Н. Гранд
Побочный эффект
– Мне неприятно это осознавать, но некоторые люди меня бесят до дрожи во всем теле, – Илья яростно смотрел на некоторых ученых, которые фиксировали его данные через многочисленные датчики. – Карл Назарович, можете убрать отсюда врачей? – он закрыл глаза.
– Кого именно? – доктор внимательно следил за теми, на кого указывал Илья. Это были обычные ученые, с хорошим послужным списком, все замечательные хирурги. Они же и делали ему операцию. Он кивнул коллегам, те вышли. – Получается, вас не раздражаю только я, Алиса и Павел?
– Только Алиса, – открыл глаза Илья. – Она вообще никогда не вызывает негативных эмоций. Пашка через раз.
– Эй, я тут при чем? – возмутился молодой ученый, занимавшийся исключительно компьютерной обработкой данных. – А Алиса всегда всем нравится, на нее даже наши злобные шавки не реагируют!
– Будь добр, помолчи! – поморщился Илья. – Вы, Карл Назарович, тоже иногда бесите. Но не сильно, терпимо. А других просто не выношу. Мне даже кажется… – неуверенно продолжил он, – что у некоторых людей вместо лиц какие-то странные темные пятна. И что-то такое стоит за их спинами, какая-то тьма… Зло…
– Это галлюцинации?
– Наверное. Но я не понимаю, с чем это связано.
– Может, что-то с уровнем наших гормонов, и вы как-то это чувствуете? Надо провести исследования. Простите, но вам придется побыть тут еще некоторое время.
– Я понимаю, я обещал, – согласно кивнул Илья. – И операцию вы сделали на мой страх и риск. Но, доктор, пощадите. Иногда мне кажется, что я могу кого-то убить в припадке ярости.
Эти слова, необдуманно вырвавшиеся из уст Ильи, стали его приговором. Ему запретили покидать не только больницу, но и палату. Потому что теперь речь уже шла о репутации заведения. Старший Вьюгин тоже не стремился как-то повлиять на ситуацию, понимая, что состояние Ильи может быть опасным для него самого. Илью такое затворничество очень тяготило. Он старался вести себя спокойно, но в присутствии людей иногда случались настоящие срывы.
Один произошел по отношению к заместителю директора Егору Ефимовичу Изюмову. Тот как-то зашел в палату, чтобы сделать пациенту простой укол.
– Уйдите отсюда! – внезапно закричал ему Илья. – Не смейте прикасаться ко мне! Вы мне отвратительны!
– Успокойтесь, я не делаю ничего плохого… – беспомощно пытался оправдаться доктор. – Это просто витамины.
– Что на вас нашло? – Алиса была здесь же, и видела, как Илья закрыл глаза руками.
– Не знаю, я не знаю! – немного спокойнее ответил тот. – У меня ощущение, что это самый мерзкий человек на земле, что его надо убить, иначе он убьет меня! Он кажется каким-то чудовищем с абсолютно черным лицом, монстром, чье прошлое ужасно, а будущее не лучше!
– Чушь какая! – врач сердито швырнул шприц с лекарством на стол и выскочил из кабинета.
– Простите меня, Алиса, – горько выдохнул Илья, открывая глаза. – Я не знаю, что со мной.
– А говорили, что сможете это контролировать, – с легким упреком сказала девушка, выбрасывая треснувший шприц в корзину.
– Боюсь, я ошибся. Самое страшное – неизвестность. Почему меня раздражают одни люди и совсем не трогают другие? Вот вы, на мой взгляд, довольно милая. Даже когда отчитываете за плохое поведение.
– Спасибо, – слегка улыбнулась ассистентка.
– Сначала я думал, что это потому, что вы симпатичная девушка, этакая блондиночка с детскими кудряшками, но весьма соблазнительной фигуркой, которую не скрыть под вашим коротким халатиком…
– Илья Борисович! – строго прервала Алиса.
– Простите, – хитро прищурился Илья. – Но потом оказалось, что другие девушки-медсестры и женщины-хирурги меня бесят так же, как и мужчины. Иногда даже больше. Несмотря на всю их женственность и соблазнительность.
– А вы сами? – вдруг спросила Алиса.
– Что?
– Ваш собственный образ вас не раздражает?
– Я думал об этом, – ощутимо напрягся Илья. – Но так и не решился подойти к зеркалу после того, как начались эти галлюцинации.
– Вы можете сделать это сейчас, – мягко предложила Алиса. – Я побуду рядом, если нужно.
Илья какое-то время молчал. Потом решился. Встал с постели и прошел в ванную. Долго не мог поднять на себя глаза в зеркале. Потом все же посмотрел на свое отражение.
– Ну как? – спросила из-за двери Алиса. Входить в ванну она тактично не стала.
– Как вам сказать, – Илья вышел из ванны. – Мой образ мне тоже неприятен. Лицо темное, размыто. Ощущение, что это какой-то другой человек, довольно мерзкий. С таким я ни за что не стал бы даже разговаривать, не то, что дружить. Как будто он намеренно хочет причинить мне какой-то вред. – Илья разочарованно вернулся в кровать.
Алисе не давала покоя мысль, что причина для агрессии должна быть, просто ее не могут найти. Она пошла к директору фирмы, чтобы попросить разрешения на дополнительные исследования, на этот раз с участием психологов.
Перед кабинетом директора она прислушалась. Отчетливые голоса Лютова и его заместителя насторожили ее.
– Я не смог, он не подпустил меня! – раздраженно говорил Изюмов.
– И что теперь? Как заставить его принять лекарство?
– Попросить Алису. К ней он относится нормально. Или того же Ландина. Его он не любит, но терпит и вроде как слушается.
– Они же не согласятся. Младший Вьюгин ясно дал им понять, что не отдаст нейросеть по доброй воле. А у нас тут желание пациента – закон.
– Но у нас на подходе еще несколько таких же пациентов, и нам необходимо разобраться с ситуацией! – возразил Изюмов. – Сегодня ночью дадим ему снотворное. И вытащим эту чертову сеть и инфоциты. Надо изучить их напрямую, под микроскопом, а не с его слов.
– Он опять ослепнет…Да и операция опасная: инфоциты стали частью мозга и взяли на себя некоторые его функции.
