Надежда Сергеевна Самородина
Легенда о Лисоль
Обитатели озера ДоРеМи:
1. Лисоль, подросток. Лилия.
2. Реор, подросток. Водяной орешек.
3. Осьми, мужчина в расцвете сил. Осьминог.
4. Сикар, подросток. Карасик.
5. Докар. Отец Карасика.
6. Кардо. Мама Карасика.
7. Щуси, подросток. Щучка, подружка Лисоль.
8. Рещу. Отец Щуси.
9 Щудо. Мачеха Щуси.
10. Мирак. Рак, старожил.
11. Ракля. Рак, внучка Мирака.
12. Ракфа, подросток. Рак, внук Мирака.
13. Улитми, дама бальзаковского возраста. Улитка.
14. Голоса людей-военных.
Действие происходит на дне и на поверхности озера.
Дно озера. Из чугунка, лежащего на дне озера, вылезает старый рак, Мирак. Стучится в раковину Улитми.
Мирак. – Утро уже, вылезай! Слышь, Улитми вылезай, поболтаем. (Смотрит вверх.) Эх, как все тиной-то затянуло, солнышко дно не прогревает.
Улитми. (Выглядывает из раковины). – Совсем не прогревает, я мерзну постоянно. Все болит. (Кашляет.) Да, что ж такое-то!
Мирак. – Заболела? Ты держись, Улитми. Ты верь, все будет хорошо.
Осьми. – Улитки живучие. А, вот, осьминоги, создания нежные, теплолюбивые…. Ненавижу эту тину… (Осьминог лежит холмиком в отдалении возле стебля Лисоль, и непонятно что это, холм из ила или живое существо).
Улитми. – Я верю, Мирак, верю. Все проходит. И зиму сменит весна, и день всегда наступит, ох, простите. (Кашляет.)
Мирак. – Чем же помочь тебе, милая ты наша?
Улитми. – Спасибо, Мирак, заботливый ты, (В сторону Осьми.) не в пример некоторым… (Неожиданно дно освещается ярким светом.) Ой, что это? Солнышко! Как хорошо!
Мирак. – Это внучата мои разгребли, тину-то.
Осьми. – Хороших внуков ты воспитал, старик.
Улитми. – Какой же он старик!?
Осьми. – Я образно… Раки не стареют! Только крепчают со временем! (К Улитми.) Теперь, правильно? (Уточнил.) Выразился?
Мирак. – Ну, ты скажешь!
Улитми. – Вы бываете такой не деликатный. (Мираку.) Вот он сказал – живучие мы. А, я вот и не знаю, хорошо это или не очень, что так долго живем?
Мирак. – Это да, меньше жить – меньше горя видеть.
Улитми. – Вот-вот, так, как сейчас живем, то лучше – меньше. Неужели наше озеро в болото превратится?
Мирак. – Да не приведи, …нет, не дадим, не будет этого, никогда не будет. И, точка! (Убирает тину с раковины улитки).
Осьми. – Вот это правильно! Долой, депрессивное настроение, и так холодно. А, я вот, собираюсь еще долго пожить! И, возможно, счастливо. (Наверх, кому-то.) Не дождетесь! …Улитми-и-и! Лучше спойте что-нибудь, Улитми-и-и, спойте что-нибудь из прошлого, прекрасного!
Улитми. – Ой, я даже и не знаю. Такая просьба неожиданная… Оттуда, сверху как-то песню слышала. Такая прекрасная песня, что я запомнила. Сейчас, сейчас, м-м-м, нет, м-м-м, м-м-м-м, да, вот так, послушайте. (Улитми напевает серенаду Ф. Шуберта.).
Осьми. – Да-да, я тоже слышал, мне она тоже нравилась. У людей есть много и хорошего, даже прекрасного. (Подпел немного.) …Вот! Чувствую, чувствую, теплее стало. Ох-хо-хо, бр-р-р, бр-р. Сударыня, вам никогда не говорили, что вы красавица. Кстати, а почему вы до сих пор не замужем?
Улитми поет, не реагирует. Берет лист растения, заботливо накрывает им Осьми.
Осьми. – Поверьте, я не хотел вас обидеть. Вот ведь, опять я не впопад, дернул меня черт, спросить про замужество…, б-рр, уф-ф, б-рр …Когда же это закончится уже?!
Улитми. – Я и не обиделась.
Мирак. – Терпи Осьми, терпи старина, скоро смена придет. (Вырывает тину.) Эко, понаросла, дрянь этакая…
Осьми. – Скорей бы, все щупальца затекли. Онемели, зараза. Но, я все равно готов лежать здесь вечно, как герой.
Улитми. – Не ругайтесь. Вот ведь неисправимый. (Мираку.) Ты думаешь, все получится?
Мирак. – Конечно! Мы делаем все, чтобы чудо свершилось.
Улитми. – Хорошо бы. А помнишь, как все чудесно начиналось!
Мирак. – Да, разве такое забудешь. …Помню, конечно, …я все помню…
Вспыхивает яркий свет. Звучит веселая музыка. Мирак проводит утреннюю гимнастику.
Мирак. – Раз-два, три-четыре, вперед-назад, Ракля, где Ракфа почему отсутствует, раз-два, вперед-назад, назад-вперед!
Ракля. – Не знаю, дедушка, я проснулась, а его уже, тю-тю, нет.
Мирак. – Вправо, влево, вперед-назад…
Улитми. – Я его видела, он с рассветом, быстренько так, пощелкал клешнями во-он туда. (Показывает наверх.)
Ракля. – Это он Реору помогать пощелкал. Они там «Её» охраняют. Тоже мне, брат, называется, я, может тоже хочу поохранять.
Вбегает Щуси.
Щуси. – Простите, я опоздала.
Мирак. – Три-четыре, …присоединяйся! Главное, Щуси, ты здесь с нами! Все вместе и, раз-два, раз-два. Вперед-назад, вправо, влево, молодчина Щуси, учись Ракля.
Ракля. – Я стараюсь, дедушка… клешни тяжелые какие… (Сама с собой.) И, чего «Её» охранять?!
Щуси. – Не переживай, Ракля, у тебя все получается, ты еще всех нас сделаешь! Вот так! Вот, молодец! …А кого охранять?
Улитми. – Лилию! Ракля, а ты попробуй вот так! (Показывает. Ракля неумело повторяет.) Вот! Вот! Правильно! Уже лучше!
Щуси. – Очень красиво! Ракля, ты молодчина! (Бурчит.) Подумаешь, принцесса, какая. Меня вот никто не охраняет.
Мирак. – Прыжки на месте: р-раз, раз-два, раз-два, раз-два, раз… Щуси, Лилия новенькая, ей просто нужно будет помочь адаптироваться к нашим условиям.
Ракля. – Деда, а, это, правда, что сегодня бутон раскроется, и она появится?
Мирак. – Думаю, да.
Щуси. – И что, она и вправду такая уж раскрасивая?
Мирак. – Когда Лебедь вынимал маленькую луковичку из своих перьев, он сказал, что это самое прекрасное творение природы. Я Лебедю верю.
Улитми. – Я тоже. (Изображает лебедя.) Он везде летает, много повидал. А, красавчик, ах! Вот он какой! Какие крылья! Какой размах! Осанка! Сколько неподдельного благородства! А как он крыльями-то! И-йэх! (Решила взмахнуть руками, качнулась, повалилась.) Ой, что это я? Вот ведь? Да, что же это? Озеро качается. (Все бросились к Улитми, помогают подняться.) Да-а, улитка – не птица. И куда мне, вот глупая. Спасибо, спасибо, ….ох, да что ж такое…что, там, совсем уже…
Щуси. – Вода наверху, глядите, вся сморщилась. Жуть. Потемнело-то! Да там дождь начинается.
Ракля. (Весело ёжится, подпрыгивает). – Холодно, ой, деда, что-то холодно. Ой, меня качает! А-ай, ай-яй, ух-ты! Щуси, ты качаешься!
Щуси. – У-ух, класс, все кружится, и-и-ух…здорово, Ракля, давай вместе и-и-ух!
Мирак. – Однако, будет буря. Гроза, чтоб её…
Улитми. (Тоже кружится, как в водовороте.) – Буря, скоро грянет буря!!! Разгул стихии! Это прекрасно, чудесно! Тревожно, страшно, но так, черт возьми, очаровательно! Честно говоря, люблю! Но, не теперь, теперь, ты, матушка некстати! Бутон то слабый, …вырвет, ох вырвет. (Бежит к стеблю Лилии, держит его у основания.)
Мирак. – Это она запросто! Ракля, Щуси, быстро уплывайте, спрячьтесь в корнях Ивы. Обмотайтесь ими. А то, волны, вон какие поднимаются. Унесут, выкинут вас на берег. Оттуда мы вас «нипочём» не спасем…
Ракля. – А ты куда, деда?
Мирак. – Я наверх, ребяткам подмогну, а то, не ровён час, и вправду Лилию вырвет. Всё, кыш, кыш отседова. Малявки. (Щуси и Ракля весело, кружась, уходят.) Ох, ведь буря-то, какая, а там, глянь-ка, льет-то, льет-то! Улитми?! (Улитми держит стебель Лилии, у основания.) А-а, ну это ты правильно, что у корня держишь. Ты давай, держи ее крепче, я наверх.
Улитми. (Обняв стебель Лилии). – Буря! Слышишь, гремит! Сердится! Смотри, видишь? Ты все видишь. Это – молния! Ах, в какой прекрасный момент ты появишься! На пике огромной силы самой природы, матушки нашей!
Поверхность озера. Слышен шум дождя. Изредка сверкает молния, гремит гром. Порывы ветра относят бутон Лилии в сторону, Ракфа и Реор всячески удерживают его.
Реор. (Пытается перекричать гром и завывания ветра). – Ракфа, ложись на лист и держи Лисоль у основания.
Ракфа. (Кричит). – Кого?
Реор. – Я говорю, держи Лисоль у основания…
Ракфа. – Лисоль, ты называешь ее Лисоль?
Реор. – Да, Лисоль, а что?
Ракфа. – Да ничего, …а вдруг ей не понравится?
Реор. – Вот ведь!? Я об этом и не подумал…
Гремит гром, молния, в этот момент бутон раскрывается и из него выглядывает белобрысая девочка в веснушках.
Лисоль. – Ух, ты! Ничего себе?! Вот так встреча! Здравствуйте, вам! (Замечает остолбеневших, от неожиданности, Ракфу и Реора.) – Привет! Вы? Вы?! Ты рак Ракфа, а ты водяной орешек Реор? Или наоборот? Ты – Реор, а ты – Ракфа? Привет! Ой, ой-ёй! Куда это меня?! Держите меня! Ой-ёй-ёй! (Порыв ветра подхватывает Лисоль, ее относит в сторону.) Реор, помоги мне!
Реор. – Лисоль! Я сейчас! Ракфа, очнись! Да быстрей же, держи лепестки! Лисоль, я сейчас, сейчас я помогу! (Ракфа побежал, запнулся, упал.) Вставай! Ракфа, лепестки, держи лепестки…Лисоль! Я сейчас. (Падает.) Я сейчас, держись, держись крепче…
Ракфа с трудом добирается до распустившегося бутона, обнимает лепестки, бережно прижимает их к листу. Реор пытается дойти до Лисоль, порыв ветра укладывает его на лист, он успевает схватиться за край.
Лисоль. (Ухватилась за ветку ивы.) – Осторожнее! Осторожнее, не надо, оставайтесь там! Я в порядке… Я не боюсь, мне не страшно, мне совсем-совсем не страшно…
Слышен гром, вспышка сильной молнии. Порыв ветра оттягивает Лисоль в сторону, она сопротивляется изо всех сил. Как по волшебству появляется Мирак и подхватывает Лисоль.
Ракфа. (Облегченно, обрадовался.) – Дедушка!? Деда, миленький, как ты вовремя… (Заплакал).
Реор. – Мирак! Спасибо тебе… спасибо…Лисоль, ты, ты, прости, я не хотел, чтобы так, я так ждал тебя, я всю жизнь ждал тебя, прости… (Уткнулся лицом в лист, плечи содрогнулись от рыданий.)
Мирак. (К Лисоль). – Тихо, тихо, я рядом, не боись, держись за меня. Крепче держись.
Лисоль. – Я и не боюсь! Дедушка Рак? Вы – Мирак! Я вас знаю, вы всегда присматривали за мной, за моим стеблем.…Ой, ничего себе, ой-ёй…
Мирак. – Тихо-тихо…, он самый. Эй, ребята, что же вы, чуть красоту такую не упустили? Ну-у, ничего, ничего, бывает…(Лисоль.) Тихо-тихо… О, чуешь буря, вроде утихла, поняла, что со старым раком ей не совладать, только дождь оставила. А, ну, мОлодцы, поднялись! Таперя, давайте-ка, лист приподымите, да укроемся под ним, пока эта, лихоманка, буря, будь она неладна, совсем не уберется. Эвона?! Вы чего это? (Реор и Ракфа застеснялись, опустили головы.) Не время сантименты тут, быстро все под лист.
Все послушно прячутся под лист.
Мирак. – В «лихое» время ты объявилась…
Лисоль. – Я – Лисоль. Меня вот он, Реор, так назвал. Мне – нравится!
Мирак. – Вот я и толкую, в «лихое» время ты объявилась, Лисоль. Ну, да ладно в бурю, говорят, самые смелые рождаются. А, ты что ж, оттэдова, из бутона, все слыхала?
Лисоль. – Ага! Все-все, про все слыхала. (Реору, Ракфе.) Ой, чего это вы? Мы же друзья теперь?! Ведь друзья?
Мирак. – Надо же. Вот ведь, эх, м-м-м-ммм (Закрыл глаза, задремал.)
Ракфа. – Друзья.
Реор. – Друзья, друзья, …могла и предупредить, что все слыхала.
Лисоль. – Как?
Реор. – Ну, хоть стукнула бы что ли.
Лисоль. – Я стучала.
Реор. – Когда это?
Лисоль. – Когда ты, ну-у это, …ладно, потом скажу. Ой, кажется, дождь закончился!
Ракфа. – Угу, тихо стало…(Оживленно.) Все, буря забурилась в другие края. Вылезаем что ли…Реор, э-эй, очнись, буря закончилась.
Реор. – А? Что? Лисоль, смотри, солнце, оно тебе сейчас, знаешь, как очень полезно.
Ракфа. – Ну, ты даешь, Реор.
Лисоль. – Ты такой любезный!
Мирак. (Хмыкнул). – Унеслась, родимая. Где-то полютует еще. (Слышен шум двигателя автомобиля, крики военных, приказы командиров.) А, это еще кто там расшумелся? М-да-а. Ну, эти похуже любой бури будут. Вот ведь, добрались и до нас. Принесла нелегкая. (Реор присел, укрылся листом, тянет Лисоль за собой.)
Лисоль. – Реор, ты чего? Что с тобой? Кто это?
Реор. – Это? Это – люди. Прячься.
Лисоль. – Хорошо, хорошо, я прячусь, прячусь…
Мирак вглядывается в сторону берега, Ракфа тоже пытается рассмотреть происходящее на берегу.
Мирак. – Ракфа, пригнись. Спрячься, кому говорю.
Ракфа. – А, ты? (Мирак отмахивается, Ракфа прячется под лист.) Ребята, я к вам. (Мираку.) Ну? Так нормально?
Мирак. – В самый раз. Я ребятки, вот чего, пойду-ка, туды вон сщелкаю. Гляну, каких сурпризов еще седня ждать. Вы без меня тута уже, сами. Да не высовывайтесь. (Уходит.)
Ракфа. (Вслед.) – Ты, дед тоже, поосторожней там.
Лисоль. – Люди?! Они что, опасные очень? Враги?
Ракфа. – Да, как тебе сказать, когда – как. (Выглядывает, смотрит на берег.) Они разные бывают … Да, все, поднимайтесь уже. К примеру, одни на лодке тут прокатились однажды, и вот он, Реор, остался сиротой.
Реор. – Меня мама успела спрятать, толкнула под лист, а сама, в общем ее… (Реор отвернулся, наклонился, тяжело задышал.) Прости, я сейчас…
Ракфа. (Тихо). – Она погибла, на его глазах, понимаешь… Так что он, Реор-орешек, теперь последний из семейства водяного ореха. Последний герой!
