Надежда Олешкевич
Мой палач
Глава 3
На этот раз моей персоне оказали больше почестей: теперь не было мешка на голове, зато появилась металлическая клетка на телеге. Я даже улыбнулась, увидев ее. Мало кого порадуют такие моменты, но когда есть с чем сравнивать, то лучше уж так, чем нюхать неясно какой давности мешок, побывавший непонятно на ком.
Еще ночью в голове прочно засела мысль, что я больше не увижу лунного света, что это утро будет последним в моей жизни. Однако как же быстро все меняется. Решение палача даровало мне по меньшей мере пять дней жизни – столько придется пробыть в пути, чтобы добраться до столицы, а по большей – несколько лет.
– Мальчик, эй, мальчик.
Вымазанный, со взъерошенными волосами, он не сразу расслышал мой зов.
– Иди сюда, не бойся, – поманила я его рукой.
Во взгляде серых глаз была видна нерешительность. Наверное, многие бы побоялись приближаться к женщине в клетке. Я ведь явно попала сюда не просто так. Но этот мальчик оказался не из робких, он все-таки подошел и вопросительно посмотрел на меня, так и не произнеся ни слова.
– Слушай, у тебя есть медяк?
Его лицо озарила довольная улыбка, обнажившая просветы между зубами.
– Будь так добр, дай его мне, – протянула я руку через решетку.
Но мальчик покачал головой и отошел, не желая делиться своими сбережениями. А после к нему и вовсе подлетела женщина, которая еще издалека начала ругать ребенка за внешний вид и порванную рубаху.
– И что я тебе говорила? Нельзя подходить к этому зданию, тут содержат преступников. А с женщинами вообще не заводи разговор, они вдвойне опасны!
– Ваш сын молчал. Не надо так ругать его, – встряла я в их разговор.
От взгляда, который женщина бросила на меня, можно было сгореть заживо. Проворчав что-то себе под нос, она скривилась от отвращения и быстро повела мальчика за шкирку за собой. Он же чуть ли не падал, пытался освободиться, верещал, просил прощения и оправдывался.
Наверное, мне стоило промолчать. Так бы на него вылилось намного меньше гнева.
По городской мостовой проезжало много карет. Стоял гул от стука копыт и скрипа колес. Где-то вдалеке кричал юноша, продававший газеты со свежими новостями. Солнечные лучи блестели на крышах домов. И я бы улыбнулась, если бы не холодные толстые прутья клетки да каменные гримасы стражников, охранявших повозку. Казалось странным, что они позволили мне заговорить с мальчиком. Сложилось впечатление, что эти люди даже не представляли, что могла сделать настоящая ведьма всего одним прикосновением.
Забыли, они все забыли…
А в памяти у меня жила пара моментов из далекого прошлого. Картинки были настолько яркими, словно я сама стала свидетелем тех событий, которые произошли еще до нового летоисчисления. Едва я подумала о них, как перед внутренним взором всплыли образы людей на поле боя. Самыми четкими и впечатляющими из них казались женщины, что шептали, и от этого шепота зарождалась сильнейшая буря. Другие ведьмы всего лишь задевали людей, а те сразу же превращались в разлетающийся по ветру прах. Были и такие, которые одним своим взглядом заставляли загораться деревья, плавиться металл, превращая оружие в ярко-оранжевые пятна, шипящие при соприкосновении с лужами на земле.
Их сила поражала, могущество восхищало, а огонь в глазах воодушевлял. Мне неизвестно, какая битва отразилась в моих видениях, за что сражались маги, а за что – ведьмы, но одно было ясно: против этих женщин не выстоял бы никто.
По ступенькам твердым шагом спустился мужчина в черном плаще. Я внимательно следила за ним, оценивала. Жаль, что накинутый на голову капюшон скрывал лицо. Был виден лишь прямой нос и волевой подбородок. Его вид обязательно бы вселил ужас, находись я не за решеткой. Я резко потянулась к нему и схватилась за край плаща.
– Зачем я вам?
На меня посмотрели темно-карие глаза. Густые брови ненадолго сошлись на переносице, а после мужчина резко отступил, вырвав при этом мягкую ткань из моей руки. Ответа не последовало. Палач ловко запрыгнул на черного коня, ненадолго открыв моему взору свои кожаные штаны и небольшой кинжал, прикрепленный на поясе. Я мысленно потянулась к последнему, предвкушая возможную свободу, которую непременно собиралась получить. У меня ведь пять дней, а это долгий срок.
Хлыст со звоном рассек воздух, повозка дернулась, кони заржали. Мы выдвинулись в путь, не задержавшись в Тервиле дольше положенного. Мне никогда не нравился этот городок. Большинство жителей были скупыми, нервными, желающими поживиться на всех и вся. Зато моя деревушка оказалась самой восхитительной из мною увиденных за многие годы скитаний. В ней я и повстречала своего Рэмми. Он поставил точку в долгих странствиях. Только благодаря ему я вспомнила, что такое дом, постоянная крыша над головой да любящие тебя люди…
Воспоминания о муже всегда отдавались болью в груди. О Лилии же я и вовсе боялась думать. Слеза только начала прокладывать свой путь по моей щеке, как сразу же была вытерта. А всему виной разбуженные во время исполнения приговора видения, которые до этого слегка померкли и не так будоражили память. Они подкосили мою стойкость и умение держаться несмотря ни на что.
Я оторвала взгляд от дороги, над которой поднималась пыль от повозки и посмотрела по сторонам. Как оказалось, нас почти никто не сопровождал: всего два стражника, извозчик да сам палач, постоянно державшийся наравне с клеткой. Он словно пристально следил за мной, хотя не подавал виду.
На полу телеги лежало немного сена, которое мне удалось собрать в кучу, чтобы немного облегчить свои мучения. Разрез на платье постоянно оголял правую ногу, поэтому мне пришлось попросту вытянуть обе вперед и опереться спиной о холодные прутья.
В попытке согреть руки я терла их друг о друга. Мне очень не хватало медяка. Казалось бы, обычная монета самой мелкой ценности. Но даже такие способны кардинально менять жизнь.
– Уважаемый палач, вы же понимаете, что я не собираюсь с вами сотрудничать?
На мое высказывание мужчина никак не отреагировал. Его стан остался таким же ровным, будто он застыл, находился под магическим воздействием и не мог пошевелиться.
– Мне нет от этого никакой выгоды. Только если… – я повернулась к нему вполоборота, однако тот не обратил на меня никакого внимания.
Так и подмывало попросить у него медяк. Однако не показалась бы ему моя просьба слишком очевидной и подозрительной?
– А пленных у вас кормят? За такой долгий срок мой желудок сам себя съест, и тогда все окажется напрасным.
За напускным спокойствием скрывалась тревога, с которой все же удавалось бороться. Не дождавшись ответа, я принялась внимательно рассматривать прутья, из которых была сделана клетка, и большой навесной замок. В голове созрело столько вариантов побега, но вывод оказался неутешительным: без ключей не обойтись. Однако как бы я ни пыталась отыскать взглядом, у кого они, палач постоянно загораживал собой весь обзор.
– Вы не туда повернули, – указала я на развилку дороги. – Неужели собираетесь ехать через Волчье ущелье?
– Ведьма боится волков? – хохотнул один из стражников.
Я привстала на колени, обхватила руками прутья и с наигранным волнением ответила:
– Переживаю за вас глупеньких. У меня есть защита, – провела я пальцем по металлическому ограждению и ехидно усмехнулась, – а вот вы станете лакомым кусочком.
– Не разговаривать с ней, – отдал короткий приказ палач.
Наверное, они на самом деле не понимали, что делали. Ведь здесь бродили огромные стаи голодных животных, готовых в любую минуту напасть на первого встречного. А также этот путь сокращал отведенное мне время с пяти дней до трех. И первый из них прошел слишком быстро.
На ночлег мы остановились посреди леса. Мужчины не забыли разжечь костер, а затем поочередно сторожили лагерь от хищников. С кем бы я ни пыталась заговорить, никто не отвечал. Конвой слушался своего начальника, подчинялся ему. А мне хотелось увидеть его лицо, чтобы подтвердить догадку по поводу личности этого человека. Еще там, на казни, я лишь мельком уловила образ палача, но оказалось бы странным, если бы это оказался именно он.
А вот утро решило порадовать меня. Я еще не успела даже разомкнуть глаза, как настроение поднялось едва ли не до небес. Моя рука нащупала что-то круглое и очень знакомое, шершавое, с неровной каймой. Оказалось, медяк можно найти даже в клетке, всего-то стоило заглянуть в щели между досками. Я резко села, проверила на себе наличие остальных монет и широко улыбнулась. Вот она, удача!
– Почтенный палач, мне вчерашний ужин не понравился. Вы ели мясо, а мне дали черствый кусок хлеба. Ваши люди явно забрали мою порцию. Я ведь искренне верю, что вы не станете обделять девушку, особенно в такой мелочи, как еда.
– Это кого ты тут девушкой назвала? – хохотнул вчерашний говорун, запрыгивая на коня.
– Тебя, малышка. Кого же еще?
Однако ответа на мой выпад почему-то не последовало. Снова раздался щелчок хлыста, и мы тронулись в путь. По здешним местам мне никогда не доводилась проезжать. Высокие деревья вдалеке выглядели цельной темной стеной, сверху и снизу украшенной зеленью. Теплые солнечные лучи изредка пробивались сквозь кроны и ласкали лицо. Пение птиц перебивалось скрипом колес, а свежий лесной воздух – вонью этой клетки.
– О, гуманнейший из палачей, вам не кажется, что на том пригорке видны волки?
Мужчина даже не шелохнулся, чтобы посмотреть в указанную сторону. Я полностью повернулась к нему и принялась изучать черный материал плаща, струившегося по спине от мерных движений коня. Его лошадь бежала не быстро, поэтому мужчина держался ровно, взявшись лишь правой рукой за поводья. А куда спряталась вторая?
Я сжала найденный медяк, но вовремя остановилась из-за возникшей мысли, что за мной все-таки наблюдают, хоть и не подают виду. С этим человеком следовало вести себя осторожней. Ведь не просто так его назначили палачом. Возможно, он являлся одним из многих, но была вероятность, что… Кто ты?
– О, благороднейший из палачей, мы не доедем до Шигарда в полном составе… если вы не обратите внимания на мои слова, – добавила я, чтобы слегка завуалировать свое намерение сбежать. – Волки близко.
– Тэйр? – подал голос один из стражников, явно приняв мои слова за чистую монету.
Тэйр…
– О, сильнейших из палачей, вы ведь не хотите приехать в свой родной город и заявиться домой с оторванными конечностями? Да и сомневаюсь, что в столице найдутся маги, способные излечить что-то подобное.
Я заметила, как большая мужская рука сжалась в кулак. Это значило лишь одно: моя догадка верна.
– Уважаемый тэйр Маркард ди Тиррен Мэйтлон…
– Стоять! – резко крикнул он, наконец повернулся ко мне и даже снял капюшон.
Мужчина остался таким же, каким запечатлелся в памяти. Волнистые темно-русые волосы чуть прикрывали широкий лоб. На худощавом лице выделялись острые скулы и тонкий прямой нос. Брови, словно нарисованные умелой рукой художника, сейчас слегка изогнулись из-за того, что он хмурился и в упор смотрел на меня, спрыгивая тем временем с лошади и торопливо шагая к телеге. В омуте черных глаз плескалось недовольство, не сулившее мне ничего хорошего, а поджатые губы только подчеркивали его сердитость.
Мужчина пробежался взглядом по моему лицу, опустился вниз на платье, потом оценивающе остановился на удобных босоножках и снова вернулся к лицу. Он пытался понять, откуда я его знаю, но вряд ли ему это удастся. Мы виделись с ним давно, еще в прошлой жизни, когда мне было около шестнадцати. Я бы тоже сейчас сама себя не узнала.
– Кто вы, Эйви Морисон, и откуда знаете мое имя? – медленно проговорил он.
– Ох, – приложила я руку ко рту. – Первый палач империи обратился ко мне по имени. Все, жизнь прожита не напрасно.
– Ключи, – скомандовал он одному из стражников, который без промедления протянул их своему начальнику.
Мужчина быстро обошел телегу, открыл замок, а затем кивнул в мою сторону, безмолвно отдавая приказ. В клетку залез русоволосый говорун, схватил меня за руку и потянул на себя, чуть ли не скидывая на землю.
– Эй, поосторожнее, я тебе не мешок с зерном.
Стражник ухмыльнулся, подтолкнул меня к месту, куда указал палач, и заставил сесть на траву.
– Достопочтенный палач, вы ведь не собираетесь забираться ко мне в голову, чтобы узнать совершенно не важную ни для кого информацию?
Тиррен расположился напротив на поваленном дереве, достал левую руку из кармана и начал перебирать в ней два белых камешка. Всего два? И притом камни! Через секунду я ощутила холодное прикосновение к своим вискам. В голове словно включили свет, открывая обзор на все доступные воспоминания. Они выглядели яркими сгустками энергии, при приближении к которым отчетливо слышались звуки, голоса, появлялось мельтешение картинок в том клубке, от прикосновения к одному даже возникли реальные ощущения. Я взглянула вдаль. Огромное количество таких же подрагивающих шаров словно было вживлено в стену, а та шла то ли по кругу, то ли вытягивалась вдаль. Некоторые сгустки выглядели яркими и большими, а другие – еле различимыми капельками или серыми, мрачными облачками тумана.
Выдох. Я попробовала сопротивляться, закрыть доступ, отмахнуться, обратно выключить свет, но ничего не вышло. Зрачки палача находились в движении – он видел то, что творилось у меня в голове. Этого нельзя было допустить!
Я сжала медяк в руке, потянулась к разрезу на ноге и полоснула им по двум другим монетам, спрятанным в набедренной повязке. Знакомый уху звон, мелкая вибрация металла, и за спиной палача появилась моя точная копия. Она повела маленьким вздернутым носиком, принюхиваясь, ухмыльнулась, выгнула тонкую бровь. Темно-серые глаза быстро пробежались по присутствующим. Ее длинные черные волосы прикрывали плечи, подчеркивая белизну кожи. Даже платье точь-в-точь походило на мое: глубокий вырез, очень широкие рукава из прозрачной ткани с ажурной вышивкой, юбка в пол с высоким разрезом, позволяющим дотянуться до повязки на бедре. Мой миам наклонился к сосредоточенному палачу, прошептал пару слов на ухо, и тот завалился на бок.
Наблюдать за ней всегда было приятно. Если ведьмы могли воздействовать на магическую составляющую нашего мира напрямую, то мы, маги, делали это через миамов – невидимых для чужих глаз клонов, которые вызывались с помощью взаимодействия определенных предметов.
– Медяк раз, медяк два, медяк три, – повернулась я к оторопевшим охранникам. – Медяк раз, медяк два, ты усни…
Миам подошел к одному мужчине, затем к другому, проделал те же действия, после чего они уснули. За извозчиком пришлось погоняться, однако и тот вскоре оказался на земле. Моя копия двигалась неторопливо. И как бы я ни старалась, ускорить ее удавалось с трудом. Для этого требовалось много тренироваться, практиковаться и открывать новые и новые способности магического двойника. Хотя я не сидела сложа руки и за десять лет значительно улучшила его навыки.
– Наивные, – усмехнулась я и поднялась, отряхивая платье.
Полупрозрачная копия же исчезла, стоило разорвать с ней связь, подкинув медяк в воздух. Как бы ни хотелось использовать миама постоянно, но чем дольше его не отпускать, тем медленнее его движения и действия. Один раз он даже застыл, словно исчерпал все возможные силы, однако это происходило давно и в тот момент копия еще была слаба и совсем не развита.
Первым делом я хотела затолкать стражников в клетку и закрыть их там, но засомневалась, что даже мы вдвоем с миамом это сможем. А когда вдалеке раздался множественный вой, мне и вовсе расхотелось оставаться в глухом лесу.
Я побежала к ближайшему коню, запрыгнула не него и ударила ногами по бокам.
– А ну пошел, мой хороший, – прикрикнула я, после чего меня все же послушались.
Времени оставалось мало. Наложенный на мужчин сон обычно действовал по-разному, но чаще всего недолго, поэтому лучше поскорее умчаться подальше от людей, собиравшихся меня казнить. Я даже согласилась бы пробираться через реки и горы, а если понадобилось бы, то пересекла бы саму Пустошь, лишь бы убежать от недоброжелателей.
Вой стал отчетливее. Теперь появился и громкий шелест, словно огромная стая волков приближалась к поляне с телегой. Я услышала испуганный крик, вскоре перешедший в воинственный клич. А через секунду раздался дикий визг животных. Сердце екнуло от страха, руки сильнее сжали поводья. Я пригнулась к коню и ударила его по бокам ногами, заставляя бежать еще быстрее.
Рукава развевались вместе с юбкой, оголяя правую ногу. Ветер откидывал волосы назад, играл с гривой животного, а тот двигался без остановки. Перед нами вырастали широкие стволы деревьев, из земли проступали массивные корни, низкие ветки иногда хлестали по плечу или голове. Я старалась выбирать самые ровные участки дороги, в какой-то момент и вовсе свернула в лес, чтобы в случае погони не было возможности обнаружить мое местонахождение.
Стоило мне улыбнуться и вздохнуть спокойнее, как сзади послышался нараставший стук копыт. Всего одного взгляда хватило, чтобы понять, что это палач стремительно настигал меня. Казалось, его конь в разы сильнее и быстрее моего. Я лихорадочно начала выдумывать возможные варианты, чтобы избавиться от погони и сбить его со следа.
Я виляла между деревьями, отчетливо понимая, что по прямой не смогу от него оторваться. Однако неожиданно лес закончился – и впереди распростерлось бескрайнее зеленое поле. Всего секунда заминки – и конь снова пустился вскачь. Я умоляла его ускориться, прижималась к спине, пытаясь тем самым помочь.
Что-то невидимое вдруг оторвало мои руки от поводьев, а затем резко толкнуло в живот, сбрасывая с лошади. Я не успела вскрикнуть и вообще что-либо сообразить, как оказалась подхваченной мужчиной за талию. А конь продолжил свой бег, унося с собой мою возможную свободу.
– Но как? – мне не удалось сдержать свое недоумение, когда Тиррен остановился и опустил меня на землю. – Невозможно на ходу…
Однако я прикусила язык, не собираясь заканчивать фразу, ведь иначе он мог догадаться, что я тоже маг, что знаю о миамах и что именно с помощью своей магической копии усыпила всех возле повозки. А палачу словно было неинтересно то, что говорит какая-то женщина. Он спрыгнул с коня, положил тяжелую руку мне на плечо, а левую прижал к груди, раз за разом перебирая в ней камешки.
– Вам не удастся ее вернуть, – проследила я за его взглядом, устремленным вслед удаляющейся лошади. – Слишком далеко она ускакала.
Тиррен вдруг впился цепкими пальцами в мое плечо, а затем расслабился и повернулся ко мне. Его желваки ходили ходуном, черты лица заострились, а глаза вообще стали черными, как смоль. Однако в следующую секунду он обхватил меня за талию и закинул на жеребца, сразу же запрыгивая на него и усаживаясь сзади.
Глава 4
Пусть побег не удался. Это не значило, что я не попытаюсь сбежать еще раз. Ехать на лошади вниз головой, когда свисают руки и ноги, оказалось ой как неудобно. Любые мои потуги расположиться получше, приподняться или вообще спрыгнуть сразу же пресекались мужчиной. Он клал свою ручищу мне на спину и надавливал. Первые разы я просто вскрикивала и терпела, но со временем отпало всякое желание ощущать, как внутренние органы в районе живота сплющиваются. Пришлось смиренно терпеть неудобства всю обратную дорогу. Уж лучше ехать в клетке, чем так.
Время, проведенное в попытке умчаться на лошади, пролетело незаметно, но вот путь назад оказался слишком длинным. Кровь прилила к голове, дышать стало трудно.
– Тэйр палач, – с трудом выговорила я, – будьте так добры, позвольте мне сесть нормально.
Ответом послужило то же его действие, после которого снова пришлось вскрикнуть.
– Вы же не можете быть извергом и издеваться над… уф… над бедной женщиной. Меня сейчас стош… – договорить я не успела, поскольку повернула голову в сторону телеги, к которой мы почти приблизились, и замолкла, пораженная увиденным.
В горле пересохло, рот не удавалось закрыть. Хотелось развернуться и быстрее покинуть это место, но тело впало в оцепенение. Вся поляна оросилась кровью. То тут, то там были шкуры животных, хвосты, лапы. Я никогда не считала себя слабой или брезгливой, однако от этого вида и вправду появилась тошнота.
Мне пришлось опустить голову и прикрыть руками глаза, чтобы не видеть этого ужаса. Но в то же время страшные картины появлялись перед внутренним взором. Там были и мертвые стражники, и окрасившиеся в бордовый цвет мечи, и обездвиженные животные. А самое отвратительное, что парочка волков еще осталась на поляне, окружила последнего уцелевшего коня, который зацепился за что-то и не мог убежать.
Тиррен зашевелился. Я резко приподнялась и схватила его за руку, боясь потерять хоть какую-нибудь защиту, увидеть, как и его растерзают на части, а потом оказаться самой в незавидном положении. Пусть он считает себя сильным магом, но лучше не стоит идти к этим животным, голодным, диким, учуявшим запах крови и распробовавшим свежее мясо. Я тоже могу кичиться и притворяться храброй, но иногда разумнее убежать, оставить все так, не лезть и сохранить себе жизнь.
– Не надо, пожалуйста. Поехали отсюда, – мне с трудом удалось выговорить.
– Закройте глаза, – посоветовал палач и спрыгнул с лошади.
Я сделала протяжный выдох, собирая в кулак все мужество, и подняла голову. Стоило увидеть желтые глаза зверей, устремленные на Тиррена, на меня, на лошадь, как холодная лапа страха сжала все внутренности.
– Спокойно…
Как бы сейчас ни хотелось закричать, отдаться панике, тем самым вытворяя глупые поступки, я набрала побольше воздуха в легкие и сделала рывок, приподнимаясь на коне, который тоже оказался не из храбрых. Лошади с трудом удавалось стоять на одном месте. Ощущалось, что и она хотела поддаться порыву и сбежать. Перекинув ногу через седло, я взяла в руки поводья и собралась ударить животное ногами по бокам, чтобы покинуть это проклятое место. Палач сделал ошибку – он отдал своего быстрого коня, а сам отправился на спасение второго.
Но стоило замахнуться, как в поле зрения попался волк, обходивший мужчину сзади. А тот без конца перебирал в руке камешки и с легкостью справлялся с животными. Они прыгали на Тиррена и застывали в полете, затем обессилено падая на землю. Скулеж перемежался с рычанием, вой смешался с лаем. Меня распирало от желания посмотреть на миама мага, увидеть хотя бы на мгновение, с какой скоростью он двигался и раскидывал одного за другим зверей. Но это было невозможно, ведь видеть чужих двойников никто не мог.
Конь подо мной встал на дыбы и громко заржал. Я не ожидала ничего подобного и попросту упала с него прямо перед двумя волками, которые и стали причиной такого поведения жеребца. Они оголили грязно-желтые клыки, приоткрыв пасть. Один слегка присел на задние лапы и приготовился к прыжку. Я начала откатываться, сжимая находящийся до сих пор в руке медяк, и собралась уже потянуться к бедру, как хищники стали странно себя вести: они начали топтаться на одном месте, а затем и вовсе упали, словно получили удар по голове.
– Сзади, – крикнула я Тиррену, отвлекшемуся на мое спасение.
Тот развернулся, взглянул на нападающего зверя и вскоре переступил через его валяющееся на земле тело. Но он был не последним. Не зря это место называлось Волчьей долиной. Эти звери плодились здесь, словно мухи, однако редко выходили за пределы, не могли, будто их что-то удерживало. Люди рассказывали, что животные в определенный момент начинали поедать друг друга, но предпочитали полакомиться более вкусным мясом.
Я заметила, как Тиррен опустил в карман камни и размял руку, готовясь к очередному нападению зверей, которые показались из-за ближайших кустов. Для меня же этот бой был лишним. Мужчина хотел подступиться к лошади, забрать последнюю, возможно, взять что-то из небольшого багажа на телеге. А я не видела надобности находиться здесь и дальше, иначе могла упустить шанс сбежать от палача и обрести свободу.
Поднявшись с земли, я собралась снова взобраться на лошадь, но в последнюю секунду решила воспользоваться способностями миама. Медяк соприкоснулся с двумя другими, послышался звон. Я прикрыла глаза, набирая побольше воздуха в легкие. Магический двойник, слившись со мной воедино, показал ближайшее будущее, от которого пришлось сжать кулаки до побелевших костяшек. Мы не можем изменить то, что уготовано нам судьбой, но в силах повлиять на ход событий, пройти путь другой дорогой, той, что выбрали сами.
И сейчас я спрятала медяк в набедренную повязку, подбежала к ближайшему охраннику и взяла его меч. Оружие оказалось тяжелым, поднять его мне удалось не с первого раза.
Волки снова начали нападать. Тиррен достал из кармана свои камни и принялся отбиваться от бешеных животных невидимым моему взору миамом.
– Раз, два, три, четыре…
Я медленно подходила к мужчине, стараясь считать равномерно. Выбор есть всегда, и на этот раз мне пришлось сделать свой.
– Семь, восемь, девять…
Сразу несколько волков бросилось на Тиррена. Он откинул их в сторону и отразил нападение еще троих. Казалось бы, мужчина стоял на одном месте, но он в это время управлял миамом. Главное – в данном деле успеть… И за одним зверем палач все же не уследил.
– Двенадцать! – вскрикнула я и сделала выпад, протыкая бросившегося на мужчину волка.
Именно этот момент появился перед внутренним взором при слиянии с моим магическим двойником. Возможно, стоило уехать и бросить мужчину на растерзание бешеным животным, но я не смогла так поступить с ним.
– Вы еще долго? После этих будут и другие. Смотрите, на пригорке уже шевелятся кусты.
– Бегом к моей лошади.
Я выкинула меч и бросилась к коню Тиррена, с трудом забравшись на него. Стоило мне ударить жеребца ногами по бокам, как рядом появился мужчина на другом ездовом животном, к которому все-таки успел подобраться, развязать его и поравняться со мной.
– За мной! – помчался он вперед.
Сзади раздался вой, целая стая волков бежала в мою сторону. Я замешкалась на секунду, а после последовала за палачом. Скорость была бешеной. Стук копыт перебивал любые другие звуки. Черный плащ вскоре перестал быть небольшим подрагивающим пятном. Я быстро поравнялась с мужчиной и даже собралась обогнать, но тот не позволил этого сделать. Он даже на скаку без труда управлял своим миамом, натягивал мои же поводья и замедлял бег жеребца.
Лес сменился полем, за ним началась холмистая местность, что напоминала волны в неспокойном море во время шторма. Солнце припекало в макушку. Хоть ветер постоянно и дул в лицо, спина взмокла. Я не привыкла так много ездить на коне, поэтому вскоре устала, с трудом держалась, чтобы не остановиться.
Однако Тиррен сам догадался сделать привал, позволив мне не выглядеть в его глазах слабой и ноющей женщиной. Я вытерпела, не проронила ни слова, даже смогла самостоятельно слезть, хотя не отказалась бы от помощи. Спрыгнула на землю, и меня неожиданно повело в сторону, но внезапно появилась невидимая опора, не позволяющая упасть. Я взглянула на мужчину, миам которого сейчас пришел мне на выручку, но почему-то не поблагодарила. Эти слова застряли в горле колючим комом.
И лишь съев половину протянутой порции сыра с хлебом и мясом, я пришла в себя и уже была готова кидаться налево и направо любого рода колкостями, собираясь довести палача до белого каления, чтобы он сам захотел со мной распрощаться. Осталось полтора дня. Всего ничего, чтобы найти способ избавиться от мужчины. Теперь нет клетки, но пристальный надзор мага и невероятные возможности его миама быстро перемещаться отметали так много вариантов обретения свободы.
– Надеюсь, вы меня не вините в потере своих подданных, – моему голосу немного не хватило желаемой дерзости.
– Зачем, если вы сами себя вините? – Тиррен посмотрел на меня лишь на долю секунды, снова отворачиваясь и разглядывая лес Волчьей долины, где совсем недавно происходили жуткие события.
– Вы слишком хорошего обо мне мнения, если так считаете.
Хотя тяжесть в груди на самом деле присутствовала. Эта картина со стражниками и лошадьми, разодранными волками, еще долго будет навещать меня по ночам, окрашивая сны в багровый цвет. Я с трудом сдержалась, чтобы не встряхнуть головой и не подать виду, что мужчина попал в самую точку.
– Не льстите себе. Я не формирую мнение о людях, которых должен убить. Это лишнее.
По телу пробежали ледяные мурашки, грудь сковало холодом. Дыхание и вовсе сперло, а кусок хлеба встал поперек горла. Мне с трудом удалось сдержать кашель, не показать, как сильно задели его слова. Желание сбежать усилилось в разы. Если раньше мне казалось все какой-то игрой, где всего-то нужно не доехать до места казни, то сейчас зародился неприятный трепет перед этим мужчиной. Не было ни малейшего сомнения, что если прямо здесь и сейчас появится необходимость заколоть меня кинжалом, висевшим у него на поясе, то он без малейшей заминки воткнет тот мне в сердце и ни один мускул не дрогнет на его лице. Значит, тэйр Маркард ди Тиррен Мэйтлон не просто так получил статус первого палача империи, считался самым кровожадным и беспощадным, сильным, непреклонным и жестоким человеком. О нем говорили многое: что мужчина не умеет любить, ненавидеть, смеяться, злиться. Это холодное оружие императора, выполняющее самую сложную работу, с которой остальные справиться не могли. И сейчас он сидел рядом со мной, смотрел вдаль, спокойно ел мясо, словно не было той драки с волками, словно не его солдат убили, словно не я спасла ему жизнь, проткнув того зверя.
Я всегда считала, что мнение о людях нужно формировать самостоятельно, поэтому старалась начинать общение с заочно знакомым человеком с чистого листа, не прислушиваясь к остальным. И даже с Тирреном было все так же. Однако сейчас… он являлся палачом. Моим палачом, собирающимся привести приговор в исполнение.
