так вам нравится?
Света с размаху влепила Михаилу звонкую пощечину. След ее руки на несколько мгновений отпечатался на его бледно-синем лице.
Люди пораженно уставились на них. Света застыла как громом пораженная. Она беспомощно глянула на Михаила.
– Все нормально. – Михаил кивнул ей, а затем и людям вокруг.
Он по-хозяйски взял Светин пуховик, помог ей надеть его и под руку вывел на улицу.
– Все хорошо, – повторил Михаил уже ей одной. – Вы имеете право испытывать разные эмоции. Вас медленно убивает полоумный старый дед.
– А? – Света вскрикнула от первобытного ужаса.
– Полоумный старый дед по имени Страх, – пояснил Михаил, успокаивающе гладя Свету по плечу. – Парадоксально, но сам он труслив, его подстрекает скрытая агрессия, что притаилась за его спиной.
– Я боюсь своей агрессии, – призналась Света.
Она заплакала, как маленький ребенок.
– Ничего страшного не случилось.
В этот раз не случилось. Но от этого не становилось легче, потому что в прошлый раз случилось самое страшное, что могло произойти.
– Возьмите вот это. – Михаил отвел Свету подальше от фонаря и сунул в руку какой-то пузырек. – Принимайте по две капельки, когда почувствуете, что близки к истерике и не можете это остановить.
– Что это? – Света уставилась на Михаила с первобытным ужасом. Это был пузырек без всяких надписей.
– Опий. Янжина тоже принимает эти капли, спросите у нее.
Света спрятала пузырек в сумку, желая дознаться о нем у Янжины.
Мы останемся в чьих-то хрониках
Мелкой дрожью воспоминаний.
Хорошо бы успеть кого-нибудь
Отыскать меж чужих касаний.
Хорошо бы успеть почувствовать
И любовь, и тепло, и ненависть.
Научиться другим сочувствовать
И самим принимать неизбежное.
Мы останемся в чьих-то хрониках
Болью, счастьем и оправданием,
Частью жизни незавершенною,
Стуком сердца, трудным дыханием.
Глава 9
Света взяла отпуск на работе, о чем в скором времени пожалела. Ее накрыло одиночество, а вместе с ним призраки прошлого и настоящего.
Михаил писал ежедневно, но она не отвечала ему. Света не видела смысла продолжать общение. Она не признается ему в убийстве, не расскажет правды. А без знания, как все было на самом деле, любая его помощь будет бессмысленной. К тому же слепое следование его советам привело Свету к трагедии. Она не могла не винить в случившемся Михаила.