Н. Н. Леонов
На разломе страны. Возрождение разломанной страны (История обычного человека)
Домой Сергей возвращаться отказался. Начальнику призывного пункта он сказал: «Со всеми уже попрощался, проводы отгулял, повторно все еще раз проходить не хочу. Себя и других расстраивать не буду». Начальник призывного пункта оказался хорошим офицером и дал указание составить новое личное дело на Леонтьева Сергея Николаевича.
Утром следующего дня Сергея отправили в город Киров на воинскую службу. Поезд прибыл в воинскую часть утром. Призывников стали распределять по ротам и взводам. Сергей попробовал пройти в музыкальный взвод и по указанию замполита исполнил романс. Замполит подошел к Сергею и сказал: «Будешь во взводе запевалой. Смотрел фильм «Иван Бровкин»? Слышал, как там пели в армии? Так вот, постарайся петь так же». Сергей ответил: «Так точно, товарищ капитан». Так началась служба у Сергея в ШМАС – школе молодых авиационных специалистов в городе Кирове.
Занятия в школе проводились не только по теории эксплуатации авиационной техники, но и по физической подготовке. Отношения между ребятами были хорошими. Командиром взвода был старший сержант по имени Валера из Днепропетровска. На перекладине, брусьях и с гирей Валера работал так, что все думали – профессиональный гимнаст.
После физподготовки курсанты шли на занятия по изучению технической части авиационного двигателя. Кто засыпал на уроке, тот получал наряд, и его отправляли чистить картошку до двенадцати часов ночи или мыть полы в казарме. Поэтому ребята старались учиться хорошо. У Сергея впервые в таких жестких условиях раскрылись способности к учебе. Сергей с удовольствием изучал устройство двигателя и технологию его эксплуатации и ремонта. Оценки Сергей получал хорошие и метил в отличники. А вот по физподготовке картина сложилась иная.
Вначале старший сержант Валера не оценил Сергея положительно. Уж очень он показался Валере худеньким, но когда Сергей сделал подъем на перекладине на обе руки и отжал полуторапудовую гирю более двадцати раз каждой рукой, командир взвода зауважал своего нового бойца и включил его в команду взвода по гиревому спорту в легком весе.
Сергей действительно стал во взводе запевалой, и старший сержант с замполитом любили слушать, как он запевал, организовывая ребят в стройный отряд певчих пехотинцев. Однако Сергея расстраивало то, что он не попал в вокально-инструментальный ансамбль при взводе. Ребята, которые играли на гитарах по нотам и пели современные эстрадные песни, попали в ВИА. Иногда они ездили на свадьбы и концерты, но Сергея с собой не брали. Они шутливо говорили Сергею: «Тебе, Серега, надо петь в опере, а не на эстраде. У тебя там лучше бы получилось». Сергей вначале расстраивался, но потом смирился и на ребят не обижался. Действительно, в их словах была правда, поэтому он служил так, как служит большинство, без всяких привилегий и блата.
Осенью повидаться с Сергеем приехал на поезде отец. Все офицеры части встали на уши. Они думали, что отец сопровождает большого военного начальника. В казарму прибежал замполит и дал команду срочно собрать Сергея в увольнение по высшему классу. Его одели в самую лучшую парадную форму. Кто дал брюки, кто китель, так как Сергей еще не успел подшить свою парадную форму. Увольнительную выписать не смогли – то ли печать не нашли, то ли бланк. Тогда замполит сказал: «При таких погонах, как у твоего отца, вас никто в Кирове не остановит. Можешь идти без бланка на увольнение». Так и получилось: когда Сергей гулял с отцом по Кирову, военный патруль обходил их стороной. Сергей только потом понял, чего все испугались – темно-синих погон майора Комитета государственной безопасности. У войск КГБ в армии был особый статус.
Отец Сергея собирался оставить службу и приехал в Киров для того, чтобы выяснить у сына, не пропало ли у него желание поступать в Высшую школу Комитета государственной безопасности. Сергей, выслушав отца, ответил: «Пап, мне нравится армия, и я бы хотел попробовать после службы поступить в Высшую школу КГБ». Тогда отец вдруг ответил Сергею: «Сергей, как ты понял, я ухожу в отставку. Плюс я не генерал и даже не полковник, поэтому не смогу тебе помочь в распределении после окончания Высшей школы КГБ. Окончив ее, ты сможешь попасть на службу на Север, в тяжелые условия, где будет десять офицеров с женами, пятьдесят ракет и двести солдат. Тебе придется прослужить там лет двадцать пять, а то и более, в зависимости от офицерского звания. А можешь попасть и в еще более жесткие условия. Ты уже увидел, что такое армия. Теперь решай сам, с учетом моей подсказки. И вспомни еще, сколько у меня было заболеваний на нервной почве. Помимо службы, есть тысяча мест, где можно замечательно работать. Получать удовольствие от работы и наслаждаться семейным уютом. Вспомни телефонную станцию и прими правильное решение. А форма тебе действительно идет, и ремень не болтается на поясе – значит, служить любишь».
Николай Степанович обнял Сергея и на ушко шепнул ему: «Только прошу, не опозорь отца на службе». Тот немного обиделся на его слова и ответил: «Пап, ну как ты мог такое сказать?!» Сергей почувствовал, что отец переживает. Потом он посмотрел отцу в глаза и увидел, как на них стали наворачиваться слезы радости, а может, гордости – уж это Сергей у отца выяснять не стал. Они еще погуляли по городу и расстались у проходной воинской части. Отец обнял сына и пожелал ему хорошей службы.
Прошли полгода, Сергей успешно сдал экзамены и запустил самостоятельно двигатель вертолета. Документы об окончании ШМАС были подготовлены к отправке в новую воинскую часть. Сергей стал собираться в дорогу.
Вечером в казарму пришел замполит и пригласил Сергея к себе на беседу. Замполит сказал: «Сергей, хотели тебя направить в Германскую Демократическую Республику, но не получилось. Извини, поедешь служить с Володькой из Харькова под Смоленск. Поезд приходит в Москву, так что денек в столице отдохнешь – и в новую воинскую часть на службу. Только не опаздывать, а то накажут». Тепло пожал руку Сергею и ушел.
Сергей огорчился, что не удалось попасть на службу в ГДР, где уже служили его братья. Но новость о проезде через Москву смягчила неприятное сообщение замполита.
Сергей с Володькой приехали в Москву утром. Завалились к Сергею домой. Их там, конечно, никто не ждал, но все обрадовались. Перекусили, и Сергей отправился показывать Владимиру столицу. Володька опешил от такого большого и красивого города. А уже утром следующего дня ребята были на Белорусском вокзале, откуда направились служить под Смоленск.
Прибыв в Смоленск, ребята обратились в военную комендатуру, но там не знали, где находится воинская часть, в которую следовали ребята. Однако выяснилось, что поселок с соответствующим названием под Смоленском имеется. Там стояла военная эскадрилья. Сергею с Володькой пришлось задержаться в комендатуре еще на четыре дня – до выяснения маршрута следования в нужную воинскую часть. Ребята были рады, что посмотрели прекрасный старинный город Смоленск. Но поспав три дня на досках, почувствовали, что надо ускорить свою отправку в часть.
Через четыре дня выяснилось, что произошла ошибка: названия поселков, где располагались воинские части, под Смоленском и Архангельском совпадали. И теперь ребятам предстояло ехать уже на Север, под Архангельск. Володька расстроился, а Сергей обрадовался. В Архангельск из Смоленска на поезде можно было проехать только через Москву. Однако в этот раз погулять в столице не удалось, вечерним поездом Владимир с Сергеем отправились дальше.
Прибыв в Архангельск, ребята выяснили, что до воинской части надо ехать еще на автомобиле. Через три часа за ребятами пришла машина, и вечером они прибыли к месту службы.
Воинская часть под Архангельском в ноябре уже была в снегу. В это время на Севере уже настоящая зима. Мороз достигает минус тридцати градусов и более. Когда Сергей с Володькой вошли в казарму, их уже встречали «старики», которые отобрали новые шинели и теплое белье. Сергею особенно жалко было отдавать шерстяные носки, которые подарила ему Вера Матвеевна. «Старики» были ребята крепкие, как будто их кормили пять раз в день и они целыми днями не выпускали из рук штангу. Поэтому Сергей и Володька сопротивляться не стали, посчитав, что это решение будет ошибкой.
В казарме было градусов десять тепла. Когда Сергей взял шинель чтобы укрыться ей дополнительно на кровати, «фазан» (рядовой, отслуживший год службы) украдкой сказал: «Оставь лучше шинель на вешалке, а то «старики» накажут нарядом». Сергей повесил шинель на место и поблагодарил «фазана». Утром пошли на завтрак. За обеденный стол сели десять человек. Во главе стола сидели два «старика», затем три «фазана» и пять «черпаков» (рядовые солдаты, отслужившие по полгода). «Старики» забрали почти все сливочное масло, белый хлеб и половину каши. Большую часть оставшейся каши забрали фазаны. «Черпакам» осталось по четыре столовые ложки на каждого. «Черпаки» выложили кашу на четыре куска черного хлеба и, закрыв глаза, съели ее, представляя, как будто это бутерброд с селедочной икрой. Сергей слышал от старшего брата, что в армии бывает «дедовщина», но что там до такой степени унижают людей, он не представлял.
Позже от «фазанов» Сергей узнал, что трое «стариков» перед армией были условно осуждены, и на срочной службе именно они сумели подчинить себе остальных «стариков» и узаконить «дедовщину» – правила неуставных отношений с молодыми солдатами.
Позавтракав, солдаты колонной отравились на аэродром, в технико-эксплуатационную часть (ТЭЧ). Там ребят познакомили с офицерами, под руководством которых они осуществляли регламентные работы на самолетах и вертолетах. Чуть позже Сергей узнал, что попал в отдельную транспортную эскадрилью противовоздушной обороны (ПВО). Эскадрилья обслуживала северо-западные рубежи страны. Здесь базировались различные транспортные самолеты и вертолеты, а также самолет и вертолет командующего округом. Эти машины были покрашены в белый цвет с красными полосами и выглядели очень нарядно, выделяясь из общей серо-зеленой массы военной авиатехники.
Сергея с Володькой определили в отделение по обслуживанию авиационных двигателей, где командиром был младший сержант по имени Владимир, родом из города Находка в Приморье.
В ТЭЧ отношения между «стариками», «фазанами» и «черпаками» были более человеческими, чем в казарме. Издевательств над молодыми в присутствии офицеров не было. Но если кто-то из молодежи не выполнял указание «старика», получал от того наряд (конечно, это был незаконный способ получения наряда). Вечером «черпак» шел отрабатывать наряд в столовую или таскал после отбоя «Машку» – бревно диаметром сорок сантиметров и длиной метр, к которому было приклеено войлочное полотно снизу и прибита деревянная ручка, за которую «Машку» передвигали по полу, натирая его до блеска.
Однажды выдался солнечный день, мороз был несильный – градусов пятнадцать. Сергей менял в колесах крупного самолета тормозные колодки. Вдруг он услышал, как взлетает самолет командующего. Сергей отвлекся от работы и стал наблюдать за взлетом, но через минуту услышал голос Виктора – старослужащего, или просто «старика»: «Молодой», сегодня вечером в наряд будешь таскать «Машку», понял?» Сергей повернулся к нему и спросил: «За что?» Виктор ответил: «За то, что отвлекся на самолет командующего во время службы и не выполнил своевременно должностные обязанности при промывке колес». У Сергея все внутри закипело, но к нему подошел «черпак», Желгас из Узбекистана, и тихо сказал: «Не связывайся, промолчи, а то еще сильнее накажут». Вечером, после отбоя, Сергей взял «Машку», на нее уселся Виктор, и Сергей таскал эту «Машку» с Виктором до тех пор, пока тому это не надоело – до часу ночи. Сергей понял, что Виктору он не понравился, и впредь старался его больше не злить.
Нельзя сказать, что «старики» каждодневно издевались над молодежью, но иногда их прорывало. Они после отбоя заставляли «черпаков» отдавать честь выключателю. «Черпаки» залезали поочередно на табуретку перед выключателем и по команде «старика» «Смирно!» говорили: «Товарищ выключатель, разрешите вас выключить?» После команды раздавался голос «старика»: «Разрешаю», – и «черпак» выключал свет. «Стариков» все это очень веселило. Или «старики» просили доложить им, сколько дней осталось до дембеля – увольнения их в запас и отбытия с воинской службы на родину. «Черпак» так же вскакивал на табурет и рапортовал «старикам», сколько им оставалось до дембеля. Но самым неприятным наказанием была заготовка угля для печника. «Черпакам» приходилось ломом разбивать смерзшийся уголь на улице, грузить его в носилки и таскать в кочегарку до двенадцати часов, а то и часу ночи, а утром идти на работу на аэродром. Зачем тогда нужен был кочегар, «черпаки» не понимали.
Тяжело также было разгружать вагоны с углем или цементом, которые приходили в воинскую часть зимой. При разгрузочных работах не давали ни специальной одежды, ни средств защиты. Порой уголь смерзался в вагоне так, что его нельзя было высыпать через нижние окна вагонов. Приходилось заново раскалывать его ломом и пробивать доступ к выпускным окнам. Далее высыпанный уголь загружали на тракторный прицеп. Шинели солдат были все черными от угольной пыли. Пыль забивалась в нос и рот. Разгружать цемент было еще тяжелее из-за того, что он приходил не в мешках, а россыпью. Морозы нередко доходили до тридцати градусов и ниже. В казарме вода была только холодная, поэтому умываться ею после разгрузки вагонов удовольствия не доставляло. А после двух-трех часов сна надо было идти на службу – обслуживать самолеты. Солдаты, задействованные на разгрузке или других работах, от служебных обязанностей на аэродроме на следующий день не освобождались и целый день опять работали на морозе.
Когда «черпак» ходил в наряд в столовую после отбоя, то по окончании работ – мытья полов или посуды, чистки картошки и других овощей – он обязан был нажарить соломкой картошку «старикам». Жареную картошку надо было принести с солеными огурчиками в казарму. Если «черпак» это не делал, то его «старики» наказывали еще строже.
Однажды Сергей не выдержал и собрал «черпаков», с которыми вместе служил, в отделении. «Черпаки» собрались в теплушке, в помещении, которое хорошо отапливалось и в нем сушились вещи солдат. Ребята решили обсудить ситуацию, которая сложилась во взаимоотношениях со «стариками». Помещение теплушки было без окон, размером два на полтора метра. Сергей предложил семи «черпакам» дать клятву, что, когда они станут «стариками», еду с молодыми солдатами будут делить поровну и всякие издевательства над новобранцами прекратятся. Ребята поклялись выполнить эту договоренность.
«Старики» и «фазаны» негласно освобождались от разгрузки угля и цемента, а также от всех хозяйственных работ за пределами аэродрома. Они только выполняли работы на самолетах и вертолетах в ТЭЧ и летом участвовали в строительстве новых помещений для аэродрома. По окончании строительных работ на аэродроме «стариков», как правило, отправляли домой, или, на армейском языке, на дембель. Когда «черпаки» не справлялись с обслуживанием самолетов и вертолетов, «старики» помогали им. Также «старики» всегда выручали «черпаков» в серьезных ситуациях. Однако это не оправдывало их издевательского отношения к молодым в казарме и особенно в столовой.
В наряды по охране аэродрома и склада с горюче-смазочными материалами солдаты ходили тоже с разделением по статусу между «стариками», «фазанами» и «черпаками». «Старики» были старшими и находились в теплом караульном помещении, а «черпаки» с «фазанами» охраняли территорию аэродрома или склада. Каждые два часа в течение суток солдаты, находящиеся на морозе, менялись.
Любимым нарядом у «черпаков» был склад с горюче-смазочными материалами. Солдатам, находящимся в этом наряде, привозили еду из офицерской столовой, где кормили очень хорошо и пища была калорийной. Однако если эту пищу впервые пробовали «черпаки», питающиеся в простой солдатской столовой, то из-за ее большой калорийности желудок солдат ее плохо переваривал, и у них возникала рвота.
Однажды, когда друг Сергея, Владимир из Харькова, несправедливо получил наряд от «старика», Сергей подошел к командиру отделения младшему сержанту Владимиру и сказал: «Товарищ младший сержант, наверное, «старики» делают ошибку, что так несправедливо иногда относятся к «черпакам». Ведь они с ними ходят вместе в серьезные наряды по охране аэродрома и склада с горюче-смазочными материалами. В наряде всем солдатам выдается оружие с боевыми патронами. Могут найтись такие солдаты, которые не выдержат издевательств над ними и выстрелят в обидчика». Сержант напрягся от неожиданности и сказал: «Ты брось нагнетать страх. Никогда такого не было и не будет».
Однако через месяц в гарнизоне, где располагался аэродром и размещались воинские части со связистами, радиолокационщиками, а также со строителями, такой случай все же произошел у связистов. После чего пошли приказы и собрания во всех воинских частях по борьбе с «дедовщиной». Через некоторое время, как-то вечером, командир отделения Владимир подошел к Сергею и попросил его переговорить с «черпаками». Он сказал Сергею: «Старики» будут помягче относиться к «черпакам». Скажи «черпакам»: пусть и они не наделают глупостей в наряде с оружием». Сергей поговорил с «черпаками». После этого «старики» начали относиться значительно мягче к молодым, но делить пищу поровну в столовой все равно не стали.
Ближе к Новому году к Сергею подошел Володька из Харькова, с которым они вместе служили в Кирове в ШМАС, и сказал: «Серега, я случайно узнал, что человек пятнадцать-двадцать, которые выдают себя за «фазанов», с нами одногодки». Сергей спросил Володьку: «Ты не путаешь?» Тот ответил: «Нет, мы земляки, из одного города, из Харькова. Мы познакомились, и я знаю это точно. Эти ребята сразу призывались из Харькова в эскадрилью. Приехали в часть без прохождения службы в учебке. Офицерам «цыплят» (солдаты, служившие первые полгода) было жалко. Они боялись, что «старики» загоняют молодых. Поэтому многих из них устроили на службу в штаб писарями, архивариусами, художниками и так далее. Некоторых направили в мастерские, где тоже теплые места. В общем, многие из них на морозе не работают. «Старики» и «фазаны» к этому призыву привыкли и относятся к ним по-особому».
Сергея такой факт в поведении харьковчан возмутил. Он срочно сообщил остальным «черпакам» новые сведения. Затем собрал «черпаков» из Харькова и сказал: «С этого дня вы, харьковчане, выполняете все работы с одногодками в равных условиях, как «черпаки». Если вами это правило будет нарушено, то наши отношения с вами будут другими». «Черпаки»-харьковчане были в меньшинстве, но держались друг за друга горой, как земляки. Устраивать войну с одногодками они не стали, но на Сергея обиделись и «отложили для него камушек за пазухой». В дальнейшем на службе они всегда старались Сергея и его друзей подловить или подставить и старались им навредить.
Через несколько дней после разговора с харьковчанами Сергей сцепился с их негласным лидером – Богданом. Богдан в адрес Сергея в присутствии всех солдат произнес пламенную речь, от которой Сереге стало не по себе: «Все вы, москали, говнистые, воображалистые. Живете за наш, украинцев, счет, едите наше сальце да хлебушек. Сами работать не любите и не умеете, бестолковые от природы. Ни кораблей хороших построить не можете, ни самолетов, только и умеете выпендриваться. Без Украины с голоду бы подохли».
Сергей вскипел от услышанного и ответил: «А кто вам столько земли хорошей после революции присоединил, подарил вам русскую культуру и литературу? Кто вам заводы в Украине помог построить? Один завод лучше другого: авиационные, кораблестроительные, по электронике и машиностроению. Где бы вы сейчас были, если бы Россия и другие республики Советского Союза вам не помогли? Харьков, чтоб ты знал, Богдан, всегда был российским городом. И запомни навсегда: в мире есть только плохие и хорошие люди. Делят людей по национальности только нацисты и фашисты. И еще запомни, Богдан: одни дети могут получить хорошее образование потому, что у их родителей есть деньги на репетиторов, на изучение иностранных языков, занятия музыкой и спортом, а у других родителей на это денег нет. Им еле-еле хватает средств, чтобы накормить детей. Радуйся, что ты вырос в обеспеченной семье». Все ребята зашумели и стали поддерживать Сергея. Богдан, видя, что ситуация сложилась не в его пользу, замолчал и прекратил начатый спор.
Сергей впервые в жизни столкнулся с таким разделением людей по национальному признаку. К тому времени в эскадрилье среди солдат служили ребята со всех уголков Советского Союза. Никто и никогда не заикался о чьем-то национальном превосходстве. У Сергея все кипело внутри. Он не верил своим глазам и ушам. Про себя он рассуждал: «Как же так? Все вместе люди в Советском Союзе пережили такие тяжелые времена после революции. Победили в страшной войне, восстановили государство после Великой Отечественной. Говорим на одном языке – и вдруг враги. Для нас Украина – одна из самых близких и родных республик. Неужели во всех республиках так относятся к русским? Нет. Так думают только заевшиеся паразиты, их мало, их единицы».
Сергей не мог успокоиться после разговора с Богданом. Он вышел на улицу, была зима. Сергей посмотрел на небо и там впервые в жизни увидел северное сияние. Огромные волны розового и голубого свечения перекатывались по всему небу сверху вниз и обратно. От невероятной красоты у Сергея захватило дух. Он стал успокаиваться, и вдруг его кто-то взял за плечо и сказал: «Не переживай, таких неправильных людей, как Богдан, действительно единицы. Большинство православных находятся в единой вере. Такие люди держаться в единстве тысячелетиями. Именно они берегут и спасают нас и наше государство». Сергей поначалу оторопел, но через минуту спросил: «Ты кто, верующий?» Молодой и упитанный рыжий парень ответил: «Я Александр, родом из Ростова Великого. Из семьи церковных служащих, верующий». Сергей спросил: «А как же ты попал в наше время в армию?» Александр спокойно ответил: «Нам разрешено, церковь всегда защищала Родину». Сергей опешил. Он был комсомольцем и в скором времени собирался вступить в партию, и все, что связано с церковью, ему было непонятно.
Сергей сказал: «Ну, рад знакомству. Ты из «фазанов»?» Александр ответил: «Да, я уже отслужил год. Срок службы перевалил на второй год». Сергей, не понимая, откуда у него возник этот вопрос, спросил Александра: «Ну и как, верующий, отбираешь у молодежи белый хлеб с маслом?» Тот ответил: «Не всегда, только тогда, когда заставляют «старики». Если правила изменятся – перестану. Однако со «стариками» воевать не могу. Однажды попробовал – закончилось лазаретом. Смелый ты, Сергей, человек, но иногда плохо разбираешься в устройстве жизни, можешь попасть в сложную ситуацию». Сергей спросил: «А что надо сделать, чтобы не попасть в сложную ситуацию?» Александр ответил: «Надо как можно больше читать. Я помогу тебе. Составлю список литературы, которую ты должен прочесть, чтобы стать образованным и культурным человеком. Рад был с тобой познакомиться». Сергей был удивлен новому знакомству, но после разговора с Александром совсем успокоился.
Зимой при работах на аэродроме использовались специальные бензиновые печки для подогрева воздуха, который по специальным брезентовым рукавам подавался к местам, где солдаты вели ремонтные и регламентные работы на морозе голыми руками. Однажды при подъеме большого транспортного самолета один из подъемников стал буксовать. Старший лейтенант, отвечающий за подъемные работы, приказал Сергею устранить образовавшуюся в подъемнике ледяную пробку, направив на нее рукав с теплым воздухом. Сергей стал выполнять приказ старшего лейтенанта. Через рукав он начал прогревать горячим воздухом место образования ледяной пробки. Прошло несколько минут, и из заливного отверстия в подъемнике вылилась под напором растопленная вода. Затем из этого же отверстия брызнула огнеопасная гидравлическая жидкость. Ее струя попала на печку, работающую неподалеку от самолета. Печь оказалась в зоне закрытой части ТЭЧ. При попадании гидравлической жидкости на работающую печку создалась взрывоопасная обстановка на ремонтной площадке. Все работавшие на площадке солдаты и офицеры застыли на месте, ожидая взрыва печки.
И вдруг Сергей с другим солдатом, Иваном, соскочили с самолета и бросились к печке. Схватив за рукоятку, они потащили ее в поле, как можно дальше от самолета и ТЭЧ. Сергей с Иваном двигались по сугробам небыстро, потому что ноги утопали в глубоком снегу. В любой момент мог раздаться взрыв.
Погасить печь на территории ТЭЧ было невозможно и опасно. Офицеры и солдаты ждали, пока Сергей и Иван оттащат печь на безопасное расстояние. И когда это произошло, все стали кричать им, чтобы они бросили печь. Сергей и Иван, попав в безопасную зону, быстро перекрыли кран подачи топлива, упали на снег и стали потихонечку отползать от печи. Через несколько минут они оказались в безопасности. И только тогда поняли, что они сделали. Печь, на радость всем, не взорвалась благодаря смелым действиям Сергея и Ивана.
На вечерней поверке на аэродроме, что делалось по особым случаям, начальник штаба отдельной транспортной эскадрильи за спасение личного состава и государственного имущества, а также за добросовестное выполнение воинских обязанностей объявил благодарность рядовым Леонтьеву и Суручану и наградил ребят десятидневным отпуском с отбытием на родину. «Черпаки» ликовали. «Фазаны» поздравляли Сергея и Ивана, а «старики» на десять дней освободили ребят от всех нарядов.
Сергей ехал домой в отпуск счастливым. Он радовался, что отец и братья могут гордиться сыном и братом.
В начале весны командиру отделения двигателистов, Владимиру из Находки, присвоили звание сержанта. Всех «стариков», а правильнее сказать, «дедов» («дедами» «старики» становились после выпуска приказа министра обороны об увольнении солдат со службы) проводили на дембель. «Фазаны» стали «стариками», а бывшие «черпаки» – «фазанами». Теперь «старики» щадили «фазанов» с нарядами в столовую и при разгрузке вагонов с углем и цементом. «Фазанов» чаще направляли в наряды по охране аэродрома и склада с горюче-смазочными материалами. «Старики» перед дембелем пристроили к зданию ТЭЧ помещения для мастерских. Теперь в них появились токарные, фрезерные и сверлильные станки.
Ремонтируя в апреле двигатель на самолете, Сергей не нашел тарированного ключа и стал закручивать гайку простым гаечным ключом, понадеявшись на полученный уже опыт. Но опыт подвел: Сергей перетянул гайку на шпильке в корпусе двигателя и вытянул шпильку из корпуса, смяв в отверстии резьбу. Руки и губы у Сергея затряслись. Он испугался, что из-за этого дефекта могут забраковать двигатель. Однако на помощь Сергею пришли ребята-токари из Харькова. Они выточили новую шпильку, нарезали на ней резьбу, просверлили новое отверстие в корпусе двигателя, также нарезали в нем резьбу и ввинтили новую шпильку в корпус двигателя. Сергей и ребята все больше сплачивались в работе и помогали друг другу. А главное, сослуживцы за время службы все лучше стали разбираться в устройстве и обслуживании самолетов и вертолетов.
Священник Александр сдержал свое слово и подготовил Сергею перечень литературы, которую считал необходимой для прочтения. Список был приличным. Сергей все свободное время проводил с книгами. За время службы он прочитал много полезной литературы, которая действительно помогла ему в жизни.
Летом Сергею поручили участвовать в установке нового двигателя на самолет, который использовался на соревнованиях парашютистов. Самолет находился на аэродроме другой воинской части, где располагались военные истребители. До аэродрома технические специалисты летели на вертолете, и Сергей впервые увидел с высоты птичьего полета, как красива наша земля-матушка. Вид с высоты покорил Сергея. Он впервые увидел сверху огромные озера и леса. Они нескончаемым ковром покрывали любимую землю. Летчики показали ребятам, как выглядит с высоты ракетный комплекс. В памяти Сергея навсегда остались эти незабываемые впечатления.
Осенью в беседе с капитаном, начальником подразделения двигателистов, Сергей спросил: «Товарищ капитан, а трудно стать гражданским летчиком?» И тот ответил: «Не очень трудно, если здоровье крепкое и мозги соображают. Но если нет блата, попасть на хорошие рейсы, а тем более международные, практически невозможно». Сергей расстроился, и едва появившаяся в его воображении мечта сразу же растворилась.
Сергей всегда хорошо относился к ребятам, с которыми служил. Напряжение возникало только с некоторыми харьковчанами из-за их легкой работы в штабе эскадрильи и в мастерских, благодаря которой они освобождались от нарядов. Даже в том случае, когда нарушали дисциплину. Это происходило в связи с тем, что им нельзя было покидать важные участки службы. В общем, офицеры харьковчан избаловали. Когда старшина хотел уравнять их с остальными военнослужащими в выполнении воинских обязанностей, они начинали вытворять всякие пакости: стучали офицерам, наговаривали, подставляли, обманывали. Сергей впервые в жизни столкнулся с такой степенью непорядочности и несправедливости и понял, что нельзя одних помещать в тепличные условия, а других активно использовать на трудных работах. Видно, поэтому в жизни так трудно добиться справедливости, решил он.
Осенью проводили на дембель очередных «стариков». Призыв Сергея стал «стариками». Так совпало, что в это время министр обороны Устинов начал в армии борьбу с «дедовщиной». В эскадрилье назначили командиров роты. Сергею присвоили звание младшего сержанта, и он стал командиром отделения двигателистов. Но через месяц его назначали старшиной эскадрильи, и служба для Сергея усложнились.
Он собрал всех «стариков» и «фазанов» и сказал: «С этого дня, солдаты, еда в столовой делится поровну. Если я увижу тут нарушения, то, невзирая на срок службы, буду наказывать». «Старики» взбунтовались. Особенно были недовольны некоторые харьковчане. Тогда Сергей пригласил к себе своих «стариков», с кем давал клятву, и напомнил им о принятых обязательствах. Те долго упирались, но потом согласились изменить взаимоотношения с молодыми солдатами и выполнить условия клятвы. Однако еду все равно продолжали делить, как и раньше, по срокам службы.
Тогда Сергей стал водить солдат в столовую по призывам: «стариков» отдельно, «фазанов» с «черпаками» отдельно. Но, приведя «фазанов» с «черпаками» в столовую, он увидел, что и те делят между собой еду не поровну. Сергей сорвался и заявил им: «Я за вас боролся всю службу. Защищал от «стариков». Вы мне обещали искоренить «дедовщину», прекратить неправильную дележку еды и другие издевательства. А как стали «фазанами», опять еду делите не поровну!» Ребята опустили головы, потом поделили еду по справедливости. Сергей смягчился и сказал: «Спасибо. Я знал, что вы люди, а не дикие животные», – и вышел из столовой на улицу.