Надежда Мамаева
Адепты обмену и возврату не подлежат

– Ну да, – ничтоже сумняшеся кивнул светлый. – Вечером же дуэль. И наверняка будут делать ставки. Вот я и хочу узнать: какой ты противник…

– Непредсказуемый, – честно призналась я, глядя на ушлого студиозуса.

– Хм… Значит, ты и вовсе можешь не прийти? – уточнил светлый и, вспомнив о правилах приличия, представился и протянул руку: – Кстати, меня зовут Олав. Олав Локир.

Пришлось ответить взаимной любезностью:

– Кейси Даркнайтс. – С этими словами пожала предложенную пятерню. На всякий случай, правда, приготовив при этом отражающее заклинание. А то мало ли: шибанет стазисом при контакте, и стой, как самая умная, посреди аудитории до второго пришествия в оную адептов.

– Я знаю, – с чувством превосходства отозвался он.

Но я следующей же фразой сбила самоуверенность со светлого.

– А что до дуэли… Могу не прийти я… А может – и Самира.

– Чтобы Искра не пришла? Да ни за что! – произнес и, увидев мою приподнятую бровь, осекся. – Или может? – спросил у меня.

Я лишь невинно пожала плечами.

– Ну ты, темная… – то ли удивленно, то ли восхищенно протянул он.

– Каков вопрос, таков и ответ. И, кстати, не много ли этих самых вопросов?

– Для организатора сегодняшних ставок? – наивно удивился светлый. – Не думаю.

Вот жук! Я хмыкнула. Похоже, и среди светлых есть нормальные люди и нелюди, с кем можно договориться.

Правда, осуществить сей же миг задуманное не удалось: в аудиторию начали входить адепты из другой группы. Да и нам нужно было спешить на практикум по магической защите.

Вот только когда я заходила в тренировочный зал, то спиной почувствовала взгляд. Обернулась, безошибочно определив его направление, и увидела эльфанутого. Тот стоял у стены, скрестив руки на груди. Мрачный, как грозовая туча.

А меж тем солнце, не иначе как наплевав на хмурую мину адепта, вовсю радостно бликовало от его льняной макушки. И та выглядела столь белой, что напоминала первый снежок… Хм, Снежок… Я ехидно улыбнулась, глядя в глаза полукровке. А затем, не дожидаясь ответа, следом за Олавом поспешила занять свободное место перед мишенью.

Преподаватель был уже тут. Он стоял посреди зала, расставив ноги на ширине плеч и оглядывая студиозусов единственным глазом. Второй скрывала черная повязка. Абсолютно лысый череп. Магистр был невысоким и жилистым, как ремень.

– В следующий раз не опаздываем! – отчеканил… а она. Только по голосу я поняла: занятие будет вести не магистр, а чародейка!

И невольно окинула ее фигуру еще раз новым, уважительным взглядом. Если эту лэриссу назначили вести занятия по магической защите, то она точно ведьма! И плевать, что светлая. Ведьма. И точка. Потому как не всякий матерый боевой маг способен скрутить в бараний рог толпу адептов-оболтусов. Так, чтобы те не только подчинялись приказам, но и… прониклись предметом!

А судя по тому, как сейчас вся группа пристально следила за каждым вздохом одноглазой, все маги к выпускному курсу не только прониклись осознанием и важностью предмета, но и суровостью магессы, которая его преподает.

Вспомнила нашего преподавателя по боевым чарам, которого за глаза в академии звали Кувалда! Так я ему даже в прыжке до плеча не доставала. Сплошная гора мышц. Такой демона в бараний рог скрутит безо всякой магии. Хотя и дар у него был под стать фигуре… Выдающийся, одним словом. И я помнила, как он нас гонял на своих занятиях. С них мы приползали такими, что искренне завидовали зомби.

И если на третьем курсе у меня, как адептки, выбравшей распределение «теория чар», изнуряющие тренировки на полигоне закончились, то Сьер с Вэрдом месили носом полигон до самого демонова обмена.

И сейчас, глядя на лысую макушку наставницы, я нутром чуяла: эта хоть внешне на Кувалду ничем не похожа, но по характеру… они оба одной Бездны демоны. И гонять меня тут будут и в хвост, и в рога. Если не больше. Ибо это мужик может пожалеть рыжую малахольную девицу. А от лэриссы пощады не жди!

И, придя к таким выводам, я мысленно взвыла. А взгляд чародейки пробежал по рядам солда… студентов и остановился на мне.

– Темная, – скорее уточнила, нежели спросила она тоном, в котором был намек: «Мы с тобой, случаем, ни на каком костре не встречались?»

Я ответила ей прямым взглядом с вызовом: «Да! И кажется, я вас там не дожгла». И по мимолетно скользнувшей усмешке на губах магессы я поняла: сработаемся. Если не убьем друг друга сразу, то обязательно сработаемся.

Вслух же сказала иное. Причем произнесла это до зубовного скрежета нейтральным тоном:

– Кейси Даркнайтс, адептка по обмену из Трейгора.

– Дар и уровень? – без обиняков задала она следующий вопрос.

– Третий уровень. Темная менталистка.

И если при первых словах по залу прокатились смешки, то при последних наступила гробовая, слегка бранная тишина, которой лучше всего подходило восклицание: «Вот арх!» И в мою сторону тут же стрельнули несколько раздраженных взглядов светлых. Я, как истинная темная, от этой бомбардировки уклонилась и напустила на себя гордый и независимый вид.

Впрочем, когда одногруппники узнали, что Вэрд – черный заклинатель теней, а у Сьера десятый, высший уровень некроманта, то возмущенно фыркнула даже преподаватель. «Какого хрунта мне этих темных подсунули?!» – она, конечно, не сказала вслух, но так выразительно посмотрела, что лучше бы выругалась.

– Что ж, – обращаясь к нам, темным, произнесла наставница, – меня можете называть Норин Ллойд. И на ближайший год я стану вашим ночным кошмаром.

Судя по тому, как захмыкали адепты, госпожа Ллойд уже была ужасом, причем не из сновидений, а весьма реальным, коллективным, приходящим строго по расписанию и требующим жертв, которых по ошибке именовали адептами.

И за глаза наставницу называли не иначе как Коса. Не знаю, имелась ли при этом в виду речная отмель или прическа, а может, и вовсе рабочий инструмент госпожи Хель. Тот самый, которым Смерть собирает свою кровавую жатву… но факт оставался фактом. Коса. И все тут.

Но это было потом, а пока…

– Отрабатываем сегодня атакующий аркан Мирнорин, – отчеканила преподаватель. И голос ее был при этом столь сух, что безо всякого заклинания обезвоживания мог превратить свежий труп в мумию за пару мгновений.

Но адепты, в отличие от мертвяков, оказались ребятами покрепче. И даже не вспотели. Лишь пристально следили за Ллойд и тем, как она вычерчивает прямо в воздухе круг силы, поясняя, в какие точки нужно влить энергию, как выстроить векторы для максимально эффективного удара…

А когда с теорией, которая заняла добрую четверть удара колокола, было покончено, наставница продемонстрировала то, как аркан применяют в бою. Я и глазом моргнуть не успела, как в воздухе взвилась огненная плеть и рассекла надвое одну из мишеней.

– Приступаем к отработке! – отчеканила Ллойд и сама направилась к Сьеру.

Ну да, маг десятого уровня, да еще и темный… Если у него что-то пойдет не так, то лучше к этому «не так» преподавателю быть поближе, чтобы трупов было поменьше.

Я же осталась предоставленной сама себе и попробовала повторить плетение. То, что оное являлось детищем исключительно светлых магов, было понятно еще при объяснении, но… на практике все оказалось гораздо хуже. Непривычная комбинация, какая-то абсолютно непонятная логика построения… Да у меня, в конце концов, рука была набита на совершенно другие пассы! И вообще, я теоретик. Вот!

Глянула украдкой на Вэрда, потом на Сьера. Первый упрямо хмурился. И пусть у аристократа аркан так и норовил вырваться из рук, как с привязи кэльпи, почувствовавший открытую воду по весне, но все же темный справился с заклинанием! Сумел его хотя бы сотворить. Правда, подозреваю, при этом влил в плетение сил втрое больше положенного, но все же.

У Эйлинга дела были чуть получше. Все же сильный дар позволял не экономить на магии, и структурная сетка вышла почти ровной.

А вот я со своим низким уровнем… Но если уж назвался адептом по обмену, учись светлой магии, пусть оная у тебя и чернильного оттенка.

Первый мой аркан сдулся с комариным писком под ехидные смешки соседей. Второй, пульсируя все больше надувающейся пиявкой, лопнул. На семнадцатый раз я, как творческая, то бишь готовая натворить и вытворить все что угодно для достижения цели, личность, плюнула и заменила часть классического светлого плетения на темную составляющую. В теории все должно было работать.

На практике, как оказалось, тоже. Вышло даже лучше. Взятая из прабабкиных гримуаров формула (родовая, о которой и многие темные-то не знали!) запустила спин эй-джи, а затем и бис в противоход. Раскручиваясь вокруг своей оси в разные стороны, элементы оснований сработали в резонансе, что усилило всю конструкцию и, следовательно, уменьшало энергозатраты мага, увеличив разрушающую силу атакующего плетения. Оно получилось даже лучше, чем исходное. Я на миг залюбовалась. Если бы светлые использовали этот вариант…

А потом подумала: и хорошо, что не использовали! Нам, детям мрака, незачем, чтобы у противника было хорошее оружие. В том числе и атакующие чары. Так что… сейчас по быстренькому сделаю один выстрел в мишень, мне засчитают занятие – и все! Только нужно сосредоточиться, отпуская аркан, чтобы он попал прямехонько в цель…

И тут Сьер, замахнувшись, бросил свои чары в мишень. Раздался грохот, заставивший всех разом вздрогнуть. Стену, в которую врезалась не устоявшая на креплении мишень, особенно. Кладка пошла трещинами. А я… потеряла на миг концентрацию.

Слетевший с моих пальцев мощный аркан, петляя по уникальной и неповторимой траектории пьяного зайца, отрикошетил от стены, оставив в каменной кладке вмятину, потом от потолка, размозжив одну из балок перекрытия, и устремился к тучному адепту, который стоял в дюжине локтей от меня.

– Твою ж!.. – успел выкрикнуть тот и выставить кривенький щит. Заслон, в котором было столько дыр, что заклинание отразилось лишь чудом. От удара парень покачнулся, но, походя сдав зачет по фигурному шатанию, все же устоял.

А отзеркаленный аркан, вновь поменяв траекторию, полетел прямиком в лицо какой-то девице. Та единственное, что успела, – это как следует обвизжать несущуюся на нее опасность и сжаться в комок. Я, пытаясь призвать обратно собственную магию, представила, как от дурехи сейчас останется запеченное место, и заорала:

– Ложись!

И в этот момент на пути смертельной магии оказался Снежок. Как он успел пролететь за миг с десяток локтей, обогнав, казалось, само время, ума не приложу. Но он поймал открытой ладонью плетение так, словно это было летевшее яблоко. Вот только при этом его рука пылала факелом от пальцев до локтя.

Аркан, который светлый крепко сжал, взвился пойманной гадюкой, зашипел, а потом опал темной плетью. Я наблюдала завороженно за тем, как съеживается мое заклинание, превращаясь в черный жгут. А когда подняла голову чуть выше…

Есть взгляд, в котором можно утонуть. Так вот, у Снежка сейчас был такой, в котором можно утопить. С гарантией. Чтоб одна ненавистная рыжая околела, наглоталась студеной воды и камнем пошла на дно.

– Даркнайтс!

Голос преподавателя зазвенел в кристальной тишине зала, заставив меня обернуться. И я увидела, как ко мне широким, размашистым, исключительно мужским шагом приближается наставница.

– Объясните, что это было?

– Атакующий аркан Мирнорин.

– Я знаю, как выглядит Мирнорин! – прошипела она гадюкой. – И это точно не он.

Она по пути подобрала то, что осталось от моих чар, и теперь с интересом изучала.

Я же поняла одно: грядут, чеканя шаг, неприятности. И чтобы их минимизировать, стоит выглядеть раскаявшейся. Но вот пакость: хоть и старалась смотреть на наставницу, изображая искреннее сожаление и вставляя: «Сама не знаю как…», «Откуда такое мощное? Понятия не имею! У меня только третий уровень дара!» – почему-то нет-нет да и косилась в сторону. Туда, где, повиснув на шее у Снежка, его истово благодарила за спасение русоволосая девица.

Она так активно демонстрировала свое «спасибо», что хотелось посоветовать адептке делать это чуть тише. А то мне за нее стыдно стало. Ну правда, я впервые видела, как можно строить глазки прямо из декольте. Вот как это делают из-за края веера – лицезрела, из кустов тоже. Да моя кузина даже из замочной скважины умудрилась флиртовать, когда в оной встретились два взгляда: ее и симпатичного некроманта.

Но чтобы заигрывать вот та-а-ак, как эта лэрисса? Грозясь утопить в глубоком вырезе своей рубашки не только взгляд Снежка, но и его всего целиком… А этот с-с… светлый, чуть наклонив голову, вальяжно изучал и девичью акваторию в целом, и конкретно буйки.

– Даркнайтс, и все же меня интересует, какие из классических оснований вы заменили? – наставница допытывалась у меня с настырностью льерны, учуявшей добычу.

– Да ничего, – щедро добавив в голос растерянности, отозвалась я и развела руками, хлопая ресницами так активно, что еще немного – и взлечу.

– И какое именно из «ничего»? – напирала на меня наставница, явно не купившись на мою игру.

Мне, в свою очередь, расставаться с семейными наработками не хотелось. Я же планировала просто показать эффектный аркан и получить зачет за занятие. Ллойд мазнула бы взглядом по мишени и пошла инспектировать других студиозусов. И даже не узнала бы, что в ее заклинании что-то поменяли… Но из-за досадной случайности я сейчас лихорадочно соображала, что из общих, универсальных заклинаний подойдет в качестве костыля и обеспечит максимально похожий эффект.

Пауза затягивалась, я успела почувствовать, как вспотела моя подкорочка, и… Решение отказывалось находиться! И все тут! Ибо подозреваю, что ученые светлые умы, корпевшие над доведением атакующего аркана до совершенства, перепробовали множество комбинаций, которые были известны. Известны им.

А что, если просто запутать? Взять формулу этажей так в двадцать, к ней присоединить еще парочку и… опрокинуть с получившейся верхотуры наставницу? И я лихорадочно начала вспоминать самые зубодробительные из общемагических уравнений.

– Даркнайтс, не пытайтесь казаться глупой. У вас для этого слишком умный взгляд.

От такого откровения я чуть не зашипела злой мантикорой, узревшей волкодлака. Прокололась! И как по-идиотски!

– А мне тренер всегда говорил, что у меня ветер в голове, – из чистого упрямства возразила я.

– Ветер? Значит, у вас полно свежих мыслей, – ничуть не растерялась наставница.

Я вздохнула: деваться некуда. И тягомотно, в лучших традициях поговорки: «Тоном зануды гундостит истина» – начала уводить Ллойд – матерого мага-практика – в дебри теории. Столь дремучие, что пролезть через них могли только гибкие адептские мозги. А вот крепкие и закостенелые профессорские – легко поломаться.

Вот только первой из строя вышла не преподаватель, а крыша. Перебитая балка выразительно затрещала и… Я вскинула голову и увидела, как зазмеилась по дереву трещина.

Наставница молниеносным движением вскинула руку и запустила в потолок укрепляющим заклинанием, а затем отчеканила:

– На сегодня занятие закончено. Свободны.

Я уже было обрадовалась, но…

– А адептка Даркнайтс пройдет со мной. К ректору.

Я лишь обреченно простонала и возвела очи к потолку, искренне пожалев, что крыша рушилась так медленно. Нет чтобы бац – и мы в лазарете. Особенно Снежок со своей девицей. И не надо отвечать на вопросы.

Но увы… Пришлось в напряженном молчании идти по уже знакомому коридору к дубовой двери. Оную я бы с радостью век не вспоминала. Но кто же мне даст!

Ллойд вошла к ректору с деликатностью тарана, проломившего замковые ворота. Ее даже змеища-секретарша, шипевшая, щерившая клыки и готовая того и гляди плюнуть ядом, – не смогла задержать. Наставница лишь посмотрела на частично чешуйчатую лэриссу, взглядом пообещав завязать той хвост узлом, и… И, собственно, перешагнула через него.

Глава академии Южного Предела печалился. Основательно и с самоотдачей. Перед ним высилась кипа отчетов. А во взгляде ректора, которым он окидывал эти бумажные горы, сквозило неприкрытое желание накрыться каким-нибудь свитком подлиннее и тихо ползти в сторону погоста.

Но это было лишь до того мига, как ректор узрел меня. Он дернул глазом недоверчиво, но весьма емко вопросил:

– Опять?

Я лишь вздохнула. «Опять» – это некромантам на практике могилы копать, а я – всего лишь «снова».

– Ну что на этот раз? Даркнайтс развалила восточную башню академии? – спросил Тумин, и не подозревая, насколько близок к истине.

А затем он потер висок и, как мне показалось, с некоторой даже радостью оторвался от документов, кинув перед собой лист, на котором крупными литерами было выведено: «Отчетная смета на месяц санного первопутка на закупку репы в столовую».

Эх, Кейси Даркнайтс, до чего ты докатилась! Спасаешь светлых! Да еще от таких тяжких мук, как проверка финансовых ведомостей.

А вот Ллойд поступила как истинная темная и не дала Мороку Тумину насладиться мгновением радости, безапелляционно заявив:

– Господин ректор, она фиктивная адептка! – отчеканила Ллойд тоном, каким обычно обличают наушников и шпионов. А затем положила перед ректором остатки от моего аркана, погруженные в магическую заморозку.

Это была часть остова, сейчас больше всего напоминавшая туманный сгусток, внутри которого все же можно было рассмотреть векторы силы. А в одном из узлов плетения даже замер на полубороте вращения узел с неправильным, резонировавшим спином. И вот все это – внутри абсолютно прозрачного куба стазиса.

– Простите? – Похоже, Морок удивился ничуть не меньше моего такому заявлению. И с интересом стал рассматривать «подношение».

– Кейси Даркнайтс минимум аспирантка. Но скорее всего – магистр первой ступени. Ее знания значительно превышают университетскую программу, – пояснила преподаватель. – И у меня вопрос: что она забыла в этих стенах?

– Свой диплом! – не выдержала я, но Ллойд и ректор проигнорировали мой крик души.

– А поподробнее? – Тумин чуть подался вперед, облокотившись на стол и уперев подбородок в руку.

И Ллойд рассказала ему о случившемся. Подробно. И о нетипично сильном аркане у меня, третьеуровневой магички. И о том, что заклинание было слегка странным на вид. И (самое поразительное!) даже мое описание формулы почти дословно пересказала! А под конец наставница добавила, как о сущей мелочи:

– Да, на занятии от рикошета аркана еще крыша поехала.

– У кого?

– У зала для отработки заклинаний.

– Второй раз за месяц? – тоном «как же это все меня достало!» возмутился ректор. А потом прикрыл глаза. Вдохнул, выдохнул и…

– Даркнайтс, а теперь ваша версия случившегося? – Он указал взглядом на остатки аркана и добавил: – Но, говоря, взвешивайте каждое слово, потому как от ответа будет зависеть, останетесь ли вы в этих стенах.

И я призадумалась: стоит ли попробовать скормить ректору лапшу, приготовленную по коронному рецепту темных? Когда сначала кипятишь собеседнику мозг, а потом с милой улыбкой развешиваешь макаронины по чужим ушам. И вот что-то подсказывало, что не стоит. Так и до обвинения в шпионаже недолго. А за ним – возврат на родину и блокировка дара.

– Про формулы… я просто хотела вас запутать. А что до уровня знаний. Я же теоретик… – призналась преподавателю. – А на самом деле использовала часть родового плетения.

– Какого? – тут же сделала стойку Ллойд. Давя. Вынуждая раскрыть секрет.

И я почувствовала исходящую от одноглазой волну азарта и ожидания. Она была яркой, плотной и… Наставница была не единственной, кто в этом кабинете испытывал подобные чувства. Усилием воли призвала свой дар и постаралась считать эмоции ректора. И пусть тот укрылся за отражающим щитом… Но отголоски смогла услышать. И меня поразило то, что вместе с раздражением Тумин испытывал интерес. Причем острый. И да, тоже ждал…

Сейчас Тумин и Ллойд были похожи. Не внешне. Эмоционально. Будто сработавшаяся пара законников. Плохая и хороший. Как на допросе. Или… это и был допрос, на котором меня пытались расколоть! Напугать высылкой, развести, как сопливую ведьмочку-сеголетку.

Я оценила. И подход. И изощренность. Изящная психологическая партия в исключительно темном духе. Словно и не уезжала из родного Трейгора!

Пусть вокруг были светлые маги, но… не сильно-то они и отличались от нас, темных. Методами – уж точно. Вот мастью дара – да. Ну еще внешне… Дети Зари были по большей части светлокожими блондинами. В отличие от сынов и дочерей Мрака, которые в основном щеголяли с шевелюрами оттенков ночи. А вот рыжие, такие, как я, рождались по обе стороны хребта. И этим пользовались разведки обеих империй, посылая шпионов. Рыжих среди агентов, по слухам, было больше всего.

Не учуяла бы эмоции Ллойд, купилась бы на эту игру точно!

– Извините, но это семейная тайна, – твердо ответила я, зная, что сейчас меня еще раз попробуют продавить и…

Главное – прогнуться, но не сломаться, не показать, что меня страшит возвращение в Трейгор. Потому что, пока светлым это неизвестно, я в относительной безопасности.

– И все же… – предприняла еще одну попытку Ллойд.

– Я уже говорила, что в силу особенностей уровня дара я не могла создать аркан. Поэтому пришлось использовать замену на родовые плетения.

– Но вы так не хотели раскрывать семейную тайну, что решили запудрить мне мозги? – подытожила за меня Ллойд.

– А вы поступили бы иначе? – Я посмотрела наставнице прямо в глаз. – Открыли бы походя семейный секрет? Или предпочли бы позорно провалиться в первый же день?

Удар сердца. Второй. Третий.

И в гудящей, как пчелиный рой, тишине раздалось ее:

– Так же.

Ллойд усмехнулась. Вот только момент испортила сумка. Именно в это время скрепляющее заклинание распалось и разрез разошелся. Несколько свитков упало на пол. Пришлось опускаться на колени и собирать их. А потом по новой наскоро латать дыру. И когда я наконец закончила, наставница добавила:

– Даркнайтс, возвращаясь к сегодняшнему случаю: это был первый и последний раз, когда мы с тобой выясняли отношения. Я не терплю лжи и споров. И вообще, у меня с адептами договорные отношения.

– В смысле они всегда и все договаривают? – догадалась я и по тому, как сверкнул единственный глаз наставницы, поняла: угадала.

– А если не хочешь откровений, то не используй того, о чем не готова рассказать.

Я про себя облегченно выдохнула: этот раунд закончился ничьей. А я получила урок: нельзя недооценивать хитрость светлых.

– Свободна, – отпустил меня ректор.

И я с радостью поспешила покинуть кабинет.

Приемная оказалась пуста. Я и смогла выдохнуть уже открыто. Едва не попалась! Ведь расскажи я об одном заклинании, не успею моргнуть глазом, как из меня выпотрошат все секреты! И плевать, что менталистка здесь я вообще-то, а не светлые.

Я тихо шагнула прочь, но в коридоре начала копаться в сумке, пытаясь найти лист с расписанием, чтобы узнать, какие еще занятия есть сегодня. И… льерну мне в печенки! Неужели я выронила его в кабинете ректора, когда порвалась в очередной раз сумка, и не заметила? Все же вроде сложила…

Ничего, сейчас вернусь, постучу и заберу. План, гениальный в своей задумке, при реализации споткнулся о первый же пункт. Постучать. Потому как то, что я услышала, было намного интереснее любых расписаний:

– Думаешь, темная солгала? – раздался из-за неплотно прикрытой двери голос Ллойд. Без меня, в неформальной обстановке они перешли на «ты».

Укрывающий полог вышел у меня сам собой. Я замерла, обратившись в слух. Речь-то явно шла обо мне.

– На этот раз? Навряд ли.

– Почему?

– Она теоретик… А у них обширные знания.

– И мизерные умения! – возразила преподаватель. – А у девчонки навыки отличные. Из нее вышел бы неплохой боевой маг. Находчивый, смелый, гордый, защищающий свои принципы…

– И наглый, – добавил ректор. – Прямо как ты, Норин, в молодости.

– Не была бы такой, при зачистке в Алжирасских пустошах не выжила бы, – отбрила она.

Они замолчали. Надолго.

– Ты так вцепилась в темную… – наконец задумчиво обмолвился ректор.

– Этот ее аркан… Знаешь, если бы у моего отряда в той пустоши был не классический Мирнорин, а вот такой, как у этой рыжей, то в пустошах не полегла бы половина моего отряда. Разрушительная сила заклинания при небольшом потенциале мага…

Дробь, словно кто-то в задумчивости постучал пальцами по столешнице, и голос ректора:

– Знаешь, а эта идея с обменом, может, не такая и дрянная? Хотя, чувствую, главной боли эта троица темных мне добавит. И расходов тоже. – Видимо, при последних словах ректор припомнил порушенную крышу.

– Их стоило бы распределить по разным дланям, – хмыкнула Ллойд. – Тогда урона будет меньше.

– Но чаще, – тут же ввернул Тумин. – Но раз уж ты подняла эту тему – тебе и решать вопрос. Вместе с куратором их группы.

– Нет, Морок, каким ты был в студенческие годы, таким и остался, – возмущенно прищелкнула языком преподаватель.

– Неотразимым?

– Невыносимым, – поправила Ллойд, со смешком добавив: – Тебя даже степные кочевники вынести из походной палатки, почти оглушенного, не смогли.

– Ты мне долго тот случай с выездной практики припоминать будешь.

– Нет, не долго, – в голосе Ллойд послышался смешок, – всего лишь всю жизнь и лет триста посмертия.

А я слушала их и понимала: да ну его, этот листок с расписанием. Лучше уйду-ка я по-тихому, пока еще в силах поднять груз свалившихся на меня знаний.