Н. М. Фишер
Летучая тень
День тащился как обоз, запряженный уставшим от жизни мулом. Время еле-еле перевалило за середину рабочего дня, а мне уже хотелось вырваться на свободу. Почему-то именно сегодня сердце неумолимо рвалось на свободу, словно хотело праздника перед… Перед чем?
Что такого необычного в самом банальном рабочем днем посреди недели. Никаких особенных дат, парадов планет или хотя бы полнолуний. Самый банальный день, какой только можно представить.
Но ощущение, что я упускаю последнюю возможность, не покидало до самого вечера.
Распрощавшись с коллегами и прослушав лекцию Романа Вячеславовича о том, что нужно быть собраннее, я отправилась домой. Снова загружаться в переполненный автобус, развозящий офисных сотрудников по домам, я не рискнула. Вдруг опять сломается, и решила прогуляться до дома пешком. И пусть путь занимал целых два часа, мне показалось, что длительная прогулка поможет лучше спать. Да и проветрить слежавшиеся и заплесневевшие в голове мысли не помешает.
Живя в большом городе, никогда не знаешь настоящих дорог. Навигаторы, маршруты общественного транспорта и таксисты всегда ведут каким-то заученными маршрутами, а идти пешком можно совсем иначе. Останавливаться, читать таблички на домах. Представлять тех людей, кто когда-то жил здесь и называл этот дом своим жилищем.
Впервые за долгое время я просто наслаждалась прогулкой, совершенно не задумываясь о кратчайшем или самом удобном маршруте.
Ноги сами привели к магазинчику со всякой ерундой, вроде блошиного рынка под крышей. Вход расположился в крохотном эркере, где с трудом помещался даже один человек. Словно только кто-то бестелесный мог просочиться сквозь узкую дверь. Но витрина так призывно манила многообразием разноцветных безделушек, что я сделала усилие и, прозвенев колокольчиком над входом, очутилась внутри.
Помещение не было похоже на рынок или, тем более, современный магазин, а своей атмосферой напоминало скорее тайник маленькой девочки, натащившей в коробку всего, что плохо лежало. Разноцветные статуэтки, свечи, книги, коврики и целые ковры. Лампы, пепельницы, чашки и сервизы. Вазы, чайники, горшки, мягкие игрушки. Вышивки и картины. Все это пестрело цветами и сражало ветхим запахом старины. В магазине никого, кроме меня, не было. Ни других покупателей, заскочивших после работы за ненужным предметом интерьера, ни того, кто хотел бы все это продать.
Я прогуливалась между нагромождений и извилистых рядов полок, пока мой взгляд не упал на него. Аккуратный серебристый ножик, явно отбившийся от какого-то сервиза, поблескивал прямо на уровне глаз. Короткая ручка с витиеватым узором и тупое лезвие с выщерблиной. И какой от него толк?
