Надежда Первухина
Блюз полной луны
– А, Павлик! – зашумели все. – О, да ты пива принес. Давай-давай с нами!
– А что за шум?
– Удея с Рахтимом в нашу веру обращаем – говядиной накормить пытаемся.
– Там корова, – показывая на сковородку, ломано объяснил Рахтим. – Нам корова нельзя. Грех есть корова.
– Да не мучайте вы их, парни, – сказал Паша. Голова у него гудела. А как тут не загудеть, когда кругом творятся такие события. К тому же завтра тест-экзамен по русскому языку. Вот кошмар-то!
Павел оставил пиво компании, которая стремилась накормить правоверных индусов говядиной, и вышел в коридор. Казалось, здесь никто никогда не спит. А ему просто необходимо было выспаться. И тут его осенила идея. Он пошел в пятьдесят восьмую комнату, где, как он знал, жили всего две девчонки из положенных четырех. Значит, одна кровать у них свободна. Одна – это как минимум. Девчонки, правда, были жуткие зануды и страшненькие к тому же, но Павел надеялся, что сможет найти с ними общий язык.
Он постучал в дверь.
– Кто там? – осторожно спросили изнутри.
– Я, Пашка Лозоход, с библиотечного! Можно мне у вас посидеть?
Дверь открылась. За ней оказалась тьма, разгоняемая светом нескольких свечей, а в дверях стояла худенькая девушка. Паша вспомнил, что зовут ее Света. А подругу – Надя.
– Свет, привет, – сказал Павел. – Пустите к себе переночевать. У меня завтра тест по русскому, а Гарик с Митей телок привели и сама понимаешь чем занимаются. Я просто тихо посплю, лады?
Света хмуро посмотрела на него:
– Ладно, заходи!
За столиком, уставленным свечами, сидела Надя.
– Надь, привет! – заискивающе улыбнулся Павел. Лишь бы не выгнали. – Я у вас ночь перекантуюсь. Помогите как будущие библиотекари будущему библиотекарю, а?
– Поможем, – сказала Надя. – Только ты ложись и не мешай нам.
– А что вы делаете? К тесту готовитесь?
– Нет, мы решили духов повызывать. Спиритический сеанс у нас.
Павел засмеялся:
– Делать нечего, что ли?
– Конечно, нечего. У нас лампочка перегорела, а запасной нет. А хозяйственный магазин уже закрыт. Вот мы при свечах и сидим. Ну и решили… побаловаться.
– Ладно. У вас хоть тихо. – Павел сбросил кроссовки и улегся на кровать. – Разбудите завтра в восемь, ладно?
– Ладно. Сами в восемь поднимемся. Хоть бы тест этот клятый пройти. Ну что, Свет, кого вызывать будем?
– Давай какого-нибудь монарха. Ричарда Львиное Сердце, например.
– Да, а ты по-английски хорошо разговариваешь?
– Около того.
– Давай лучше Григория Распутина вызовем…
И на этих словах Павел уснул. Уснул, словно провалился в небытие. И не знал, что творилось с девчонками дальше.
А они и впрямь вызвали дух Григория Распутина!
Сначала в комнате ощутимо похолодало, как всегда холодает при проникновении Иного Мира в наш. А потом девочки услышали дребезжащий противный голосок:
– Это кто же меня вызывает?
– А ты дух Григория Распутина?
– А то чей же? Назовитесь сами.
– Я Светлана.
– Я Надежда.
– И чего же вам от меня, Светлана и Надежда, надобно, с убогого-то?
– Я хочу знать, какое будущее ждет Россию.
– А я хочу знать, какое будущее ждет меня, если я не сдам тест по русскому.
– Вам правду сказать?
– Конечно.
– Погодите-ка… А кто это у вас на кровати лежит?
– Абит… Студент один.
– А почему же тогда вокруг него нимб? Вы еще и ангелов надумали вызывать? Так не будет же вам ответа!
И дух Григория Распутина с великим шумом исчез.
Девчонки сидели как завороженные. Потом потихоньку пришли в себя.
– Что он насчет Пашки говорил? – наконец подала голос Света.
– Что он ангел, – икнув, ответила Надя.
– Но ведь этого не может быть! Пашка – обычный парень, каких сотни.
– Знаешь что?
– Что?
– Давай-ка спать ложиться. Завтра тест по русскому. Как бы нам его не провалить.
С этой же мыслью – как бы не провалить тест – Паша встал утром. Проник в свою комнату. Гарик и Митя, к счастью, уже выпроводили своих подружек. Павел взял бритвенные принадлежности.
– Где ночь кантовался? – спросил Митя.
– Да так, у девчонок…
– Смотри-ка, он и по девчонкам мастак! А мы думали, что тебя ничего, кроме библя… библиотечной работы, не интересует.
– Ладно, ребята, пошел я, хоть умоюсь и побреюсь.
В загаженной «санитарной» комнате, где в ряд стояли щербатые заплеванные раковины и висело во всю длину стены зеркало с ржавыми пятнами, Павел кое-как умылся и побрился. С кухни потянуло чем-то горелым. Кто-то готовил завтрак. Но Павел при мысли о завтраке почувствовал дурноту. Придется идти на тест голодным. Ничего. Это студенческая жизнь. Надо привыкать.
Тест проводили в большой аудитории для абитуриентов нескольких потоков. Пашка углядел-таки Лизу и Дашу и сумел выдавить из себя подобие улыбки. Он почему-то очень волновался, хотя русский язык был одной из его сильных сторон.
Все расселись и получили листы с тестами. С кафедры за обстановкой наблюдали аж пять преподавателей, хотя наверняка у львиной доли тестируемых имелись и шпаргалки, и даже «бомбы» – готовые ответы. Павел же в этом отношении был гол как сокол.
Он написал свои данные на титульном листе теста и перевернул страницу. Тридцать вопросов. Нехило. Павел стал вчитываться, вспоминать уроки у репетитора и ставить галочки в местах правильных ответов. Немного повозился он с неспрягаемыми формами глаголов и видами словосочетаний, а так в целом тест оказался даже легким. Павел управился за час и подошел к последнему вопросу. В вопросе предлагался текст, и следовало его проанализировать. Павел начал читать текст:
«Дорогой внук!»
А, образцом взято письмо! Это проанализировать проще пареной репы.
Итак…
«Дорогой внук!
Долго я не решалась написать тебе письмо. Но обстоятельства моей и твоей жизни вынудили меня к этому. Я должна была молчать, но отныне я не стану молчать и клянусь, что, если и потребуется тебе от меня какая-либо помощь, она будет оказана незамедлительно.
Дорогой внук, ты сейчас находишься в том возрасте, когда с тобой, как и со всеми нами когда-то, должно произойти Изменение. Полагаю, ты знаешь, о чем я, если же нет, то болваны твои родители, коль не рассказали тебе об этом. Изменение, мой дорогой, это понимание, что ты живешь не одной жизнью, что их у тебя две. Осознание этого часто является шоком для непосвященного, и это травмирует его на всю жизнь, не давая спокойно жить и развиваться.
Мой дорогой внук, я не хочу для тебя такой судьбы. Я хочу, чтобы ты знал – скоро ты изменишься. Как именно это произойдет? О, ты сам поймешь это, когда Изменение будет на подходе. Мой тебе совет, главный совет: постарайся не обзаводиться друзьями и большой компанией – так уменьшится риск того, что у твоего Изменения будут свидетели. Первое Изменение – это как потеря девственности – больно и не всегда приятно. Но потом, когда фазы луны начнут подсказывать твоему телу, что с ним должно произойти, ты будешь ждать Изменения, как «ждет любовник молодой минуты верного свиданья». Прости, что цитирую Пушкина, я ведь застряла в золотом веке литературы и мне позволительны маленькие слабости. После того, что я сделала для твоей семьи… И какой черной неблагодарностью отплатила мне семья! Со мной перестали общаться, а детей (и тебя в том числе) воспитывали так, будто у них никогда не было бабушки Джиневры. Да, меня зовут Джиневра. Правда, забавно? Но в этом нет никакого секрета – наша (и твоя) семья ведет свое начало из Англии. Мы осели в России в семнадцатом веке и с тех пор больше не кочевали. То были тяжелые времена для семьи, но мы сплотились и выжили. В конце концов, ведь мы почти стая.
Но сейчас не об этом. Сейчас о тебе. Дорогой внук, ты должен также знать, что ты наследник состояния и весьма высокого титула. А это значит, что у тебя есть враги. Я не говорю о том, чтобы ты, как параноик, постоянно оглядывался, но все-таки… Все-таки будь осторожен! Я уже послала своих людей, чтобы они присматривали за тобой и любой ценой защищали. Впрочем, я надеюсь, что все будет хорошо: ты безболезненно изменишься, получишь образование и тебя ждет блестящее будущее. Советую уже сейчас присматривать себе невесту, иначе родня подсунет тебе какую-нибудь высокопоставленную мымру, а ведь это глупость и расточительство времени, которого нам и так отпущено немного.
Вот, пожалуй, и все, что я хотела тебе сообщить. Будь счастлив и будь осторожен, мой мальчик, и одно совсем не исключает другого. Да, вот еще что: советую тебе обзавестись тайным убежищем. Там ты сможешь безболезненно и без свидетелей изменяться, хранить запасы одежды и всего прочего, что необходимо особи твоих лет и запросов.
С любовью, твоя бабушка Джиневра».
Павел прочел письмо раз, другой, и до него начало доходить, что это не просто текст, а послание именно ему! После того как он перечитал письмо в третий раз, строчки побледнели и исчезли, а на их месте оказался текст из «Золотой розы» Паустовского.
Никогда еще Павел не чувствовал себя таким ошарашенным. Что за чудеса с ним творятся? И в то же время он понимал – то, что происходит с ним, вплоть до вчерашнего столкновения с нищим, – это часть какого-то замысла. Но к добру или худу этот замысел, Павел не знал. Пока же следовало озаботиться тестом. Павел проанализировал отрывок из «Золотой розы», пробежал глазами по страницам с ответами. Вроде все правильно.
Он отдал листы с тестом секретарю и вышел из аудитории.
В коридоре было пустынно и пахло почему-то свежей выпечкой. Павел почувствовал зверский голод. Уж сейчас бы он навернул яичницы, да и закусил пышной сдобной булочкой.
Павел спустился на первый этаж. Здесь, в небольшом закутке располагалась студенческая столовая. Павел уже слышал о том, что в столовой едят только одни самоубийцы, потому что съесть столовскую пищу и при этом остаться в живых очень сложно. Но Павел решил рискнуть. Он купил себе салат из моркови по-корейски, три булочки с подсохшим сыром и банку пепси-колы.
Свободны были почти все столы, Павлик выбрал какой почище, сел и невольно поморщился: от поверхности стола ощутимо попахивало хлоркой. Что ж, хотя бы за дезинфекцию здесь опасаться нечего.
Павел принялся за салат и булочки и тут увидел, как за окном столовой вчерашнего нищего. Он остановился прямо напротив того столика, где сидел Павел, и принялся выводить руками какие-то знаки. Павел пожал плечами и допил пепси. Знаков нищего он не понимал, но решил, что на выходе даст тому десятку. Деньги следовало беречь. Семья, конечно, снабдила его достаточной суммой на проживание в Москве, но транжирой Павлик не был.
Он вышел из корпуса и тут же столкнулся с нищим. Нищий низко поклонился ему:
– Приветствую вас, мой господин!
Павлик дал ему десятку.
– О, благодарю вас, господин! Простите меня!
– За что?
– За то, что я невольно помешал вашей трапезе, рисуя в воздухе знаки защитной магии. Но это было необходимо. Ваши враги не дремлют, мой господин! Они могли подсыпать вам яд в пищу или питье.
– Да ладно ерунду городить.
– О ваше высочество, это совсем не ерунда. Ваш далекий предок, принц Монкальм Четвертый, был погублен именно через яд. Ему его подали в вине.
– Слушайте, вы меня, наверное, с кем-то путаете. Никакой я не принц!
– Тише, тише, ваше высочество! Вас могут услышать не только друзья, но и враги. Что же касается моих слов, то вот доказательство тому, что я говорю: меня послала вас охранять ваша бабушка Джиневра, да продлятся ее годы!
– Откуда вы знаете…
– Знаю, потому что я верноподданный вашего высочества. Знаю потому, что вас ждали. Знаю потому, что вас ищут. У вас будет много друзей, мой принц. А значит, будет много и врагов. А теперь извольте следовать за мной.
– На фиг?
– Я приготовил вам апартаменты для Изменения.
Павел вздрогнул:
– Логово?
– Да, можно сказать, что и логово.
– Послушайте, – сказал Павел нищему, – по-вашему, кто я такой?
– Великий принц Павел Тринадцатый, еще не прошедший Изменения, а значит, не вступивший во владение титулом и на престол, кхм-хм.
– Да идите вы! Я обычный студент! Даже и не студент еще, а абитуриент! А тут вы ко мне с какой-то бабушкой, каким-то Изменением…
– Изменение не может быть каким-то. Оно подчиняется законам нашей природы и фазам луны. Разве вы этого не знаете?
Павел хмыкнул:
– Если б я знал… Объясните хоть, что за Изменение такое?
– Простите, сир, но я не имею права этого говорить. Вы поймете сами, когда Изменение настанет. Но я должен вас предупредить: ваши враги будут прилагать все усилия для того, чтобы вы не прошли Изменения. Чтобы остались просто человеком и не имели права на Силу.
– Ничего не понимаю.
– А это и не требуется пока, дорогой сир. Со временем вы поймете. А сейчас я хочу показать вам ваше… убежище.
– Ну показывайте. Но если это для того, чтобы выкачать из меня деньги…
– Сир, я служу вам не из-за денег, – сказал нищий. – Идемте.
«По-моему, он обиделся», – подумал Павел.
Он вслед за нищим прошел сквозь университетский парк и направился к длинному то ли магазину, то ли складу, стоявшему в буйно разросшихся кустах, а также лопухах и крапиве.
– Это бывший магазин, – подтвердил Пашины догадки нищий. – Конечно, изнутри он выглядит гораздо лучше, чем снаружи. Маскировка, как изволите понимать. Никто, кроме меня и вас, конечно, не будет сюда вхож. Скромные апартаменты, но что поделать, пока вы инкогнито.
Нищий осторожно потянул на себя дверь. Колыхнулись заросли чертополоха. Павел вошел вслед за нищим в магазин.
А здесь было ничего. Даже неплохо. Пол, покрытый виниловой плиткой, чисто выскоблен, стены покрашены бежевой краской, правда, окна оказались заколоченными.
– Это чтобы вас не заметили, – пояснил нищий.
Полки магазина вовсе не были пусты. Здесь стояли упаковки с минеральной водой и одноразовой посудой. А еще на полках лежала одежда. Запечатанные в пластиковые пакеты сорочки, джинсы, свитеры, футболки. Конечно, была и обувь.
– Это все для вас, мой принц, – повел рукой нищий. – Ваша бабушка Джиневра распорядилась все это купить и оставить в логове.
– Но зачем? У меня достаточно одежды.
– Поверьте, сир, эта вам тоже понадобится.
– Хорошо, верю. Только перестаньте называть меня «сир», «принц» и «ваше высочество».
– Ох, как вы правы, ведь могут услышать. Тогда я буду просто звать вас Павел, и надеюсь, вы простите мне эту вольность. Надеюсь, вы запомнили дорогу в убежище?
– Да.
– Тогда идемте.
По дороге обратно они молчали. Потом нищий сказал:
– Меня и вашу бабушку беспокоит вот что: как вы будете питаться, когда изменитесь?
– А что, у меня тогда должен появиться особый аппетит?
– В общем, да. Но вы не волнуйтесь. Мы с вашей бабушкой решим проблему. И запомните накрепко: когда почувствуете, что тело будто зудит изнутри, а кости словно плавятся, – это верный признак Изменения. Торопитесь тогда в логово, прячьтесь…
– Вы говорите со мной так, будто я оборотень.
– Павел, но вы ведь и есть оборотень.
Лозоход уставился на нищего неласковым взглядом:
– Прикалываешься?
– Никоим образом, сир, э-э, то есть Павел.
– Значит, я принц и к тому же еще и оборотень.
– Да, это так. Прежний принц-оборотень сдает позиции, он уже очень стар. Титул он несет лишь номинально. Все ждут нового принца. И существует предание, что он появится из вашей семьи. Что это вы, Павел.
– Ну такие повороты не для моей лошади! – вспомнил Павел фразу из старого телефильма.
– Вы, главное, не волнуйтесь, дорогой мой. Живите, радуйтесь жизни, учитесь в университете. Просто старайтесь наблюдать за фазами луны и помнить про свое убежище.
– А если кто-нибудь из моих знакомых узнает то, что я…
– Никто не поверит. Сейчас очень прагматичный век.
– Скажите… А как вас зовут?
– Зовите меня Канцлер, Павел.
– Хорошо, Канцлер. А вы слышали когда-нибудь такое имя – Шредер?
Нищий вздрогнул и внимательно посмотрел на Павла:
– А вы откуда слышали это имя?
Павел рассказал про историю, произошедшую в клубе «Домино».
Нищий был бледен и встревожен.
– О святой Лупус, покровитель оборотней! Павел, вы сумели уйти живым от вашего главного врага. Шредер – претендент на престол Общины, так же как и вы. Вы его главный соперник.
– А Анна?
– Какая Анна?
– Женщина, с которой я танцевал. Она, правда, называла меня Денисом…
– Сир, да кто же выдаст ваше Истинное Имя?! Так что же Анна?
– Она тоже оборотень?
– Думаю, да. Простые люди не вмешиваются в дела Общины и Кланов.
– А почему спускали стрелы?
– Серебряные наконечники. Они поражают оборотня сильнее, чем серебряные пули. Боюсь, ваша Анна погибла, прикрывая вас собой. И именно поэтому вы, Павел, должны жить не абы как, а с оглядкой. Вы еще не заняли престол, а, защищая вас, уже гибнут ваши подданные. Что ж, идемте отсюда.
Они вернулись тем же путем. На открытом пространстве, где царило солнце, пели птицы и веселились студенты, Павлу стало казаться, что все, что он только что увидел и услышал, – полнейшая чепуха.
– Я прощаюсь, – прошептал нищий. – Нельзя, чтобы нас видели вместе.
И он подошел к стайке девчонок клянчить подаяние.
Павел собрался было идти в общежитие, но передумал. Что там – пьянки, треп да вечные тараканы по углам. Он вспомнил, что еще ни разу не посетил библиотеку университета. Паспорт был при нем, так что он решил записаться в библиотеку.
Он поднялся на третий этаж главного корпуса, прошел через крытую стеклянную галерею и оказался в библиотеке.
– Добрый день, – поприветствовала его дама неопределенного возраста с прической валиком.
– Здравствуйте, я хотел бы записаться.
– Вы уже студент или абитуриент?
– Абитуриент, но надеюсь стать и студентом.
– Но раз вы пока еще студентом не стали, к вашим услугам только читальный зал. Выйдете отсюда, пройдете немного по коридору, повернете направо, там и будет читальный зал.
– Спасибо! – повернулся к двери Павел.
– Молодой человек! – окликнула его библиотекарь.
– Да?
– Вы забыли свой паспорт. Нельзя быть таким рассеянным!
Павел забрал паспорт и пошел на поиски читального зала, бормоча на ходу:
– А вы не были б рассеянной, если б вам сказали, что вы оборотень?
Он нашел читальный зал и проник внутрь. Здесь его приняли безоговорочно два очень симпатичных и вежливых библиотекаря. Две девушки. Видимо, практикантки, подумал Павел. И еще подумал: а вот и я буду таким же практикантом. И тут же поправился: нет, не таким.
– Что бы вы хотели почитать? – спросила у Павла одна из девушек.
– У вас есть какая-нибудь информация об оборотнях? – осторожно спросил Павел.
– Вам справочную литературу или художественную?
– Справочную. Мы с другом поспорили, кого убивает серебро – оборотней или вампиров? Вот и хочется прочитать…
– Минутку.
Девушка-библиотекарь ушла в глубины комнаты, заставленной стеллажами с книгами.
Павел огляделся. В читальном зале сидела одна девушка, низко склонившая голову над стопкой книг, так что лица не разглядеть. Зануда, почему-то подумал о ней Павлик. Зануда и зубрила. Он таким никогда не будет.
Библиотекарь вернулась всего с одной книгой – «Мифы Древнего Китая» Вячеслава Ежова.
– Вот здесь есть немного про оборотней, а больше я нигде не смогла найти.
– Спасибо, – поблагодарил Павел и сел почему-то позади девушки-зубрилки.
Он нашел раздел «Духи, бесы и оборотни» и начал читать.
«Многочисленные предания повествуют о столкновениях людей с оборотнями – животными (чаще всего лисами), а иногда даже оборотнями – неодушевленными предметами.
Дин Чу служил смотрителем дамбы, построенной на озере, и каждый раз после сильного дождя обходил плотину. Как-то весной почти непрерывно лили дожди. В один из вечеров, когда солнце клонилось к закату, Дин Чу, как обычно, вышел из дома и пошел вдоль пруда. Он заметил, что за ним идет женщина в сине-зеленой одежде; в руках она держала зонтик такого же цвета. Женщина крикнула ему вслед: «Господин смотритель, подождите меня!» Дин Чу почувствовал ее притягательную силу и хотел было остановиться, но потом подумал, что незнакомая женщина, гуляющая в такое время и в такую погоду, скорее всего, не человек, а бесовка-оборотень. И Дин Чу ускорил шаги. Оглянулся – женщина тоже ускорила шаги, стараясь догнать его. Тогда он бросился бежать. Вновь оглянулся – а женщина бросилась в пруд, раздался громкий всплеск, одежда ее и зонт разлетелись в разные стороны. На самом деле они оказались листьями водяной лилии, а сама женщина – большой выдрой».
Павел прочел это, но легче у него на душе не стало. Потом он прочел еще про лис-оборотней и даже про оборотня, который был чайником. Стало грустно. Неужели у него такая же судьба – обманывать людей, пугать их, всячески изводить? Или хуже того – на них охотиться?
– Вот ужас-то, – пробормотал Павел.
И тут девушка, сидевшая перед ним, повернулась к нему:
– Слушай, у тебя карандаша не будет? А то мой сломался.
Павел увидел ее лицо, ее глаза…
И понял, что тонет.
– Ты что, онемел? Или глухой? – усмехнулась девушка. – Карандашик дай, пожалуйста.
«Она настоящая принцесса, – вертелось в голове у Павлика заезженной пластинкой. – Она принцесса».
– Фу какой ты необщительный, – надула губки девчонка и собиралась уже повернуться к своим книгами, как Павел вновь почувствовал себя в реальности.
– К-карандаш? – выдавил он. – Вот возьми, пожалуйста. Извини, что я сразу не сообразил. Со мной такое бывает. Притормаживаю иногда.
Девушка тихо засмеялась, откровенно разглядывая Павла.
– Ты славный, – сказала она. – Хотя и странный немного. Давай познакомимся. Меня зовут Елена, а тебя?
– Павел.
– Ты что читаешь?
– Да вот заинтересовался оборотнями, мне нашли про них в «Мифах Древнего Китая». Но тут мало информации…
– Оборотни? Ты ищешь информацию про оборотней? – недоверчиво спросила Лена.
– Да.
– И много тебе нужно информации?
Павел задумался:
– В общем-то много.
– А для чего?
– Просто хочется знать. Расширить кругозор.
– Ну тогда ты попал по адресу.
– То есть?
– Я собираю все, что связано с оборотнями. Книги, диски, даже плюшевые игрушки. Это мое хобби. Хочешь, поехали сейчас ко мне, и я покажу тебе кое-что, нарою какой-нибудь информации об оборотнях? Хочешь?
– Конечно, хочу, – с готовностью согласился Павел. Он уже немного привык к ослепительной красоте Елены, так что мог связно рассуждать.
– Тогда едем, я живу тут неподалеку, на Левобережной. Только если ты думаешь, что я собираюсь затащить тебя в постель, то крупно ошибаешься.
– Я не… Не в моих правилах. Это не в моих правилах, – постарался твердо ответить Павел.
– Что не в твоих правилах?
– Думать так о девушках. Тем более о таких.
– Каких таких?
– Ну я не знаю… Целеустремленных. Решительных.
– Ладно. Раз так, поехали ко мне на квартиру.
Они вышли из библиотеки, дождались маршрутки и поехали к Елене.
Квартирка ее помещалась в стандартной девятиэтажке, каких уже маловато осталось в большой Москве.
Они вошли в подъезд. Пахло кошками и еще чем-то неуловимо безобразным.
На площадке первого этажа валялся мужик. В полной отключке.
– Ох, это дядя Витя, – сказала Лена. – Опять никакой. Поможешь мне его в квартиру затащить?
– В чью квартиру?
– В его, разумеется. Он на втором этаже живет. Сегодня вот не дошел, упал тут.
– А у тебя что, есть ключи от его квартиры?
– А она не закрывается. Полный бардак. И жалко человека, и пинка ему хочется дать за то, что он так испоганивает собственную жизнь. Давай помоги мне поднять его.
– Не беспокойся, я сам.
Павлик подхватил пьянчугу под мышки и храбро потащил этот отброс общества за Леной на второй этаж. Здесь и вправду была квартира с распахнутой настежь дверью. Из квартиры несло ядреным перегаром.
Они уложили дядю Витю на продавленный диван и накрыли истасканным одеялом.
– Миссия выполнена, – усмехнулась Лена, когда они вышли из квартиры дяди Вити. – Ой!
– Что?
– У тебя рубашка запачкалась. Наверное, из-за того, что ты дядю Витю к себе прижимал. Пятно-то какое. Ну ничего, у меня «Ваниш» есть, ототрем.
– Да ладно, я так как-нибудь…
– Ты мой гость, а я гостей «как-нибудь» не принимаю.
– Спасибо.
– Пока не за что. Пойдем к лифту. Моя квартира на девятом.
Они вошли в лифт, который был на удивление чистым. Видимо, туда не захаживал дядя Витя.
Лифт, натужно скрипя, довез их до девятого этажа. Они вышли. На лестничной площадке было четыре двери.
– Какая из них твоя? – спросил Павел.
– Чш-ш, – прошептала Лена и улыбнулась. Потом смело взяла Павла за руку и сказала: – Высоты боишься?
– А что?
– А сейчас увидишь.
И подвела его к пожарной лестнице на чердак. Поднялась, отперла висячий замок и откинула крышку люка:
– Добро пожаловать!
Павел, изумляясь, полез за Леной на чердак.
Когда он ступил на пол чердака, Лена прикрыла за ним крышку люка.
– Вот тебе и моя квартира. Здорово, правда?
– Здорово, – в замешательстве ответил Павел. Он этого не ожидал.
Чердак сиял чистотой, которую можно было увидеть и сквозь сумеречные чердачные окошки. Повсюду были натянуты веревки, а на веревках висели занавески, видимо отделяющие одну «комнату» от другой.
Лена приглашающе подняла занавеску:
– Проходи. Здесь у меня гостиная.
Все было опрятно и намекало на уют. В «гостиной» стоял колченогий, но очень чистый столик, два почти новых пластиковых шезлонга и что-то по виду напоминающее сервант. В нем поблескивала кое-какая посуда. И еще здесь был магнитофон, работающий, как понял Павел, от батареек.
Однако электричество здесь тоже было. Лена щелкнула выключателем, и над столом зажглась лампочка в скромном абажуре.
– Проводку мне дядя Витя провел, – сказала Лена. – Он вообще мастер золотые руки, пока не напьется. Спальню я тебе показывать не буду, зато покажу библиотеку-кабинет, ванную и кухню.
– Ванную?!
– Конечно. Ну правда, она больше душевая, чем ванная, но помыться прилично вполне можно. И постирать тоже.
Отгороженный занавесками «кабинет» был заполнен книгами, различными распечатками и дисками. На скромном столе, сварганенном из пластиковых коробок, стоял лэптоп. Хорошей, кстати, модели.
– Ты снимай рубашку, – скомандовала Елена, и такой прекрасной девушке невозможно было отказать. – Я рубашку твою застираю и сушиться повешу. А ты, если хочешь, иди вот сюда, на кухню, приготовь нам пару чашек кофе.
– С удовольствием.
Кухонька оказалась тоже небольшой и чистой.
– А тараканы у тебя есть? – спросил Павел, вспоминая общежитские полчища этих подлых существ.
– Нет, конечно. Это же чердак. Сюда ни один уважающий себя таракан не полезет.
Маленькая плитка была подключена к небольшому газовому баллону. Павел включил ее и обнаружил на столике кухни кофеварку. Засыпал из пакета молотого кофе, поставил кофеварку на огонь и стал ждать, осматриваясь. Все, что он видел, поражало его до немоты.
– Лена, – крикнул он, – а как к этому относятся жильцы?
– К чему – этому?
– Ну к тому, что ты живешь на чердаке.
– А вот это уже серьезный вопрос, Павел. И я отвечу тебе на него не раньше, чем выстираю твою рубашку и напьюсь кофе.
Рубашка благополучно отстиралась. Лена повесила ее сушиться на очередной веревке и пришла на кухню пить кофе.
Сделала глоток из своей чашки и улыбнулась:
– А ты мастер варить кофе, да, Павел?
– Ну не знаю. В этом, наверное, скорее заслуга твоей кофеварки.
Они пили кофе, и Павел ждал, когда Лена ответит на его вопрос.
– Итак, ты хочешь знать, как относятся все остальные жильцы к тому, что я живу на чердаке?
– Да.
– Ответ прост, Павел. Они меня не видят. Они обо мне не знают. Обо мне знает только дядя Витя, да и то лишь потому, что я сама этого захотела.
– То есть? Я не понимаю…
– Видишь ли, Павел, я обладаю даром. Может, это громко звучит, но это действительно дар. Меня могут видеть лишь те, кому я это позволяю. Для остальных я просто невидимка. Серьезно. Я не шучу. Я уже в пять лет в себе это свойство открыла. Надо сказать, недурное свойство. Помогает жить. Я сейчас перешла на второй курс, а знает о моем существовании только кучка студентов да еще преподаватели. И то не все, к некоторым я не хожу на лекции.
– Но в библиотеке… Я тебя сразу увидел.
– Верно. Потому что я захотела, чтобы ты меня увидел. Вспомни, я ведь обратилась к тебе первой.
Павел выдавил из себя очень царапучую фразу:
– А для чего ты захотела, чтобы я тебя увидел?
– Ты мне понравился. Смотрю, симпатичный парень с умным лицом. Это такое редкое сочетание. И я подумала, что мы можем подружиться. И вообще, ты первый гость моего чердака. Цени.
– Ценю, – сказал Павел.
– Ну что, пошли, посмотришь на мою коллекцию «Оборотни навсегда»?
– Большая коллекция?
– Да, я даже выделила для нее комнатушку. И повесила там потрясные шторы. Ты сейчас увидишь.
Елена взяла Павла за руку и повела по чердаку. Потом сказала:
– Это здесь.
И Павел увидел волков.
Это были два мощных зверя с янтарными глазами и сильными лапами. Павел даже сначала слегка испугался их, но потом догадался: волки с большим мастерством были нарисованы на двух шторах.
– Это мои охранники, – совершенно серьезно сказала Лена и отодвинула одну из штор. – Заходи.
Это было что-то удивительное – рассматривать все постеры и рисунки, изображающие оборотней. Правда, оборотни эти представали чудовищами, распахивающими окровавленную зубастую пасть, придавив заодно мохнатой лапой какое-нибудь изуродованное тело.
– Оборотень, – тихо заговорила Елена за спиной Павла, – порождение тьмы и хаоса. Оборотень – это человек и зверь одновременно. У него две души – душа зверя и душа человека. Он подвластен полной луне и совершает свои убийства не только для того, чтобы насытиться. Оборотень – идеальная машина убийств.
У Павла по спине пополз холодок. Она говорила так, как будто знала что-то.
– Погубить оборотня трудно. Впрочем, серебро действительно приносит ему вред и может убить. Но не навсегда. Оборотни почти бессмертны, они неподвластны времени. Оборотень – это высшее существо, люди перед ним – ничто.
Павел повернулся к Елене:
– Ты так говоришь, будто…
– Будто что?
– Восхищаешься оборотнями.
– А разве ими не стоит восхищаться? Знаешь, однажды я видела настоящего оборотня.
Павел вздрогнул:
– Где?
– Я в полнолуние как-то вылезла на крышу и сидела, любуясь полной луной. И вдруг услышала шорох и стон. На крыше другой высотки. Там был человек. Сначала человек, а потом он стал превращаться. Он превратился в огромную птицу и улетел. А потом я прочла, что оборотни необязательно превращаются только в волков. Они могут быть урсолюдами – оборотнями-медведями и птицелюдами. Как бы я сама хотела быть оборотнем!
– Серьезно?
– Конечно. Кстати, вот тебе книга. Это энциклопедия оборотней. Здесь ты найдешь все про оборотней. Но условие одно: ты должен вернуть мне книгу.
– Иначе ты меня убьешь?
– Нет, я тогда превращусь-таки в оборотня и искусаю тебя до смерти.
Павел криво усмехнулся. Держа книгу в руках, он вышел следом за Еленой в «гостиную». Девушка на минуту отлучилась, потом принесла рубашку Павла – высохшую и чистую.
– Извини, что не погладила, – сказала она, – у меня утюг поломался.
