Н. Середа
Наполняя пространство и время
– Здравствуй, ангелочек.
– Здравствуй.
– Привет!
«…места пожилым людям, …пассажирам с детьми», – вежливо предложило окно, указывая на сиденья.
Девочка уверенно направилась к свободному месту и так же уверенно забралась на него с ногами.
Чопорная дама в голубом пальто с красивым букетом в руках поморщилась и постаралась отодвинуться от детеныша подальше. На ботинках ангелочка чернела совсем не ангельская осенняя московская грязь. Да. Не все ангелы летают на крыльях. Некоторые попирают земную твердь вместе с нами грешными. Ангелочек крутился и ерзал на сиденье. Дама с букетом рисковала своим голубым пальто. Женщина, придерживающая пустую коляску, что-то смотрела в телефоне. Наконец, кто-то из стоявших рядом не выдержал:
– Бабуля, Вы бы за внучкой следили. Что она творит?
– Кто бабуля? Кто тут бабуля?!! Это я бабуля?!! Хам! Трамвайный хам!!! Взял и оскорбил!
– Да Вы посмотрите, грязь же…
– И что? Это ребенок!
Подключились другие пассажиры:
– Он же все вокруг загадил, Ваш ребенок!
– Если у Вас нет своих детей, это не повод ненавидеть и оскорблять всех вокруг.
– Что? Что там за шум?
– Невозможно в метро зайти. Всюду быдло и хамы! Бабулей меня назвал. Нормально, да?
Ангелочек перестал ерзать и испуганно следил за происходящим.
– Женщина, успокойтесь.
– Меня оскорбляют, и я же еще и успокоиться должна! И ребенка моего никто не смеет обсуждать! Своих родите и обсуждайте! Сиденье она им испачкала. На себя посмотрите! Свиньи!
Женщина внезапно замолчала и заплакала.
– Мама, не плачь! – Кинулась к ней девочка. Они обнялись. Послышалось: «Ну что Вы? Не надо. Нервные клетки не восстанавливаются». Кто-то протянул бумажный платок.
– Спасибо, – тихо сказала женщина, прижимая к себе девочку и размазывая макияж по лицу. – Всё хорошо. Всё хорошо.
«Станция «Черкизовская». Переход на станцию «Локомотив» Московского центрального кольца.
На Черкизовской женщина с ангелочком и коляской вышла. Вагон вздохнул.
