Надежда Тэффи
Выбор креста

* * *

Эрбель отдавал должное своей жене. Она была молода, весела, беззаботна. Как бы скверны ни были их дела, она никогда не ныла и не попрекала его неудачами.

Но зато и поддержки или помощи ждать от нее было нечего. В доме был беспорядок, в котором пропадали бесследно деловые письма, деньги, вещи. Ни для сна, ни для еды определенного времени не было.

Намерения у нее были самые лучшие, и, видя, что мужа мучает ее безалаберность, она даже завела приходо-расходную книгу, на первой же странице которой Эрбель с интересом прочел:

«Выдано на расходы 600 франков. Истрачено 585. Осталось 100, но их нету. Есть только 15».

– Зоечка, – позвал он жену, – что это значит?

– Это? – деловито спросила Зоя. – Это вычитание.

– Какое вычитание?

– Ты такой придирчивый! Так вот, чтобы ты не придирался, я сделала для тебя специально вот здесь, на полях, вычитание. Видишь? Из шестисот вычла пятьсот восемьдесят пять: получилось сто. Но их нету.

– Постой, почему же сто? – удивился Эрбель.

– Как почему? Смотри сам: пять из ноля ноль.

– Почему «ноль»?

– Да что ты все почему да почему? Ясно почему. Ноль означает цифру, у которой ровно ничего нет. Так как же ты будешь от нее что-то отнимать? Откуда же она тебе возьмет?

– Так ведь надо же занять.

– Это ноль полезет занимать? У кого?

– Да у соседней цифры.

– Чудак! Да ведь там тоже ноль. У него у самого ничего нет.

– Так он займет у соседней цифры, – убеждал ее муж.

– И ты воображаешь, что она ему даст? Да и вообще – полезет он занимать специально для того, чтобы отдать тому, первому, голодранцу! Ну где такие вещи бывают? Даже смешно слушать.

– Одним словом, я вижу, что ты просто-напросто не умеешь делать вычитания.

– Если делать просто механически, конечно, и я смогу. Но если серьезно вдуматься, то все эти займы у каких-то нулей для меня органически противны. Если хочешь, занимайся этим сам, а меня уволь. Теперь вот дал мне тысячу франков. Три нуля. Веселенькая компания. И все полезут к этой несчастной единице. Ну… одним словом, как хочешь, с меня довольно.

Эрбель вздыхал, брал шляпу, уныло счищал с нее рукавом пыль и уходил из дома.

Когда он в первый раз увидел Анну – жену Ермилова, – он был поражен.

«Какая спокойная, милая женщина! Как все с ней ясно, чисто, просто. Отдыхаешь душой».

Он долго сидел у Ермиловых, и ему не хотелось идти домой. Но идти все-таки пришлось, и когда он, войдя в свою переднюю, споткнулся о какой-то развороченный чемодан и услышал из спальной громовую декламацию, он чуть не заплакал.