Н. Е. Веракса
Развитие ребенка в дошкольном детстве. Пособие для педагогов дошкольных учреждений

Все многообразие форм работы с детьми осуществляется в конкретных образовательных ситуациях, которые создает педагог или которые возникают стихийно при взаимодействии ребенка с окружающим миром. Поэтому перед педагогом стоит особая задача – продумать и проанализировать конкретные ситуации, в которых происходит образовательная работа с детьми. Приведем некоторые общие рекомендации по их организации. Прежде всего следует стремиться к тому, чтобы дети достаточно четко могли уяснить, в какой именно ситуации они оказываются (прогулка, занятие или свободная игровая деятельность), ибо специфика проживания каждой из них связана и с мотивацией, и с необходимыми энергетическими затратами. Вот почему необходимо подготовить ребенка к началу и окончанию образовательной ситуации.

Известно, что любая ситуация в системе дошкольного образования организуется взрослым, который всегда является явным или неявным ее участником. В этом смысле взрослый представляет собой устойчивую характеристику любой образовательной ситуации, которая определяется и конкретными особенностями времени и места, и особенностями личности педагога. Следовательно, эффект образовательной работы зависит не только от программы, но и от личности воспитателя, который даже самую обычную ситуацию может сделать эмоционально насыщенной, привлекательной и интересной для ребенка.

Обратим внимание на стиль общения педагога с воспитанниками. Среди наиболее типичных стилей можно выделить такие, которые оказывают большое влияние на результаты образовательной работы.

Широко известен так называемый авторитарный стиль воспитания, при котором взаимодействие взрослого с ребенком сводится к системе жестких предписаний, требующих безоговорочного выполнения. Этот стиль подавляет инициативу и очень часто приводит к невротизации личности ребенка.

Другой стиль может быть охарактеризован как гиперопека. Такой способ взаимодействия, предоставляя ребенку надежную защиту, на самом деле, так же как и авторитарный стиль, ограничивает его самостоятельность, делает предельно зависимым от взрослого, лишает инициативности, что способствует развитию тревожности.

Выделяется также попустительский стиль: взрослый только формально «обозначает» свое присутствие в образовательном процессе, при этом он не заинтересован в реальных достижениях ребенка, который оказывается предоставленным сам себе, хотя педагог и находится рядом. При этом он воспринимает ребенка скорее как помеху для собственной активности (взрослый может быть лоялен к детям, но не вникать в их проблемы).

Как наиболее позитивный можно обозначить демократический стиль воспитания, при котором ребенок рассматривается как полноправный участник образовательного процесса, а взрослый выступает как лицо, заинтересованное в сотрудничестве с ним. Педагог поддерживает его инициативу при обсуждении или выполнении различных дел, но не освобождает от ответственности. Наоборот, ребенок наделяется полномочиями и одновременно ответственностью за выполнение принятой задачи.

Еще одной областью образовательной работы, изучению которой было посвящено много исследований, является система оценивания детского поведения. Здесь особенно выделяются представители бихевиорального подхода^[2], в частности, концепции оперантного научения^[3], в соответствии с которой выделяют два типа оценивания – негативное и позитивное. Любое негативное оценивание действий ребенка нежелательно, важна позитивная оценка. При этом взрослый должен подчеркивать, за что именно он хвалит ребенка (например: «Ты сегодня очень постарался и сам надел колготки. Молодец!»). К сожалению, в отечественной образовательной практике (как в семье, так и в системе дошкольного образования) широко распространены запрещающие правила, которые влекут за собой негативную оценку детского поведения: «Сколько раз я тебе говорил, что так нельзя делать!». Необходимо свести к минимуму количество запретов и по возможности преобразовать их в содержательные указания для совершения продуктивного действия. Например, вместо фразы: «Нельзя бежать по лестнице» – следует сказать: «По лестнице нужно идти шагом, держась за перила». В этом случае взрослый не только тормозит нежелательную активность ребенка, но и дает ему возможность реализовать свои побуждения в приемлемой для системы образования форме.

Таким образом, процесс детского развития представляет собой многоуровневое системное явление, характеризующееся наследственными факторами, социальной ситуацией развития, организуемой взрослым, и деятельностью самого ребенка, осуществляемой под руководством взрослого. Только благодаря гармоничному сочетанию этих факторов можно достичь позитивных результатов в развитии ребенка.

Первая группа детей раннего возраста
(от рождения до одного года)

В отечественной психологии младенчество рассматривается как особый возраст, в котором устанавливается эмоционально-личностное общение ребенка со взрослым и который характеризуется особой социальной ситуацией развития. Все в жизни младенца – появление предметов, передвижение, изменение положения тела, кормление, купание и многое другое – обеспечивается взрослым. Следовательно, ребенок испытывает максимальную нужду в нем, но при этом у него практически отсутствуют средства воздействия на взрослого, который является предметом его деятельности. Первые формы воздействия ребенка на взрослого представляют собой крик или плач. Общение взрослого с младенцем рассматривается как ведущая деятельность в данном возрасте. Это означает, что для младенца чрезвычайно важно, чтобы общение было максимально эмоционально насыщенным и вызывало у него положительный эмоциональный отклик. В ходе освоения деятельности общения происходят поистине фундаментальные сдвиги в психическом развитии младенца: развиваются познавательная и эмоционально-личностная сферы, осуществляется подготовка к следующему виду ведущей деятельности.

Сложность развития ребенка, особенно в первые месяцы жизни, обусловлена тем, что он не может отличить того, что происходит в нем самом, от тех воздействий, которые оказываются на него извне. Другими словами, он не различает внешний и внутренний мир. Младенец не понимает смысла состояния, в котором находится. Единственное, что может сделать малыш – проявить активность в виде движений или крика. В этот момент особая роль отводится матери, которая интерпретирует реакции ребенка и начинает действовать с ним в зависимости от этой интерпретации. В ответ на действия матери ребенок проявляет определенные реакции, которые служат источником информации о правильности или неправильности выбранной взрослым стратегии поведения. Это приводит к тому, что постепенно у ребенка начинает формироваться особый язык общения, в соответствии с которым он начинает ожидать определенных ответных действий матери на свою реакцию. Характер этого общения будет зависеть от того, насколько мать хорошо понимает язык младенца. Так, ребенок может кричать по-разному в зависимости от того, болит ли у него живот, хочет ли он есть, ограничен ли он в движении и т. д. Если мать умеет распознавать эти крики, то тогда и сам малыш начинает «понимать», как с помощью крика нужно выражать собственное состояние. Другими словами, ребенок начинает обращаться к матери, выражая особенности своих переживаний. У младенца фактически появляется психика как система особого отражения состояния собственного тела.

У ребенка начинает развиваться особое опосредствованное взрослым поведение, регулирующее телесные функции и состояния. Таким образом, совершается первый шаг в развитии образа Я ребенка, который на начальном этапе связан исключительно с переживанием состояния собственного тела. Если взрослый неадекватно воспринимает реакции младенца, то образ телесного Я ребенка искажается.

В качестве примера можно рассмотреть широко известное в психологической науке явление госпитализма. Этот феномен был обнаружен у младенцев в домах ребенка. Главная задача, которую ставили перед собой воспитатели, заключалась в том, чтобы обеспечить уход за ребенком. С этой целью соблюдались режимные моменты: всех детей вовремя кормили, переодевали, проветривали помещение и т. п. Однако на особенности индивидуальных реакций ребенка обращалось гораздо меньше внимания. В результате у младенца не вырабатывался индивидуальный язык общения со взрослым, что приводило к сильному отставанию в речевом и двигательном развитии. Такие дети становились пассивными и фактически развивались по типу детей с задержкой психического развития.

Аналогичные нарушения развития наблюдаются и в случае, когда ребенок воспитывается в семье, но при этом отношение к нему со стороны взрослого оказывается неадекватным. Можно выделить два наиболее распространенных типа неадекватного взаимодействия матери с ребенком – симбиотический и скрыто-отвергающий. При симбиотическом типе взаимодействия мать оказывается буквально слитой с ребенком, но, поскольку она все делает за него, он лишен возможности почувствовать ответную реакцию со стороны взрослого. Это приводит к замедлению развития ребенка, которое проявляется в том, что младенец с трудом засыпает самостоятельно, капризничает, чувствует себя спокойно только в непосредственном контакте с матерью. При скрыто-отвергающем типе взаимодействия также происходит нарушение детского развития. Хотя мать находится рядом с ребенком, она фактически не дает ему знать о результатах собственной активности, поскольку на самом деле она не испытывает интереса к жизни малыша. В результате ребенок остается как бы наедине с самим собой и внешний мир оказывается для него закрытым. Главным следствием такого обращения взрослого и младенца может стать явление аутизма, когда ребенок перестает реагировать на внешние воздействия из-за отсутствия адекватной обратной связи с окружающим миром.

В этом возрасте характер взаимоотношений матери и младенца определяет последующее эмоциональное развитие ребенка. Дети, которые испытывают эмоциональные проблемы в раннем и дошкольном возрасте, как правило, находились либо в симбиотическом, либо в скрыто-отвергающем взаимодействии с матерью.

Развитие своеобразного языка ребенка и взрослого отражается в появлении особой реакции, которая получила название комплекс оживления. Комплекс оживления характеризуется тем, что ребенок начинает выделять взрослого как особого партнера по общению. При приближении взрослого малыш улыбается, гулит, активно перебирает ручками и ножками. Если первоначально ребенок улыбается любому взрослому, то постепенно (в возрасте 3–6 месяцев) происходит сужение направленности его активности до нескольких близких, предпочитаемых людей. В этот период наблюдается все большая детализация языка телесных проявлений ребенка по отношению к ухаживающему за ним взрослому. Наблюдая за тем, где находится мать, и видя, что она собирается уйти, ребенок будет пытаться удержать ее около себя. К 8 месяцам малыш уже способен ползать и активно может двигаться за родителем. В передвижении ребенка взрослый выступает центром надежности, отталкиваясь от которого он может исследовать окружающий мир. Если взрослый находится рядом и ребенок уверен в том, что в опасной ситуации к нему придут на помощь, его активность возрастает. Другими словами, к концу первого года жизни у малыша на основе повседневного взаимодействия со взрослым формируется некое общее представление о доступности и отзывчивости родителя.

Особое внимание следует уделить исследованию, проведенному М. Эйнсуорт, которая в течение первого года жизни детей наблюдала за взаимодействием малышей и их матерей. Когда детям исполнилось 12 месяцев, М. Эйнсуорт решила посмотреть, как они будут себя вести в новой обстановке. Для этого мамы приводили детей в специальную игровую комнату и сначала оставляли малышей с незнакомым взрослым, а затем в одиночестве. Наблюдая за поведением детей, М. Эйнсуорт выделила три типа их поведения по отношению к матери: надежный, избегающий и амбивалентный.

Дети, обладавшие надежным типом поведения, довольно скоро после прихода в игровую комнату начинали использовать мать в качестве отправной точки для своих исследований окружающей обстановки. Но когда она покидала комнату, их познавательная активность снижалась, а иногда они проявляли заметную обеспокоенность. Когда мать возвращалась, они активно ее приветствовали и некоторое время оставались рядом с ней. Как только к ним опять возвращалась уверенность, они с готовностью возобновляли свои занятия. Оказалось, что матери таких детей чувствительны к своим малышам и быстро реагируют на их плач и другие сигналы. Они всегда были доступны детям и делились своей любовью, когда малыши нуждались в утешении.

Избегающий тип поведения характеризовался достаточно независимыми действиями младенцев в незнакомой ситуации. Оказавшись в игровой комнате, они сразу же начинали изучать игрушки. Во время своих исследований дети не использовали мать в качестве отправной точки, они даже не подходили к ней и не смотрели на нее. Создавалось впечатление, что они ее просто не замечали. Малыши не проявляли беспокойства, когда мать покидала комнату, и не искали близости с ней, когда она возвращалась. Если она пыталась взять ребенка на руки, он старался этого избежать. Подобная независимость может показаться проявлением исключительного здоровья детей, однако, по мнению М. Эйнсуорт, такие малыши на самом деле переживают сильные эмоциональные трудности. Их матери, как правило, склонны к отвержению детей, поэтому малыши в домашней обстановке чувствуют себя неуверенно. Попав же в новую ситуацию, дети выбирают оборонительную стратегию и не надеются на помощь матери (поскольку та не оказала должной поддержки в прошлом), а наоборот, стараются забыть о своей потребности в ней. Психологи показали, что такие дети в дошкольном возрасте стремятся идеализировать себя в глазах других. Это связано прежде всего с тем, что на протяжении своей жизни они неоднократно переживали нехватку поддержки со стороны родителей. Поскольку малыш не может понять причины такого поведения родителей, он зачастую начинает считать, что взрослые поступают так, потому что он делает что-то неправильно. Поэтому, чтобы оградить себя от дальнейших страданий, ребенок старается изобразить себя достойным родительского внимания. Ребенок начинает демонстрировать зависимое поведение, чрезмерно ориентируясь на оценку других детей и взрослых. В дальнейшем это может привести к тому, что он, найдя себе неформального лидера, будет выполнять любые его указания, чтобы психологически «угодить» ему, попадая тем самым в сильную психологическую зависимость.

Дети, продемонстрировавшие амбивалентный тип поведения в незнакомой ситуации, держались настолько близко к матери и так беспокоились по поводу ее местонахождения, что практически не занимались исследованиями. Они приходили в крайнее волнение, когда мать покидала комнату, и проявляли заметную амбивалентность^[4] по отношению к ней, когда она возвращалась. Они то тянулись к ней, то сердито отталкивали ее. Дома эти матери, как правило, обращались со своими малышами непоследовательно: иногда они были ласковыми и отзывчивыми, а иногда нет. Такая непоследовательность в воспитании порождала у малышей неуверенность относительно того, будет ли мама рядом, когда они будут в ней нуждаться. Дети очень расстраивались, когда мать покидала игровую комнату, и настойчиво пытались восстановить контакт с ней, когда она возвращалась, хотя при этом также изливали на нее свой гнев.

Важно отметить, что дети, обладающие надежным типом поведения, склонны к дружеским отношениям со сверстниками (поскольку они обладают первичным позитивным, основанным на доверии опытом общения с людьми и ожидают от других аналогичного позитивного общения), в то время как малыши с другими типами поведения демонстрируют в дошкольном учреждении негативные установки.